Into the Maze

Вечером этого же дня… День прошёл так же незаметно, как и начался. Практически все готовились к празднику в честь новичка, который, к слову, по сей момент и сидел в Кутузке. Как я слышала, когда его попытались вытащить оттуда, он опять полез драться, и его решили закрыть там до самого праздника. Сегодня у Бена выходной от Лабиринта и вместо того, чтобы как любой нормальный отдыхать, он помогает на стройке. Я же, выполнив свою дневную норму работы и не зная чем себя занять, решила, что нет лучшего развлечения, чем мешать работать Бену. Мое развлечение продвигалось успешно, пока мне в голову не пришла гениальнейшая идея. Ведь других идей у меня просто не бывает. — Бенни? — А? — А можно я новенькому отнесу какой-нибудь плед и перекусить? Вечером холодает и, возможно, он проголодался. — Я думаю можно, но только одна не иди. Возьми с собой кого-нибудь из шанков. — А ты не можешь сходить со мной как тут закончишь? — Я бы сходил, честно, но мне нужно ещё помочь подготовить праздник для Шнурка. — Ладно, спасибо. Тогда до встречи, — сказала я, и после обнимашек отправилась на поиски компаньона. Так, если Бен будет занят подготовкой к празднику, значит и большинство старших будет занято тем же. Список моих друзей не так велик, значит остаётся Фрэнк. Где он может быть? Вроде бы он говорил, что сегодня будет на Плантациях. Отлично, значит идём туда. Фрэээнк, где же ты? Вскоре на одной из грядок я увидела знакомую пятую точку, маячащую туда-обратно. Отлично, кажется это тот, кого я искала. — Привет Фрэнк! — сказала я, присев рядом с младшим «братишкой», который сидел и подвязывал помидоры, — Тебе помочь? — О, привет! Да не. Это не трудно. — Но быстрее. — Но быстрее… Ладно, давай. На пару мы с ним быстро управились. И все помидорки были привязаны к своим столбикам. Правда парочку кустиков я, кажется, поломала… Но знаете, оказывается когда поломанное растение привязано к палке, оно не выглядит таким убитым! — Слушай, а ты не сходишь со мной к новенькому? Отнесём ему плед и перекусить. Заодно и познакомимся. Фрэнки ответил не сразу. — Ну, давай. Делать пока все-равно нечего. — Отличненько! Тогда ты за перекусом к Фраю, а я за пледом. Если что, я в Хомстеде. И не забудь про воду! После этой фразы, мы разбежались в разные стороны для выполнения поставленных задач. В свой пункт назначения я добралась довольно быстро. Дело за малым — найти какой-нибудь плед или покрывало. Открыв первый попавшийся ящик недокомода, мне на глаза попались трусишки и носки. Фииии… Вряд ли пледик там. Хотя, даже если он там, я туда не полезу. Фи-фи-фи! Так, идём дальше. Посмотрим что в остальных ящичках. Штаны, кофты, какие-то мешки… Ужас! Надо будет как-нибудь выделить время и аккуратненько все разложить. Все кроме труханов. Уж извините, но тут как-нибудь сами. Мои поиски, на удивление, не продлились так долго как я ожидала после увиденного. Под одним из мешков я нашла старое, но не порванное покрывало. Его бы только вытряхнуть и оно будет как новенькое. Отличненько! Так, а теперь бежим к Фрэнку. До кухни я добежала, не так быстро как добежала до Хомстеда, ибо она находилась дальше… Но да ладно. Зайдя на кухню меня встретила следующая душещипательная картина. Несколько ребят крутятся на кухне и готовят разные салатики и другие блюда для праздника. Где-то между ними бегает Фрай, на ноге у которого сидит Фрэнк и слёзно выпрашивает пару бутербродов. — Ну Фрааай! Ну, пожалуйста! Лили попросила меня попросить у тебя несколько бутербродов для новенького! Ну Фрааай… — Да, да, да. Конечно. Знаю я вас. Всех попросили принести что-то