Записки самоубийцы

      Солнечные лучи пробивались сквозь задернутые шторы, падая сонному парню прямо на лицо. Накахара пробормотал нечто нечленораздельное и отвернулся, утыкаясь носом в подушку. Водя рукой по другой половине кровати и стараясь нащупать чужое тело, мафиози с трудом разлепил глаза и удивленно посмотрел на пустующее место: обычно это Чуя просыпается раньше и будит своего любовника, а не наоборот. У Дазая сегодня выходной, так чего же он решил не спать до обеда? Это и насторожило мафиози, поэтому через пару минут Накахара скинул с себя увесистое одеяло и, потянувшись, начал тереть глаза. В воздухе витал приятный аромат свежесваренного кофе, и Чуя тепло улыбнулся: видимо, Осаму решил похозяйничать на кухне.       Дверь в комнату отворилась, и в проеме показалась копна каштановых волос. Дазай несколько секунд вглядывался в силуэт уже проснувшегося мафиози, а затем исчез, чтобы потом вновь появиться, но в этот раз с кружкой дымящегося напитка в руках.       — Доброе утро, — сказал Осаму и поцеловал парня в уголок губ, приземляясь на кровать рядом с Чуей и отдавая ему кофе — Накахара улыбнулся и с удовольствием сделал первый глоток. — Я нам завтрак приготовил.       — Ты что? — поперхнувшись, ответил мафиози. Нетипичное поведение Дазая настораживало, и Чуя уже начал чувствовать подвох. — С чего бы тебе и готовить завтрак? Ответь честно, ты подсыпал туда цианид? Решил устроить двойное самоубийство?       — Не обольщайся, — Осаму ухмыльнулся, глядя на то, как красивые голубые глаза партнера щурятся в неверии. — Ты же не прекрасная дама! Я просто решил отравить тебя, — порой прямолинейность шатена пугала, но Накахара уже смирился с этой его чертой. Чуя хмыкнул и встал с кровати, отдавая детективу уже пустую кружку и потягиваясь.       На удивление то, что приготовил Дазай, получилось весьма съедобным. Обычно Осаму либо добавлял слишком много соли, либо, наоборот, еда получалась настолько пресной, что ее даже в рот нельзя было положить, либо пригорала к сковороде, либо оставалась сырой. В общем, кулинар из парня так себе, но в этот раз он действительно превзошел все ожидания.       — Если ты действительно хотел меня отравить, то поздравляю: у тебя ничего не вышло, — проконстатировал Чуя, аппетитно облизнувшись после сытного завтрака.       — Сочту за комплимент, — ухмыльнулся шатен, складывая грязную посуду в раковину и поворачиваясь к парню. Несколько секунд стояла умиротворяющая тишина, затем Дазай продолжил: — Ты знаешь, какое сегодня число?       Чуя, хоть и старался этого не показать, заволновался. Кто знает, что придумал этот недо-самоубийца: еще обидится и решит воплотить свою мечту в реальность. Накахара демонстративно достал мобильный и сделал вид, что отвечает на сообщение, на самом же деле проверяя дату — 18 декабря.       — Эх, так я и думал, — шатен со вздохом приземлился на соседний стул. — Как ты мог забыть?! Ну Чуя! Не смотри на меня так! Скоро ведь Рождество!       — Э? — это единственное, что смог из себя выдавить уже изрядно похолодевший и напрягшийся парень, нервы которого за последние три минуты накалились до предела. — И это все?       — Боже, и это меня ты называешь тупым! — решив, что лучше не провоцировать мафиози, Дазай взял ладони Накахары в свои и начал поглаживать тонкую бледную кожу, чтобы хоть как-то усмирить медленно закипающего парня. — Слушай, может, ты возьмешь отгул, и мы проведем Рождество вместе? Я уверен, Мори поймет!       Чуя не смог дать внятный ответ. С одной стороны, он прекрасно понимал, как сильно для Дазая важен этот праздник и сколько радости принесет ему целый день, проведенный с любимым человеком. С другой, он — исполнитель Портовой Мафии, не последняя персона в организации, с огромной ответственностью и обязанностями перед боссом. Так просто его не отпустят, Накахара был в этом уверен.       