Hartnаckiger Engel

Поздняя осень. Высокие деревья окрашены в желто-красные цвета, вся земля застлана ковром из опавших листьев. Хмурое и серое небо принесло дождевые тучи, с которых в любой момент могло закапать. София была одета в тоненький плащик с капюшоном и в чулочки на голые ноги, потому холод пробрал практически сразу. В руках девушка держала пустую корзинку — ей нужно было набрать грибов. Вокруг была мертвая тишина, лишь откуда-то слышался звук топора. "Должно быть, дровосек", — решила Томалла и шла дальше. Вдруг она услышала треск веток от чьих-то тяжелых шагов в пяти метрах от себя. Она испуганно огляделась — никого. София ускорила шаг, оглядываясь. Сердце в груди бешено колотилось от страха. Снова услышав быстро приближающиеся шаги, девушка побежала, но не быстро: на ногах неудобные туфли. Оглянувшись, блондинка увидела грозного мужчину с топором в руках. В этом мужчине София сразу узнала Тилля. Внезапно, Томалла зацепилась ногой о торчащий из земли корень и упала, закричав. Тилль, быстро настигнув жертву, прыгнул на нее ее сверху и закрыл ладонью рот. — Попалась, красотка! — со злобной улыбкой проговорил он, — Пойдем ко мне домой, хорошо пообедаем вместе! С этими словами он ударил ее боковой стороной топора по голове. От удара бедняжка потеряла сознание... Очнулась София в каком-то старой лачуге: плесень на стенах, воняет сыростью, бегают тараканы и пауки — жуткое и неприятное место! Девушка оказалась полностью обнажена и связана по рукам и ногам, с какой-то грязной тряпкой во рту. Ее положили на большой холодный стол, по углам которого были небольшие колышки, за которые привязаны ее руки и ноги так, что она не в силах была даже пошевелиться. Вдруг, в эту небольшую комнатку зашел Тилль, похотливо улыбаясь при виде нагой девушки. Он взял огромный нож с потрескавшейся от времени столешницы и начал демонстративно его точить. София заплакала и замычала, взглядом моля о пощаде, но маньяк был непреклонен и равнодушен к ее слезам. Внезапно, в комнату вошла женщина. Но... это была не женщина. Это сам Тилль, но в платье, с длинными волосами и макияжем! Он вел себя женственно и разговаривал сдавленным писклявым голосом. Томалла, возможно, посмеялась бы над таким мужчиной, но сейчас ей было не до смеха. — Дорогой, давай уже быстрее, — подгоняла "мужа" женщина-Тилль. — Смотри на эту шлюшку, вся дрожит. Молоденькая и сочная, — Тилль-мужчина подошел к Софие и провел остриём ножа вдоль ее живота, отчего она вздрагивала и задыхалась от слез еще больше, — Ох, эта нежная кожа, это нежнейшее мясо, тающее на языке... М-м-м. — Давай же, быстрее ее выпотрошим и сварим суп, — нагнетала "жена" извращенца. Он подошел к Томалле и, усмехаясь, вошел в нее сразу тремя пальцами. От резкого вторжения она выгнулась и сжалась, но крепкие веревки не давали ей инстинктивно свернуться. Наклонившись, он облизнул ее щеку, чем вызвал отвращение и омерзение Софии. Мужчина, закончив тешиться над жертвой, взял со столешницы крупный разделочный топор и занес его над головой девушки... ====== Тут София проснувшись, потрясла головой, чтобы отогнать ужасное наваждение. — Может же такое присниться... — сказала она сама себе. За окном темно, на экране телефона было четыре минуты первого ночи. София заснула на своей кровати, даже не раздевшись. Как же болит голова! Томалла вдруг вспомнила, что произошло днем: разговор с Симоной, ее попытки соблазнения Тилля. Особенно в последнее девушка просто отказывалась верить. Нет! Такого не могло случиться! Или могло... Вдруг она еще не до конца проснулась? Вспомнив о дневнике, молодая звезда пыталась его нащупать около себя, но никак не находила. Она заглянула под кровать, может упал, но все тщетно. Ее