Расскажи мне о своей катастрофе

      Меньше всего, на самом деле, Вирт ожидает проснуться в компании Милы. В какой-то мере это даже почти интимно и определённо весьма волнительно. Особенно если учесть, что вдвоём они лежат на диване в гостиной дома четы Безродных.       Вирт вздыхает беззвучно. Конечно, он чувствует присутствие хозяев дома, которые, кстати, уже бодрствовали и сейчас находились на кухне. Скашивает глаза на рыжую макушку расположившейся на его плече девушки и с удивлением замечает, что она практически до онемения отлежала ему руку. — М-м, доброе утро, Вирт, — Мила ворочается, просыпаясь, и смотрит ещё сонным взглядом в чужое лицо. Она выглядит так мило и по-домашнему уютно, что эльф в конце концов не может сдержать нежную улыбку. — Доброе утро, — отвечает с лёгким лукавством и едва заметно морщится, когда Мила всё-таки встаёт, отчего кровь начинает быстрее циркулировать по затёкшей руке. — Кажется, мы с тобой вчера немного увлеклись, — принимая сидячее положение, Вирт прикрыл глаза, несколько смущённый и чувствующий себя неловко. — Это всё Акулина с Гурием виноваты, — Мила в ответ смешно фыркнула, скрестив руки на груди. — Надо было приходить раньше, — тряхнула головой уверенно, и Вирт тихо рассмеялся, глядя на неё.       Вместе они вышли на кухню, где хозяйская чета пила кофе, негромко переговариваясь друг с другом. Увидев Милу и её друга, они замолчали. Акулина хитро усмехнулась, глядя на зевающую подопечную и немного сконфуженного юношу. — Доброе утро, — поздоровалась с ними двумя, и они ответили взаимным приветствием. — Спасибо за ужин, он был очень вкусным.       От похвалы опекунши Мила просияла и переглянулась благодарно с Виртом. — Вирт учил меня готовить, так что в основном это его заслуга, — кивнув на своего бывшего Защитника, призналась девушка, и Акулина недоумённо переглянулась с Гурием. — Ты недооцениваешь свой вклад, — мягко возразил эльф, посмеиваясь и лукаво глядя на Милу. — Так что не прибедняйся, — она в ответ лишь фыркнула, забавно нахохлившись.       Наблюдая за взаимодействием своей подопечной и её друга, Акулина невольно улыбнулась. Виртангеля удалось уговорить остаться на завтрак, а потому они продолжали перешучиваться с Милой. Глаза девушки горели таким огнём, каким не горели со дня смерти Гарика, в то время как юноша — уже давно не юноша, конечно — излучал по отношению к собеседнице столько тепла и нежности, что их сложно было не заметить.       Так что наблюдая за ними, Акулина была совершенно спокойна. Мила определённо была в надёжных руках, пусть даже ещё сама до конца не осознавала это.