Keep in touch

Реуку не спиться. Он ворочается с бока на бок, перекладывает подушку, кутается в одеяло, считает овец и других парнокопытных, но сон все никак не идет. Где-то глубоко в груди растет неприятное чувство тревоги и страха, оно становиться все больше, медленно распространяясь по всему телу. Он интуитивно чувствует, что скоро должно произойти что-то весьма неприятное, даже страшное. От навязчивых мыслей, лезущих в его голову, сжимаются внутренности, а напуганное сердце громко колотится. Реуку кажется, что оно бьется невероятно громко, так громко, что слышно даже за пределами их с Йесоном комнаты. Но нет, ему лишь кажется. Йесон, явно ничего не слышащий, спокойно посапывает на своей кровати, прижав подушку к груди. Реук некоторое время наблюдает за ним. Глядя на такого умиротворенного хена, сердце немного успокаивается. Реуку становится немного легче, но он понимает, что стоит закрыть глаза, и чувство страха опять вернется к нему, такое уже было однажды и вспоминать ему не хочется. Единственным для него выходом является снотворное, но насколько он помнит, после одного случая они хранят аптечку только на верхнем этаже, чтобы далеко не бегать, если Донхэ вновь порежется. Ему ничего не остается кроме как подняться на этаж выше. На лестничной клетке нет света – перегорела лампочка. Реуку приходится идти наощупь, касаясь стен, держась за перила. На кухне, где и находилась коробка с лекарствами, почти неслышно тикают часы, размеренно отбивая секунды. Реук косится на циферблат, подслеповато щурясь, из-за включенного света, к которому после темноты коридора, глаза еще не привыкли, он видит цифры не очень четко. Но все же может разобрать, что где-то около пяти, и пить снотворное, уже нет смысла. По графику ему нужно встать в семь, а если он выпьет пару таблеток, то точно не поднимется и даже менеджер не сможет его добудиться. Он еще пару минут проводит на кухне, поколебавшись, выпивает одну таблетку успокоительного, в надежде, что оно сможет ему помочь. Он испуганно замирает, замечая впереди себя чей-то знакомый силуэт на лестнице. Человек, словно услышав шаги Ре, чуть поворачивает голову в его сторону, но Реук успевает спрятаться за угол и остается незамеченным. Он сразу же узнает Кибома, который теперь напряженно вглядывается в темноту, пытаясь найти источник шума. Кибом смотрит прямо на него, так, словно действительно видит, и тому становится не по себе, он облегченно вздыхает, подумав, что света нет, и Бом просто не может его увидеть. Тот же, так никого и не разглядев, бормочет еле слышно что-то себе под нос и отворачивается. Реук облегченно переводит дух и прислоняется к стене, чуть вздрагивая от прикосновения разгоряченной кожи к холодной поверхности. Он напряженно следит за спиной младшего и никак не может понять, почему боится показаться ему на глаза. Его словно что-то останавливает. Затем снова смотрит на лестницу, чтобы убедиться, что Кибом уже ушел, но нет, тот вдруг вновь замирает, после чего нагибается. Реук, мысленно выругавшись, отходит от стены и тут же видит, как младший зачем-то принимается завязывать шнурки на стоптанных старых кедах. Зачем это делать прямо на лестнице, причем в пять утра, Реук не может понять, впрочем, он никогда не понимал Кибома. Он вдруг замирает и, кажется, что его сердце останавливается вместе с ним. Наблюдая за младшим, он вдруг ясно осознает, насколько тот беззащитен в данный момент. Реук понимает, что если толкнуть Кибома, то тот не сможет удержаться и обязательно упадет вниз с лестницы. Кожа на спине тут же начинает покрываться противными мурашками, губы пересыхают, а сердце бьется с удвоенной силой. «Отличный шанс», - мелькает у него в голове. Реук испуганно охает, тут же прикрывает рот ладонью и, зажмурившись, трясет головой, отгоняя такую пугающую мысль. Перед глазами проносится картинка, как они с Йесоном идут куда-то вместе, держатся за руки, улыбаются друг другу, и никакого Кибома нет. Кибома нет. Совсем. Реук широко распахивает глаза и впивается взглядом в противоположную стену. Его бьет крупная дрожь. Он делает один крохотный шаг к лестнице, и тут же отступает назад. Еще пара шагов вперед. Ему невероятно страшно, в горле пересыхает, а тело трясет. До Кибома остается совсем чуть-чуть, но он не решается сделать самый последний шаг. Мысленно Реук молит Кибома встать, быстрее завязать шнурки и свалить к чертовой матери с этой лестницы или хотя бы обернуться, но тот, как назло, все никак не может справиться. Реук хочет сказать это вслух, хочет