1270–1335г. Э. Д.
До чего же интересно жить! Даже неспешное течение жизни бессмертных может порой заворожить, а помноженное на энтузиазм бывшего человека… Эол прочно обосновался в Менегроте, уже заимев славу искусного мастера и жадно учась всему, что могли дать синдар. Он передавал мне тайные послания более похожие на дружеские письма, чем на отчёты с гномами Ногрода, которые возвращаясь домой, останавливались у нас. С кузнецом они, кстати, отлично поладили. Эол хранил обещание, не пытаясь повторить стиль или шедевры чужого народа. Нет, он остался авари даже живя у синдар. Этот эльф изучал достижения, традиции синдар, но каждый раз ухитрялся найти тонкую грань между созданием своего по традициям, присущим всем эльфам и пародированием достижений других. Как я не знала, плакать мне или смеяться, когда Эол ненадолго лично явился в Нуарэн и в знак благодарности и уважения преподнёс мне в дар выкованным им венец. До этого момента у меня не было такого символа власти, что эльфа возмутило и побудило исправить такую несправедливость. Надо ли говорить, что от венцов эльфийских владык, о которых Эол слышал от мореплавателей тэлери, или короны Тингола там было только название и значение? В этом венце не было чётких линий и серебра. Он был бронзового цвета и выполнен в виде двух веточек с «ягодками-алмазами» и узкими, длинными листочками, которые встречались на лбу и окружали бриллиант в форме капли. В прошлом мире я бы сказала, что это оливковый венок, но здесь эти листья принадлежали вирту — дереву, растущему только в Лесу Нуарэн, и иногда становившемся деревом-домом. Казалось, венок из настоящих веточек просто окунули в бронзово-золотую краску, настолько искусно он был выкован. Эльфы, в присутствии которых Эол и преподнёс свой дар, были в восторге и восхищении. От наглости. Кузнец этим жестом самолично провозгласил себя лучшим мастером Нуарэн и приближённым правительнице даже, если в лесу он долго отсутствует. Застолбил место в иерархии, так сказать. А я… Я посмеялась и при всех надела венец. С тех пор на праздники остальные эльфы просят дерево вирт поделиться ветвями, чтобы сделать венки и стать ближе ко мне, так и я спокойно танцевала в толпе у каждого костра, не считаясь с тем, воины это, ремесленники или землепашцы. Кстати, о воинах. Их нам отчаянно не хватало. Население росло, но и Нуарэн был не мал. Охранять границы помогал сам Лес, но этого было явно недостаточно. Вот и вспоминается одна особая группа эльфов, которых я возглавляла лично. Маги. Зачарователи. Как много в этих словах! Увы, не было у эльфов магии в классическом понимании, поэтому приходилось выкручиваться и экспериментировать. Благо подобралась группа энтузиастов, желающих попробовать всё. Выяснилось, что эльфы могут вкладывать Свет Души в предметы во время создания, придавая им разные свойства. Так металлические наконечники стрел со Светом буквально разъедали тело орка, а на его коже при простом прикладывании оставляли ожоги. Я помнила, что некоторые клинки эльфов светились при приближении чёрнокровных, но пока такого эффекта добиться не удалось. Может, когда вернётся Эол, что-то изменится. Медитации помогли очистить сознание и начать лучше ощущать лес. Мне это было не нужно, а вот стражам очень полезно. Дома-деревья, с исследования свойств которых и начала появляться группа учёных, теперь светились чуть ярче, но не более. Зато накопленный Свет не теряли после прекращения вливаний, но и не прогрессировали самостоятельно. В любом случае уже сейчас тем же оркам будет ну очень некомфортно в городе, а эльфам наоборот — очень уютно и приятно. Деревья-дома и натолкнули меня на одну интересную мысль, основанную на воспоминаниях о фильме «Аватар». Эльфы, если не считать внешности и быта, очень напоминали На’ви. Даже культура похожа — любовь и уважение к природе, по крайней