Сказ о сладкой Правде и горькой Лжи

      Надо мною угрожающе нависает искривляющаяся тёмной материей нечёткая фигура.       Сие настолько… привычно уже, что ли? Мне даже почти не страшно.       В кулаке у неё крепко зажат нож. Тот самый, который мой коллега конфисковал ещё днём с мнимого места преступления.       Острая стальная полоска занесённого у меня над головой смертоносного лезвия, будто в зеркале, отражает мои насыщенно-рубиновые очи с опустошённым взглядом.       Не ведаю, шиплю ли я хоть что-либо наяву, когда совершаю тщетные потуги к сопротивлению, но вот именно в своём персональном ночном кошмаре мой голос словно бы взаправду звучит. Мне сдаётся, что и это аналогично является иллюзией.       Нет. Я банально не понимаю, что реально, а что вымысел моей нездоровой фантазии! Я запуталась. Как освободиться? Ведь отбирающее жизнь острие уже столь близко к шее. Я даже способна ощутить на собственной коже холодок от леденящей душу наточенной стали. Чужое гневное дыхание обжигает лицо. Это… конец?       Нервозно передёрнувшись, распахнула веки на всю позволяемую ширину. Жадно хватая изрядно осушенными губами такой необходимый ныне кислород, с резкостью уселась на противно поскрипывающем кресле, по спинке какового умудрилась немножко сползти книзу. Побарахталась секунду-другую в растрёпанных волосах и скомканном пледе, меж тем борясь с одышкой. А далее внезапно с осознанием оцепенела.       Я же не одна здесь. В комнате, помимо меня, есть ещё один жилец.       Будто в замедленной съёмке, повернулась к кровати да еле-еле сдержала облегчённый натужный выдох.       Закутанный в одеяло аж по самый нос Эдогава тихо-мирно сопел в две дырки, по-хозяйски развалившись на постели.       Проверять с помощью техники, спит он либо притворяется, пробудившись по причине моего проклятого припадка, даже не подумала. Не хочу разочаровываться, серьёзно. Это как с Котом Шрёдингера.       Пускай я лучше вовсе не буду ведать о потенциальном бодрствовании союзника, нежели прознаю об этом и непременно начну зацикливаться на подобном позорном нюансе, в рассекречивании которого для сего индивидуума сама, в принципе, и виновата…       Пусть ящик остаётся закрытым.       Во второй раз я очнулась когда в помещение сквозь плотную ткань штор уже сочилось тусклое утреннее зарево. Некое настораживающее нехорошее предчувствие не позволило мне продолжать созерцать свои тревожные сновидения.       Поскольку очухалась от дрёмы на кресле в полускрученной позе, разогнуть дичайше ломящую спину стало нехилым испытанием. Каждая мышца, любой иногда похрустывающий сустав отзывались неистовой болью. Плед в процессе моих неконтролируемых лихорадочных ночных шевелений уполз куда-то в ноги, из-за чего мне было немного прохладно.       Но сейчас все подобные неудобства волновали меня чуточку меньше. Ведь кровать была пуста. Измятые простыни. Валяющаяся на полу подушка. Съехавшее вниз одеяло.       У меня непроизвольно пуще прежнего пересохло в горле.       Подпрыгнула с насиженного места, словно активированная пружина. Судорожно озирнулась. Осторожно заглянула в ванную. Ага, чёрта с два там кто-то был!       Разъярённым ураганом выскочила в коридор, желая проверить ещё одну догадку. Опрометью спустилась по лестнице на первый этаж гостиницы и… с невообразимым облегчением выдохнула, привалившись боком к косяку дверного проёма, из какового имелся полный обзор на фойе.       Потёрла заспанную физиономию, едва поборов острейшую жажду кого-нибудь придушить. И тощая фигурка конкретно этого «кого-нибудь» нынче беспечно маячила подле торгового автомата с закусками практически в позе Мыслителя. У него там дилемма, наверное, возникла: что выбрать — шоколадный батончик или пачку чипсов? А у меня тут тем часом за малым сердечный приступ не случился.       Наверняка скупивший половину товара из автомата Эдогава попросту промаршировал мимо меня, будто бы я являлась бесплотным призраком. Ну, в принципе, после столь «здорового» сна моя внешность, вероятнее всего, максимально приблизилась к данному описанию. Посему напарника не за что судить… Ан нет, вру. Очень даже есть за что!       Измученно вздохнула да прошествовала вслед за тащащим в охапке всё накупленное добро компаньоном, параллельно весьма угрюмо начиная воспитательную беседу:       — Зачем Вы ушли без меня? — Мне довелось прерваться на секунду, дабы кашлянуть в кулак, ибо голос малость охрип по причине достаточно длительного безмолвия. — Я же говорила, что вместе будет безопаснее. Вы вообще меня тогда слушали? Поодиночке лучше не ходить.       — О! Так это ты? — бросив на мою особу мимолётный взор, с театральным озарением оглушил меня собеседник своими чересчур звонкими возгласами. — А я-то думаю, что за муха возле уха нудит? Теперь всё ясно! Тайна разгадана! — и, весело щурясь да задиристо скалясь, повернул головёшку через плечо, определённо ожидая ответной реакции на подобную издевательскую провокацию.       Однако ничегошеньки в качестве отклика ему не последовало.       Я исключительно бесшумно вытолкнула тёплый воздух сквозь нос и отвела абсолютно индифферентный взгляд в сторонку.       Плевать. Главное, что все живы, здоровы и не взяты никем в плен. Можно капельку порадоваться такому обнадёживающему факту.       — Пхе! И это всё? — спустя мгновение воцарившегося между нами затишья аж возмутился моей безынициативности Рампо, когда мы почти добрались до нашей ныне общей обители. — С тобой уже даже спорить неинтересно! Нудная назойливая муха, — привередливо припечатал в финале.       — Я всё ещё не вижу на себе костюма клоуна, — решила ненавязчиво напомнить о том, что как бы никого развлекать в намереньях никогда не имела. — Полагаю, Вы тоже этого не наблюдаете.       — Ха! Но если я скажу, то ты наденешь его как миленькая, поверь! — бахвалисто принялся с излишним высокомерием вещать сей надменный Лисёныш, резко крутнувшись на сто восемьдесят градусов да притормозив пред слегка нахмурившейся мной, заодно преграждая дорогу. — Чтоб ты знала, все-все в Агентстве беспрекословно выполняют любые мои приказы! Потому что, не будь такого одарённого Величайшего Гения, как я, не существовало бы и самого Вооружённого Детективного Агентства!..       Меня его пламенная тирада восхваления собственного завышенного самолюбия ни разу не впечатлила.       Едва уловимо склонила голову к плечу да с прежней непоколебимостью сообщила:       — Хм, а я-то считала, что для Вас коллектив ВДА всё равно что семья. Неужели я ошиблась?       Ведь…       Кенджи, Джуничиро и Ацуши всегда в один голос со сверкающими восторгом глазищами твердят, насколько восхищаются талантом нарциссического дедуктивного гения. Они неотступно готовы помогать ему, невзирая на его скверный характер.       Дазай также относится к инфантильному уникуму с отчётливым уважением, очевидно, отдавая должное подобной воистину невероятной способности раскрыть любое запутанное дело. Скорее всего, по элементарной причине того, что оная не имеет ничего общего с мистическим даром.       Наоми совершенно безвозмездно часто и густо с радостью угощает Известного сыщика новыми разнообразными лакомствами.       Нелюдимая Кёка разделяет с нашим главным детективом пристрастие к сладостям. И девочка заметно изумляется, утрачивая извечную безэмоциональность, ежели он порой, будучи в хорошем расположении духа, расщедривается до того, чтобы капельку поделиться своими пожитками с ней. Поскольку эти двое в данном аспекте словно бы родственные души.       Доктор Йосано постоянно с некоей мягкой ностальгической улыбкой на устах ведёт диалог с капризным вундеркиндом либо не без мерцающих в очах азартных искорок разыгрывает с ним партейку в маджонг.       Куникида сразу становится менее строгим при появлении светила дедукции поблизости.       Даже суровый Фукудзава упоминал о нём в прошлой нашей беседе с явным небезразличием, будто говоря о родном сыне.       Да, они все ему потакают, не спорю. Однако делают это из-за того, что дорожат Великим сыщиком отнюдь не как банальным инструментом для распутывания сложных преступлений. Они — нечто большее, нежели сослуживцы, и это явственно чувствуется.       Моя асоциальная персона в данную идиллию, кстати, не вписывается от слова «совсем».       После моей давешней реплики заносчивая ухмылка с лица Эдогавы постепенно сползла. Даже зеленеющие меж длинными ресницами глаза разомкнулись на порядок шире. Он… молчал. Просто-напросто молчал. Удивительно. Ему впервые нечем было парировать. Я попала в «яблочко».       На краткий миг дёрнула уголками сухих губ в пародии на якобы бесхитростную полуулыбку, параллельно не расторгая зрительного контакта с буквально застывшим изваянием собеседником.       А дальше аккуратно протиснулась, обходя не двигающегося детектива по стеночке (коридор был тесноват для двоих человек), чтоб тотчас же продолжить путь к нашему номеру.       Нам пора.       Хе, а наш счёт-то сейчас веду именно я.

