Дремлет за горой Мрачный замок мой. Душу мучает порой, Царящий в нём покой. Я своих фантазий страждущий герой, А любви моей живой Все образы со мной! (Король и Шут «Воспоминания о былой любви»)
В светлом кабинете стояло двое. — Значит, время пришло? — спросил один из мужчин. — Да, — кивнул второй. — Пора, наконец, сделать то, что должно было случиться. Второй грустно улыбнулся и закрыл глаза…***
Кровавый Орёл и Волк из Пепла слились воедино, в Большого Чёрного Дракона. У Дракона алые от крови глаза и такие же клыки. У него клыки и когти Волка, крылья Орла, броня из перьев. И ОН - страшный зверь, зверь Апокалипсиса.***
Лелуш сидел в чёрном офисном кресле и ждал новостей о своей единственной дочери — Юфимии ви Британии. Стоило той только выйти за пределы дворца с сопровождением, разумеется, в числе сопровождающих был и рыцарь Круга — Грегори Миллер (а также неофициально нянька Юфи с пяти лет, хорошо Миллера пристроил, Лелуш был доволен своим давним решением, Грегори, кажется, тоже). Да, Юфи явно унаследовала от своей матери невероятную способность влипать в неприятности. И в другой бы ситуации девяносто девятый император наверное бы посмеялся с этого, но вот сейчас, когда его дочь находится в заложниках у террористов… А знают ли террористы о том, кто у них в заложниках, Лелуш не знал. Он уже собирался провалиться в мир Си, но на мобильный позвонили — Миллер. — Ваше Величество, всё в порядке, террористы обезврежены, принцесса в безопасности, — спокойный голос уже Четвёртого рыцаря Круга успокоил и самого брюнета. — Хорошо. Немедленно во дворец, это приказ, Грегори, приказов Юфимии не слушать. — Понял, Ваше Величество, — Миллер отключился. Взгляд Лелуша упал на пустое место над камином, раньше там висел портрет, ЕЁ портрет, но он буквально сразу же после смерти Эмили приказал снять тот — не хотел себя мучить ещё больше. Помнится, его вторая жена — Элизабет ви Британия — несколько раз пыталась вытребовать у него, чтобы её портрет висел именно там, но Лелуш каждый раз отказывал ей едва ли не в самой грубой форме. Элизабет… Он её не то что бы терпеть не мог, но не любил, совсем, он не испытывал абсолютно никаких теплых чувств ни к ней, ни к Виктору (их сыну), как бы не пытался, но не мог — ему казалось это предательством Эмили. Лелуш и так думал, что предал ту, когда повторно клялся в вечной любви и преданности у алтаря. В тот день звон колоколов звучал как финальные аккорды реквиема по нему, слишком громко, грозно, торжественно и… страшно. Он до сих пор помнит этот отвратительный солнечный день, эти фальшивые улыбки и сожаление лишь в некоторых глазах гостей. Он плохо сам запомнил церемонию, а потому видел её от лица гостей, когда случайно наткнулся на эти воспоминания, пока рылся в головах людей. Лелуш ненавидяще смотрел на всех, в особенности на невесту. Лишь тогда он понял, что гости боялись, боялись его, того, что взбредёт в голову разъяренному Кровавому императору. Но он ненавидел самого себя, как бы банально это не звучало. «Вы меня совсем не любите, Ваше Величество?» — вспомнил он давние слова своей второй жены. «Я мог бы соврать, но не хочу. Нет», — он тогда слишком спокойно ответил Элизабет. «Зачем Вы тогда женились на мне?» — в голосе чувствуется горечь и отчаяние — и Лелушу тогда всего на мгновение стало её жаль. «Чтобы другие не лезли ко мне», — он специально холодно и жёстко произносит эти слова, желая выместить свою злобу хоть на ком-то, желая, чтобы хоть кто-то почувствовал его боль. Да, четырнадцать лет назад он поступил жестоко по отношению к несчастной и боявшейся его девушке, но он ведь на то и Дьявол?***
— Ну Грегори! Я не хочу во дворец, — едва ли не плакала девушка лет шестнадцати с чёрными волосами и тёмными синими глазами, острым подбородком, пухленькими румяными щечками, тоненьким носиком и чёрными бровями, которые она сейчас сложила домиком. Блондин средних лет с ярко очерченными скулами, раздвоенным подбородком, одним ледяным голубым, а другим тёплым карим глазом, лицо которого выглядело слишком молодо для сорока восьми лет, невольно залюбовался, всего на мгновение ему показалось, что перед ним сидит не принцесса, а… Нет, нет… он запрещает себе даже думать об этом. — Грегори? — принцесса смотрит на застывшее в каком-то неверии лицо Четвёртого рыцаря Круга, который на секунду отвлёкся от дороги. — Что с тобой? — Ничего, Ваше Высочество. Мы едем во дворец, — он с силой сжал руль и продолжил напряжённо всматриваться вперёд. — Грегори! Он ведь меня больше никуда не отпустит, — в глазах принцессы уже появились слёзы. — Ничего бы не произошло, мы бы не встретились с террористами, если бы Вы не решили отклониться от маршрута, Ваше Высочество. — Так это я виновата? — возмутилась девушка. — Тем более, разве это не твоя работа, защищать меня? Миллер тяжело вздохнул. Невыносима, подумал бы кто-угодно, но только не рыцарь. — Я хочу Вас защитить, именно поэтому мы едем во дворец. — Папа меня убьёт, — брюнетка понурила голову и заплакала. — Вот сделайте перед ним точно также, как и сейчас, тогда не убьёт, — спокойно проговорил рыцарь. — Что? — А что тут такого? — Я не собираюсь давить на жалость, это выглядит... жалко, — фыркнула принцесса. — Почему Гэбриэла и Кловиса отец хоть на другой конец мира отсылает, а меня за стены дворца с трудом выпускает? Чем я хуже? Миллер пожал плечами. — Ещё сейчас все будут доставать своими вопросами. Ваше Высочество, как Вы себя чувствуете? Ваше Высочество, Вы не пострадали? Ваше Высочество, с Вами всё в порядке? — кривляла девушка служанок. — Ещё эта, дорогуша, как ты? — Ну, вдруг, Её Величество и впрямь о Вас забоится? — Пусть засунет свою заботу себе в… — злилась Юфимия. — Принцессы так не выражаются, — перебил девушку рыцарь. — Она всегда так надеется заменить мне маму, да пусть катится на все четыре стороны! — злилась ви Британия. И так было уже четырнадцать лет. Миллер отчасти понимал принцессу, отчасти жалел саму императрицу, но всё же он был на стороне Юфимии, будет всегда просто потому, что её глаза слишком похожи на… опять! Пора бы уже забыть. — Хорошо Гэбриэлу и Кловису: один сейчас с сэром Куруруги в Японии учится вести дела, другой с сэром Тодом усмиряет террористов в Европе. А я здесь гнию, — девушка окончательно поникла. — Ну, может быть, Ваш отец передумает… — И ты в это веришь? — Нет, — невозмутимо ответил рыцарь. Вскоре показался шикарный огромный дворец, в котором жил сам император Священной Британской империи, а в действительности правитель всего мира. — Ненавижу это место, — пробормотала синеглазая.***
— Ваше Величество, — в кабинет зашёл секретарь Лелуша, — Её Высочество, принцесса Юфимия прибыла. — Пусть войдёт. Лелуш до этого хмуро смотревший на монитор компьютера тяжело вздохнул и закрыл вкладку с официальным сайтом академии Эшфорд.