К сожалению, у Дазая был свой взгляд на эту ситуацию: он не собирался так просто отступать. Именно поэтому Чуе практически постоянно приходилось слушать о том, как сильно Осаму ждет этот день, ходить по магазинам, выбирая подарки, смотреть рождественские фильмы и украшать их квартиру. Он устал? — да. Хотел прибить Дазая? — да. Любил огонь в карих глаза? — да. И ничего не мог поделать со своими чувствами к этому бестолковому, но такому счастливому в преддверии праздника человеку.       Неделя пролетела незаметно. Каждый день так сильно походил на предыдущий, что создавалось впечатление, будто Накахара застрял во временной петле. Со временем пыл Осаму утих, и он уже не с таким рвением пытался добиться внимания Чуи и вызвать у того такие же теплые чувства по отношению к Рождеству, как у него самого. Дазай смирился с тем, что этот день он вновь проведет в одиночестве: будет пить шампанское и смотреть на ночные огни, когда как Накахара будет находиться на очередной зачистке и вернется только к утру.       Однако Осаму совершенно не ожидал, что его парень вернется с работы днем с заявлением: «Босс дал мне отгул». Его счастью не было предела, поэтому рыжего мафиози сразу же обвили забинтованные руки и заключили в объятия, со всей силы прижимая к телу шатена. Знал бы Дазай, какой ценой Чуе удалось убедить Огая отпустить его пораньше: все это время Накахара не вылезал из бумаг, постоянно сидел в своем кабинете, разбирая бесчисленное количество документов, и даже оставался работать сверхурочно, лишь бы Мори был доволен им. Но это того определенно стоило — не часто можно увидеть Осаму настолько счастливым.       — Пусти, идиот! Задушишь же! — проворчал Накахара, пряча едва заметный румянец в складках бежевого свитера Дазая. Кажется, он только что исполнил одну мечту шатена. — Осаму, еще раз повторяю: пусти меня, сейчас же!       — И как в таком маленьком тельце помещается столько злобы? — хихикнул детектив и наклонился, чтобы чмокнуть парня в кончик носа.       — Еще одно слово, и я откушу тебе язык, — процедил сквозь зубы мафиози и прикоснулся своими губами к губам Дазая, оставляя на тонкой коже горячий след от поцелуя. — Идем, нам еще надо поесть приготовить.       От этих слов шатен скривился, но все же поплелся на кухню, не упуская случая предложить заказать доставку и не париться насчет ужина. Чуя был с ним в корне не согласен, и вскоре на столе стояла куча продуктов, которые парень успел прикупить по пути домой. Сегодня в меню: салат «Цезарь», стейки из говядины, морепродукты, канапе, бисквит и, конечно же, дорогой алкоголь.       Готовить вместе было весело, хотя дурачество Дазая порой выбешивало. Как бы Чуя не старался сохранять сосредоточенный вид, на его лице то и дело мелькала удовлетворенная улыбка, от вида которой Осаму лишь больше распалялся и начинал паясничать еще усерднее. Несколько раз он даже пытался приставать к парню: обмазывал его взбитыми сливками или целовал сладкими от сиропа губами, но каждый раз получал отказ. Однако Дазай совершенно не расстраивался — он знал, что ночью Чуя возместит все убытки в тройном размере.       Время пролетело незаметно. На улице уже давно стемнело, часы показывают восемь вечера, стол в гостиной ломится от огромного количества блюд. Все же, они постарались на славу: тихая музыка из радио, мерцание разноцветных огней, пушистая елка с множеством украшений, гирлянды на стенах и полках — все это создавало невообразимую атмосферу праздника. Даже Чуя, настоящий кремень, проникся чувством восторга и вдохновения.       