На пути в ад / On the way to hell

Когда я открыл глаза, слипшиеся со сна, за окном уже вовсю светило солнце. Его лучи пробивались сквозь тонкий занавес. Я едва успел кинуть быстрый взгляд на окно, как сразу понял, что настало утро, а следовательно — время вставать и собираться на работу, в университет, где я вот уже года три работал преподавателем современного проектирования. Я протянул руку в углубление между матрасом и спинкой дивана. Там лежал мой телефон, на котором я ещё вечером завёл будильник, как обычно делаю. Я извлёк телефон из углубления, взглянул на экран и очень удивился. Оказалось, что я встал ещё раньше, чем мне казалось — на электронных часах светились цифры: 06:42. Я вновь посмотрел в окно. Всё так же через шторы пробивалась узкая полоса света. Поскольку время шло уже к середине мая, ночи были короткими — чуть ли не с четырёх часов утра моя комната заливалась сперва ярко-оранжевым прозрачным ореолом, вызванным поднимающимся из-за горизонта солнцем, а уже затем светлый луч, будто призрак, проходил сквозь занавески и лез мне в самое лицо. Было так и в это утро. В обычное время ранний подъём давался мне с трудом, учитывая, что я часто уставал в конце дня и, придя домой после долгого утомительного дня, проведённого с несколькими группами студентов, просто не мог дождаться, чтобы лечь на диван и провалиться в сон. Но сегодня — я и сам удивился, как так получилось — словно какая-то сила сама собой подняла меня с постели. Во всяком случае, когда я поставил голые ноги на пол, возникло ощущение, будто встал я под гипнозом. По мере того, как я выполнял свои обычные утренние процедуры, это чувство понемногу прошло. После того, как я зашёл в ванную и моё лицо опустилось под струю воды, отяжелевшие веки поднялись моментально. На минуту меня занял вопрос, почему я так охотно встал, и очень скоро я сообразил, что сегодня день обещает быть приятным. Окончательно я убедился в этом, когда вышел позавтракать на свою уютную веранду и посмотрел вдаль, в ту сторону, где длинной цепью тянулись телильни*, зеленели, покрываясь летним цветом, деревья, а где-то далеко из-за многочисленных построек выглядывала набережная. На ней царило большое оживление — с веранды это было видно отлично. Залюбовавшись на столь красивый пейзаж, я и не заметил, как проглотил свой завтрак. Тогда я пошёл на кухню и принёс на веранду моё финальное блюдо, которое я всегда ем после каждого завтрака, обеда и ужина — целую тарелку маленьких крекеров с маком. Каждую неделю я закупался ими в ближайшем продуктовом магазине, и после еды они приносили мне особое наслаждение. Университет, куда я отправлялся работать пять дней в неделю когда с радостью, а когда и без, находился недалеко от телильни — всего через несколько улиц. Закончив последний класс школы, я и сам учился в этом университете. Изначально я хотел вернуться работать в родную школу, так как учиться там я любил — не то что многие мои одноклассники, у которых на лицах на выпускном вечере светились улыбки, да и сами лица так и говорили: «Ах, как здорово, что закончился этот ад!». Были, конечно, и такие, которым расставание с учебным заведением, в котором учились одиннадцать лет, было источником большой печали и грусти. Среди них был и я. Поэтому, заканчивая одиннадцатый класс, я начал планировать своё будущее со скоростью молнии. Я буквально рвал себе мозги мыслями о том, что я буду делать, когда сдам последние экзамены и буду вынужден уйти в новый мир. Очень скоро мне пришла в голову идея получить педагогическое образование и стать в своей школе учителем. Так я и сделал — умудрился каким-то образом пережить выпускной и отправился в университет, а затем и в педагогический институт. Но за те несколько лет, что я проходил обучение в этих местах, дорога из которых шла обратно в мой старый мир, моя школа закрылась. К сожалению, узнал я об этом, уже когда, полный счастья, приближался к знакомым воротам и обнаружил, что они заперты. Тут же висела и табличка, которая извещала об ужасной новости. Так у меня осталось всего два места, которые стали мне практически родными — моя телильня и мой университет, куда я и устроился на работу. Так я и стал Джонсом Эшем, преподавателем современного проектирования в одном из университетов Провинстауна. Работа в университете мне нравилась. Нравилось каждое утро вбегать в заполненный народом холл, нравилось, удобно расположившись за кафедрой, разъяснять студентам принцип работы приборов абсолютно