съестное и Алби, и Ньют, и Лили. Правда, почему-то, перекус ни разу до них не доходил, когда я их самолично спрашивал. А, точно, совсем забыла. Так как моя работа занимает не целый день, а лишь его половину, я стараюсь по максимуму всем и всегда помогать. И большую часть времени я своими пидружками-таракашками, провожу на кухне. Тут чаще всего самая запара. Оно и понятно. Нелегко накормить ораву голодных парней. Одна очередь чего стоит. Стоишь и думаешь как бы тебе кто с голодухи не откусил руку, ногу или ухо. Так вот, о том как я оказалась в этом списке. Как вы знаете, я довольно худенькая, Фрай меня постоянно пытается накормить, говоря, что скоро меня смогут унести муравьишки или ветерок. Он подует, и я полечу как воздушный змей. Сравнение со змеёй мне, конечно, не нравится. Хоть и воздушной. Но, уже ничего не поделаешь. Приходится мириться и убиваться с этим. Так вот, многие пользуются этим и ходят на кухню за едой, под предлогом того, что я или две другие личности из этого списка попросил принести перекусить, зная что те не откажут, а потом сами все съедают. Как-то так. — Фрай, хватит мучить ребёнка, — подала голос я, все это время стоявшая у входа, — Дай ему эти два несчастных бутерброда с водой и мы пойдём. — О, Лили! Не уж то ты решила покушать? — Практически. Я решила покормить новенького. Он наверняка хочет перекусить. — Ладно, слезай креветка, — сказал он Фрэнку, — подожди секунду, — а после скрылся в закате соседней комнаты. Через минуту-две, он вернулся с тремя бутербродами. И бутылкой воды. — Спасибо, — сказала я забирая провиант. Но в руки мне попали лишь два бутерброда и вода. Я вопросительно посмотрела на Фрая. — А это, чтобы сама съела. Я прослежу, — а после хитро прищурился и протянул оставшийся бутер. Вот Тортилла. — И как же ты проверишь это? — спросила я, с вызовом посмотрев на него точно таким же взглядом как и он нас меня. — Лили, я же повар. Могу подкупить любого в этом месте. Стоило ему закончить эту фразу, как он начал смотреть на меня не моргая. Ну, вот и все. Сейчас будет игра не на жизнь, а на смерть. Гляделки. Так, главное не моргать. Даже если очень сильно захочется. НЕ.СМЕЙ.МОРГАТЬ.ЖЕНЩИНА. ААА…ААА. Таракаши, родненькие, держите веки. Не сметь их опускать. *Моргнула* Черт. Я пыталась. — Ладно. Но с тебя завтра на завтрак яблоко, — сказала я, начав жевать свой бутер. — Замётано. — Кстати, вам тут помощь не нужна? Фрай оглядел кухню, а потом повернулся к нам. — Вроде пока справляемся. Если что я тебя позову. Спасибо. — Пока не за что, — сказала я, улыбнувшись перед тем как покинуть кухню. Фрэнк ретировался за мной. — Ну что, креветка, — после этого, меня проперло на громкий китовый смех. От такого ультразвука у всех окружающих должны были полопаться барабанные перепонки и у половины должен был произойти разрыв сердца. Ну или мозга. Здесь уж как получится. В этот момент меня вроде попустило и я повернулась к Фрэнку. Он выглядел очень расстроенным. — Эй, ты чего? — спросила его самым добрым и нежным голосом в моем арсенале. — Практически все как-то обидно шутят надо мной и все из-за того, что я самый младший, — сказал он чуть хныча. Чиорт! Я надеюсь, что он сейчас не начнёт плакать. — Хей, ты чего? Не надо киснуть! Они же ничего плохого не имеют в виду. Поверь. И вообще, знаешь, что я думаю? Не слушай что о тебе говорят и думают другие. Намного важнее то, что о себе думаешь ты. Если ты думаешь о себе хорошо, то и остальные так будут думать о тебе. Поверь, так оно и есть, — а после, я крепко-крепко его обняла, так же как и он меня в ответ, — Знай, — сказала я отстраняясь