Если я скажу, что люблю тебя, просто пристрели меня, ладно?

Где-то капает вода... Это было отчетливо слышно в отголосье эха, которое поселилось в бездушных коридорах. В углу мерцал свет, то погружая помещение во мрак, то вновь обливая его желтоватым светом. На холодном кафельном полу покачивались тонкие белые простыни, вздрагивая от каждого касания шаловливого ветерка. В пустом дверном проеме недовольно скрипела медицинская каталка, казалось, кто-то невесомо дергает её из-за угла. Вам может показаться, что я описываю сцену из какого-нибудь фильма ужасов и, возможно, вы будете правы: то, что творится здесь и вправду какой-то кошмар. Парень резко распахнул глаза и уставился во тьму палаты. Мозг, отходя ото сна, выдавал самые невероятные картины того, каким образом он здесь оказался и почему. Кое-как сосредоточившись на своих мыслях, юноша облизнул губы и вдохнул смрадный гнилой воздух. Удивительно, но он помнил кто он и откуда, помнил все детали своей жизни. Его зовут Томас Риджуэлл, он живёт со своими друзьями Эддом и Мэттом и люто ненавидит Торда Ларссона. Вот только... Что он делает здесь? Собрав силы, парень уселся на постели и повернул голову, осматривая комнату. Рядом с кроватью стояла выцветшая тумбочка с ржавыми ручками. Около неё валялся стул без одной ножки, которая, кстати, наполовину спряталась за дверью. Ещё в противоположном от выхода углу стоял антикварный шкаф с коваными ручками, и юноша не мог не подметить, как дорого он выглядит. Но Том не помнил, чтобы до сегодняшней ночи он имел высокое денежное достояние или, по крайней мере, какую-нибудь инвалидность для того, чтоб его могли поместить в столь дорогую палату. Это было как-то странно... Вновь пробежавшись взглядом по голым серым стенам помещения, парень наткнулся на небольшое прямоугольное зеркало, что висело над пожелтевшими растениями. Глупо, но ему показалось подозрительным то, что такие, вроде бы, ухоженные цветы, находились в столь плачевном состоянии. Опустив босые ступни на прохладный пол, Риджуэлл поднялся на ноги и направился к растениям, продолжать осматривать всё вокруг. Пальцы незамедлительно коснулись одного из засохших листков и провели вдоль него. — Что за...? - ошеломленно буркнул юноша, обнаружив, что на растении нет ни одной пылинки. Это было слишком странно. Дабы избавиться от этого сомнительного чувства небезопасности, Том переключил своё внимание на зеркало. На него смотрело лицо с глубокими черными глазами и тонкими потрескавшимися губами, на носу был приклеен пластырь, а над бровью была небольшая царапина. Пепельные волосы торчали во все стороны, как иглы у ежа, хотя, когда парень провел по ним рукой, обнаружил, что они очень мягкие. Дальше он заметил, что одет не в чёрные джинсы и свою привычную синюю толстовку, которая впитала в себя литры алкоголя, а в странную бледно-бирюзовую рубашку без рукавов. Вновь оглянувшись, Риджуэлл обнаружил свою одежду на перекладине кровати. Кроме кроссовок с любимым принтом — их в комнате не обнаружилось. Одежда была такой же, как он её помнил: не новая и не ухоженная, хотя всё равно чувствовалось что-то неправильное, исходящее от нее. Этот запах... Смахнув всё на атмосферу царящую вокруг, черноглазый быстренько натянул это всё на себя и выглянул в окно. Обычные улицы ночного города, разве что, фонари почему-то не светили. И людей не было. Вообще. "Хотя к чему я прикапываюсь? Глубокая ночь! Все, конечно же, спят." - хмыкнул парень и направился к двери. В проходе всё так же стояла каталка, и ему пришлось поднапрячься, чтобы отодвинуть её подальше в коридор. Когда с тихим скрипом она уехала в темноту, Том выбрался из палаты и удивленно оглядел царящий вокруг бардак. Окно в самом конце коридора было распахнуто настежь, а рядом на полу лежал разбитый горшок с чем-то похожим на кактус. Ветер, ласкающий его босые ноги, шуршал бумагами, разбросанными по холодному кафелю. Недалеко от себя Том увидел тёмное пятно, расплывшееся в осколках колб. Складывалось ощущение, будто совсем недавно здесь бегали люди, занимались своими делами, а потом бросили всё и ушли. — Что за хрень?... - шепнул себе под нос юноша и пошёл направо, к лестнице, туда, откуда исходил капающий звук. Спуск на этаж ниже занял какое-то время — лунный свет, хоть как-то освещавший коридор, к ступеням не доходил. Пришлось знатно повозиться с ними, чтобы не сломать себе ногу или две. Капель зазвучала громче, но паузы между ударами капель стали дольше, значит скоро звук утихнет совсем. Не желая этого допустить, Риджуэлл зашагал быстрее, иногда перепрыгивая препятствия. Вскоре он застыл у одной из приоткрытых дверей, из-за которой исходил звук. Бледная рука на всякий случай постучала по деревянной поверхности, чтобы, если что, не создать неловкую ситуацию. После алкоголик прошмыгнул внутрь комнаты, широко открыв глаза, чтобы они привыкли к мраку в кабинете. Когда кое-как начали вырисовываться очертания предметов, он направился в дальний угол, откуда, по его мнению, и исходил звук. Невесомыми шажками парень приблизился к столу и тут же шокировано отпрянул от него, заметив, что это была за капель. Темные струйки кофе