Колючий как кактус, сладкий как вата.

      Тяжёлый стук каблуков отскакивает от асфальта, растворяясь где-то в воздухе, что пропитан углекислым газом и дымом сигарет. Промышленность не всегда приносит хорошие последствия, зачастую, даже, негатива больше, чем положительных моментов.       Изящная белоснежная ладонь тушит ягодную сигарету с кнопкой о ближайшую стену, не заботясь о состоянии поверхности. Хотя, что уж говорить, то, что уже испорчено, испортить невозможно.       Стены давно украшают яркие граффити уличных художников, некоторые картины наглядно демонстрируют отношения молодёжи к замечаниям и критике их творчества. Энджел усмехается, находя среди этого творчества и свой след в истории, а именно похотливую фразочку, среди которой нарисовано несколько детородных органов. Гений написал — «если хуй больше пятнадцати сантиметров, то нарисуй здесь его». От Даста, чьи мысли были посвящены лишь разврату и деньгам, других шуток ожидать не приходилось.        Парень достал из кармана коротких чёрных шорт красный маркер, собираясь написать очередную фразу. Он знал, что ничего ему за это не будет, этот район давно запустили, хоть рядом с этой «стеной почёта» и находится общественная библиотека. Обычно это здание посещали лишь пожилые леди и дети, но всё же, управляющие библиотеки были недовольны тем, что сами стены помещения кто-то частенько обрисовывает. Ловить художников на месте преступления не получалось, да и наглая молодежь смело посылала на три буквы, дальше занимаясь вандализмом.       Даст уже хотел приступить к занятию, как вдруг почувствовал резкую боль в области запястья. Кожу словно обожгло кипятком, а мышцы скрутило. Взгляд гетерохромных глаз встретился с обжигающим красным, который словно истекал кровью и безумием. Энджи предпринял попытку вырвать свою руку из смертельной хватки незнакомца, пока тот улыбался во все тридцать два зуба, стараясь выглядеть невозмутимым.       — Отъебись, придурок! Больно же! — Даст чуть не рухнул на асфальт, когда его запястье всё же удосужились отпустить. Гневный взгляд разноцветных глаз прошёлся по парню перед ним, останавливаясь на его улыбающемся лице.       — Приношу свои извинения, если вы почувствовали дискомфорт, но я прошу впредь не портить стены нашей библиотеки. Надеюсь, мы друг друга поняли. — на удивление слишком холодно произнёс этот чёртов аристократ, скрываясь за стенами здания. Сердце Энджи пропустило бешеный удар, а внизу живота странно потянуло, словно тот волновался перед первым экзаменом.

***

Каждое утро воскресенья и вечер четверга, Энджел проводил в библиотеке, напротив того места, где он обычно собирался со своими друзьями. Два дня в неделю, он шастал меж стеллажей забитых книгами, делая вид что ему действительно интересны детективы и книги про анатомию. Может, последнее и было отчасти верно, тела Даст любил, особенно обнаженные, но вот на счёт первого точно не верно. Эти грёбаные детективы ему совсем не были интересны, единственное, к чему он питал интерес — это к тому утонченному красавцу.        Он приходил ранним утром, а уходил лишь поздним вечером, когда весь персонал исчезнет из стен здания. Энджел наконец узнал имя нового управляющего, которое сразу стало ассоциироваться с каким-то демоном из преисподни. Дасту стало известно, что на окне библиотеки стоят несколько цветов, и множество кактусов. Аластор сам за ними ухаживает, не упуская момента полюбоваться сделанной работой.        Энджел узнал, что парень пахнет мятой и вишнёвыми сигаретами, а волосы всегда идеально уложены. По сравнению с ним, Энджелом, Аластор выглядел слишком правильно, через чур аристократично. Даст часто невольно пялится на Ала, если замечал того в дверях здания. Это вызывало глупую, наглую улыбку со стороны одного, и осуждающий взгляд со стороны другого.