от него, — я тебя никому в обиду не дам. Будь то Алби или та курица что клюнула тебя в зад на прошлой неделе. — Он усмехнулся. — Вот! Так держать! — а затем, щёлкнув его по носу, я приобняла его за плечи и мы продолжили свой путь к новенькому. Идти нам оставалось недолго, так что через пару минут мы уже были на месте. Новенький сидел к дверце спиной так, что видно нас ему не было. Так как это была моя идея прийти сюда, мы присели рядом с дверцей Кутузки и я заговорила. — Эй, привет Шнурок! Ка… — Сама ты Шнурок, — услышала я сердитый ответ от парня, который даже не соизволил повернуться ко мне лицом. Я решила не отвечать грубостью на грубость. Мне конечно его тон не нравиться, но главное не терять энтузиазма. — Нет. Шнурок — это ты. Я весь прошлый месяц была им. Так что передаю свои полномочия тебе. — Если тебя подослали те придурки на переговоры… — после этой фразы он соизволил повернуться. Воу, вот это брови… Они похожи на чаек в момент взлёта. Так, главное не заржать. Он и так-то не очень в хорошем расположении духа, а если я начну ещё гоготать, то он может взбеситься ещё больше. А нам этого не надо. — Боже… А они что, никого посимпатичнее не могли сюда отправить?! — громко возмутился паренек. Знаете, от услышанного у меня глаза на лоб полезли. Это что за фигня?! Я же ему даже ничего такого не сказала! Я просто принесла ему плед, чтобы не замёрз и не заболел, и перекус! — Что шары свои выкатила? Закатывай их и вали туда, откуда ты пришла. *Тараканы в моей голове уже собирают все словари с известными простому люду некультурными словами, несут все ядерные чемоданчики и весь динамит, что есть в арсенале* Ребят, спокойно, мы не будем отвечать ему тем же. В конце концов зло можно искоренить только добром. *Таракашки, все до одного, одновременно оторвались от дела и посмотрели… куда-то (Ибо я хз куда они должны смотреть — автор)*. Мы же понимаем, что он только прибыл. Напуган и в шоке. Давайте вспомним себя? Мы не грубили, но мы врезали ни в чем не повинному Джеффу по лицу кроссовкой. *Тараканы решили отложить ядерные бомбы до лучших времён.* Глубоко вдохнув и выдохнув, я уж хотела что-то ответить, открыла рот, как эта гематома опять заговорила. — Слушай, а твоя мать случайно не перепелка? — Нет… И сильно сомневаюсь. Я же вроде похожа на человека… — Ну, я бы так не сказал… Не могло у человека родиться нечто столь же похожее на перепелиное яйцо. Нечто столь же маленькое и пятнистое. Даже этот карапуз и то больше. Хотя сколько ему? Лет восемь? Черт, знаете, это все довольно обидно. Поэтому, я психанув, бросила все что находилось у меня в руках и, поднявшись так быстро как только могла, я пошла в сторону леса, забыв про беднягу Фрэнка. Как-то неудобно получилось перед ним. Сама позвала и, не отсидев и пяти минут, сбежала. Но кирпич ему в пятку, это было так обидно! Я же про его брови ничего не говорю! «Не могли кого по симпатичнее отправить?», «…шары выкатила…», «…нечто столь же маленькое и пятнистое». Я напрочь забыла что буквально минут пятнадцать назад говорила Фрэнку. Что не надо слушать, что о тебе думают и говорят другие и бла, бла, бла. Тем временем, я дошла до Могильника, села и начала плакать. Да, можете называть меня плаксой, но, я такая какая я есть. Не все мы идеальны. Кто-то вспыльчивый, кто-то самовлюбленный, а кто-то как я. Плакса. Воспринимающая все близко к сердцу, плакса. — Лили! — услышала я как меня ищет кто-то. Кто это я и не разобрала, так как и кричал этот кто-то не так близко. Ну и потому что я была занята забрызгиванием соплями близлежащего пространства. Я понимала, что