Джекпот

Когда он впервые причинил своему родному брату сильную боль? Когда впервые услышал его крик? Данте помнит это и по сей день. Им было по пять лет. Стояла осень, но непривычно холодная, первый снег выпал еще в октябре, и Ева постоянно переживала, как бы ее мальчики не простыли, проводя много времени на улице. Вергилий любил играть с Данте только в одну игру. Поединок на деревянных мечах, что подарил сыновьям отец на пятилетие. Мальчишки были в диком восторге от подарка отца, сколько бы они не сражались, как бы друг друга ими не били, деревяшки оставались целыми и невредимыми. Ева их общего восторга не разделяла. Замазывая сыновьям синяки после хорошей драки, она пыталась хоть немного отвлечь детей от опасной игры. Но они сыновья демона. Что для людских детей опасно — им весело. В один морозный день октября Данте поссорился с братом. Стычки у близнецов всегда происходили, у каждого свой характер, и не всегда они находили друг в друге понимание. Но пятилетний Данте впервые в жизни крикнул озлобленным голосом страшные слова. — Чтоб ты сдох! У меня больше нет брата! Вергилий с такой же злобой в глазах смотрел на близнеца, сжав зубы, молча ушел из их общей детской. Три дня они не разговаривали. Не брали в руки мечи. На вопросы отца и матери отвечали одинаково: «ничего не случилось». Данте нашел брата в саду. Вергилий, укутанный в шерстяное одеяло, читал в беседке книгу. Старший сын то и делал, что читал, отрываясь только на поединки с братом. В своем возрасте он изучил много книг, когда младший же не осилил и сотой доли из этого списка. Но Данте не переживал по этому поводу, считая брата уж очень умным, иногда называл того книжным червем. Поэтому братья так часто ссорились, младший не умеет держать язык за зубами. Серые глаза внимательно следили за близнецом, как слегка замерзшими пальцами, брат переворачивает страницу, как постоянно шмыгает из-за мокрого носа, но не спешит в карман за платком. Видно, книга интересная. Голос шептал мальчику на ухо. Его внутренний голос — его второе Я. Жестокая, хулиганистая сущность. Данте провел ладонью по выпирающему карману, это он взял со стола матери. Ева готовит сыновьям ланч, любящая мамуля, руки которой постоянно пахнут цветами. — Сегодня ты у меня получишь. — Прошептав тихим, холодным голосом, Данте скрылся в тени деревьев. Вергилий на секунду поднял глаза, крики птиц немного отвлекали от чтения, и мальчик понял, что действительно замерз. Быстро сунув руку в карман штанов, он вытащил чистый платок, ткань немного хрустела под пальцами. Выдыхая клубы пара, он высморкался. Красный нос выделялся ярким пятном на бледном лице, заложив закладкой нужную страницу, мальчик закрыл книгу. Сколько же он читал? Час? Нет, больше. Аккуратно сложив платок, он спрятал его обратно. Зайдет в дом и постирает. Но сначала попросит у мамы кружку горячего чая. Хотя…она нальет ему шоколад. Вергилий не любит сладкое, его постоянно от него тошнит. Плотнее кутаясь в одеяло, мальчик спустился по ступенькам, бросая взгляды на хмурое небо, поспешил в дом. В нос ударил запах свежих испеченных булочек, Ева делала одни с сахаром, другие без него. Сбросив одеяло на кресло, Вергилий прошел на кухню. — Мам, можно чаю? Ее медовые волосы были собраны в высокий хвост, платье персикового цвета отлично шло ей, женщина обернулась на голос ребенка, мягко улыбнулась в ответ. — Конечно, милый. Булочку хочешь? — Да, пожалуйста. Она случайно дала ему с сахаром, но Вергилий не стал беспокоить ее, съев все до последней крошки. Горячий чай согрел его, и мальчику снова захотелось вернуться к книге. Поблагодарив Еву, Вергилий вышел в холл, глаза искали оставленную на диване книгу, но нашли только одеяло. Кто мог взять его книгу? Только один умственно отсталый идиот. — Данте. Прошипев его имя, Вергилий сжал кулаки. Этот несчастный нарывается на драку, да, Вергилию было очень обидно после сказанных братом слов. Ссоры ссорами, но старший никогда не думал… Думал. Думал о том, чтобы у него вообще никогда не было брата. Каково тогда ему было? Хорошо? Единственный ребенок в любящей его семье. Но родился Данте и все испортил. Слегка приоткрытая