мере. И связь с природой, которая у На’ви почти разумна. Чем На’ви не авари? Синекожие. У нас даже полуразумный Лес есть. Так почему бы не сделать его единой системой, к которой эльфы смогли бы «подключаться» и получать информацию? Мои экспериментаторы воспылали энтузиазмом и разбежались по кустикам, пытаясь «уговорить» их соединить корневые системы. Бились несколько лет, процесс соединения был тяжёлым. Лес просто не понимал, зачем ему нужно такое. А потом ему понравилось, что он может помогать погибающим растениям, передавая им ресурсы напрямую от столетних древ. И Нуарэн стал нам помогать. Теперь эльфам не нужно было месяцами осторожно растить и соединять корневые системы. Нет, нам так и приходилось подходить к каждому деревцу и кусту, чтобы присоединить хотя бы к одному соседнему, а тот к другому и так далее. Зато растения не сопротивлялись, не упрямились, а с радостью принимали Свет и помощь, стремясь к единению. Было тяжело. Даже кустик забирал много Света Души, что говорить о гигантских деревьях? И я, и остальные чарователи быстро уставали и нуждались в восстановлении. А у нас был целый Лес. Через полтора года у нас получился небольшой участок, соединённый единой корневой системой. Всего несколько десятков деревьев на целый лес. Чтобы понять масштаб И размеры катастрофы, могу сказать, что Нуарэн и в длину, и в ширину превышает четыреста пятьдесят миль или семьсот двадцати пяти километров. Остальные эльфы, наблюдавшие за нашими попытками, часто гуляли по этому участку и ощущали себя очень даже хорошо. Поэтому идея привлечь большее число чарователей они одобрили и потихонечку влились в работу. Теперь под вечер столица пустовала, зато под каждым деревом вокруг можно было найти от одного до нескольких эльфов. Может, через несколько десятилетий Нуарэн будет един не только магией, но и системой. Дела пошли веселее, и я передала руководство этим проектом ответственному и опытному эльфу, который был даже чуточку старше меня, и забрала свою группу магов, уговорив продолжить другие исследования.***
Я гуляла по лесу одна, уйдя от столицы и стражей по тропам. Здесь, в глубине Нуарэна, для меня было абсолютно безопасно. Даже хищные звери покорно склоняли головы и уходили прочь по одному желанию. Я была Владычицей Леса, и никто из его обитателей не смел идти против. Одиночество — редкая роскошь. Мне повезло стать Рителле авари, а не другого народа эльфов — они уважали меня и не ограничивали будь то желание пожить в дали от столицы и отдохнуть или краткие уходы из Нуарэна вместе с воинами в поисках других эльфов. Временами мне становилось скучно, чего авари ждали с ужасом и восторгом. Деятельная натура смертного, что так и осталась со мной, не могла смириться с нежеланием эльфов торопиться, хотя авари уже немного подстроились под меня, заразились желанием жить. Раньше авари не торопились и не умели делать что-то быстро. Они знали, что впереди долгие века, и даже тысячелетия жизни. Торопиться глупо, ты и так всё успеешь. Пока они только обдумывали идеи, я уже успевала выбрать решение и приступить к его осуществлению. Наверно, это было одной из ключевых причин, почему меня приняли правителем. Ну, а ещё происхождение, харизма и немного ораторского мастерства, которое я усиленно тренировала в прошлой жизни. А ещё, если авари долго и тщательно обдумывали все действия, то на меня вдохновение могло накатить в любой момент. Особенно, если мне становилось скучно. Например, так у нас появился живой древесный аквапарк, но об этом мне вспоминать стыдно… Именно поэтому в один из дней я предпочла удалиться из Хартимара, чтобы удивительный Лес вернул покой моей мятежной душе. Не просто так я говорила Эолу, что и меня тянет на просторы морей и лугов, а Нуарэн ощущается клеткой. Тихий скулёж прервал мои размышления и заставил завертеть головой в поисках