***

      Собирались в дорогу без особой суматохи, с обоюдной неохотой. Ну, перед смертью не надышишься, как говорится.       Привычно хрустящий закусками Эдогава, что странно, как-то подозрительно сник, прекратив любые ёрнические нападки в мою сторону. Безмолвие сохранялось между нами двумя и всю поездку на автобусе, и на протяжении пешей прогулки до цели нашей так называемой «миссии».       Возможно, мои сомнения по поводу его взаимоотношений с коллегами задели Известного сыщика за живое? Не знаю. Мне было всё равно. Я наслаждалась относительной тишиной и спокойствием, будучи в курсе: подобная роскошь отнюдь не вечна.       Добираться до жилища нашей «клиентки» довелось примерно часа этак полтора-два. Сия поистине отчаянная женщина со своей роднёй решили устроить себе прибежище аж у чёрта на куличках, будто бы они хотели спрятаться ото всех, ей-богу. Уверена, у них сто пудов имеется личное транспортное средство, чтобы свободно покидать облюбованную ими глушь. Впрочем, существенное отдаление от цивилизации не мешало обители знакомой нашего начальника выглядеть до одури шикарно и богато. И это пока лишь при созерцании наружной оболочки, так сказать.       Расположенный на отшибе около утёса огромный трёхэтажный особняк представлял собой здание в типичном традиционном стиле.       Изящно изогнутые на кончиках квадратные крыши из тёмного шифера. Преобладающие материалы из светлого дерева в самой постройке с уймой витиевато оформленных колонн, выступов, порогов. Узорчатые оградки на сплошных балконах двух верхних этажей. Покрытая аналогично характерно выгнутым кверху навесом терраса перед парадным входом.       Из-за осветлённой цветовой гаммы основной части дома при первом взгляде с далёкой дистанции мерещилось, мол, резиденция изготовлена из чистого золота. Ограждал весь вовсе не маленький участок с трёх сторон (с четвёртой удачно имелся обрыв) по периметру высоченный решётчатый забор, за пределами какового начиналась не шибко густая лесополоса. Среди кое-где пестреющих багрянцем деревьев регулярно раздавались мелодичные трели птиц. Весьма умиротворяющая обстановка.       Откуда-то издалека — очевидно, конкретно с боку кромки утёса — доносился приглушённый шелест прибоя. Дислокация рядом с морем, это я припоминаю из документов. Правда, водоём, вероятно, гораздо ниже необходимого уровня для того, чтоб, к примеру, пополоскать ножки.       Сырой солёный воздух неприятно щекотал оголённые участки кожи, а малость разбушевавшийся ветер нещадно трепал наши волосы и ни на грамм не спасающую от подобных напастей одежду.       — Удобно устроилась, — когда мы, чуть утомлённые путешествием, затормозили у калитки, не удержалась да бесстрастно прокомментировала я, имея в виду непосредственную владелицу данной громадины. Она ведь у нас здесь главное связующее звено.       Смакующий очередную карамельку Рампо исключительно флегматично пожал плечами, поправил козырёк картуза и как-то неопределённо фыркнул, по привычке засунув кисти в карманы.       Ясно. Игнор так игнор. Меня подобный расклад даже вполне устраивает.       На нажатие кнопки звонка оперативно отреагировал дворецкий, спешно отворивший нам ворота. Вежливо поздоровавшись, низко поклонившись да любезно предложив помочь с переносом багажа, мужчина примерно сорока лет, облачённый в соответствующую прислуге форму, повёл нас по дорожке вдоль клумб с заботливо высаженными на них декоративными растениями, некоторые из каковых постепенно отцветали.       Нам сообщили, дескать, хозяйка нас уже жутко заждалась. Оптимизма сие не внушало ни капли.       Меня смущало всё происходящее в плане неестественности, некоей неправильности, иррациональности. Словно мы с коллегой тут совершенно лишние элементы, по случайности забредшие в настолько прекрасное местечко.       