входная дверь словно говорила мальчику, откуда начать поиски. Бросив короткий взгляд на одеяло, Вергилий натянул куртку и выбежал во двор. Заметно похолодало, щеки тотчас начало щипать, заслезились глаза. — Данте! Его крик повис в этой пригородной тишине, только ледяной ветер над головой шумел кронами почти опавших листьев. Выдохнув облачко пара, мальчик решил проверить беседку. Под подошвами новых, теплых ботинок хрустел выпавший снег. Одинокие следы шли за его спиной, но следов брата Вергилий не увидел. Значит, не беседка. Где он мог спрятать его книгу? Да где угодно. Территория особняка простиралась на несколько гектаров, в их распоряжении был небольшой лес. Может, она там. Грея руки в карманах куртки, мальчик напряженно смотрел по сторонам. Так тихо. В этом лесу непривычно тихо. Обычно во всю глотку кричат вороны, восседая на самых верхушках деревьев, предупреждают о предстоящих холодах. — Наверное, им тоже очень холодно. Вот и улетели. Поджав красные губы, Вергилий резко обернулся. Показалось. Всего лишь белка. Хотя, мальчик не уверен, что это «сестричка леса», мама часто называет белок именно так. Почему «сестричка леса»? Вергилий специально пролистал много энциклопедий и книг, но никто не говорит о белках так. Только мама. — Данте? Данте, хватит дурачиться, выходи! — Около часа Вергилий блуждал по мертвому лесу, но следов брата так и не смог найти. — Я возвращаюсь! Понятно? Не хочу играть в твою дурацкую игру! Голос эхом пронесся по лесу, зуб на зуб не попадал от холода, Вергилий чувствовал, как мороз трогает его ноги, его грудь, как острые руки щипают его за красные щеки. Сглотнув холодную слюну, мальчик развернулся обратно. Стоило ему отойти на несколько метров, как на одном из деревьев он нашел прикрепленную иголкой бумажку. Выдернув иглу, очень знакомую, их мальчик видел на столе у матери, Вергилий прочитал написанное. «Я на озере, книжный червь» — Недоумок. Ярость согрела его, разорвав бумажку, Вергилию безумно хотелось развеять ее по ветру. Но мусорить нельзя. Клочки бумаги затолкал в карман штанов. Чуть ли не бегом он добрался до небольшого озера. Водная гладь уже покрылась тонким слоем льда, и в самом центре мальчик увидел свою книгу. Раскрытая на середине, ветер нещадно листал ее страницы, словно ему совсем не интересно, что в ней написано. — Данте! Яростно позвав близнеца, Вергилий заметил еще одну бумажку, приколотую к кусту. Сорвав ее вместе с сухими ветками, мальчик пробежался по ней взглядом. «Достань, если сможешь» — Я тебя ненавижу! — Кинув записку под ноги, Вергилий начал метаться на берегу. Как ее достать? — Нужна палка, да. Длинная палка. Говоря самим с собой, мальчик принялся искать подходящую палку, но вот беда. Длинные палки только наверху. Как ему забраться? Для пятилетнего возраста он еще не такой высокий, чтобы забираться на вершину дерева, или хотя бы долезть до середины. Начало темнеть. Вергилий искусал все губы, но так и не смог найти подходящего подручного средства. А бежать и звать маму… Нет. — Я ее достану, и ты у меня за все ответишь. Мальчик был уверен, что брат сидит неподалёку и наблюдает за ним. Быстро скинув с себя куртку, Вергилий тотчас съежился от холода, дыхание резко перехватило, и он очень часто задышал. — Спокойно. Я быстро заберу ее и оденусь. Башмаки мальчик не стал снимать, аккуратно наступив одной ногой на лед, Вергилий на секунду замер. Лед не треснул. Значит, можно идти. Идя мелким шагом, мальчик не отрывал глаз от книги, цель видна, и скоро он до нее дойдет. Присев на корточки, Вергилий поднял со льда свою книгу. Она слегка намокла от снега, но в целом была в порядке. Облегченно выдохнув, мальчик развернулся в сторону берега и застыл. — Данте… — Выдохнув имя брата с облаком пара, Вергилий стиснул книгу в красных руках. — Книжный червь добрался до еды! Книжный червь добрался до еды! Дразня брата обидными словами, Данте громко засмеялся. Его нос сильно покраснел, да и руки не лучше были. Он и правда сидел все это время в засаде, следя за каждым шагом близнеца. — Это не смешно, олух! Нельзя так обращаться с книгой! Осадив брата гневным криком, Вергилий слегка