Счастье выглядит именно так

Хан спокойно прогуливался вдоль клуба, получая многозначительные взгляды от своих постоянных клиентов. Да, именно клиентов. Он был проституткой в достаточно элитном клубе, в котором он мог сам выбирать себе клиентов. Хан Джисон — омега, которому было двадцать лет, и у которого, как он думал, отсутствует истинный альфа. Ведь его альфа погиб в автокатастрофе два года назад. И на этом моменте Джисон перечеркнул свою жизнь. Он собирался покончить жизнь самоубийством, но в итоге попал в этот клуб, в котором ему за его очень привлекательный запах и внешность предложили выгодный контракт, на который он согласился, поскольку хотел обеспечить хотя бы свою семью — маму-бету и младшего брата-омегу. А на свою жизнь ему было уже всё равно, он потерял очертания мира и смысл жить. Джисон давно чувствовал себя мёртвым. — Хан, тебе поступило предложение от двух клиентов, они пара, хотя и оба альфы, и они предлагают огромную сумму за ночь. Берёшь?  — Хм-м, не очень люблю, когда сразу двое, но покажи мне их.  — Вон они, — сказал он, указывая на двух красивых молодых альф, — того, кто повыше, зовут Хван Хёнджин, а парня рядом с ним — Ли Минхо. — Джисон никогда не принимал таких предложений, но таких сексуальных альф в своей жизни он не видел ни разу. — Я беру.  — Хорошо, они сказали, что хотят чтобы ты поехал с ними на дом, со всеми правилами они ознакомлены, иди к машине у входа.  Джисон кивнул и пошёл на выход. Впервые за время работы тут он сам хотел клиентов, и объяснить он это ничем не мог. Просто с одного взгляда понял, что ему жизненно необходимо познакомиться с ними поближе. На улице его ждал огромный «лексус», в который он поспешил сесть. Через пару минут в машину с разных сторон от него сели сами заказчики. И на этом моменте была вторая точка невозврата в его жизни. Потому что запахи альф мгновенно вскружили ему голову, и он снова начал видеть хоть какую-то цель перед собой. А именно — настолько понравиться им, чтобы они стали его постоянными клиентами. Не самая амбициозная цель для молодого омеги, но если бы вы знали, насколько дьявольски прекрасны были эти альфы, ваша цель стала бы аналогичной. Тот, которого звали Хван Хёнджин, был с идеальными негрубыми чертами лица, проницательными и выразительными чёрными глазами, пухлыми губами и прекрасным запахом вина. У второго, именуемого Ли Минхо, были более округлые глаза, кошачий взгляд и язвительная самодовольная ухмылка. Ему принадлежал запах вишнёвого ликёра. Сам Джисон, кстати, имел запах молочного шоколада, и он отлично сочетался с запахами двух альф. — Ну что же, малыш, думаю, тебе уже сказали наши имена, но всё же мы представимся повторно. Меня зовут Хван Хёнджин, а это мой парень — Ли Минхо, и мы очень рады, что ты согласился провести с нами эту ночь.  Третья точка невозврата в жизни бедного омеги, ибо голос этого самого Хёнджина, ещё и полушепотом на ухо, он готов слушать вечно. И кажется, Хан покраснел от этого приторного «малыш», хотя чувство смущения или стыда было давно забыто им. — Х-хан Джисон.  — Сони, почему ты так дрожишь? Тебе холодно? — на ухо с другой стороны спросил Минхо. — Н-нет, все х-хорошо. — Точно? Неужели ты нас боишься? Не стоит, мы не обидим, а если ты будешь хорошим мальчиком — то ещё и наградим, — сказал Хван. — Быть хорошим мальчиком — это моя работа.  — Нет, солнце, ты не понял, мы хотим, чтобы к нам ты относился не как к работе и был максимально искренним. — Хорошо, я постараюсь.  