Владелица особняка встретила нас на пороге, аж лучась чрезвычайно гипертрофированным радушием.       Её украшенный до омерзения милыми рюшечками да бантиками костюм кислотно-жёлтого оттенка состоял из классических юбки и пиджака. Под последним надета резко контрастирующая красная блузка.       А этой мадам, хотелось бы отметить, сорок шесть через месяц должно стукнуть. Честно, вкус в одежде у неё отвратный, как по мне. В подобном амплуа она тоже смотрится чужеродно на фоне фасада своего жилища.       Низкий рост. Пышноватое телосложение. Искусственно завихренные, сто процентов крашеные, коротковатые каштановые локоны слегка хаотично топорщились на голове. На щедро напомаженных алым цветом устах буквально прилеплена чересчур добродушная лыба.       От данного образа «бабушки-божьего-одуванчика» за километр веяло гадкой фальшью.       Она случайно не дальняя родственница Дазая? Хотя такая информация наверняка была бы указана в досье.       Итак, пред наши очи предстала официальная хозяйка резиденции — Кавасаки Азуми. Заправляющая семейным бизнесом вместо почившего в прошлом году мужа леди, воспитавшая двоих детей. Впрочем, покуда они в разъездах по работе, женщине определённо некуда девать всю скопившуюся в ней материнскую заботу. Ибо как только она узрела с порога наше приближение, так сразу с несвойственной собственному возрасту прытью ринулась навстречу, прямолинейно нацелившись на замершего в «предвкушении» приветственных пыток Великого сыщика.       — Ах, здравствуй, Рампо-кун! Как я рада тебя видеть! — Вышеназванный бедолага был насильно заключён в крепкие объятия, пока я украдкой ехидно ухмылялась в сторонку. Правда, далее досталось и мне. Дама в безвкусном наряде отлипла от морщащегося Эдогавы да удосужилась заприметить моё присутствие: — О, а что это за прелестное, необыкновенное существо прибыло вместе с тобой? — Ага. «Существо». Очаровательное описание. Меня уже от неё воротит.       Однако представиться нужно по-любому:       — Окадзаки Банси, — практически неразборчиво опустила подбородок в невесомом кивке. Не намереваюсь кланяться в ноги выражающейся обо мне в третьем лице особе. — Приятно с Вами познакомиться, Кавасаки-сан. — Нет, ни разу, ежели начистоту. Но я натренирована говорить противоположное собственным размышлениям.       Следующие манипуляции данной воистину эксцентричной леди, быстро подскочившей ко мне, вынудили меня попросту опешить. К моим щекам тотчас же потянулись пухлые ручонки, принявшись беззастенчиво да с довольно неприятными болезненными ощущениями тискать моё, судя по всему, плавно превращающееся в каменеющую бледную маску лицо.       Обоняние почти напрочь парализовал чрезмерно резкий аромат чужого тошнотворно-приторного парфюма.       Верхние конечности интенсивнее скрестились в области грудной клетки. Тело против воли налилось концентрированным напряжением.       Если серьёзно, то я еле-еле успела усмирить рефлексы, дабы не посчитать данный акт измывательства нападением и не приступить к немедленным действиям самозащиты. Едва сдержалась. А кабы не сумела вовремя сделать сие, то, конечно же, благополучно провалила б это треклятое задание.       — Какое славное личико! Почему бы ему не улыбаться почаще? — с явно глумливо-преувеличенным восхищением пропела женщина, не переставая мучить кожу моих щёк, пока я, терпя подобное издевательство, стоически хранила мрачное молчание, предостерегающе уставившись убийственным остекленевшим взором в чёрные, чуток прижмуренные очи напротив. — Улыбка красит столь милых созданий, как ты, девочка моя!       В ответ я осклабилась так, что меня аж отпустили, параллельно слегка рассеянно хлопая длинными тёмными ресничками да отшатываясь назад.       