источника звука. Вскоре я нашла кровавые следы, которые привели меня к дереву, у которого лежала раненная волчица. Будь это любое другое место, я бы не рискнула приблизиться к животному, но в Нуарэне… — Не бойся, красавица, — я подошла ближе и остановилась под настороженным взглядом волчицы. — Я хочу помочь. Ты позволишь? Тихое рычание прекратилось, уши заинтересованно встали торчком. Зверь некоторое время размышлял, после чего положил голову на траву, тем самым давая разрешение приблизиться. Сев рядом на колени, дотронулась до грязной свалявшейся шерсти. Целительство не было моей сильной стороной в отличии от магии природы, но кое-что я всё-таки умела. Поэтому через некоторое время, когда я отпустила края уже сросшейся раны, волчица благодарно лизнула мне руку и встала, чуть шатаясь. — Хорошо… Теперь пойдём к ручью — тебе надо напиться, а мне помыть руки, — хмыкнула, когда поняла, что животное идёт рядом. Тропа вывела нас к роднику, около которого мы и сели отдохнуть. Волчица активно вылизывала шерсть, устроившись рядом, и то и дело косила хитрым взглядом. — Что тебя ведёт со мной, зверь? Дома иль стаи нет? Ох, мне жаль… — я уловила картинки воспоминаний по осанвэ. — Но ты выжила, и щенки у тебя в порядке. Лес широк, новый дом и пропитание найдёшь, а мне пора. Вот только через месяц утром я нашла на пороге своего дома эту волчицу с уже сильно набухшим животом. Эльфы подозрительно косились и сторожили зверя, но прогонять не спешили. Стоило мне пройти мимо, как зверь тяжело встал на лапы и затрусил рядом. Прогнать волчицу перед самыми родами у меня рука не поднялась. И встреченные эльфята были в восторге, когда животное снисходительно позволило себя погладить. В конце концов, у тех же орков были волкодавы, чем авари хуже? Мы тоже дикие в глазах сородичей. Лес большой — прокормим. Сама волчица не маленькая, а при воздействии магии и селекции через несколько поколений наши волки тоже станут ездовыми под полтора метра в холку и долгоживущими. Уже через несколько десятилетий у нас уже была преданная охотничья стая, которая очень помогала в патрулировании границ и схватках. И исправно пугала случайно забрёдших на нашу границу синдар. Так что менегротцы Таур-им-Дуинат, как они называли наш Лес, предпочитали обходить по широкой дуге.***
— Рителле, гномы передали письмо Эола, — эльф с лёгким поклоном протянул мне конверт. С любопытством вскрыла конверт и вчиталась в ровные строчки на аварине. Эол делился новостями, рассказывал о своих новых достижениях, хотя скорее хвастался и предлагал посетить Синие горы и Ногрод, где сейчас находится короли Наугладур и Азакхал, которые меня приглашают. Почему бы и нет? Я устала сидеть на месте. Уже больше века я не покидаю Нуарэн. Ничего не случится за пару месяцев. Приняв решение, отдала приказы. Уже через три дня пятнадцать лучших воинов на волках и три свободных волка ждали меня на площади, а Хартимар остался на моих советниках. Сейчас я вновь могла оценить уникальность Нуарэна и относительность расстояния в нём. Преодолеть за пару часов около четырёхсот километров и на машине не всегда возможно, что уж говорить про пешую прогулку-прощание с Лесом? Средняя скорость волков примерно семь-восемь километров в час. Шагом, никуда не торопясь. Если быстрым шагом, то достигает девяти километров в час. У людей, кстати, скорость пять, эльфы чуть быстрее. То есть без помощи Нуарэна наш путь через лес длился бы несколько дней. Зато в Восточном Белерианде мы сможем рассчитывать только на свои силы, поэтому переход в восемьсот километров растянется надолго, ведь мне не пристало спешить. Тоска. Зато можно полюбоваться пейзажами. Путешествие прошло спокойно. Сейчас была золотая пора Белерианда — опасности почти не было, а те редкие кровожадные твари, прошедшие нандор и Синие горы, исчезали в Нуарэне. Поэтому эта