Люди, сломанные идеями

— Мальчик, ты меня радуешь. Навёл справки обо мне? Это похвально. Врага надо знать в лицо. Нет, мальчик, мы с тобой не друзья. Ты прав, я трачу время на тебя, чтобы помочь, но ты мне не союзник и не товарищ. Запомни ещё и это: мне нельзя доверять. Как и любому другому человеку в этом бункере. Да и вообще любому. Потому что все предают. И большая часть предателей становятся предателями ненамеренно, совсем того не желая. Ты поймёшь, мальчик. Со временем поймёшь. Я увожу тебя от темы разговора? О, вовсе нет. Даже не думала. Я клоню к тому, что не стоит тебе надеяться услышать от меня правду. Все мои слова могут быть просто игрой. Ведь мои методы специфичны, как говорит старый сморчок. Ты думаешь, смысл моей жизни в семье? В таких же мальчиках, как ты — один постарше, мой муж, другой помладше, мой сын? В ком-то из них? Нет, и снова нет. Они отличаются от тебя только цветом волос и возрастом. Для меня в вас нет принципиальной разницы. Ты думаешь, я их не люблю? Опять промах. Я же просто человек. Они — моя семья. И они мне дороги, пусть толку от них не больше, чем от тебя. Ради чего тогда? Правильный вопрос. Ты начинаешь понимать. Жить можно не только ради людей. Думай об этом. Теперь, когда тебя бросили все, кого ты знал, только эта мысль может спасти твою жалкую жизнь. Хочешь, чтобы я дала тебе ответ? Мой ответ тебе не подходит. И я никогда не дам его тебе. Для тебя он свой, и с моим не имеет ничего общего. Потому что мы разные. И у меня нет цели делать из тебя свою копию. Твой путь пролегает совсем через другие дебри. Кстати, сегодня ты выглядишь уже менее жалким. Продолжай думать, и скоро снова сможешь вернуться в строй. Ты ведь знаешь, что тебя никогда не отпустят? Твоя семья отдала тебя на откуп ведомству, и дороги назад нет. Тем более теперь, когда ты так выглядишь. Карьера наследника рода тебе теперь точно не грозит. Семья не примет тебя обратно. Думаешь, тебя не пытались вернуть? Сломанный товар обмену и возврату не подлежит. Ты никому не нужен. Но и воли тебе не видать. Какой же ты молодец сегодня! Конечно, конечно ты прав. Не будь ты нужен старикану, меня бы к тебе не направили. Да, мальчик. Ты имеешь все шансы на прекрасную карьеру в ведомстве. Формально ты уже умер, так что это сильно упростит твоё участие в ряде операции. Грязную работу мало кто любит, но ты привыкнешь. Ведь ты уже передумал умирать. Почему я так решила? Ты же здесь, передо мной. Это очевидно. Ты сам в этом не уверен? Уверен, и ещё как. Ты не знаешь «зачем», но ты решил, что будешь жить. Выбрал трудный путь. Молодец. Я в тебе не сомневалась. Научить тебя краситься? А ты как думал? В таком виде тебя никто даже в коридор не выпустит. Ты даже спать будешь с гримом. Пластику тебе никто делать не собирается. Ты же пушечное мясо. Да, сейчас не война. Но мысль ты уловил верно. Я научу тебя. Чтобы ты мог работать. Жить нормальной жизнью ты больше не будешь. Она закончилась, ушла вместе с твоим прекрасным лицом. Ни личной жизни, ни права на отдых. А ты что хотел? Тебе жизнь спасли, конечности срастили, меня приставили, чтобы слепила из тебя хоть что-то полезное — теперь отрабатывай долг перед ведомством. Ты говоришь, что из-за ведомства лишился всего? Мальчик, а ты знаешь, что за такие слова расстреливают? Из такого мусора, каким ты стал после несчастного случая, пытаются сделать что-то пригодное к службе, и ты должен быть благодарен за эту заботу. И жизнь отдать за начальство. Так что, ещё не поменял решение? Я ведь могу не напоминать тебе о том, что убить себя ты можешь в любой момент, верно? Выходит, ты готов продолжить поиски смысла жить? Даже такой жизнью, какую я тебе рисую, без прикрас и без настоящей