Жгучая ненависть, порождает самую нежную любовь.

       Вылетев из покоев султана, женщина искала на ком бы сорвать весь свой бушующий гнев. Всё же ей следовало успокоиться. Вслед за ней из покоев вышел и паша. Он ехидно улыбался, смотря на разгневанную султаншу.        — Я вижу, вы весьма недовольны этим решением. — Тихо проговорил Кеманкеш, всё так же улыбаясь. Кёсем выводила эта улыбка, хотелось стереть её с лица. Глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться, но ненависть рвалась наружу.        — Даже если я, задушу тебя собственными руками, я не успокоюсь, не думай, что победил, я не допущу, чтобы ты был моим зятем.        — Сколько раз вы пытались меня убить, а всё без толку. Разве вы ещё не поняли, я вам не по зубам. У вас не осталось верных вам людей в совете. Вы проиграли, просто признайте.        — Не сравнивай мою дочь с пашами Кеманкеш. Пашей много, очень много, и если ты действительно думаешь, что совет полностью в твоей власти, ты глубоко заблуждаешься. — Сказав это, женщина развернулась и направилась в свои покои.        Зайдя в покои она прогнала прислугу и разбила зеркало. Да как он смеет с ней так разговаривать! С этими мыслями султанша зашла на балкон. Посмотрев наверх Кёсем увидела горящий из окон свет. Именно здесь находилась комната Кеманкеша. Совсем рядом. Эта близость была ей противна. Кёсем прекрасно помнила их первую встречу. Он всегда был любимчиком Мурада. Всегда одобрял его действия, хорошие и не очень. Видимо, добивался расположения молодого и неопытного султана.        Но в самом начале, у них с Кеманкешем сложились натянутые отношения. Которые в будущем, переросли в презрение и ненависть. Он подчинил себе весь совет, лишил её верных людей. Отстранил от государства и его дел. Такого султанша простить не могла. Сколько раз она пыталась убить его? Сотню? Может больше? Он действительно был ей не по зубам. Но своё явное поражение, она не хотела принимать, до сегодняшнего дня. Этого дурацкого решения. Ей было страшно жаль свою дочь. Жить с этим змеем! Бррр. Кёсем понимала, что не может помешать браку.        Гевхерхан согласиться на всё что угодно. Её дочь не имела собственной воли. С одной стороны прекрасно. Нет протестующих криков и слёз. Но с другой, так ведь нельзя жить? Гевхерхан по праву звалась самой смиренной султаншей империи. Она с детства была спокойной, ко всему относилась с безразличием, будто это всё происходит не с ней.        На деле никто из султанш не имел права голоса. Все они должны были быть как Гевхерхан. Смиренными, принимать любое решение и подчиняться. Но не все дочери Кёсем султан были такими. Например, Атике. Она полная противоположность своей сестры. Очень активная и вспыльчивая. Это вертихвостка могла устроить скандал на несколько дней.        Как бы ей не хотелось избавиться от этого самовлюблённого паши, она не могла. Это было её личное поражение. Кеманкеш обыграл её и победил, в их незримой битве.        — Позовите Гевхерхан. — Приказала султанша двум рабыням, что стояли неподалёку.        Через несколько минут Гевхерхан сидела подле матери на тахте. Кёсем не знала как начать разговор. Рассказать о свадьбе сразу или подождать. Решив, что тянуть бессмысленно, женщина всё объяснила дочери. Та лишь согласно кивнула. Другой реакции она и не ожидала. Погладив дочь по щеке она заглянула ей в глаза. Там было безразличие и пустота. Ожидаемо.        Гевхерхан вышла из покоев матери. Глубоко вздохнув Кёсем заправила за ухо выпавшую прядь волос из строгой причёски. Думать не о чём не хотелось. Единственное желание было наконец-то заснуть. Что она и сделала.        В саду стоял чудесный запах роз. Утро выдалось отличным, лишь неприятные мысли о скорой свадьбе дочери и заклятого врага, могли омрачить султаншу. Отрезав ещё один засохший стебель, султанша отложила ножницы и посмотрела на идущих Мурада и Кеманкеша. Их взгляды с Визирем встретились. В этот же миг госпожа поморщилась от боли в левой руке. Шипы одной из роз впились в нежную кожу. Выступила кровь. Убрав окровавленную руку за спину она улыбнулась сквозь боль.        — Сынок, доброго тебе утра. — Женщина протянула правую руку сыну.        — И вам матушка. — Поцеловав матери руку он продолжил. — Подготовка к свадьбе уже идёт?        — Да, я лично распорядилась, не волнуйся. — Женщина старалась говорить как можно спокойнее, но у неё это не получалось. Видя её состояние Кеманкеш паша усмехнулся. Он смеялся над ней! Над её проигрышем.        — Отлично! Мы с Кеманкешем решили проверить кто из нас силён. Устроим битву на матраках.        — Удачи. — Сказала султанша посмотрев на пашу. Развернувшись она хотела бы вернуться во дворец, но голос Кеманкеша остановил её.        — Ваша рука? — Произнёс паша        — Укололась, пустяки. — Мелкие ранки на руке щипали, принося дискомфорт. Обернувшись, она увидела тень беспокойства в глазах Визиря. С чего бы это? Не став думать о нем, султанша вышла из сада.        Вечер        Кёсем Султан стояла на балконе и размышляла о скором никяхе её дочери и Кеманкеша. Мысли путались принося головную боль. Смотря на ночной Стамбул, женщина массировала виски и заставляла себя не думать об этом. На балкон зашёл Хаджи ага. Он тихо подошёл сзади и накрыл шалью оголённые плечи султанши. Поблагодарив агу, госпожа спросила о Халиле Паше, отчего у Хаджи помрачнел взгляд.        — Халиля Пашу казнили, сегодня утром, приказ отдал Великий Визирь.        — Что?! — Глаза султанши налились гневом и она не мешкая выбежала из покоев.        Рабыни обеспокоенно смотрели на несущуюся словно тайфун Валиде Султан. Они максимально отошли к стенам древнего сооружения, чтобы дать больше пространства султанше. Госпожа даже не взглянула на девушек и быстро пронеслась по коридору Топкапы.        Влетев в покои Кеманкеша, она гневно посмотрела на мужчину сидящего за столом. Он с недоумением посмотрел на неё. Но после двух секунд молчания, опять надел маску безразличия.        — Я занят, зайдите позже! — Спокойно произнёс Визирь.        Кёсем это взбесило, она словно дикая фурия подлетела к столу и смела с него всё, что на нем лежало.        — Освободился! Как ты посмел казнить Халиля?        — Он был уличён во взятках и многих других тяжких преступлениях.        — Не думай, что тебе это сойдёт с рук! Ты не получишь моей дочери.        — Успокойтесь. — Призвал Паша, но Кёсем его больше не слушала. Она оскорбляла и унижала Кеманкеша. Гневные глаза султанши метались по покоям Визиря, ища чтобы ещё разбить. Красивая ваза полетела в Кеманкеша. Но он вовремя успел пригнуться. Звук разбивающегося стекла раздался в покоях. Паша схватил султаншу за руку, пытаясь успокоить. Но Кёсем лишь огрызнулась.        — Руки! — Сказав это госпожа вырвала руку и вышла прочь из разгромленных покоях.