Расскажи мне о своей катастрофе

      Годрикова Впадина совсем не меняется с момента последнего её посещения Альбусом. Это всё такая же тихая деревенька, уютная и не знающая тревог и бед. Жизнь здесь застыла, течёт медленно и размеренно, и Альбус, на самом деле, не знает, зачем возвращается сюда.       Кошмары преследуют его и во снах, и наяву. Встают перед глазами туманом рокового дня. Альбус не может спать от них, не может никак избавиться и в конце концов просто пытается сбежать в тишину и одиночество, чтобы не сойти с ума.       Как иронично, что местом своего побега он выбирает деревню, с которой всё и началось.       Он вцепляется пальцами в волосы, до боли оттягивая их и сжимая. Безумно распахивает глаза, глядя куда-то перед собой, и не может сбросить накатившее оцепенение.       Это была отвратительная идея вернуться туда, откуда всё началось. Но Альбус остался в глухом одиночестве, и ему нужно было хоть что-то, чтобы сбежать от него. Однако здесь, в Годриковой Впадине, всё напоминает ему о Геллерте.       Геллерте, которого больше нет.       Они любили друг друга запретной и греховной любовью. Они тайно обвенчались друг с другом под покровом ночи в местной церквушке. Они вместе сбежали отсюда, наплевав на всех и всё, выбрав друг друга. Они…       Они были друзьями, соратниками, возлюбленными, любовниками, супругами. Они были друг для друга всем, тем, кем никогда не смогли бы стать никому другому. Они всего лишь хотели сделать волшебный мир лучше, разрушить закостенелые догмы и подарить магам хоть немного свободы.       За это их объявили еретиками. В первую очередь этим клеймом позора клеймили Геллерта. И инквизиция объявила им свою охоту на ведьм. В которой они проиграли всухую.       Геллерт лишь пытался защитить его. Сделать всё и больше для Альбуса. Дать ему шанс и возможность, которые он не имел права упустить. Но Альбус подвёл его. Подвёл в тот самый миг, как загнавшие их в ловушку авроры на его глазах убили отчаянно сопротивляющегося Геллерта.       Альбус не может обуздать слёзы, что льются из его глаз. Рыдания сдавливают грудную клетку тисками боли. Бороться и обуздывать их нет ни сил, ни желания. С каждым днём он всё глубже и глубже падает в пучину отчаяния, и никому и ничему не дано вытащить его из неё. Как и не получается бороться самому, а потому…       Жизнь без Геллерта превращается в медленную адскую пытку. Она сводит с ума и отравляет безумием. Альбус под ней ломается окончательно, и ничто не способно его вернуть и склеить воедино. А потому… потому…       Смерть для него оказывается единственным долгожданным избавлением. И принимая её от своих собственных рук, он лишь надеется по ту сторону завесы наконец-то встретить того, по кому так долго и непозволительно скучал.