жизни? Ищи. Скажи мне, как найдёшь. Только избавь меня от лишних подробностей. Мне наплевать, что ты там для себя придумаешь. Важен лишь факт того, что смысл появился. Вот и замечательно. Не переставай думать, мальчик, — единственный мой тебе совет, к которому стоит всерьёз прислушаться. *** После серого коридора с его тусклым освещением белизна кабинета резала глаза. Вот где солнечные очки, будь они неладны, не помешали бы. Но они в прошлом. А скоро станет прошлым и этот бункер, потому что в жизни главы клана Учиха нет места засекреченным правительственным учреждениям. — Ну, как дела, мой мальчик? Готов к своей новой старой жизни? — поприветствовал посетителя Данзо, на мгновение оторвавшись от чтения очередного строго секретного документа. — Думаю, да, Данзо-сама, — с улыбкой ответил Обито. — Постараюсь Вас не подвести. Спасибо за возможность снова оказаться дома, — «спустя полтора десятка лет после того, как сами его у меня отняли», закончил он предложение про себя. — Уверен, ты оправдаешь все надежды своей родины, — пробормотал старик задумчиво, по-прежнему вчитываясь в текст, давая понять, что подчинённому придётся подождать, когда он закончит. Обито прекрасно понимал, что скажет ему старик. Стопка бизнес-литературы в огромном книжном шкафе иссякла и вместе с этим подготовительная часть операции подходила к концу, пришло время главе клана выйти из комы и заявить миру о себе. К роли двенадцатилетнего мальчика, проснувшимся тридцатилетним мужиком, агент был готов. Впереди ждали «пробуждение», наплыв журналистов, краткие интервью, а затем несколько месяцев изоляции в столичном пентхаусе, выкупленном за деньги со счетов семьи, якобы для того, чтобы психологи и учителя подготовили его к новой жизни. Только после этого можно было выйти в свет, сдать заочно выпускные экзамены из школы и за год (быстрее точно никак) получить высшее образование. На этом первая фаза плана Данзо заканчивалась, уступая место второй — активной общественной и деловой деятельности главы дома Учиха продолжительностью два-три года, за которые бизнес-сообщество и сильные мира сего должны были проникнуться доверием к новому соратнику, а затем уже можно было проникать глубже, вскрывая подковерные игры влиятельных людей и глобальные причины мировой нестабильности, вызванные пересечением интересами владельцев крупнейших промышленных корпораций и бизнес-империй. Естественно противостоя соблазну присоединиться к общему делу в ущерб интересам простых смертных. — Ну, мальчик мой, — вздохнув и отложив бумагу, произнёс старик, — скоро мы с тобой попрощаемся. В этот раз надолго. Не буду давать тебе напутствий — ты сам всё прекрасно знаешь. Просто следуй плану и доверяй чутью, как обычно. Первое время придётся мириться с присутствием Эбису, он всё-таки ваш юрист и распорядитель по закону. Сдашь экзамены и пройдёшь экспертизу государственной комиссии на дееспособность, сможешь сам распоряжаться всем имуществом семьи. Вы в прошлом, насколько мне известно, сотрудничали с холдингом Хьюга. У них хорошие адвокаты, поэтому связь с ними обязательно восстанови. — Да, Данзо-сама, — терпеливо выслушивал наставления Обито. Всё это было указано в инструкции к миссии, которую он, согласно регламенту, заучил наизусть. Данзо прекрасно это знал, и, судя по всему, своей речью хотел показать, что он в курсе дел и держит ситуацию под личным контролем. Будто это не было очевидным. Или возраст брал своё, или старик хотел, чтобы подчинённые так думали. В любом случае бдительность ослаблять не стоило. — Перед тем, как ты уйдёшь, ответь мне вот на какой вопрос, — удовлетворённый данными ц/у продолжил глава управления. — Что ты можешь сказать мне о Сае? Мы хотим