этот кто-то вероятнее всего не успокоится пока не найдёт меня. И, мышата упаси, если попросит остальных помочь… В общем, я начала пытаться перестать реветь. — Лили! Черт, куда же ты делась? ЛИЛИ! — услышала я уже гораздо ближе чем в первый раз и сразу поняла кто меня ищет. Кажется, дела обстоят гораздо хуже чем я думала. Это Ньют. Ему не надо видеть меня рыдающий. Он наверняка ещё от вчера не отошёл. Я больше чем уверенна, что его психика не подготовлена к постоянным женским истерикам. Я хотела аккуратненько отползти за дерево, так как шаги уже слышались достаточно близко, но я бы была не собой, если бы не облажалась. Моя коленка сломала веточку. О да! Спасибо всем. Спектакль окончен. Можно без аплодисментов. — Лили? — спросил Ньют, в надежде понять откуда исходил звук. — Нет, — мало ли сработает. Я услышала звук приближающихся шагов. Не сработало. Ну ладно. Хоть рыдать перестала, а в темноте красных глаз будет незаметно. Нормально. Далее, я увидела макушку Ньюта, которая выглянула из-за ствола дерева, под которым я создавала прудик. Он сел рядом со мной и спросил: — Что случилось? — С чего ты взял что что-то случилось? — Зная тебя, ты бы не стала просто так приходить сюда. Значит что-то случилось. Поэтому давай, колись, что он тебе сказал? — Как ты…? — недоуменно посмотрев на него, хотела спросить я, но потом до меня дошло, — Фрэнк… (Brian Tyler, Breton Vivian — I know) Я села поближе к нему и, поджав под себя ноги, положила голову ему на плечо. Честно, не было желания ему рассказывать о произошедшем. Он правая рука Алби, у него и так много проблем. Не хватает ему ещё и заскоков какой-то саранчи вроде меня. — Я жду. Чиорт. Не сработало. Так, последняя надежда на то, что я только что проговорила у себя в голове. — Ну вот зачем тебе это? У тебя и без меня, наверняка, своих проблем и забот по горло. Только и думаешь как все и везде успеть. Не хватало ещё моих закидонов… — Для тебя я всегда найду время, — сказал он и обнял меня за плечи. — Так что рассказывай. — Ничего особенного не произошло. Просто я хотела отнести новенькому перекус и плед. Дело к вечеру, а ты сам знаешь, что к вечеру холодает. Заболеет ещё. Вот… А Бен сказал, чтобы я одна не шла. Я хотела попросить сходить со мной кого-то из вас, но подумала, что вы будете заняты подготовкой праздника для Шнурка. Тогда я позвала Фрэнка. Когда мы пришли туда, мы только успели сесть, как новенький начал нам хамить. Я попыталась его успокоить, но он в ответ начал говорить гадости. Я вошла в его положение. Он напуган, не понимает что происходит… Да и был он не в лучшем расположении духа, ведь встретили его не самым лучшим образом. Хотя, тут он сам виноват, не спорю. Не нужно было бросаться с кулаками. А потом, после очередного оскорбления, мои нервы не выдержали и я ушла. Ну, а дальше ты знаешь. — А что он конкретно тебе говорил? — Ну… — тут я замялась. Есть вероятность, что если я повторю, опять начну плакать. Что ни есть хорошо. Но и есть вероятность, что если я не скажу, он от меня не отстанет. — Разве это уже важно? Что было то было. Тем более, если я скажу, то вы наверняка пойдёте разбираться и ему влетит ещё больше. — Это значит, что ты не скажешь? — А это значит, что ты не успокоишься, пока не узнаешь и перепробуешь все способы выяснения правды. Я правильно тебя поняла? — спросила я, улыбнувшись. — Правильно. — Хорошо. Но пообещай мне, что со Шнурком ничего не случится и все его конечности останутся на своих местах. — Договорились. Но воспитательную беседу мы все равно ему проведём. Ну… Хотя бы руки с ногами на месте останутся. — Хорошо, — ответила