покачнулся. Уши сильно болели, переложив книгу подмышку, мальчик начал их растирать. — Так тебе и надо, книжный червь! А сейчас я проведу эксперимент и посмотрю, может ли червяк плавать? Вергилий охнул от слов брата, с недоверием уставился на близнеца. — Перестань! — Но Данте уже поднял над головой камень. Откуда только он его притащил? Из сада мамы…ее декоративные камни… — Данте! Они оба услышали хруст. Данте на секунду замер с улыбкой на лице, наблюдая, как паутина трещин быстро распространяется по всему озеру. Вергилий запаниковал, бросившись в сторону, он пробежал несколько шагов, и под ним аккурат обвалился лед. Крик брата оглушил близнеца. Так кричат в агонии подстреленные животные, так кричат от дикого ужаса. Данте не мог больше улыбаться. С ужасом наблюдая, как его родной брат пытается выбраться из ледяной ловушки, мальчик испуганно визгнул. Запнувшись о второй камень, что Данте прихватил на всякий случай, он бросился за помощью. Крики Вергилия эхом звенели в мертвом лесу, легкие горели от быстрого бега, залетев в дом, Данте попытался рассказать родителям, что случилось. Спарда появился на озере спустя долю секунды. Взлетев над небом, он тенью нырнул в спокойное озеро. Схватив сына, мужчина быстро вылез из воды, Ева подбежала к ним, накидывая на ребенка покрывало. — Он не дышит! Боже, он не дышит! Ева пронзительно закричала, со слезами на глазах, смотря на бледного сына. Она с такой силой вцепилась в руку Данте, что еще немного и сломала бы ему запястье. Но Данте не чувствовал боли. Только страх и стыд. — Вергилий! Мальчик мой, открой глаза. Спарда стер с лица ребенка последние капли воды, склонившись над ним, одним четким ударом выбил из его легких воду. Вергилий резко открыл глаза, закашлявшись, Спарда перевернул его, давая свободу воде. Деря горло, мальчик выкашлял всю воду, крупно дрожа в полотенцах, он непонимающе посмотрел на отца. — Папа… — Все хорошо, да? Все хорошо. Где-нибудь болит? — Целуя ребенка в холодный лоб, Спарда поднял его на руки, плотнее укутав замерзшее тело. — Нет…холодно…очень. — Сейчас горячего чая, да? Горячего чая. Успокаивающе хлопая сына по спине, мужчина подошел к Еве. Она крепко обняла мальчика, целуя его щеки, что-то говорила ему. Данте смотрел на озеро. Половина замерзшего покрова ушла под воду, похоронив под собой книгу брата. Сейчас Данте хотелось одного — уйти с этой книгой в бездну, дабы не видеть того, что он натворил. Пощечина опалила щеку, мокрые глаза не смели подняться на ее лицо. — Ты его чуть не убил! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Она кричала на него. Впервые в жизни его мамуля кричала на него. Да…это его первая пощечина от мягких и нежных рук. — Дорогая, не надо. — Спарда спустился в гостиную, пронзив своего младшего сына тяжелым взглядом. — Насилие ничего не решает. — Но это не игра! Понимаешь? Он нарочно пытался утопить Вергилия! Родители ругались, пока Данте полностью погрузился в себя. Он переживал за брата, сто раз проклиная себя за то, что сделал. Он не хотел причинить ему боль. Он не желал ему зла. Но все-таки ты кинул камень. И с упованием наблюдал за первыми секундами его падения. Помнишь его глаза? Полные страха и отчаяния, как он кричал от боли, что вонзилась в его тело, разрывая изнутри. — Простите…меня… Простите… Крупные слезы катились по его щекам, сжав в руках ткань штанов, Данте поднял глаза на родителей. Они молча смотрели на него. — Извиняйся перед Вергилием, а не перед нами. Спарда опустился в кресло, широко расставив ноги, всем видом показал, что разговор окончен. Ева ушла на кухню. Ей нужно что-то сделать. Поднявшись на второй этаж, Данте остановился перед их комнатой. Толкнув плечом дверь, тихо вошел внутрь. Вергилий лежал в постели, молча смотря в потолок, даже головы не повернул в сторону вошедшего брата. Данте сделал шаг. — Убирайся. Голос охрипший от диких криков, а красные от слез глаза с ненавистью вонзились в младшего брата, Вергилия всего трясло от ярости. — Брат… — Неуверенно начав, Данте не смел и шага сделать, теребя край футболки, мальчик громко сглотнул. — Брат, прости… — Уйди, Данте. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. — Крепко сжимая в руках одеяло, Вергилий сдерживал рвущиеся эмоции. — Я не хотел… — Данте продолжил говорить, понимая, что если уйдет, то никогда не сможет себе этого простить. — Не хотел, но сделал. — Поджав губы, Вергилий снова развернул голову к близнецу. — Ты смеялся, смеялся, — шепча, мальчик не сдержал громкого всхлипа. В тот момент Данте отбросил всю свою гордыню, забыл все обиды, что держал на брата. Бросившись к нему, мальчик крепко обнял близнеца, заглушив футболкой его плач. Они оба много плакали той ночью, Вергилий пытался оттолкнуть его, но Данте шептал и шептал слова извинений, умолял его простить. Это был их первый поцелуй. Пусть в этом возрасте они даже не поняли, что сделали. Горячие губы Данте накрыли мокрые и дрожащие губы брата, касаясь его нежно, он целовал его щеки, его лоб, гладил по спутанным волосам, продолжая шептать. Они уснули в обнимку друг с другом, и Ева, решившая их проведать, облегченно выдохнула. Ее мальчики…ее любимые дети… — Я хотел, чтобы ты всегда был рядом. — Тихий голос близнеца заставил Данте прийти в себя. — Тогда почему всегда покидаешь меня? — Дрожь уже давно била его тело, но охотник решил не придавать этому значения. — С тобой невозможно жить, Данте. — Охуеть, спасибо за комплимент, бро. Ты тоже далеко не ангел. — Но все-таки остаешься моим братом. Вергилий оперся обеими руками на его грудь, и парень почувствовал всю тяжесть, тяжесть, что давит на сердце брата. — Бро, давай сходим куда-нибудь? Побухаем как нормальные люди, и я выслушаю тебя. — Выслушаешь меня? — Смешок сорвался с его губ, Вергилий поднял голову, смотря ему прямо в глаза. — Ага. А ты выслушаешь меня. — Откинув с лица прядь волос, что лезла прямо в глаза, Данте ударился затылком о камень. — Блять… — Звучит очень заманчиво, но… — Я расскажу все, от начала до самого конца. Честное слово, бро. Данте увидел, как он поднял нож, прикрыв глаза, ожидал почувствовать боль в районе сердца. Веревки лопнули, освобождая охотника из оков. Данте облегченно выдохнул. — Честное слово, Данте. — Честное слово, брат. Ты только резко не вставай. Все яйца мне отсидел. — Растирая руки, Данте улыбнулся близнецу. — Ты хотел сказать, нагрел. — И это тоже. Охая от затекшего тела, Данте свесил ноги с алтаря. Серые глаза скользили по давно остывшим телам, в догорающих свечах кровь людей приобрела черный оттенок. — Вергилий. — Окликнув брата, Данте поманил его к себе пальцем. — Я не подойду. — Старший сын Спарды уже стоял у выхода, надменно рассматривая младшего. — Накинь на себя хоть что-нибудь. — Что? Где мои вещи? — Остались на втором этаже в баре. — Заебись. Подойди, а. Я ног не чувствую. — Вот именно об этом я говорил. — Обреченно выдохнув, Вергилий снова перешагнул через десяток тел, подойдя к близнецу. — С тобой невозможно. — Именно за это ты меня и любишь. — Я тебя не люблю. — Какой жестокий ублюдок. Улыбнувшись, Данте попробовал встать, руками держась за алтарь, он попытался сделать пару шагов, но синие ноги послали его на три буквы. Покачнувшись, Данте чуть не свалился на пол. Сильная рука Вергилия крепко схватила его за поясницу, развернув к себе. — Ты специально, Данте? — Нет. Возьмёшь меня на руки? — Держась за плечи брата, охотник глубоко вздохнул. — Нет. — Нет? А если я сделаю так? Резко схватив мечника за воротник плаща, парень опалил губами его щеку. Смазано целуя Вергилия в скулы, Данте провел языком по его подбородку. — Хватит меня облизывать. — Не сильно ударив брата по голове, Вергилий отстранился от него. — Твои ноги в норме. Пошли. Гребаная регенерация, всегда не вовремя. Забрав свои вещи, Данте потащил брата в местный бар, где они пили долго, растягивая каждый стакан на несколько минут. Данте говорил, запивая, затем снова говорил, закусывая. Вергилий вышел из бара молчаливым, каким-то отстраненным от мира сего. Придерживая за талию в хламину пьяного брата, он медленно шел к агентству. Слишком много мыслей для одного вечера. Но слова Данте заставили его трепетать. Подавив в себе…зависть, он внимательно слушал рассказ брата, подмечая несколько важных деталей. С такой силой можно править всем Адом. И не только.