новейшего выпуска, нравилось в перерывах между занятиями забегать в университетскую столовую и есть свежеиспечённый хлеб, бублики с маком и даже иногда мини-тортики. Иными словами, каждый раз, прибывая в университет, я радовался, что выбрал именно эту работу. С таким счастливым настроением — а отсутствовало оно у меня, только если внезапно по дороге выяснялось, что я забыл кошелёк, или если у меня просто были другие проблемы — я шёл на работу и сегодня. Воздух на улице был свежий и чистый, можно было легко вдыхать полной грудью. При такой погоде ранним утром от всей улицы веяло радостью. Я довольно быстро прошёл несколько кварталов, и передо мной возникло громадное здание университета. Его длинная галерея была украшена мраморными колоннами, на крыше, под самым небом, гордо реяли полосатые флаги, а здоровенные парадные двери то и дело распахивались, и в них заходили сияющие студенты. Я зажал свой портфель под мышкой, потянул за тяжёлую ручку двери, открыл её и вошёл в просторный холл, который постепенно наполнялся пультами**. Только тут до меня дошло, что выйти я мог и попозже — до начала занятий оставался ещё час с копейками. Но это нисколько не ухудшило моё бодрое и прекрасное расположение духа — на моей работе мне нравилось быть в любое время. Чтобы выглядеть увереннее в том, что и сегодняшний день пройдёт успешно, я поправил галстук на шее и плотнее прижал к животу маленькие пуговицы на свободной красно-белой футболке. Потом устремил взгляд в огромные панорамные окна на стенах холла, и моему взору предстал не менее потрясающий вид, чем с веранды моей телильни. Он так и твердил мне о том, что весь день сегодня будет идеальным, и проведу я его с таким удовольствием, с каким не проводил ни разу в жизни. Парадные двери распахнулись. В холл вошёл с важным видом один из моих студентов. Звали его Джеффри Граймс, и в нашем университете, в особенности в факультете современного проектирования, он был знаменит тем, что мог легко заставить работать любого, у кого не было ни малейшей охоты это делать. Среди студентов были, конечно, и те, кто не любил учиться так же, как не любит это делать школьник среднего возраста. Именно такие студенты сильно отставали и, возможно, потянули бы назад весь факультет, если бы не Джеффри Граймс. У него были отличные актёрские навыки: стоило какому-нибудь студенту хоть немного начать отлынивать от работы, как Джеффри делал вид, что пишет жалобу декану или даже ректору университета. Получалось у него это так здорово, что любой студент в мгновение ока превращался из студента в тринадцатилетнего школьника: с испуганным лицом быстро принимался за работу. Умел Джеффри и пресекать глупые замыслы студентов. Когда наступил День Дурака (а я всегда ненавидел этот праздник именно за глупые шутки), несколько пультов решили ради прикола привязать двери кабинета снаружи верёвками, чтобы никто не мог выйти. Только они уже приготовились завершить свою шутку и убежать, как появился Джеффри и потребовал убрать преграду, пригрозив в противном случае сообщить обо всём администрации. Это подействовало, и больше в нашем университете таких шуток не затевали. Вот каким сторонником дисциплины был Джеффри Граймс, и поэтому мне было очень приятно его видеть. — Привет, Джеффри! — добродушно сказал я ему. Джеффри откинул со лба свои вспотевшие коричневые волосы и взглянул на меня. — Здравствуйте, мистер Эш, — ответил он и направился дальше по холлу, но остановился примерно у лестницы и спросил строгим голосом: — А студенты тут никаких пранков не выкидывали? Ненавижу пранки. — Всё в порядке, старик, — заверил его я. Джеффри ушёл вверх по лестнице. А поток студентов продолжал заполнять холл. Лестница в конце коридора постепенно скрывалась за их спинами. В конце концов я решил, что пора и мне отправляться в кабинет, где должен был собраться факультет современного проектирования. Я даже поднялся было со скамьи, где сидел, но что-то удержало меня на месте. Сначала я ничего не понял, но затем догадался обернуться к дверям. Они были раскрыты настежь. По ступенькам медленно поднималась красивая девушка с длинными оранжевыми волосами. На ней были лёгкие летние шорты, пляжные тапочки и рубашка без рукавов голубого цвета. Такой же неторопливой походкой она вошла в холл и осторожно опустилась на скамейку рядом со мной. Сам не осознавая почему, я воззрился на неё как на диковинку. Сидя всего в нескольких сантиметрах от меня, эта девушка очень быстро заметила, что