я. Далее следовало несколько секундное молчание после которого я заговорила, — Он сказал что я страшная, лупоглазая и похожа на перепелиное яйцо. Говоря все это, я старалась опять не заплакать. Для подстраховки, я говорила это все в плечо Ньюта. Благо на нем была толстовка. — Эй, ну ты чего? — спросил он, всё-таки заметив, что я готовлюсь в очередной раз выстирать его кофту, а после повернулся ко мне и обнял. Я обняла его в ответ, начиная снова шмыгать носом, параллельно пытаясь сдержать уже накатившие слезы. — Это же все не правда. Ты не лупоглазая. И точно не страшная. Если бы это была правда, то от тебя бы половина шарахалась, как от прокаженной. — Но насчёт перепелки то, правда, — заговорила я, оторвав лицо от плеча Ньюта, — Я действительно ростом с лилипута и посмотри на мое лицо, — он повернулся и посмотрел на меня, — одна сплошная веснушища! Да на меня если косуля посмотрит, помрет. Сначала обделается, а потом помрёт, — стала возмущаться я на последней части предложения, начав захлебываться слезами, которые я была уже не в силах сдержать. — Ну вот почему ты опять плачешь? — Мне косулю жааалкооо, — завыв ответила я. Он, видимо, не знал что можно было ещё сделать в этой ситуации, поэтому лишь сильнее прижал меня к себе. Тут два варианта: либо он таким образом выражал поддержку и пытался успокоить меня, ну, или попытался задушить, чтобы больше не мучилась. Но лично мне больше нравится первый вариант. — Но ведь за все то время что ты здесь, ещё никто не умер, — ведь чувствую, что гад улыбается. — А вы и не косули. Или я чего-то о вас не знаю? — спросила я, оторвавшись от несчастного плеча Ньюта. — Нормальная у тебя внешность. Красивые волосы, похожие цветом на один из тех, что крайне редко видно на закатах и рассветах. Завораживающе и сияющие глаза, нежно-зелёного цвета. А ещё у тебя очень милые веснушки, будто солнышко поцеловало. Так что сиди спокойно. *Мои тараканы стоят в ахере, даже забыли, что несколько секунд назад обкладывали себя килограммами салфеток*. Честно говоря, я тоже. Только в отличие от них, я сижу. Хоть в чем-то наши мнения сошлись. — Ты правда так думаешь? — Я бы не стал тебе врать. Аааа… Мать, ну вот зачем ты так. Ну… Аааа…ааа. Короче говоря, переводя с моего непереводимого диалекта, это означает, что он меня засмущал. Я не знала что делать и куда себя деть, поэтому я дела себя обратно лицом в плечо Ньюта. Больше чем уверена, что он тоже сейчас смущается. Божечки, он такой милый… Наше обоюдное смущение прервал топот ног. И кажется не одних. Я оторвалась от Ньюта и поспешно вытерла следы преступлениями своих щёк. Вскоре топот остановился. — Ну и где они? — заговорил хорошо известный мне голос. Бени. — А я откуда знаю? Мне куда эта хромолапка сказала с тобой прийти, туда я и пришёл. А я между прочим, важным делом был занят! — Минхо, ты в этот момент пытался привязать кузнечику лапку, которую самолично оторвал, — выкрикнул Ньют из-за дерева под которым мы сидели. И ребята, уловив откуда идёт звук, подошли к нам. В этот момент меня как током ударило. — Что это значит оторвал кузнечику лапку? — спросила я, высунувшись из-за дерева. — Ты что, оторвал маленькому и ни в чем неповинному кузнечику лапку? — спросила я вновь начиная рыдать. За что мне это? Почему я такая рева-корова? Мне кажется, что всеми моими выплаканными за слезами, можно было бы поливать грядки в качестве воды с минеральной подкормкой года четыре. — Да, но я не специально. Он просто решил прыгнуть в неудачный момент, — попытался оправдаться он, но у него не получилось. — Господи… Бедный малыш… — начала