Жгучая ненависть, порождает самую нежную любовь.

Открыв глаза Кёсем поняла, что находится в покоях падишаха, быстро пробежавшись взглядом по покоям, она заметила своих детей стоящих к ней спиной. Они о чём-то бурно спорили, иногда слышались всхлипы дочерей. Привстать оказалось не такой уж простой задачей. Всё тело сильно болело, особенно в районе живота. Сразу же в голове всплыли воспоминания: вот она едет в вакф, раздаёт пищу, резкая боль, и обеспокоенное лицо Кеманкеша. Дальше всё было словно в тумане.        Ещё одна попытка встать и принять вертикальное положение провалилась с треском. Грузно выдохнув, женщина легла обратно на кровать. Услышав шум дети обернулись, сначала их лица были весьма встревожены, но после они радостно подбежали к ложу, спрашивая Кёсем о её самочувствии.        После того как Валиде Султан осмотрели лекари, она встала с огромного ложа. Быстро приведя себя в порядок, женщина двинулась в гарем. Из рассказа детей она узнала, что её принёс во дворец Кеманкеш Паша. С чего бы это? Женщина искала скрытый подтекст, но как бы она не старалась, какие бы усилия не принимала, у неё ничего не выходило. Так прошло несколько недель. Природа засыпала, приближалась зима. Это было самое нелюбимое время года султанши. Зимой она потеряла всех кого любила. Ахмеда, своих шехзаде. Боль в сердце женщины хоть и была тупой, но периодически напоминала о себе. Проявляя себя чаще всего зимой, когда женщина была в весьма унылом состоянии.        В один из зимних вечеров, Кёсем Султан решила навестить своего сына-правителя и к несчастью столкнулась с Кеманкешем, который выходил из покоев султана. Сделав вид, что вовсе не замечает его, женщина прошла дальше.        — Кёсем Султан, как вы? — Задал вопрос Паша        — Паша, тебе не всё равно? — Изогнув бровь спросила султанша        — Ну зачем же вы так? Я всё же спас вам жизнь, вы не помните?        — Нет, я не помню, видимо даже мое сознание отторгает мысли и воспоминания о тебе. — Сказав это, женщина презрительно посмотрела на пашу и направилась в султанские покои.       

***

       POV Гевхерхан В последние несколько недель, султанша не находила себе места. Чувства проснувшиеся из ниоткуда, впервые сердце госпожи трепетало, вырываясь из груди. Силахтар видя её состояние, ответил ей взаимностью. Иногда они встречались около заброшенной конюшни, беседовали, узнавая друг друга лучше. Одновременно с этим Гевхерхан страшно боялась разоблачения, чтобы сказала матушка, узнай она про эти запретные чувства? Чтобы она увидела в её глазах? Злость? Разочарование? Решив, что лучше будет если она всё расскажет Валиде, девушка направилась в покои к матушке. Зайдя в покои она поклонилась.        — Гевхерхан, моя красавица, что-то случилось?        — Да… Валиде, я… влюбилась в Силахтара и он ответил мне взаимностью — Сглотнув ком в горле произнесла султанша зажмурившись. Девушка ожидала реакцию Валиде. Зная свою матушку и её вспыльчивый нрав она ожидала чего угодно, даже пощёчины. К её удивлению ничего не произошло. Женщина раскинула руки в стороны и произнесла: — Иди сюда.        Обняв матушку Гевхерхан расплакалась. Госпожа рассказала всё что было на душе и от этого становилось невероятно легко. Валиде же внимательно слушала и поглаживала по волосам. Вытерев остатки слёз тыльной стороной руки, девушка лишь сильнее прижалась к матери вдыхая её аромат. Всё это, было так необходимо и обе понимали это.        После вечера откровений султанша направилась к себе. Матушка ничего ей не сказала. Выслушала и отправила к себе. Что же будет.       

***

       Всё разом навалилось на Кёсем. Теперь ещё и любовные дела Гевхерхан. Конечно, это было недопустимо. Но Кёсем тут же вспомнила себя в молодости. Она раз за разом нарушала гаремные устои и традиции, изменила самый важный закон в империи. Ей ли говорить о недопустимых вещах, если она сама не придерживалась не каких правил. Выдохнув женщина прошла наверх. Посмотрев в зеркало, она увидела себя. Она всё также была молода и красива. Но что-то определённо изменилось… Этот взгляд, он был абсолютно пустым и серым. В нём не было прежней жизни и радости. Ахмед умер, дети давно выросли и кажется, не нуждаются в ней, как это бывало раньше. Оставалось только наслаждаться властью. Но и тут не дали. Лишили последней радости в жизни. Если конечно, это можно назвать радостью.        Внезапно в голове всплыли непонятные образы, будто память давно ушедших дней возвращалась к ней. Лицо Кеманкеша, резкая боль и отлетевший в угол комнаты кинжал. Тёплая ладонь касается руки султанши и Кёсем хватается за неё словно за последнюю соломинку. Тихие слова отдающиеся эхом в сознании и обжигающая боль. Дальше была только тьма.