я смотрю на неё. Она отложила журнал мод, который держала у самого лица, повернулась ко мне и спросила заинтересованно: — Ну, чего уставился? Я замялся, не зная, что ответить. Даже тот факт, что она обратилась ко мне на «ты», хотя видела впервые, не сразу мне открылся — настолько я был погружён в мысли. Я думал, как объяснить, почему я на неё так смотрел, но девушка сама разрешила мои сомнения. Она встала со скамьи, захлопнула журнал и с улыбкой произнесла: — Да ты не стесняйся, так и скажи, если я красивая! И тогда я вскочил со скамьи и с замиранием сердца сообщил, что она действительно выглядит красиво и привлекательно, поэтому я на неё и взглянул. Она, похоже, осталась довольна — ещё больше улыбнулась и снова села возле меня. Я видел, как её лицо светилось от радости. — А ты тоже классный, — сказала она. — И видок у тебя крутой. — Спасибо, — поблагодарил я. Но девушка всё ещё выжидательно смотрела на меня, словно ждала, что я скажу ещё что-нибудь. Я подумал и задал вполне, как мне показалось, подходящий вопрос: — Вы студентка? — Нет. Я недавно устроилась в этот университет. И давай сразу на «ты», мне так удобнее. Без фамильярности. — Ну ладно, — согласился я и снова задумался, что бы ещё такого у неё спросить. Я видел, что ей нравится со мной разговаривать, а поскольку радовать других пультов мне нравилось, я решил обрадовать и её. — А тебе тут нравится? — спросил я, стараясь выглядеть при этом как можно увереннее и дружелюбнее, чтобы моя собеседница не подумала что-нибудь не то. Но она приняла вопрос, как и другие мои слова, адекватно. — Да, нравится, — с удовольствием ответила она. — Атмосфера такая клёвая… Меня, кстати, Дарси зовут. Дарси Хиллс. А тебя? Услышав, что она желает со мной познакомиться, я окончательно впал в ступор. Никогда ещё в моей жизни я не знакомился так быстро с совершенно случайными пультами, просто попадавшимися навстречу. Но Дарси стала исключением, поскольку мы с ней сразу друг другом заинтересовались. Только я успел так подумать, как во мне вспыхнула, точно молния, другая мысль — мало ли кем эта девушка может оказаться, вдруг она на самом деле какая-нибудь преступница и просто втирается ко мне в доверие, чтобы потом стащить у меня что-либо из моего имущества? Тогда мне не следует называть своего настоящего имени — на всякий случай. С другой стороны, никакой преступницей Дарси не выглядела, вид у неё был нормальный, просто, как я понял, привлекательный. И я решился рискнуть. — Джонс, — представился я. — Джонс Эш. Я здесь современное проектирование преподаю. Дарси придвинулась ко мне ещё поближе, хотя мы и так сидели очень близко друг к другу. Теперь ткань моих штанов соприкоснулась с её тонкими шортами. Прежде чем я успел опомниться, Дарси заговорила снова. — Ну и как дела идут? Всё в порядке? Я поспешил уверить её, что всё идёт удачно. Затем по её просьбе рассказал про наш факультет, про всех студентов, отдельно про Джеффри Граймса и про его борьбу с нарушением дисциплины. Дарси покорно всё выслушала, кое-где с искренним удовольствием комментировала полученные сведения и была, похоже, удовлетворена. — А я декан математического факультета, — гордо сказала она, когда я закончил. — У меня, знаешь ли, Джонс, математические навыки отличные. В школе отличницей была. — Круто, — ответил я. Дарси кивнула со своей стандартной улыбкой. В этот момент я случайно взглянул на большие настенные часы и увидел, что до начала занятий остаётся всего десять минут. — Ладно, Дарси, пока, — торопливо проговорил я, поднимая портфель. — Мне бежать надо. Скоро занятия начнутся. — Пока, Джонси, — засмеялась она. — Рада была познакомиться! И Дарси протянула мне руку. Я взял её ладонь в свою. Мы пожали друг другу руки, и я кинулся бежать наверх. Оказавшись на первом лестничном пролёте, я успел спиной заметить, что Дарси смотрит мне вслед с весёлым и счастливым видом. Рад был и я. Почему — я сам не мог догадаться. Знакомство с Дарси Хиллс вызвало у меня какое-то непонятное, но приятное чувство, испытывать которое хотелось до конца дня, а может, даже и дальше. Впрочем, когда я добрался до нужного кабинета, эти мысли у меня пропали. Меня уже с нетерпением ждал почти весь мой факультет современного проектирования. Сияя, сидел на своём месте Джеффри Граймс. По его глазам было понятно, что он уже успел совершить новый штрих в своей борьбе с нарушителями порядка. Я извлёк из портфеля все необходимые принадлежности и приступил к своей любимой работе.