Расскажи мне о своей катастрофе

      На прекрасную Сигюн взирали по-разному: кто-то смотрел с сочувствием, кто-то — с осуждением, кто-то — с непониманием. Не было в этих взглядах ничего странного и удивительного, и все они были направлены на Сигюн из-за её мужа.       Локи был коварен и жесток, эгоистичен. Презираем и ненавидим всеми — кем тайно, а кем явно. Его сердце было жестоко и твердо, словно камень, и никто из жён никогда бы не согласился добровольно стать его.       Сигюн согласилась.       Наперекор матери, прекрасной Фрейе, наперекор всем — она согласилась стать женой лжеца. Более того, она любила его всем своим сердцем и видела гораздо глубже и больше того, что видели другие.       Она честно пыталась. Терпела на себе весь гнев и недовольство асов, которых её муж-хитрец опять обманул. Терпела на себе его собственное безразличие и жестокость. Она терпела — всегда и во всём терпела. И стойко сносила на себе все невзгоды.       Локи не переставал поражаться этому. Он, презираемый и всеми ненавидимый, обозлённый на весь мир и на себя самого, был кем-то любим. Так беззаветно и слепо, преданно, что ничто и никто не могло сломить эту любовь. Сигюн, прекрасная, верная Сигюн, невзирая на все невзгоды, продолжала быть рядом, беречь очаг их общего дома и сносить на себя всю его ярость и боль, что разъедающим ядом копились внутри его сердца.       Он до синяков, до хруста костей сжимает в руках хрупкое тело. Сигюн молчит, пряча боль и не выказывая её. Локи прячет лицо на её ключицах, встряхивает сильно, словно тряпичную куклу, и глухой вой, прародитель воя его хтонического сына, теряется в женской груди.       Пока Сигюн осторожно зарывается тонкими пальцами в рыжие волосы.       Её прикосновения странно-двояки. С одной стороны они ещё больше разжигают в Локи пламя ненависти, с другой же — успокаивают своей благодатью. Даруют покой и исцеление, и жестокая хватка Локи ослабевает.       Он так устал. От всего, от мира, от самого себя… Сигюн будто чувствует это и продолжает перебирать жёсткие волосы. Залечивать своими прикосновениями ужасные кровоточащие язвы на сердце и в душе своего мужа и отдавать ему без остатка всё то, что она имеет сама. Локи выдыхает всегда на это протяжно, и грубость его прикосновений сменяется отчаянием объятий.       Сигюн улыбается на это спокойно и утешающе, а Локи…       На самом деле он ей благодарен.