Cold December

В комнате Микуни. Я, свернувшись в клубок, молча лежал на подушке. Блондин в это время увлечённо читал какую-то книгу, не без улыбки смотря на свою любимицу, которая по его словам "готовилась ко сну". Несмотря на то, что я считал это абсурдным, приходилось молчать. Кто вообще спрашивал моё мнение? Правильно, никто. Всё же мы не первый год знакомы. Пора бы уже и привыкнуть. — На сегодня всё, моя леди. Куклофил закрывает книгу, убирая ненужную вещь в сторону. Ласково гладит игрушку по волосам, накрывает одеялом, даже целует на ночь! Но сколько бы я не наблюдал за этим ежедневным ритуалом, всё никак не мог привыкнуть. И, кажется, начинал ревновать. Минуту. Ревновать к кукле? А я то думал, что это Микуни у нас с причудами. Пожелав Абель спокойной ночи, блондин подхватил меня на руки и вынес из комнаты. Не, ну хоть не выкинул. Уже что-то. Вскоре мы возвращаемся туда же, откуда и ушли пару минут назад – на кухню. В раковине по-прежнему стояла посуда, которая ждала свою очередь уже не первый час, на столе скучали склянки Фауста со странной жидкостью, чей цвет и запах не внушали никакого доверия, и конечно излюбленные часы моего ива – всё так же противно тикали. — Змейка, а ты случаем не хочешь крови? – как бы невзначай спросил ив, надумавший в такой час выпить чаю. Глупый вопрос, естественно хочу, но– — За что? – на автомате выдаю я, не ожидая такого вопроса. Мой хозяин не настолько учтивый, чтобы давать мне что-то, да и вообще кому-либо, просто так. Всё так же отчётливо вспоминаю свой последний провал: тот подкласс был не особо прыток, но даже так я умудрился его упустить. Мы стали всё реже и реже устраивать вылазки, пока в конце совсем не перестали выходить из дома. От меня было мало толка, а сам куклофил навряд ли бы справился один. – Ну как же? Помнится, я задолжал тебе за прошлую неделю, – немного помедлив, продолжил блондин. Может он хотел сказать несколько лет? А то и больше. – И не делай вид, что всё в порядке. Я ничего не ответил, лишь отрицательно покачал головой. Мне не требовались ни его сострадание, ни протекция. Не люблю чувствовать себя уязвимым, особенно перед собственным хозяином. — Очень жаль, – после полихронической паузы с некой раздражимостью выдал ив. – Тогда, будь добр, проверся у Йоханна, заодно и это вернёшь, – Микуни ставит передо мной две мензурки, после чего уходит принять ванную. Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить его поручение. Склянки я вернул сразу же, но вот с обследованием решил повременить. Док никогда не упускал возможности протестировать на мне новые препараты. После первой попытки, когда он пробрался ко мне в комнату, я попросил у ива разрешение, чтобы установить замок на своей двери. Это, конечно, его не остановит, но по крайней мере задержит на какое-то время. Иначе не могу объяснить, как он умудряется попасть внутрь магазина? А ведь Микуни не раз менял замки. Правда после этого сдался, понимая бессмысленность данного действия.