Расскажи мне о своей катастрофе

      Жизнь на Земле была спокойной. Михаил из-за этого уже даже и не помнила, когда ей толком в последний раз удавалось взять в руки оружие и пойти в бой. Такой чтобы настоящий, чтобы развернулись крылья, а весь праведный гнев обрушился на головы врагов. Наверно, последний раз нечто подобное было лишь в Той Самой Войне, когда великий Архистратиг вела за собой легионы.       Это, однако, было так давно. И Михаил, на самом деле, иногда скучала по тем ощущениям, по пьянящему, головокружительному танцу боя, по скольжению клинка, рассекающего плоть, по стекающей крови. Это было так давно и должно было повториться совсем недавно, но Она распорядилась иначе.       Впрочем…       Михаил все эти долгие столетия старалась держать себя в тонусе. Она готовилась к Финальной Битве, к неизбежному столкновению, которое решит исход всей Вселенной. Оно так и не свершилось, но боевые навыки Михаил понадобились даже скорее, чем она предполагала.       Праведный гнев и чистейшая ярость переполняют её. Грозами сверкают в потемневших глазах. Враг, что стоит перед ней, скалится, съёживается, от него разит ненавистью и воняет страхом, животным ужасом перед могущественным архангелом. Отверженные ублюдки, гниющие на своей помойке — они достойны лишь презрения и брезгливости, но сейчас…       Сейчас им хватило смелости дёргаться и претендовать на что-то. Сейчас они посмели позариться на то, что было Михаил дорого.       Архистратиг готовится к бою. В тонком мире понятия пространства и времени условны, но это будет долгая битва. Однако прежде чем архангел вспышкой света врезается в стан врага, она скашивает глаза в сторону.       Демон рядом с ней, на удивление, не вызывает в душе диссонанс. Ни ненависть, ни презрение, ни желание впиться ему в глотку. Наоборот, демонесса рядом с ней — существо, которое Михаил должна — хочет — защищать, ведь в отличие от неё она не боец и не умеет сражаться грубой силой. Не то чтобы Михаил обманывалась этим и показательным изяществом падшей около себя.       Лилит ухмыляется широко и хищно. Опасностью сверкают её глаза, в то время как магические круги вокруг её рук коротко вспыхивают алым. Она не воин, но чрезвычайно мощная колдунья, и колдовство её способно сокрушать так же, как и разящий меч архангела. — Давай сделаем это, — Лилит скалится шире, и её зловещий смех оглушает. Михаил крепче перехватывает древко копья в своей руке и скупо кивает в ответ.       Мгновение — и вспышка света ослепляет. Враг пытается сопротивляться и бежать, но печати и барьеры оковами отягощают его. Лилит творит волшбу, что ядовитым туманом оплетает разум, размягчает мышцы, ослабляя, и лишает бдительности. Битва должна быть кровавой и долгой, но не тогда, когда в неё одновременно вступают бок о бок враги, что уже давно стали союзниками. Битва должна быть кровавой и долгой, но воину и магу хватает считанных мгновений, чтобы повергнуть дерзающих.       Кровь, как и раньше, стекает реками, будоражит сознание своим запахом и видом. Безумная пляска сражения закипает азартом, и лишь одно расстраивает Михаил — заканчивается она слишком скоро, но… — Не расстраивайся, моя дорогая, — Лилит ухмыляется широко и хитро сверкает глазами. — У нас с тобой ещё будет возможность размяться.       Архистратиг хмыкает тихо, складывая за спиной сильные крылья. Гавриил и Вельзевул должны вот-вот призвать их на новое сражение, первое, но, вероятно, далеко не последнее, когда они будут сражаться вместе.       Но не как враги, а как союзники.