***

      Старые страницы книг приятно шелестели, словно листья на ветру. Энджел задумчиво взглянул на страницу, затем на Аластора, который в столь поздний час был в библиотеке. Объяснять мотивы Энджи нахождения в помещении, нужды не было.        Юноша улыбнулся лисьей улыбкой, точно что-то задумал. Книга всё равно была прикрытием, хоть Стивен Кинг и был прекрасным писателем, Дасту он был совершенно не интересен. В следующую минуту, парень развлекался тем, что чиркал карандашом на страницах книги разные слова, благодаря тому что буквы некоторых слов стёрлись, или были плохо выражены. Получалось, даже, достоверно, и весьма забавно.        За этим занятием его поймал Аластор, который буквально сломал несчастный карандаш на две части. А жаль, он был красивый, голубого цвета, и рисовал хорошо. Брови Даста поползли вверх, а рот открылся в немом вопросе.       — Это пренебрежение к книгам, которые принадлежат библиотеке. У нас запрещено обращаться с вещами подобным образом. Приношу свои извинения за карандаш. И да, будьте добры стереть то, что вы там написали. — Аластор говорил чётко, спокойно, хотя в голосе преобладали стальные нотки.       — А то что, папочка, накажешь? — Даст расплылся в невинной улыбке, подпирая подбородок рукой, чувствуя что разговор будет долгим.       — Руки оторву. — лаконично ответил Ал, заканчивая диалог. Но Энджел, надоедливый и липкий словно жвачка, не хотел просто так оставлять всё. Даст поймал Аластора за рукав пиджака, потянув его на себя. Парень в свою очередь недовольно фыркнул, отстраняясь от настырного Энджи.       — Я не люблю тактильных контактов, это раз. Два, библиотека скоро закрывается, поэтому поспеши собрать свои вещи и свалить к чёртовой матери. — Аластор говорил это с нескрываемой неприязнью и раздражением, словно Энджел источник всех его проблем. Даст в свою очередь, по прежнему ослепительно улыбался, не упуская возможности легально пялится на ёбаного аристократа.       — Я не море, меня не волнует. Давай лучше познакомимся поближе. Разве я тебе не нравлюсь? — Энджи был настолько самоуверенной личностью, что не боялся отказов, и вообще не думал о том что хоть кто-то может отказать ему. Но, следующая фраза пошатнула его самолюбие.       — Мне не интересна дешёвая шлюха, с наклонностями сталкера. Конечно, прекрасно, что ты читаешь книги, но делай это более правдоподобно, а не прожигай взглядом одну страницу целый день. — Аластор устало выдохнул, стараясь как можно более быстрее закончить разговор. — Я асексуален, меня не интересуют парни или девушки. Надеюсь, до тебя дошло, то что я пытался донести.       Энджел просто шокировано смотрел на уходящего парня, не в силах что-то произнести. Да чтобы кто-то, хоть раз отказывал Энджелу? Такого никогда не было. Даже чёртовы натуралы, в конце-концов, сдавались. Да он людей геями делал! Ну, или по крайней мере бисексуалами. Ладно, просто нужно время. Просто немного времени.

***

      — Хей, клубничка! Какое совпадение, раннее утро, а ты уже здесь, как и я. Ну не судьба ли? — Даст широко улыбнулся, приближаясь к раздражёному Аластору. Казалось, коснёшься его, и произойдёт взрыв.       — Ха-ха, не думаю, просто ты ненормальный сталкер. — казалось приветливо произнёс Ал, чуть склонив голову на бок. Во взгляде управляющего проскользнула тень гнева, но стеклянная улыбка была довольно внушающей.       Энджи с самой первой встречи, не вызвал в нём никаких эмоций, кроме отвращения. Его поведение, манеры, грязные слова что вылетали из его рта, всё это подталкивало к догадкам о его социальном статусе и репутации. Аластор видел его до этого, в стенах одного малоизвестного бара. Даст тогда был пьян, пытался найти себя папочку на ночь. К огромному везению Аластора, тот его не заметил, благо сам парень сидел с друзьями за самым дальним столом. Честно, Ал бросал короткие взгляды на Энджела, который в тот вечер вёл себя слишком развязно. Его чуть не оттрахали на барной стойке, ну, а тот, видимо, был не против. Это было так грязно, мерзко, и вызывало рвотные позывы. Но нужно признаться, Энджи довольно привлекательный юноша. Только вот, душа гнилая и испорчена похотью.       — О чём задумался, мой клубничный сутенёр? — промурлыкал Даст над самым ухом Аластора, обжигая его горячим дыханием. В следующую секунду юношу оттолкнули к противоположному краю, довольно таки грубо.       — Я сказал, не смей приближаться ко мне. Ты не сможешь меня заинтересовать.