Спираль Фибоначчи

Отличное местечко оказалось приятным рестораном с открытой террасой и вывеской, гласившей, что это заведение называется «Летучий Голландец». Нашли они его не сразу, так как точного адреса Кирк не помнил, а былые ориентиры, судя по всему, исчезли за последние годы. С момента окончания Клингонской войны прошло почти двадцать лет, но казалось, что Сан-Франциско до сих пор не мог придти в себя и принять окончательную форму. В итоге, Джим решил действовать так, как если бы он был в десанте на незнакомой планете. Небольшая рекогносцировка местности, пара контактов с дружелюбными туземцами и вскоре он уже был снабжён всей необходимой информацией. Однако, пока они добирались до ресторана, дерзкий весенний ветер успел продуть их до самых костей. Несмотря на прохладную погоду все столики на террасе оказались заняты, так что, к вящему удовольствию Боунса, они сели внутри, в основном зале. Джим в беседе с официантом сразу взял инициативу в свои руки и Леонарду оставалось только довериться другу в вопросе выбора еды. От нечего делать, он принялся разглядывать ресторан. Помещение было оформлено в старинном стиле, имитируя интерьер парусного судна, насколько смог понять Маккой. На стенах были развешены старинные карты и различные металлические предметы, судя по всему, какие-то инструменты. Свет потолочных светильников рассеивался натянутой под потолком искусственно состаренной тканью, настенные же весьма правдоподобно имитировали живой огонь. Панели на стенах очень тщательно передавали текстуру дерева, настолько тщательно, что Леонард заподозрил в этом подвох и протянул руку, чтобы проверить. — Да, Боунс, оно действительно настоящее. Я же говорил, отличное место. Кирк сиял от удовольствия, глядя на изумлённое лицо Маккоя. — Джим, признаюсь, я плохой друг. Мы провели бок о бок столько лет, а я и не знал, что вы увлекаетесь стариной. — Ну что вы, Боунс, это так, ерунда. Просто это место напоминает мне «Энтерпрайз». Леонард скептически осмотрел архаичное убранство ресторана и попытался понять, как оно может напоминать о напичканном компьютерами флагмане Звёздного Флота. Не найдя между ними ничего общего он вопросительно посмотрел на Джима. Тот с улыбкой наблюдал за недоумевающим другом, попивая воду из запотевшего стакана. — Я имею в виду шхуну девятнадцатого века, — наконец, пояснил он, — грозу каперов во время Войны Пиратов. Славный был корабль. «Констеллейшн» и «Релайант», кстати, тоже были там. — Не думал, что в Академии настолько много внимания уделяется корабельной генеалогии, — добродушно усмехнулся Леонард. — Дело не в этом, просто однажды мне попалась одна примечательная история, связанная с именем «Энтерпрайз», с тех пор я и заинтересовался. О том, что с тех пор он больше всего в жизни хотел стать капитаном корабля, носящего это имя, Джим не сказал другу, потому что это был его самый сокровенный секрет, хотя и давно позабытый. Он был тогда совсем мальчишкой и то, что детские мечты воплотились в жизнь, можно было отнести скорее к удачному стечению обстоятельств, чем к результатам собственных усилий. Сейчас же, вытащить это детское сокровище из чердака памяти на свет, означало разрушить его. Поэтому Джим только мысленно усмехнулся самому себе одиннадцатилетнему. Маккой тем временем явно ждал от него продолжения рассказа, так что Кирк глотнул воды и довольно точно воспроизвел по памяти ту историю. — В 1801 году американская 12-пушечная шхуна «Энтерпрайз» по командованием капитана Стеррета патрулировала Средиземное море и как раз направлялась на Мальту за запасами воды, когда первого августа встретила пиратский корабль «Триполи». В то время пираты из Северной Африки, а именно из Триполитании, Туниса и Алжира, были настоящим бичом всего Средиземноморья. Первоначально правительство США, тогда ещё совсем молодого государства, откупалось от пиратов, чтобы те не трогали американские суда, однако сумма дани была непомерно велика и составляла около двадцати процентов всех доходов страны. Наконец, в 1801 году бывший посол США во Франции Томас Джефферсон стал президентом. Он отказался дальше платить северо-африканским пиратам и тогда триполийский паша объявил Соединенным Штатам войну, которую впоследствии назвали Первой берберийской войной. Долгое время не происходило никаких военных действий, так как пираты старались избегать американские корабли. Однако, в тот момент, когда «Энтерпрайз» встретила «Триполи», она несла на себе британские цвета, чтобы не привлекать к себе внимания. Капитан Стеррет допросил капитана «Триполи» о цели их нахождения здесь и тот хвастливо сообщил, что ищет американцев, чтобы подраться, и