Желала улыбку? Получи и распишись, неуважаемая мадам.       Немного затянувшуюся неловкую паузу прервало чрезвычайно ленивое да якобы утомлённое нытьё моего спутника, оставшегося не у дел на периферии сего балагана:       — Тёть, давайте уже пойдём в дом. Я проголодался и устал!       Изо рта чуть не вырвался предательский смешок, однако я вовремя умудрилась замаскировать его покашливанием в кулак.       Он серьёзно назвал её «тёть»?! Ухохочешься у него приколы! Наверное, это своеобразная мелкая месть за фамильярный суффикс «-кун», подрывающий авторитет Его Величества.       Неплохо-неплохо.       Любопытно, станем ли мы невольными союзниками в неприязни к данной персоне? Ведь, как известно, враг моего врага… Ну, и так далее по тексту.       Встрепенувшаяся Азуми тотчас же суматошно захлопотала вокруг своего, как он когда-то выразился, «любимчика» да торопливо потопала в здание, активно зазывая нас за собою.       Я со скептицизмом переглянулась с тоже застывшим на толику минуты компаньоном, выглядящим безумно недовольным сложившейся ситуацией.       А нам ещё данный визит надо как-нибудь пережить. Плюс миссия, по-моему, не имела ограничений во времени. Получается, мы застряли здесь «в гостях», покуда хозяюшке будет угодно? Ох, мать… Вот так повезло.       Надеюсь, Эдогава сумеет вырвать нас из лап семейки Кавасаки пораньше. Ежели подобный подвиг, естественно, вообще в его компетенции.       Внутреннее убранство резиденции недурственно отличалось от наружного оформления. Просматривались отчётливые черты европейского стиля, заключающиеся в достаточно большом количестве разнообразной мебели и совершенно обыкновенных, устеленных бежевыми обоями толстых стенах, пускай традиционные раздвижные дверки тут кое-где и присутствовали вместо створчатых.       Как… символично. Обложка элементарно бессовестно лжёт об истинном содержании. Прямо точь-в-точь как облик владелицы данной обители.       Очевидно, на стилистику обстановки сего особняка повлияло то, что покойный глава семьи, как написано в досье, сам по происхождению был немцем. Так и вышло, что сплелись две культуры в подобном детище архитектурных мастеров. В общем, тот ещё контраст получился в итоге.       Разувшись на пороге, мы пошагали по аж блистающему чистотой паркету, направляясь, вероятно, на местную кухню.       Хозяйка, что характерно, самолично принялась суетиться в поисках еды для своего драгоценного визитёра, позволяя маячащей подле стеснительной молодой горничной лишь периодически подавать требуемые предметы.       Она таким методом жаждет произвести впечатление, да? Конечно, она-то в курсе, что путь к сердцу Рампо, вне всяких сомнений, пролегает прямиком через набитый обожаемыми им вкусностями желудок. Тц, банальщина.       — Вы немножечко припозднились, ребятки! Я ждала вас в гости ещё вчера, — не прекращая восторженно-ласково зыркать на временного «сыночка», приговаривала Азуми. Поставила блюдце с аккуратно нарезанной ломтиками касутерой¹ перед бухнувшимся за кухонный стол сыщиком, каковой начал с некоей странной меланхоличностью жевать данный десерт. — А вы так и не явились! Заставили пожилую леди переживать лишний раз!..       Я бесцельно стояла на периферии этого низкобюджетного спектакля одного актёра, ибо мне чем-либо перекусить предлагать никто даже не собирался. В принципе, голода я пока не испытывала, но сам факт элементарного отсутствия нормальных манер гостеприимства у непосредственной владелицы дома бесил до покалывания в подушечках пальцев. Я определённо не пришлась кое-кому по душе.       