расплылись по столу, а остальное содержимое опрокинутой чашки уже было на полу. И, казалось бы, что здесь такого? Просто перевернутая чашка с надписью "I ♥ London", чего здесь такого ужасного? Вот только, вы наверное не задумались: а кто её перевернул, верно? Теперь звук начал действовать на пошатнувшееся сознание бедолаги ударами молота, отчего он тут же поспешил устранить источник, вытерев лужу валявшимся неподалёку полотенцем. Парень молча осмотрел каждый угол, в глубине души надеясь, что увиденное секундами ранее — не более, чем проделки сквозняка. Конечно же, он понимал, что себя таким образом он не обманет и чувство страха никуда не денется, но всё же... Не обнаружив в кабинете ничего стоящего, Том вышел обратно в коридор и направился к лестнице, чтобы спуститься ещё ниже. Почему-то он был уверен, что на этом этаже он уже никого не найдет. Да и, похоже, в этой больнице тоже. — Эй, кто-нибудь! — решился он наконец позвать людей. — Здесь хоть кто-то есть? Удивительно, но сердце не выпрыгивало из груди, как это бывает у нормальных людей, а всё так же преспокойно стучало на своем законном месте. — Х-э-э-эй! Люди-и-и! Кто-нибудь, пожалуйста, ответьте! — в отчаянии взвыл гитарист, так и не получив ответа. Эта чёртова обстановка до усрачки пугала его и заставляла усерднее искать либо помощь, либо выход. На первое он надеялся больше оттого, что сомневался в том, что его поместили в заброшенную больницу, или во время эвакуации немножко его забыли. В этом коридоре было ещё более-менее убрано, так что без проблем пройдя где-то до середины, он смог обнаружить выход на улицу. Большие белые двери нараспашку открывали вид на несколько ступеней, аллею и небольшую парковую зону. Наплевав на то, что он без обуви, Риджуэлл выскочил на свежий воздух, с каким-то облегчением глядя на зелёные кроны деревьев. Теплый летний ветерок ласкал его кожу, заставляя выдохнуть эту атмосферу темного и неуютного здания. "Ладно, думаю, я найду объяснение этому дерьму потом, а сейчас мне нужно домой!" — беззаботно ухмыльнулся юноша и побежал по алее к выходу из территории больницы. Ночной город, пускай и без ярких огней, был прекрасен. Эта таинственность, царящая в мрачных этажах домов и пустых глазницах окон просто завораживала. Особенно нагоняла жути абсолютная тишина, прятавшаяся по углам. Без сомнений, если бы не эти загадки вокруг, Том остался бы на этих улицах подольше, дабы погулять, как он любит, но его совсем не радовала перспектива бесцельно бродить в столь безрадостное время. Вначале сориентироваться и понять в каком районе он находится было довольно-таки сложно, но спустя пару минут своеобразной "пробежки" черноглазый заметил пару магазинчиков, куда очень любил наведываться Эдд. Оба были продуктовыми и находились относительно близко от их общего места жительства, а если взять во внимание то, что Ридж любил выпить тогда, когда Гоулда нет дома, то было ясно, откуда он посекундно знает время, которое занимает дорога туда-обратно. Спустя каких-то пятнадцать минут среди тёмных коробочек домов начал вырисовываться знакомый силуэт здания с красной крышей. Во дворе за невысоким забором как всегда было неубрано, что, в общем-то и не удивляло, но вот полностью выключенный свет в окнах заставил юношу занервничать. Никогда, помяните мое слово, никогда не бывало такого, чтобы хотя бы у одного члена этого "семейства" не горела лампочка. Ладно, Мэтт. Ради своего лица он мог идти на самые странные поступки, к примеру, не только мазаться женскими кремами, а и ложиться спать в шесть вечера оттого, что, цитирую: "По телевизору сказали, что слишком маленькое количество сна вредит коже на этом... как его... психологическом уровне!". Но как же Эдвард? Днём он всегда занимался хозяйством или пялился в зомбоящик, а вечерами (и ночами) он сидел и рисовал, учился на всяких художественных курсах, но никогда не ложился раньше часа-двух ночи. "Это просто блядски странно!" - нахмурился пепельноволосый и подошёл к двери. Ноги жутко жгли из-за долгого бега по асфальту босиком, а на душе скребли кошки. Рука потянулась к деревянной поверхности и дрожащие костяшки неуверенно постучали по ней. Сначала, будто в бреду, алкоголик услышал торопливые шаги Эдда, но почти сразу же осознал, что это был не более чем глюк из-за слишком большого выброса адреналина. Когда же ему не открыли, парень постучал вновь, но громче и настойчивее. Опять тишина. Наконец терпение лопнуло и он забарабанил в дверь что есть силы. — Эдд! Мэтт! Кто-нибудь! Откройте! Ребята! Эдд! Мэтт! Пожалуйста! Так продолжалось, наверное, около десяти минут, да и продолжалось бы, если бы голос Риджуэлла не охрип в край, а надежда не улетучилась куда-то в ночное небо. Выдохнув всё, что успело скопиться в нём за эту ночь, британец сел на порог и уставился на спящие здания. Горло болело от бесконечных криков и приходилось молиться, чтобы парень не потерял голос. Глаза неумолимо грозили сомкнуться, видно, бессонница, которой баловал себя юноша до этих странных обстоятельств, решила проявить себя именно здесь и сейчас. — Ребята, — просипел черноглазый, положив голову на колени. — где же вы?