остановиться, но не может, тело его не слушается, действует согласно своим желаниям. Он чувствует себя героем дешевого фильма ужаса, в котором в тело человека вселяется дух или еще какая-нибудь подобная пакость. Реук тихо всхлипывает, неслышно спускается на пару ступенек вниз к младшему. В темноте его действия кажутся особенно жуткими и неправильными, все еще колеблясь, он протягивает к Кибому дрожащие, вспотевшие ладони. На миг его пальцы касаются спины Кибома, и он с удивлением осознает, насколько Бом теплый. Сам того не желая, Реук подталкивает его вниз. Совсем чуть-чуть, слегка. Не удержавшись, Кибом тихо вскрикивает и катится с лестницы, как кукла. Реуку становится по-настоящему страшно, когда он замечает, что Бом не двигается. Одно дело разные пакости, порой слишком детские, но это уже настоящее преступление. Он старается больше не смотреть вниз на Кибома. Реук не теряет времени и сразу бежит наверх к лидеру, думая, что только он может помочь. Сам Реук практически ничего не соображает, перед глазами был Кибом и больше он практически ничего не видел. Он судорожно тарабанит в дверь, громко всхлипывая. Дверь резко распахивается и перед Реуком предстает Итук, по его взъерошенному и весьма помятому виду заметно, что он совсем недавно лег спать. Лидер не успевает разозлиться или накричать, как замечает состояние Реука. Даже в таком виде Итук внушает в него некоторое успокоение и веру в то, что все будет хорошо. Он не выдерживает и, обняв лидера, плачет. В этот раз он не играет. Его слезы настоящие и искренние. - Там, - всхлипывает Реук, - там, - он прижимается к Итуку и ревет. - Вукки, - лидер неловко обнимает младшего, - что произошло? – он не совсем понимает, что происходит, мозг, одурманенный сном, еще не соображает. - Хееен, - воет Реук, - там, - он вцепляется в майку Итука, захлебываясь слезами, - там. - Господи, - шепчет лидер, поглаживая Реука по вздрагивающей спине, - Вукки, - он растерян и не понимает что делать, он впервые видит младшего в столь плачевном состоянии,- что такое? - Я шел, - шепчет младший, - а там, - он снова плачет, - там Кибом. - Он что-то сделал тебе? – тут же напрягается Итук. Реук замирает на миг, отходит к стене и осторожно сползает вниз, захлебываясь рыданиями. Понимая, что в таком состоянии он ответа не дождется, Итук и еще пара человек, привлеченные рыданиями Реука, собираются идти к лестнице. Кто-то звонит ребятам на нижний этаж. Вдруг, они слышат чей-то рык, доносящийся как раз со стороны лестничной клетки. Итук вздрагивает, осознавая, что это голос обычно спокойного, даже немного меланхоличного Йесона. Все, находящиеся в коридоре, тут же бегут к лестнице. Они видят разъяренного Йесона, на руках у которого в бессознательном состоянии находиться Кибом. - Кто, вашу мать это сделал? - орет Йесон, прижимая Бома к себе, - какая тварь? - Хен, - дрожащий всем телом Реук проталкивается сквозь ребят и выходит вперед, - хен, я…, - он медлит, собираясь с силами, чтобы признаться. - Ну, - рявкает Йе, - я жду. - Кибом… он… у него шнурки развязались, - Вукки всхлипывает. – он нагнулся, - Реук обхватывает плечи руками и судорожно вздыхает. - Дальше, - уже более спокойно говорит Йесон, - быстрее говори. - Он... он…, - мямлит Реук, понимая, что он не сможет сказать правды, - запнулся и упал, - снова начинает реветь. Он чувствует, как кто-то его обнимает, но даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто же это. Йесон глубоко выдыхает, пытаясь совладать с эмоциями.. К нему подходит мрачный Донхэ, он вздыхает и целует Кибома в макушку. - Хен, - смотрит Хэ на Йесона, - я вызвал врачей, давай пока Кибом не пришел в себя, положим его на диване, - Йе лишь кивает, почти не слушая Донхэ, все его внимание обращено на Кибома. -Если тебе тяжело, то я могу донести,- предлагает Хэ. - Нет, я сам, - Йесон отходит от него и даже отворачивается, словно боится, что донсэн может отобрать Бома. Видя, с какой осторожностью Йе несет Бома, как нежно смотрит, Реук не выдерживает и плачет еще громче. Его прижимают к себе и шепчут что-то ободряющее, Реук цепляется за плечи одногруппника и ревет. Громко. Навзрыд. Тот же терпит, продолжая утешать. - Хен. Вукки, - шепчут ему на ухо, - мой хен. - Нежно. Успокаивающе. Но вдруг объятия исчезают. Становиться одиноко и невыносимо холодно. - Ты же его столкнул, верно? - Он ничего не успевает понять, когда кто-то рядом даже не говорит, а выдыхает. Реук захлебывается плачем и открывает рот, чтобы возразить, но сказать ничего не может, лишь хрипит.