жалеет, что все это время не встретил ни одного. В ответ на это капитан Стеррет поднял американские цвета взамен британских. Завязалась мушкетная перестрелка, которая стала началом изнурительной битвы, которая длилась три часа. В течении этого времени команда «Триполи» три раза пыталась взять «Энтерпрайз» на абордаж и каждый раз была отброшена назад после больших потерь со стороны пиратов. Также три раза «Триполи» опускала цвета в знак окончания боевых действий и потом вероломно повторяла атаки, когда команда «Энтерпрайз» выходила из укрытий, чтобы отпраздновать победу. На третий раз капитан Стеррет приказал затопить вражеский корабль. После яростной атаки «Триполи» оказалась сильно повреждена и её команда взмолила о пощаде. Даже после всех этих вероломных нападений капитан Стеррет прислушался к голосу человечности и остановил атаку. Он пощадил команду, но приказал срубить мачты «Триполи», а пушки выбросить за борт, и в таком состоянии отпустить пиратов восвояси. Самым удивительным оказалось то, что на борту американского судна никто из членов команды не пострадал. Таковым было боевое крещение корабля «Энтерпрайз». Боунса эта история поразила параллелями, которые прослеживались между двумя капитанами корабля с именем «Энтерпрайз», несмотря на то, что их разделяли сотни лет. Храбрость и великодушие всегда были отличительными чертами Джима, но сейчас Леонард впервые имел возможность увидеть их истоки, узнать, что сформировало его друга, как личность. Боунс не успел сообразить, что ответить Джиму на его рассказ, так как им принесли еду и её божественный аромат выветрил все мысли из головы доктора. Леонарду пришлось признать, что он никогда не догадывался, что его друг настоящий гурман. Боунс не опознал и трети ингредиентов тех блюд, что им подали, но все было потрясающе вкусно, даже если сделать скидку на то, что это первая нормальная пища за много месяцев. Насытившись, он расслабленно откинулся в кресле. — Джим, я в раю. Уверен, повар добавляет в каждое блюдо те маленькие кактусы с Феллебии, которые приобретают свой вкус для каждого, кто их ест, а потом их семена прорастают у него в животе. — Говорите тише, Боунс, — со смехом попросил друга Кирк, — если шеф услышит вас, нас сюда больше никогда не пустят. — Как можно не пустить дорогого друга? — внезапно прогрохотал рядом с ними чей-то голос. Огромный мужчина возник рядом с их столиком настолько бесшумно, что ни Джим, ни Леонард не услышали его шагов. При первых звуках его голоса Кирк поднял голову и широко улыбнулся, поднимаясь из-за стола. Великан тут же сгреб его в охапку, едва не задушив в объятиях. Через несколько мгновений Кирк снова был свободен, но теперь выглядел несколько помято. — Клааст, дружище, я смотрю, силы в вас за прошедшие годы не убавилось нисколько, — с улыбкой обратился он к великану, оправляясь. — Руки мой рабочий инструмент, Джим, а любой инструмент надлежит сохранять в хорошем состоянии, — ответил тот, уперев вышеупомянутые руки в бока. Леонард только сейчас заметил, что великан одет в поварскую форму и что он инопланетянин. По гребню носа и через лоб Клааста проходил костный нарост, надбровные дуги также выдавались весьма заметно. Если не считать этого, внешне он почти не отличался от человека и на стандарте говорил абсолютно без акцента. Озадаченный, Леонард пытался вспомнить, встречал ли он подобный вид раньше. — Клааст, познакомься, это мой друг, доктор Маккой. Мы с ним вместе служили последние пять лет. — Рад встрече, доктор Маккой, — голос инопланетного повара раздавался словно бы из пустого медного чана. — Боунс, это Клааст Витара, мой старинный друг и шеф-повар «Голландца». — О! Так это вы тот кудесник, которому я обязан тем, что мои требования к вкусу пищи только что поднялись до небывалых высот? Ваша готовка это наркотик, её надо запретить, это я вам как врач говорю. Жизнерадостный смех Клааста сотряс стены заведения. Глядя на веселящегося инопланетянина Леонард вдруг понял, что ему больше нравится, когда в ответ на его шутку не смеются, а поднимают бровь и выдают язвительный комментарий. «Черт бы вас побрал, Спок! Да он вас, собственно, и побрал!» Эта мысль неожиданно показалась ему очень забавной и Боунс улыбнулся. В следующее мгновение мощный хлопок по плечу чуть не сбил его с ног. — Клянусь Ллуроком, это лучший комплимент за всю мою жизнь! Джим, — Клааст повернулся к Кирку, — теперь я вижу, что этот человек действительно заслужил честь быть вашим другом. Ладно, как ни рад я снова вас видеть, но мне пора возвращаться к моим кактусам, — он подмигнул Леонарду. — Надеюсь, вы ещё успеете навестить «Голландца», пока пробудете на