каким-то писклявым голосом тараторить я. Ля, это точно мой голос? — У него же наверняка была семья. Родители, жена, детки… Да он же теперь инвалид, если не умер от болевого шока! Ну, а после меня жутко понесло. Печальная картина. Я, рыдающая в голосину, и трое парней раза в два больше меня, пытающиеся успокоить мою персону. Уууууу… Не завидую ребятам. Они что-то говорили, но я особо их не слышала. Только помню Минхо, молящего прекратить рыдать. Кажется, он сказал, что если я это сделаю, мы похороним кузнечика со всеми почестями, ему сколотят гробик и он разрешит себя ударить. Последнюю перспективную идею я забраковала сразу. Не хочу я его бить. Он хороший. Даже после убийства кузнечика. Я уверена, что он говорит правду и что он действительно не хотел калечить малыша Джерри. Да, я решила что его имя Джерри. И вообще, я против насилия. Есть более гуманные способы. После того, как я более-менее успокоилась, мне помогли подняться, после чего Ньют повторил мое действие. — А теперь кто-нибудь объяснит, почему мы все тут собрались? — спросил Бен. — Да так, ложная тревога. Все в порядке, — ответила я в надежде, что у меня всё-таки получится спасти новенького. — Что значит в порядке? Не неси чушь! Если бы все было в норме, то Ньют не бегал бы словно в жопу ужаленный и не паниковал бы так. Ты бы видела его лицо… Я перевела взгляд на Ньюта, который лишь закатил глаза. — Надо объяснить новенькому, что нельзя грубить шанкам. В особенности Лили, — проговорил он. Парни сразу же закопошились. — Что значит грубить? — нахмурившись, спросил Бен. — Он тебя обидел? Что этот кланкорожий кусок куска кланка за кланк тебе сказал? — проговорил Минхо, скрестив руки на груди. — Минхо, слишком много кусков и слишком много кланка, — ответил ему Ньют. — Не важно. — Да ладно вам… Это не так важно. Тем более я его простила, — подала голос я, обняв себя руками. Все недоуменно посмотрели на мою персону. Пару минут назад эта мадам плакала из-за него, а сейчас, когда они все уже готовы ушатать его за то, что он посмел обидеть их цветочек, она говорит подобное. — Нужно уметь отпускать свои обиды, ведь жизнь не так длинна, чтобы тратить её на подобную чепуху. Нужно уметь давать людям второй шанс. Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом. Возможно, он понимал что этого делать не стоит, но бушевавшие в нем эмоции говорили обратное… — Лили, ты мне в очередной раз сломала мозг своей философской фигней, — обратился ко мне Минхо после небольшой паузы. — Хорошо, мы его не тронем… — заговорил Бен. — Что?! — завопил Минхо. Видимо, он был не согласен с подобным решением. — Но воспитательную беседу, как я сказал ранее, мы ему все равно проведём, — добавил Ньют. — Согласен, — поддержал его Бен. — Какие вы скучные, — расстроенным голосом пробубнил Минхо. Я могла лишь хихикнуть. Такой он забавный когда что-то идёт не так как он хочет. — Хорошо, спасибо вам. Я действительно была им благодарна. Они и Фрэнки моя единственная опора и защита здесь. Не то чтобы меня много кто обижал, но когда кто-то говорил что-то плохое в мой адрес, я почему-то не могла ничего ответить. Просто стояла как парализованная и слушала. Тогда они и приходили ко мне на помощь. — Не за что. Ты же знаешь, мы тебя в обиду не дадим, — сказал. — Никому и никогда, — добавил Бен. Снова эта фраза и снова чувство дежавю. Что же такого в этой фразе, что она заставляет меня испытывать подобное чувство? — Так странно… Мне эта фраза кажется до безумия знакомой. Будто кто-то раннее мне говорил ее… — озвучила свои мысли я. — Ну, не знаю. Сама знаешь, все может быть, — ответил Бен.