Сойди ко мне

Рей оглядывала пещеру. Было очень холодно, отчего над губами клубился пар. Потолок с гребнями острых сталактитов терялся во тьме. Стена под левой рукой слабо мерцала редкими вкраплениями разноцветных кристаллов, а справа манила пустота, и во тьме внизу тихо плескалась вода. Ступени грубо вырубленной в скале лестницы были скользкими от влаги и инея. Кайло покинул ее на три дня. Сказал — неотложные дела, которые требуют присутствия бога смерти. Она попросилась с ним, но он только отрицательно покачал головой. Рей не стала настаивать. Она до сих пор не поняла свой новый статус. Не пленница, но и не свободная. Равная самому богу смерти, но обессилевшая от столетий в человеческом теле. Не невеста и не чужая. Она уже немного пожалела, что дала богу смерти образ из своих фантазий. Слишком привлекательным теперь он казался. Как назло, Кайло перестал носить шлем-маску при ней. И когда он опускал свои длинные ресницы или неуверенно улыбался ей с таким видом, будто только что вспомнил как улыбаться вообще, у нее ныло сердце. Рей попросила показать ей Бена и его жизнь в реальном мире. Кайло не изменился в лице, но она почувствовала, что просьба неприятна ему. Однако он создал чашу с водой и попросил Рей взглянуть. Вода сначала забурлила, будто кипела, а потом ее поверхность разгладилась, и там появилась движущаяся картинка. Симпатичный молодой мужчина с бородкой и светло-карими глазами таскал какие-то коробки из кузова пикапа в симпатичный, малость потрепанный непогодой дом. На крыльце стояла симпатичная беременная девушка в цветастом платье, ее волосы были длинными и светлыми. Она разговаривала по телефону, зажав его ухом и плечом. В руках девушка держала какую-то деталь и отчищала с нее грязь. А потом зеркало снова показало Бена, который прервался, чтоб закурить. Что-то сказал подруге, и они оба засмеялись. Рей чувствовала — это тот самый Бен. Но он совсем не был похож на образ, что она себе нарисовала, а затем подарила богу смерти. И осознание сделало ситуацию еще хуже. — А почему не сотворил телевизор? — спросила тогда Рей, отходя от чаши и пытаясь скрыть свои чувства. — Я немного старомоден, — ответил Кайло, и уголок его рта дрогнул в призрачной улыбке. Кайло начал учить Рей быть богиней. Это удивительным образом напоминало ей репетиторство по математике с ней как с отстающей. Они садились за стол, и Кайло рассказывал ей кусочек теории, которую она века назад знала и забыла в нынешнем воплощении. Например, что благодаря родственным связям боги умеют как делиться силой, так и воровать ее. Но самые сильные связи устанавливаются между заключившими божественный брак. Иногда он заключался против воли одной из сторон. Еще реже несчастливая «половинка» божественного брака могла набраться сил и разорвать союз. — То есть я могу стать сильной и прогнать тебя? — с нервным смешком уточнила Рей. — Да, — кивнул Кайло без колебаний. — Тем более, когда я забрал тебя, то отсек те незримые нити, что оплетали тебя и пили твою силу. Но просто пожелать избавиться от меня недостаточно. Ты должна принять свою силу и научиться ею управлять. Взять свои права и принять обязанности. И только тогда ты в сердце своем должна сказать, что не желаешь быть со мной. Рей не ответила ничего. Лишь опустила взгляд, не желая смотреть во тьму его зрачков и видеть там колючие искорки надежды. Кайло научил ее творить себе все, что она пожелает: еду, одежду, вещи. Зажигать огонь в очаге взглядом, не мерзнуть, обставлять комнату. Теперь Рей всегда было тепло, даже если она стояла на снегу босой. И прежние желания поблекли. Зачем ей платья, если теперь она может выдумать любое за пять минут? Менять их надоедает. Зачем ей сладости, если теперь ей и вовсе есть не надо? Но Рей еще нравилось пробовать новое. И зачем ей книги с выдумками, если она живет в самой настоящей страшной сказке про богов и героев? Она меняла мир под себя, даже не думая об этом. Так, в коридорах и залах замка Кайло больше не было холодно, а уродливые кривые башни медленно выпрямлялись на глазах. В окнах появились витражи с рыцарями и дамами, и света внутри стало гораздо больше. Кайло не возражал ей и словом, он вообще больше молчал и порой казалось — он забыл, что значит говорить с кем-то долго. Он не ходил за ней хвостом, скорее это Рей все чаще просила что-то рассказать и показать. И еще один незримый барьер существовал с того мига, как она дала Кайло лицо. Бог смерти ее не касался больше и пальцем. И Рей было безумно грустно от этого. Словно она что-то потеряла, неуловимое и важное. Она больше не думала сбежать. Новоприобретенное могущество кружило ей голову, а мысль о том, что она сможет освободиться от чужого слова, привязывавшего к этому мрачному месту, согревала душу, когда становилось печально. Печально становилось обычно, когда Кайло уезжал. Он называл это обязанностями — говорил, что сражался с хаосом и пустотой на границах мира во главе войска мертвецов с другими богами. И отказывался брать Рей — говорил, что она слишком слаба пока и пропадет в