дневник пропал! Вскочив с постели, София бросилась к двери, дернула за ручку, но она была заперта снаружи. Кто-то заходил в ее комнату, пока она спала. У нее украли дневник! Томалла точно помнила, что заснула, пока писала, оставив блокнот открытым. У нее не просто украли дневник. Его украли и, что самое страшное, прочли! Да еще и заперли в собственной комнате! Ну и денек! У девушки в голове промелькнула мысль: вдруг ее собственная мать хочет помешать "счастью" дочери? Наверно, для этого она подослала дворецкого или горничную — чтобы узнать ее планы на будущее и "обезвредить" себе в угоду. — Вот черт! — досадно топнула София. Бедная девушка уже не знала, где искать поддержку, когда даже родная мать оказалась страшнее злейшего врага. Она отчаянно села на пол и начала судорожно обдумывать план побега... *За пару часов до этого* — Хм, любопытный дневник. Да, такое она бы мне даже под пытками никогда не рассказала! — вальяжно сидя в кресле с высокой спинкой, держала кофе в одной руке, а блокнот в другой женщина, — Какой ты находчивый, Джерри. Дам тебе дополнительных чаевых. Никогда бы сама не додумалась до такого... — Да что вы, госпожа Томалла, не стоит... — "смущенно" ухмылялся дворецкий, — Для вас что угодно. — Ты закрыл дверь? Точно закрыл? — Точно. Пусть хоть ломает — не выберется! — Отлично! Пусть малышка посидит под домашним арестом. Глядишь, на пользу пойдет. Совсем уже не боится ничего, бесстыдница! — ругалась женщина, — Пойду на ТВ-канал вместо нее, скажу журналистам, что она ударилась головой и теперь психически нездорова. А Линдеманн будет мой! — хитро улыбнулась Симона своему блестящему плану. — А не слишком ли это будет жестоко по отношению к мадемуазель Софие? — Нет. Все равно Тилль ей в отцы годится. Подрастет — поймет, каким бредом страдала, потом сама мне благодарна будет. Я же потратила свои лучшие годы на мерзкого подлеца — ее отца, — с неподдельной злобой процедила Симона, — Я не хочу, чтобы у нее вышло точно так же. Пусть она и возненавидит меня — поймет со временем, что мама была права... В углу зала сидела горничная Мария, которая прекрасно слышала весь диалог и искренне жалела Софию. "Как можно так издеваться над невинными чувствами молодой девушки?", — сожалела о своей беспомощности старушка. Хорошо зная душевные качества молодой красавицы, Мария с уверенностью могла сказать, что она заслужила всего самого лучшего в жизни. Она бы рада помочь девушке, но тогда бы ей самой пришлось пожертвовать должностью горничной и лишиться последних средств на существование. Симона, довольная собой, смотрела в огонь камина и планировала следующий день. Посидев так немного, она встала и позвала Марию помочь ей приготовиться ко сну. В 8 утра к Софие зашла горничная и принесла завтрак. Открыв дверь, она увидела девушку, сидящую на полу, спиной облокотившуюся на кровать и смотрящую в одну точку равнодушным взглядом. Испугавшись Мария подбежала к ней и заглянула ей в лицо. Томалла сразу же очнулась словно от транса. Живо встав на ноги, она стала прожигающим взглядом смотреть в глаза старушке. Та старалась не смотреть прямо на девушку и отводила взгляд. Ей было совестно, что она вынуждена помогать Симоне осуществлять ее "коварные" планы против Софии, которую полюбила, как родную. — Мария, что все это значит? — поинтересовалась София, — Почему кто-то взял мой дневник без разрешения? Почему меня заперли здесь, в конце концов?! Мне хоть кто-нибудь скажет?! — Я, конечно, не должна тебе этого говорить, но я скажу, вопреки запрету твоей матери. Иначе совесть меня замучает до смерти, — оглядываясь по сторонам, шепотом начала Мария, — Твоя мать хочет увести твоего любимого... Она хочет устроить скандал и