планете? Джим обреченно вздохнул и ответил: — Успеем, дружище. Я теперь буду служить на Земле. Меня собираются повысить и назначить руководителем операций Флота. Ответом ему были пораженные лица Клааста и Боунса. Первый отреагировал быстрее. — Судя по вашему тону, это отнюдь не радостная новость, однако, как убежденный эгоист, я этому рад, потому что теперь у нас будет возможность видеться чаще, чем раз в десять лет. — Только эта мысль и утешает меня, дорогой друг, — улыбнулся великану Джим. — Вот вы сейчас нагло врете, но мне почему-то все равно приятно это слышать, — коротко хохотнул Клааст и хлопнул Кирка по плечу. — Что же, тогда я вас покидаю и желаю приятно провести время. Доктор, счастлив был познакомиться. Джим, до встречи. Когда они остались одни, Боунс переспросил, все ещё потрясенный новостью. — Джим, это правда? Про повышение и все остальное? — Да. — Это поэтому Спок улетел? — не удержавшись, ляпнул Маккой. Кирк вздрогнул, резко откинулся в кресле и скрестил руки на груди, будто пытаясь защититься от этого вопроса. — Нет. От недавней легкости не осталось и следа. Маккой не знал, что сделать, чтобы вывести друга из напряженного молчания. Спрашивать о Споке дальше было бы чудовищной ошибкой, пытаться перевести все в шутку показалось бы издевательством. Тогда он задал вопрос, который уже несколько минут вертелся у него на языке. — Этот Клааст, он ведь эска, правильно? Несколько мгновений Леонард думал, что Джим не расслышал его, погруженный в свои мысли. Однако, через какое-то время тот немного расслабился. Избегая встречаться с Маккоем взглядом, он потер затекшую шею и ответил. — Да, он эска. — Удивительно, настоящий эска прямо в Сан-Франциско, да ещё и шеф-повар в ресторане! Их планета ведь так и не вошла в Федерацию, все не могут простить нам Дакалу. В свое время легендарный капитан Джонатан Арчер лишил эска их традиционных охотничьих угодий на Дакале, открыв, что те, на кого они охотятся, являются разумными существами. Эти существа были превосходными хамелеонами, что делало охоту на них весьма сложным делом, и на протяжении девяти поколений эска в этой борьбе сохранялось своеобразное равновесие. Дав этим существам средства защиты от охотников, Арчер окончательно переломил ситуацию в пользу существ и эска перестали прилетать на Дакалу. Однако, уже через сотню лет по галактике поползли слухи о неуловимых мошенниках и контрабандистах, которые обладали способностью полностью менять свой внешний вид. Их стали называть хамелоиды, но почти никому так и не удалось их увидеть. Таким образом, благое дело обернулось для всей галактики большими проблемами. Ситуация с Дакалой была первой из целого перечня, который впоследствии подтолкнул Федерацию создать Первую Директиву. Сейчас бы Арчера судили за нарушение Директивы, а в то время он был героем, спас от вымирания разумный вид. Учитывая все это, удивление Маккоя было вполне закономерным: — Как же он оказался на Земле? Джим слегка улыбнулся, бросив взгляд в сторону открытой кухни ресторана. — Пусть он лучше расскажет об этом сам, я не вправе раскрывать его тайны. Кстати, вы ему понравились, Боунс, эска любят откровенность и прямоту. — Я заметил, — проворчал доктор, демонстративно потирая плечо в том месте, куда пришелся дружеский хлопок шеф-повара. — Каюсь, это мое дурное влияние, — ухмыльнулся Кирк и пояснил, — это я невольно обучил его этому жесту. Маккой сразу простил Клаасту его бурное выражение симпатии, потому что Джим снова улыбался. — Какие у вас планы на ближайшее время? — Понятия не имею. Официально, у меня увольнительная на неделю. — Тогда приглашаю поехать со мной в Австралию, Джоанна будет очень рада вас видеть, она вчера весь вечер только про вас и спрашивала. — Нет, Боунс, я не собираюсь похищать у милой Джоанны отца, которого она не видела несколько лет, — покачал головой Джим, а потом добавил, — я вспомнил, мне же нужно съездить домой. — Тогда свяжитесь со мной, когда вернетесь. Я все-таки надеюсь       узнать историю мистического появления на Земле одного из эска, а один я в это логово не сунусь, так и знайте. — Договорились, — со смехом согласился Джим и друзья покинули ресторан, направившись каждый в свою сторону. По дороге к станции трансконтинентальных шаттлов, Маккой думал о том, что теперь, когда он, наконец-то, оправился после развода, больше нет никакой причины, которая бы заставила его снова отправиться в космос. Тем более что в космосе были транспортеры, а на Земле Джоанна и Джим. С каждым шагом мысль о частной врачебной практике всё больше захватывала воображение Леонарда и, когда он сел в шаттл, решение об отставке уже созрело в его голове.