Сидя в обнимку, парни попивали шампанское, закусывая фруктами и тихо разговаривая друг с другом. Они говорили обо всем и ни о чем, нежились в теплых объятиях, пряча ноги под мягким пледом, смотрели на экран телевизора, где шел очередной рождественский фильм, и просто наслаждались моментом уединения.       — Давно мы так не сидели, — проговорил Осаму, зарывая пятерню в непослушные рыжие локоны. Накахара прикрыл глаза, откидывая голову на грудь Дазая и слушая его тихое дыхание.       — Да… — прошептал Чуя и повернулся к парню, ловя на своей щеке легкий, невесомый поцелуй и переплетая свои пальцы с пальцами Осаму. — И когда ты стал таким неженкой?       — Эй, обидно, вообще-то, — Дазай хрипло рассмеялся, а затем, будто что-то вспомнив, встал с насиженного места и под удивленный возглас Чуи удалился из комнаты. Через некоторое время он пришел обратно, сложив руки за спиной и, очевидно, что-то пряча от взора голубых глаз. Немного подогрев интерес мафиози, он достал две цветастые бумажки, на которых крупными буквами было выведено: «Дорогой Санта!»       — Ты… Ты сейчас серьезно? — Накахара не знал, как реагировать на эту выходку. Парень убедился только в одном — он живет с большим ребенком. — Господи, Дазай, только не говори, что ты хочешь написать письмо гребанному Санте!       Осаму лишь хитро улыбнулся и отдал одну бумажку Чуе, принимаясь вычерчивать аккуратные буквы на листочке. Накахара несколько секунд тяжелым взглядом смотрел на шатена, а затем, тяжело вздохнув, последовал его примеру, попутно тихо ругаясь себе под нос.       — Я закончил! — победоносно сказал детектив, крутя в руках записку с надписью «Хочу сдохнуть». Чуя не обратил на него внимания, полностью сосредотачиваясь на том, что бы он хотел пожелать. Даже запах гари не отвлек его от занятия. Однако гортанный кашель Дазая и хрипы задыхающегося человека мигом вывели Чую из размышлений.       — Блять! — моментально среагировав, Накахара со всей силы ударил Осаму по спине, попутно проклиная последнего. — Придурок! Конченый идиот! Ну кто, скажи мне, в здравом уме, будет глотать сожженную бумажку, запивая ее шампанским?! Чего смеешься?!       Шатен уже вовсю хохотал, глядя на красное от злости лицо мафиози. Он и не думал, что Чуя так заведется. Немного успокоившись, Накахара отвесил своему парню мощный подзатыльник и пригрозил самолично прикончить Дазая, если он еще раз вздумает заниматься подобным. Приказав Осаму открыть окно, чтобы в комнате больше не воняло гарью, Чуя вновь задумался о своем самом сокровенном желании.       «Чего бы я хотел?» — взгляд невольно зацепился за сияющего от счастья Дазая, и на губах мафиози появилась непроизвольная улыбка. Он приложил ручку к листу, и рука сама начала выводить заветные символы. Достав зажигалку, он подошел к распахнутому окну и поджег бумажку. Поток ветра подхватил почерневшие клочки и унес в даль, сопровождаемый внимательным взглядом голубых глаз.       — Ты так быстро замерзнешь… — талию парня обвили худые руки, прижимая к теплой груди. — Может, я помогу тебе согреться? — шепот Дазая обжег чувствительную кожу Чуи, а по телу мафиози пробежали мурашки предвкушения. Накахара сглотнул, повернулся к детективу, глядя на него исподлобья и закусив губу, и потянул его в сторону спальни. Впереди будет «сказочная» ночь.       Последний клочок бумаги, зацепившийся за острую ветку голого дерева, улетел вслед за остальными. Он хранил воспоминания о том, что так сильно желал исполнитель Портовой Мафии. Сегодня Рождество — день, когда исполняются самые заветные мечты. Накахара надеялся, что и его просьба будет услышана:

Дорогой Санта! Пусть этот придурок Дазай проживет еще один год.