мясорубке или сгинет в черной дыре. Рей поначалу очень хохотала от термина — последнее, что она думала обсуждать с богом, это настоящую астрономию. Однако оказалось, что и в этой сказке существуют черные дыры и планеты. И если дыры были звездами, пожранными великим ничто, то планеты были просто иными мирами, до которых в реальном мире лететь — не долететь. Но боги ходили своими дорогами. И она тоже сможет — однажды. Как только Кайло перестанет скрывать свои секреты, перестанет думать о ней как о маленькой слабой девчонке. И еще Рей очень волновало, предложит ли бог ей стать его невестой по-настоящему, без этих туманных «моя — не моя». Если бы он принудил ее, то Рей бы сопротивлялась изо всех сил, неважно, человеческих или божественных. Но он не настаивал. И это было… почти обидно. Может, она тоже нужна ему как «живая батарейка»? Узнав от Кайло правду о родных, Рей почему-то сразу поверила. Она вспомнила все те ночи, когда плакала от обиды на Платтов. Ни один любящий родитель, если будет знать, что его ребенок настолько несчастен, не бросит его в таких обстоятельствах. Тем более всесильный бог. А если была правдой и вторая половина — про смерть в брачную ночь, то ее родственники получались чокнутыми садистами. Может, Кайло и врал. Это ей только предстоит выяснить. Однако если выбирать между Платтами и Кайло, то Рей уже начислила Кайло очень много баллов. Если б только быть свободной от него и выбирать без принуждения! К ним часто заходил Смерть. Менее подходящего для такой профессии существа Рей не могла представить. Смерть носил драные джинсы, переделал косу в мачете, любил кофе с коньяком, котов и музыку, поэтому обязанность отбирать жизни исполнял исключительно с плеером, который чуть доработал свехъестественными умениями. Именно Смерть подсказал Рей, что она может подрастить котенка. Так что теперь по замку расхаживало чудище размером со среднюю овчарку, которое даже мяукало басом. Еще Смерть повадился таскать Рей больных и умирающих котов, чтоб она их лечила. А потом он их куда-то пристраивал, называя своим хобби. Рей однажды спросила — почему не людей? «Их не имею права», — очень серьезно ответил Смерть. Пару раз приносил полудохлых воронов на лечение и шутил с Рей так, словно был ее одноклассником-неформалом. — Хватит делать из моего замка филиал ветеринарной клиники! — однажды сказал Кайло, вернувшийся с очередной битвы и заставший Смерть в гостях. Он выглядел недовольным, как будто… ревновал? — Я уже пытался сделать у тебя библиотеку из уничтоженных книг, но не вышло, — Смерть отсалютовал другу кофейной чашкой размером с небольшое ведерко. — А вот ветклиника работает без перебоев. Впрочем, Смерть тут же распрощался и свалил. А Кайло сообщил Рей, что запланированное посещение Цербера отменяется — он сейчас не может ее сопроводить. Рей расстроилась и разозлилась. Глянула вслед уходящему, словно простой смертный, богу, намереваясь сказать что-то гадкое. Она так ждала… Но слова замерли на губах, ведь Рей увидела, что за ним остаются на камнях капли, светящиеся, словно рубины. — Кайло… Что с тобой? — она вскочила. — Пустяки, — Кайло оглянулся через плечо. — Был ранен. Это не смертельно. — Но ты же бессмертен! — Рей не понимала, как такое возможно. — Бессмертен, но меня можно убить. Парадокс почище Ахилла и черепахи, — Кайло снова улыбнулся этой своей улыбкой «я-не-смеялся-тыщу-лет». — Мало знаю про Ахилла и еще меньше про черепах, — Рей подошла к нему. — Как ты будешь лечиться? — Само пройдет, — бог смерти пожал плечами. — Нет, покажи! — потребовала Рей, касаясь пропитанных кровью длинных одежд. И ойкнула, когда ее испачканные в крови пальцы тоже начали светиться. Кайло застыл, удивленно глядя на нее. Потом осторожно объяснил: — Тело для бога — всего лишь оболочка. Когда я растеряю силы, то не смогу ее поддерживать и исчезну. Кровь сама по себе ничего не значит. Нет такого, что вот мне воткнут меч туда, где у людей, допустим, печень, и я не смогу жить. — Но я хочу помочь! Тебе больно и ты ранен! — Рей стало обидно. — Не трать силы, — сказал Кайло и ушел. Рей сердилась долго. У нее не было больше четкого ощущения времени, но для себя она определила, что сердилась три дня и три ночи. Кайло не приходил к ней — отсиживался на своей половине замка, куда она пока со своими слабыми силами не могла войти. А потом вернулся — побледневший, осунувшийся, словно обычный человек после простуды. И сказал, что ему снова надо отлучиться на три дня. А еще попросил в его отсутствие не спускаться в подземелья. И именно поэтому Рей не послушалась и пошла вниз. Она шла очень долго по каменной лестнице, пока наконец не спустилась к самой воде. Оказывается, под замком было озеро. Рей подождала, пока глаза привыкнут, и прислушалась. Не ушами, а как бы своей новоприобретенной силой. Что-то было там во мраке. Странное, холодное, равнодушное. Словно в ответ на ее мысли послышалось будто бы тяжелое дыхание, и над водой поднялась темная фигура. — Ты пришла за ответами, — сказала ей тень. — Но за них придется платить.