забрать часть твоей популярности себе, не давая тебе даже выйти на улицу. Домыслы Софии полностью оправдались, но от этого ее изумление не уменьшилось. — Мария, я знаю, вы добрая женщина, — начала упрашивать горничную младшая Томалла, — Не могли бы вы, пожалуйста, отдать мне ключ от этой двери, — София указала на входную в ее комнату дверь. — А вот этого я, увы, не смогу себе позволить, иначе я точно лишусь работы, — взяла себя в руки Мария. — Ну вы не бойтесь, я вам заплачу... — София полезла в свой кошелек. — Нет! Нет! Нет! — горничная вскочила и выбежала, закрыв дверь, словно от монстра. — Да... — протянула София и взяла в руки поднос с едой. Она жутко проголодалась за это время. Позавтракав, она снова подошла к двери и начала звать Марию, чтобы та забрала поднос и выпустила ее в туалет. Девушка услышала, что к двери кто-то подошел. — Извините, мисс Томалла. У меня нет распоряжения выпускать вас, — сказал дружелюбный голос дворецкого. — Но мне правда очень нужно в туалет и в душ! Неужели вы правда меня не выпустите? — нежным голосом промолвила она. Дворецкий не устоял. — Хорошо, можете выйти, но я буду стоять здесь, — выпустив девушку, показал он на стену возле двери. София сделала свои дела и вернулась в свою комнату под пристальным взором Джерри. — Зачем вы меня так контролируете? — возмутилась блондинка, — Где мама? — Она уехала с вашим менеджером на мероприятие, которое будут транслировать на ТВ. — Черт! — выругалась она и захлопнула за собой дверь. Джерри закрыл дверь на ключ и ушел. По дороге на съемочную площадку, которой являлся временно выстроенный в театре павильон, Симона и менеджер Софии ехали в машине с шофером. — Где София? Почему она не поехала, все ждали, что она будет присутствовать на передаче? — вежливо поинтересовался он у старшей Томаллы. — Она плохо себя чувствует. Упала с лестницы и ударилась головой, бедняжка, — лгала Симона, — Она начала бредить. Врач сказал, что теперь ничего нельзя сделать... — женщина начала плакать фальшивыми актерскими слезами. Шмидт, поверив ей, расчувствовался и начал жалеть Софию и ее мать. Приехав в пункт назначения, они вошли в павильон и заняли свои места. Симона с нетерпением ожидала Тилля. Ничего не подозревающий Линдеманн приехал за несколько минут до начала и занял свободное место. Старшая Томалла сразу же села рядом с ним. — Здравствуйте, Тилль. Хорошая сегодня погода, не правда ли? — улыбаясь начала женщина. — Да, неплохая... — неохотно ответил рокер, — А где София? — Головой ударилась София. Лежит, бредит, — повторяла всем, как попугай Томалла. Мужчина сразу почувствовал неладное. Еще вчера с его девушкой все было хорошо, а сегодня она уже и встать не может... Что-то здесь не так. По своей натуре, человек простой, Тилль молча встал и ушел из зала, оставив мать своей девушки наедине со своим флиртом и ложью. Без любимой ему было глубоко плевать на все эти камеры, блестки, славу... Если ее нет рядом, тем более, по какой-то непонятной причине, то и ходить на все эти "собрания сливок шоу-бизнеса" ему незачем. Он вызвал такси и поехал к особняку блондинки. Там его встретила охрана, которая его чуть не избила. Конфликтовать с такими громилами он не собирался, потому не стал настаивать. Попасть в дом к Софие ему так и не удалось. Сделав вид, что ушел, он удалился на несколько десятков метров и позвонил Томалле, но она не отвечала. После нескольких попыток она ответила: — Тилль, это ты? Мне нужна твоя помощь. Меня тут держат взаперти... — Но как я тебе помогу? Связь оборвалась. Линдеманн выругался и сел на ствол упавшего дерева. Девушка смотрела телевизор и переключила на тот самый ТВ-канал. Она увидела свою мать и стала слушать: — София получила