Однако решила-таки взять на себя право весьма тактично вклиниться в сию наигранно-порицательную речь, поскольку занятый апатичным пережёвыванием пищи детектив откровенно игнорировал безостановочный трёп нашей «клиентки»:       — Извините нас. Возникли некоторые затруднительные обстоятельства, из-за которых нам довелось задер…       Но меня чрезмерно слащаво, нагло перебили, даже не позволив банально завершить фразу:       — Милая, разве ты не заметила, что я говорила вовсе не с тобой? Лучше помолчи, пожалуйста. — Я чётко почувствовала, как под рёбрами шелохнулся опасно вспыхнувший уголёк истинного гнева. — Молчание — золото. Запомни хорошенько эту народную мудрость!       Отлично. Мне только что «ненавязчиво» указали на своё место.       — Прошу прощения за дерзость, — буквально процедила спустя примерно пару-тройку секунд безмолвия да зрительного контакта с аналогично недобро сверкающими бездонной чернотой глазищами.       Кровь против воли отхлынула от щёк. Скулы инстинктивно напряглись, когда зубы стиснулись на порядок мощнее. Обветрившиеся губы сжались в тонкую линию. Руки на груди переплелись пуще прежнего. Больше я вроде ничем не выдала, насколько мне на данный момент захотелось залепить смачную оплеуху собеседнице.       Но это не точно, ибо она не без притворного страха вдруг воскликнула:       — О, не делай такое лицо, дорогая! Так ты ещё больше похожа на покойницу. Кошмар! — женщина с мнимым испугом всплеснула пухлыми ручками. — Воистину, в гроб краше кладут. И как бедный Рампо-кун ещё от тебя не сбежал? — и она осуждающе покачала головой, специально не замечая моего заострившегося взора исподлобья, прожигающего воображаемую точку у неё во лбу.       Накалившаяся добела атмосфера была мгновенно разрушена дребезжанием десертной ложечки о фарфор опустевшего блюдца да почему-то абсолютно бесцветно поинтересовавшимся у хозяйки Эдогавой:       — Можно уже отдохнуть, тёть?       Я скосила пристальный взгляд на вставшего на ноги коллегу, стащившего со столешницы ранее снятый с макушки картуз.       Мы не настолько сильно уморились, добираясь сюда, однако он уже просит о передышке. Сам слишком уж изнеможённым он не выглядит. Ухитрился сразу устать морально? Или завуалированно помогает избежать конфликтной ситуации?..       — Конечно-конечно! — молниеносно с обожанием защебетала пожилая дама, отменно переключая маски. — Минко проведёт вас до гостевых комнат, куда уже доставлены ваши вещи, детки, — она мимолётом небрежно махнула ладонью на скромно помалкивающую доселе горничную. — Отдохните с дороги и чувствуйте себя как дома! Жду вас к ужину. Как раз все остальные к тому времени должны подтянуться! — сие она довольно живо для собственного возраста выкрикивала в спину равнодушно марширующему в коридор маэстро дедукции, за каковым я незамедлительно прошествовала следом, с мысленным пренебрежением взмахнув на прощанье неприятной особе завязанной в хвост копной волос.       Служанка посеменила за нами, попутно обгоняя да показывая верный маршрут.       Чеканным шагом я молча шла слева от немного скуксившегося напарника и усердно боролась с неимоверно яркой жаждой от всей души приголубить ближайшую стенку кулаком, дабы худо-бедно выпустить пар.       Нет, так будет лишь больнее. Причём конкретно мне. Нельзя из-за подобного истязать саму себя. Бессмысленный акт мазохизма. Вдобавок это ж чужое имущество и всё такое… Короче, повсюду одни запреты.       Девушка по имени Минко притормозила около двух раздвижных дверей, размещающихся друг напротив друга. Упоминаемые владелицей особняка гостевые комнаты, скорее всего.       Скомкано описав что, где, как и для кого, сконфуженная прислуга поспешила нас покинуть, оставляя наедине посреди коридора.       По непонятному поводу совсем скисший Рампо желал уже рыпнуться в подготовленное для него помещение, как был цепко перехвачен мною за жёсткую ткань краешка накидки.       — Собрались куда-то? — негромко, почти рычаще осведомилась у замершего, аки памятник самому себе, спутника, который в недоумении озирнулся на меня поверх плеча.       У неторопливо развернувшего туловище ко мне Известного сыщика на мордашке промелькнуло отчётливое осознание. Чуток удивлённо сощурившись, сосредоточенно сдвинув брови к переносице да не намереваясь возвращать свою коронную лисью лыбу, он чересчур медленно изрёк:       — Подожди, ты же не предлагаешь опять…       — Именно это я и предлагаю, — не дав собеседнику закончить реплику, резковато подтвердила его догадки я, перманентно пребывая в скверном расположении духа. Засим шагнула вперёд и, очутившись практически впритык к слегка оторопевшему напарнику, вкрадчиво заговорила: — Мне не нравится это место. Мне не нравится та женщина. Мне не нравится вся ситуация в целом. А если мне не нравится, то значит, лучше держаться вместе во избежание всяких неприятностей, — изъяснялась я убедительно, заодно не отрывая предупреждающего взора от расширившихся пуще обычного очей визави, зеленеющих за покровом чёрных ресниц.       — А мне не нравится, что ты командуешь! — всё же не преминул ввинтить своё «ценное» мнение Рампо, очевидно, нехило негодующий да малость огорошенный из-за всего происходящего в общем и по причине моего нетипичного напора в частности.       — Ничего, привыкнете, — хмыкнула не без щепотки нездоровой весёлости. А затем сделала собственную интонацию наиболее проникновенной: — Вам не хватило приключения в отеле и недоброжелательного внимания в автобусе? Покушение по-прежнему нельзя исключать из списка угроз, пока мы на чужой территории. — Потом, уже потихоньку остывая, вполне лояльно предложила, попытавшись задобрить сие капризное дитё: — Если хотите, то я могу даже помочь Вам перенести футон² из Вашей комнаты…       Как итог, традиционные постельные принадлежности компаньона я перетаскивала из одного помещения в другое самостоятельно. Ну да ладно. Главное, что уговоры обошлись для меня малой кровью, так сказать.       Футоны наши лежали на приличном расстоянии друг от друга. Особо долго не размышляя, мы решили опробовать их удобство с мягкостью.       В моих закромах сумки тоже отыскалось местечко для некоторых пищевых (вестимо, преимущественно перчёных) припасов. Посему до вечера голодной смертью я не помру — это факт. В придачу при себе у меня имелась одолженная из шкафа в конторе ВДА книжка детективного содержания. Со скуки аналогично не загнусь.       А вот мой спутник явно испытывал проблемы конкретно со вторым нюансом. Первого у него до сих пор было в багаже до фени.       Лёжа мающейся дурью ветошью попросту ничком на постели, Эдогава спустя примерно полчаса ничегонеделанья бескомпромиссно велел читать мирно умостившейся на своём футоне мне просто вслух. Чрезвычайной сложности в столь тривиальном требовании я, в принципе, не видела, так что весьма легко согласилась на временную роль чтеца поневоле.       Через пару минут Рампо, важно натянув любимые очки на нос, от души раскритиковал слишком «нудное» и «примитивное» для Его Величества произведение. А засим он взял и нарочно безошибочно, аргументированно определил преступника из декларируемого мной ранее творения литературы, тем самым безвозвратно испортив впечатление от книжки подобным ужасным спойлером.       Я в свою очередь мысленно зареклась повествовать детективные романы этому умнику, банально продолжая безмолвное чтение. Всё равно Известному сыщику уже неинтересно, какие события будут там, дальше. Он обо всём знает наперёд. Мне же элементарно необходимо чем-нибудь себя занять да окончательно успокоиться.       Ужин неумолимо надвигался. До следующего круга Ада было буквально рукой подать.