Расскажи мне о своей катастрофе

      Разлука невыносима. Как бы Швеция ни пугал Финляндию своей мрачностью и холодностью, за столетия совместной жизни Тино привязался к Бервальду. Они были хорошими друзьями и любовниками, действительно любящими друг друга, и когда финна забрал победитель в качестве трофея, военной добычи, это стало невыносимо.       В доме России много места, много комнат и много жителей. Они — словно дивная коллекция одержимого коллекционера, собирающего их скрупулёзно и со странной извращённой любовью. Игрушки, которыми можно играться до тех пор, пока не надоест; удобное средство для самоутверждения.       Финляндии не повезло стать частью этой коллекции.       Никто в доме России не любит самого Россию. Он здесь — хозяин и господин, вот только слуги его все, как один, смотрят на него с ненавистью, гневом или презрением. Они отдают дань своему повелителю, но при этом лелеют в сердцах своих жгучее несогласие.       А ещё они тоскуют по тем, с кем он их разлучил.       В зимнем саду дома обычно никого нет, отчего именно здесь Финляндия может побыть наедине сам с собой и воспоминаниями. Сегодня, однако, его уединение прерывается ещё задолго до начала, когда он видит перед собой сгорбленную фигуру, склонившуюся над одним из кустов. — Привет, Тино, — финн вздрагивает, когда женский голос нагоняет его.       Даже если он и хотел тихо уйти, теперь это сделать не получится, а потому он улыбается в ответ на чужое приветствие, хоть и получается это немного нервно и натянуто. — Привет, Анна, — кивает в ответ и подходит к женщине, опускаясь на корточки рядом с ней.       Они молчат. Достаточно долго молчат, на самом деле. Финляндия бросает взгляды украдкой на свою спутницу и пытается понять, о чём она думает. Ведь они не были особо близки, так, лишь пересекались в этом огромном доме, в котором вдвоём были пленниками, не более. Но… — Ты тоскуешь, — Украина вздыхает слишком понимающе, и Финляндия вздрагивает против воли, отводя глаза, опуская их в землю. Она, пожалуй, как никто может понять его боль и страдания.       Анна кивает сама себе и горько улыбается. Её разводили и сводили со столькими, отбирали у неё всё и ничего не давали взамен. Клочок земли, за который шла вечная борьба — Украине всегда было непросто.       Что уж и говорить о тех, кого она любила. — Я скучаю, — Тино соглашается с чужими словами и поджимает губы. Разлука, какой бы она ни была, просто невыносима. — Я знаю, — Анна улыбается горько и прикрывает глаза. — Я понимаю.       Они снова молчат. Впрочем, слова им и не нужны для того, чтобы разделить друг с другом боль, что была одна на двоих.