серьезную травму головы и теперь ей требуется долгое лечение, — вещала на всю страну Симона. Девушка была вне себя от гнева. Как ее мать могла опуститься до такого? Впрочем, ей уже было все равно. София досадно выключила телевизор и еще несколько минут пустым взглядом созерцала погасший экран. После ужина, который принесла Мария, как всегда, Томалла переоделась в спортивный костюм и попробовала позвонить Тиллю снова. — Ну и дерьмо здесь связь! — отчаянно ходила она по комнате. В любом случае, к побегу все было готово, оставалось дождаться темноты, пока все заснут. София прекрасно знала, что Симона не вернется до завтрашнего дня, поэтому не беспокоилась. Сейчас на часах 22:45, нужно ждать до полуночи. Девушка открыла свой огромный шкаф с бесчисленным количеством нарядов и начала выбирать наиболее прочное. Вот несколько платьев, вот ее любимая кофточка, вот несколько футболок... Все это она связывала узлами друг с другом, чтобы получился крепкий "канат". Затем она открыла окно. В лицо ей дунул прохладный ветерок летней ночи. Небо было чистым: много-много звезд и яркий месяц освещали все вокруг, создавая романтичную обстановку. На веранде светили фонари и территорию было хорошо видно. София сбросила "веревку" вниз. Конец даже на земле лежит. Подойдет! Девушка взглянула на часы: 23:59. Потом она выглянула в окно, нет ли никого — все чисто. Отлично! София привязала другой конец "каната" к ножке кровати, которая была намертво привинчена к полу. Взяв свой рюкзак, в который она сложила все самое необходимое, блондинка встала на подоконник и, грустно взглянув на свою комнату, стояла. Сердце вот-вот выскочит из груди. Томалла глянула себе под ноги и подбодрила сама себя: второй этаж — не страшно! Мысленно досчитав до трех, она с рюкзаком на плече развернулась лицом к кровати и начала спускаться по "веревке". Сейчас она в очередной раз благодарила занятия в спортзале и бокс, что ее тело было спортивным и выполнять подобные "упражнения" ей не составляло труда. Спустившись на траву и дыша полной грудью, София оглянулась на окно своей "башни" и победно улыбнулась. Теперь ей оставалось лишь покинуть территорию особняка незамеченной. За несколько месяцев проживания в особняке, Томалла успела изучить все "слепые зоны" двора и на цыпочках пошла к самому дальнему углу трехметрового забора. "Так, София, осталась самая малость: перелезть через забор" — успокаивала себя бесстрашная девушка. Посмотрев по сторонам, она подпрыгнула, зацепившись за забор и поджав ноги, уперлась в перекладины. Перегнувшись на другую сторону, она не удержала равновесие и, закричав, упала. Хорошо, что девушка успела сгруппироваться и не ушиблась. Вдруг ее со спины кто-то грубо схватил за талию и поднял над землей. София закричала, но ей зажали рот. Это был охранник. Она пыталась вырваться, но он сильнее и был на две головы выше нее. Внезапно раздался глухой звук и руки мужчины отпустили Томаллу. Оглянувшись она увидела, грязного и растрепанного Тилля над лежащим без сознания охранником. Сейчас Линдеманн был похож не на цивилизованного человека, а на лесное животное. — Что ты здесь делаешь?! — вскрикнула София. — Я пришел тебя вытаскивать, а ты что здесь делаешь? — ее интонацией повторил мужчина, — Вечно твой зад попадает в разные передряги, как ты это делаешь? Выражение лица девушки сменилось с замешательства на улыбку. Она прыгнула на Тилля, чуть не сбив его с ног и поцеловала в губы. — Спасибо тебе... — смущаясь промолвила блондинка. — Обращайся, красотка. Ну что, пойдем ко мне? — Давай! Девушка замерзла и Линдеманн надел на ее плечики свой пиджак, который был больше ее самой на несколько размеров. София взяла свой рюкзак и они поковыляли к метро.