Дальше дорога прошла в тишине, но явно не в спокойствии, Хан очень сильно нервничал, он действительно боялся — боялся разочаровать их. Когда они приехали, они поднялись в квартиру с панорамными окнами на двадцатом этаже. Джисона начало трясти ещё больше, когда они зашли в комнату, по-видимому, принадлежащую альфам. Они сняли с себя верхнюю одежду, а Хан тем временем сел на кровать и ждал указаний. Альфы так же молча подошли к нему и подняли обратно на ноги. Омега на секунду перестал дышать, когда его обняли с двух сторон, и начали неторопливо целовать его шею. Хёнджин ненавязчиво начал раздевать его, а Минхо продолжал метить шею Хана, вообще засосы по правилам запрещены, но Джисону было явно не до правил, так хорошо от обычных поцелуев он давно себя не чувствовал. Омега уже начинал тихонько постанывать. — М-м-м, Сони, у тебя прекрасный голос, надеюсь, ты сегодня покажешь нам его в полной силе, — опять шёпотом на ухо сказал Хёнджин, после чего впился в губы Хана. И на этом моменте Джисон окончательно потерял рассудок. Губы альфы были настолько мягкими и действительно опьяняющими, что Хан отдал бы всю свою жизнь за один поцелуй с ним. Тем временем омега остался уже без одежды. — Хани, мне мешает одежда, избавь меня от неё, — сказал Минхо. Хан вынужденно оторвался от губ Хенджина и повернулся к Минхо, начиная трясущимися руками снимать рубашку с альфы. Хван же начал аккуратно поглаживать член омеги, Джисон начал громко стонать от действий альфы. Когда в одежде остался только Хёнджин, Хана аккуратно отвели к кровати и усадили от неё. — А сейчас мы покажем нашему мальчику небольшое представление, — сказал Хван Минхо, — котенок мой, начинай. Глаза Хо действительно по-кошачьи блеснули, облизнувшись, он подошёл, по-видимому, к своему доминанту. Он сразу впился в губы Хёнджина, одновременно с этим постепенно снимая с него рубашку, и открывая вид на накаченный торс. После Минхо опустился на колени, ловко расправился с ремнем и штанами и начал целовать член Хвана сквозь боксёры, при этом смотря ему в глаза покорным взглядом, потом он снял и его боксеры и начал посасывать головку уже полувставшего члена. Джисон задыхался от этой картины: он работал проституткой два года, но настолько красиво делать минет, кажется, ему не научиться никогда. И если судить по мутному взгляду и тяжелому дыханию Хёнджина, Минхо своим языком и ртом дарит ему максимальное удовольствие. Руки Хвана давно покоятся на голове Минхо, пальцы нежно поглаживают его волосы. Хан не выдержал, и начал растягивать себя от этой картины, в его голове была мысль только о том, что насколько глубоко входит член Хёнджина в глотку Минхо, то настолько этот член будет входить и в него. Потом Хёнджин резким движением поднимает Минхо с колен и снова дарит ему поцелуй, в этот раз прикусывая ему губы до крови. — Спасибо, малыш, ты хорошо постарался. А теперь займись нашим Сони, а то он, кажется, через минуту начнёт трахать себя сам.  Джисона действительно уже трясло от возбуждения, он, лёжа на спине и широко раставив ноги, разрабатывал и без того не нуждающийся в подготовке проход. Вся постель уже была в естественной смазке, а глаза Хана выражали только одно желание. Минхо с грацией кошки навалился на Хана и начал терзать его губы, одновременно с этим заменяя его пальцы на свои, он без проблем нашел простату и надавил на неё, из-за чего Джисон резко прогнулся в позвоночнике и застонал ещё громче. Учитывая то, что Хан с детства занимался в музыкалке и мечтал стать певцом, его голос действительно был способен на многое. Потом Минхо заменил пальцы на свой член, войдя сразу под нужным углом, он начал набирать темп. Хан уже не понимал, что он делает: стонет он или кричит, но все слова, которые вылетали из его рта, можно было по смыслу привести к одному: он хотел быстрее и жёстче. Хёнджин не стал долго оставаться в стороне. Он подошёл к Минхо сзади, уложил его полностью на омегу и на сухую с одного толчка вошёл в него. Минхо гортанно застонал — то ли от боли, то ли от удовольствия, в любом случае, его состояние начинало всё больше приравниваться к состоянию Хана. Теперь они двигались все в одном темпе, хотя Минхо скорее по инерции продолжал двигаться в Джисоне. У Хо темнело в глазах, Хан это прекрасно видел, ведь они смотрели прямо в глаза друг другу. Он в прямом смысле задыхался и метался от удовольствия. — Ах-х, Джинни, молю, быстрее, я не могу, я не выдержу! — Минхо, ты всегда выдерживал и сейчас выдержишь, — на этих словах он наклонился к его шее и прикусил её, поставив очередную метку. Хан тоже хотел быть меченым этим альфой, даже не так, он хотел бы принадлежать им обоим. И если раньше эта мысль бы привела его в страх, то сейчас была главным желанием. — Котенок, не смей кончать, ты наказан за прошлый раз, кончишь раньше Сони — твоя попка снова будет красной. — Ах-х, ты сейчас наоборот добавил мне стимул кончить.  — Котенок, ты меня услышал? — Хёнджин оставил два достаточно сильных удара на ягодицах Минхо, отчего тот заскулил. — Д-да, папочка. Потом Хёнджин вышел из Хо, на что тот недовольно замычал. — Ну же, Минхо, не дуйся, Хану тоже нужно внимание, займись пока его ротиком, — Минхо вышел из омеги и поднялся выше на кровать, останавливаясь на против его лица, он провел пару раз головкой по контуру губ, и спросил: — Сони сделает мне приятно? Надеюсь, Сони любит, когда в его горлышко по самое основание входит член. — Сони любит, если это касается твоего члена, Минхо-хен.  — М-м-м, малыш, пойми меня правильно, чтобы тебе было легче — впредь зови Хёнджина «папочкой», а меня «хеном», запомнил? — Джисон кивнул. После чего он схватил губами головку и начал погружать её в себя, Минхо помог ему, начиная потихоньку толкаться в податливый ротик. — Сони, смотри Хёнджину в глаза, когда он начнёт трахать тебя, хорошо?  Омега кивнул и перевёл взгляд на альфу, что как раз начал входить в него. У Хёнджина член был явно больше и толще, чем у Минхо, поэтому после первого же толчка его выгнуло дугой до хруста позвоночника. Взгляд глаз Хёнджина окончательно добил его. Дальше для Хана все поплыло, он чувствовал только то, как его грубо берут с двух сторон и безграничное удовольствие от этого. Через какое-то время его накрыл такой оргазм, какой он ощущал впервые в жизни, он, кажется, действительно на минуту потерял сознание. — Минхо, можешь кончить, — и Хо, словно по команде, излился в рот омеге, тот послушно всё проглотил. — Папочка, я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо, — сказал Минхо. — Как скажешь, котёнок.  Хёнджин подполз ближе к Ли и начал дрочить на его лицо. Через какое-то время он кончил, пачкая всё лицо Хо. Тот облизал всё то, что попало на губы и упал практически трупом рядом с Ханом. Последнее, что запомнил Хан прежде чем вырубиться — это зубы, которые поставили две метки по обе стороны его шеи. Утро. Хан очнулся от того, что всё его тело затекло. А причиной тому были два других тела, которые обнимали его, пока он спал. Но он не спешил их будить. Он знал, что как только они проснутся, то его сразу выгонят. Ещё он прекрасно понимал, что с работы его теперь выгонят, ведь он меченный, но это не особо его расстраивало, он уже заработал достаточно, да и благодаря этим альфам он снова захотел добиваться чего-то в своей жизни, поэтому, скорее всего, он поступит в университет и начнёт думать о своём будущем. Но он не понимал, почему две метки от разных альф не сделали ничего его организму, а спокойно прижились. И расстраивался на тему того, что возможно он больше не увидит их. Джисон почувствовал движение с правой стороны, повернув голову, он увидел, что Хёнджин проснулся и уткнулся губами в его шею. — Малыш-Сони проснулся, и наверняка у него в голове сейчас множество мыслей. Я попробую тебе все объяснить. Во-первых, ты наш с Минхо истинный, я знаю, что твой альфа погиб, наши с Минхо истинные тоже погибли, и, видимо, природа решила нам дать второй шанс. Это объясняет, почему метки прижились. Во-вторых, теперь ты остаёшься с нами. Мы не отпустим тебя, и, судя по твоему облегченному взгляду, ты не против. В-третьих, нам нужно будить Минхо, ибо я хочу кушать, а у него, поверь, отлично получается готовить, — на последнем предложении он засмеялся и чмокнул Хана в щёчку. А Джисон действительно впервые в жизни был счастлив и благодарен за то, что он появился на свет. Он кивнул со слезами на глазах и они с Хёнджином начали щекотать альфу, который от этого проснулся и начал ворчать, а потом, накинув на себя сверху футболку Джина, пошёл на кухню готовить им завтрак. Если счастье выглядит не так, то как?