Расскажи мне о своей катастрофе

      Это было волнительно. Хоть Эдвард и сам не мог понять, почему так. Ему ведь не впервые приходилось пройти через это — когда по истечению срока эксплуатации, когда из-за поломок.       Уинри, конечно, в восторге не была. Она всегда злилась, когда Эд приходил к ней с испорченными протезами. Он никогда не жалел себя, и каждый раз сердце девушки обливалось кровью от тревоги, которую она умело прятала за гневом.       Эдвард мог об этом только догадываться. Но это всё же сейчас было последним, о чём он думал. Ведь сердце его замирало и трепетало, пока Уинри крутилась рядом, осматривая повреждения его руки. Вернее того, что от неё осталось. — Ты совершенно не ценишь мой труд! — Уинри ворчит, ловко орудуя отвёртками и гаечным ключом, а Эдвард не может успокоить бешено колотящееся сердце.       Он краснеет как мальчишка, отводя глаза в сторону. Мысли разбегаются в стороны, и он не может связать ни слова. Ни ответить, ни возразить, ни парировать. Лишь глупо краснеть и отводить глаза в сторону, даже толком не вслушиваясь в то, что Уинри говорит.       Это волнительно и странно. Но когда она отстраняется, Эдвард чувствует разочарование. Ему хочется потянуться за ней, не дать уйти от касания. Хочется продлить мгновение столь привычной, но в то же время волнительной близости как можно дольше. Но...       Он хмурится, пытаясь заглянуть в себя и понять, что всё это значит. Почему вдруг Уинри, такая понятная и родная, вдруг стала вызывать в нём столько трепета.       Ответ на этот вопрос банален и прост. Он лежит на поверхности, но Эдвард боится принять его до конца. Однако теперь, когда он знает, он смотрит на подругу совершенно новым взглядом. И честно говоря...       Ему это нравится.