направить его в школу, чтобы посмотреть на обстановку изнутри. Твой отчёт не был исчерпывающим, потому что цели проверять всё досконально у тебя не было. Мальчик справится? — Сай исполнительный, и я уверен, что он будет стараться, но я не думаю, что он справится, — сказал в ответ Обито. — Ему только двенадцать. Да, он умён не по годам, но его не готовили быть разведчиком. — Это и будет частью подготовки, мой мальчик, — сказал на это Данзо. — Сай психологически куда более устойчив, чем ты думаешь. Ему нужно только научиться подражать поведению сверстников, а где он научится этому лучше, как не в школе, которая растит наших будущих офицеров? — Вы правы, Данзо-сама, но в таком случае за ним должен наблюдать кто-то из наших служащих. — Именно так и будет, Обито, так и будет. Можешь идти, — оборвал разговор Данзо так же внезапно, как начал. — Успехов, мой мальчик. Я в тебя верю. — Я не подведу, Данзо-сама, — на прощание почтительно поклонился Обито и не без облегчения покинул кабинет. Успешный исход дела Сая был неплохим началом. Напустив воды в рапорт по наблюдению за школьными порядками, давая мальчику хороший материал для отчётов, говоря с Данзо о нём прямо, Учиха смог вырвать для ребёнка путёвку в жизнь. Жизнь, состоящую не только из долга и исполнения приказов, но и из чувств и эмоций обыкновенных людей, которые делают человека человеком, — всего того, чего всеми силами ребёнка пытались лишить, и даже почти успешно. Даже если мир — это боль, он лучше смерти. Кто знает, сколько ещё времени пройдет, прежде чем Обито сможет воплотить то, ради чего он был до сих пор жив. Если мальчику повезет, за это время он успеет познать не только боль и ненависть. А если нет… Он хотя бы почувствует себя живым. *** Срочная новость! Сегодня утром после многолетней комы пришёл в себя старший наследник промышленной империи Шаринган Корп., Обито Учиха. Согласно закону в права он сможет вступить только после успешно пройденной психологической экспертизы, которая докажет, что он в состоянии принять на себя управление корпорацией и имуществом когда-то могущественейшего клана страны. Более полной информации о состоянии наследника на данный момент нет. Официальные представители семьи хранят молчание. Меры пропускного режима в здании клиники, в которой провёл последние годы Обито Учиха, ожесточены — доступ к самому важному пациенту для журналистов полностью закрыт. Напомним, что Обито Учиха в следствие террористической атаки перенёс клиническую смерть и не выходил из состояния комы на протяжении семнадцати лет. На момент трагедии теперешнему наследнику было двенадцать лет. Надежды на то, что он сможет очнуться до последнего времени почти не было. Покушение на влиятельную семью не было первым: на протяжение всей многовековой истории клана, в разные исторические периоды конкуренты и выходцы из бедных слоёв предпринимали попытки сломить влияние Учиха, осуществляя нападения на членов семьи. Наиболее масштабная атака, ответственность за которую до сих пор не взяла на себя ни одна из террористических организаций, была организована восемь лет назад. В результате бойни, потрясшей всю страну, устроенной террористами на фамильном съезде клана, в живых остались только двое представителей семьи, не считая Обито Учихи, по счастливой случайности, оказавшиеся вне особняка во время атаки. Итачи, старший из них, по достижении совершеннолетия отказался от прав на наследство в пользу младшего брата Саске, заявив, что намерен посвятить жизнь службе в управлении безопасности. Развернётся ли на наших глазах битва за наследство между двумя оставшимися претендентами, или юристам удастся разойтись полюбовно, станет известно уже в ближайшем будущем.