земля была тиха и безопасна. Ногрод, город-крепость. Заснеженные белокаменные стены взбирались по восточному склону горы, а под слоем камня раскинулся целый город с высоким потолком и широкими залами, вытесанный из цельного камня. Нас встретили у входа в крепость и проводили в покои. Волки остались на свободе на поверхности у подножья горы. Я за них не волновалась — вожак, который служил мне, услышит меня и приведёт всю стаю. Меня поселили в просторных покоях, состоящих из нескольких комнат. Красиво, мощно. Строили на тысячелетия. Когда подошло время для аудиенции с королём Азакхал, в дверь постучали. — Владычица, — поклонился Эол, стоя в окружении воинов авари. Рядом мялись гномы. — Позвольте проводить вас. Азакхал и Наугладур встретили нас в тронном зале, вежливо поприветствовали и получили столь же вежливый ответ. Азакхал оказался коренастым, широкоплечим гномом, чьи рыжие волосы и длинную, заплетенную в косы бороду лишь слегка тронула седина. На его голове был золотой венец, доспехи покрывал золотой орнамент, даже длинный плащ был расшит золотом. Наугладур ничем не уступал собрату, разве что волосы и борода были более яркого красного оттенка, присущего роду Огнебородых. Гномы оказались ребятами простыми, и вскорости мы уже сидели за общим столом, а я дружелюбно переговаривалась с Азакхалом. — Я рада, что наши народы нашли общий язык, пусть это и синдарин, — моя простая шутка заставила гнома рассмеяться. — Я тоже рад, Владычица. До договора с вами у нас не было столь приятного разнообразия на столе, — он показал на корзинку с фруктами. — О, давно хотел спросить: а почему ваши подданные к вам обращаются то Повелительница, то Владычица? — Сложный вопрос, — я слегка поморщилась. — Возможно, потому что я правлю одна и стала первой правительницей авари. И они просто не знают, как называть меня лучше. Возможно, из-за языка. На аварине есть слово Рителле, как меня и короновали. Не королева, Рителле. Оно в тот момент означало «госпожа, та, что повелевает, Повелительница». Но со временем значение дополнилось. Теперь Рителле это та, что владеет и та, что повелевает. То есть на синдарине меня нужно одновременно называть и Повелительница, и Владычица. Вот и переводят кто как может. — Хм. Мда. В таком случае могу я обращаться к вам Рителле Сильмэрит? — Безусловно. Меня это лишь порадует. Король Азакхал, у меня к вам предложение. Эол много рассказывал о прекрасном Менегроте, что был создан руками гномов для Владыки Элу Тингола. В Хартимаре есть мощная каменная скала с превосходными возможностями для обороны. Я хочу предложить вам и гномам Белегоста создать из неё дворец-крепость. — Хм, — гном польщённо улыбнулся и переглянулся с Наугладуром. — Если договоримся о плате, то буду рад помочь. Ни Ногрод, ни Белегост не откажут. Я передам всем предложение. — Элу Тингол платил жемчугом, которого и у нас достаточно. Есть другие вещи, которые могут вас заинтересовать. Только заранее должна предупредить, что дорогу в Хартимар ни один из работников не увидит. — Они и так бы в лесу заблудились, — отмахнулся Наугладур. — Хорошо. Обсудим всё завтра. Итак, в скором времени у авари будет возможность поближе познакомиться с гномами. Потому что король дал согласие на стройку дворца-крепости в нашей столице. Я не собираюсь там жить. Меня вполне устраивает живой дом-дерево, который может и передать желания Леса, и попытаться утешить и приободрить. Однажды после особенно тяжёлого дня я проснулась в комнате, покрытой мелкими белыми цветами, которые удивительно нежно пахли. Поэтому я искренне любила свой дом. А крепость станет домом Правительства, а то надоело собирать совет то у одного, то у другого советника дома, и последней линией обороны. Пожалуй, пора и домой собираться.***
POV Эол. Эол стоял в зале и ждал Рителле. Силмэрит появилась в окружении стражи и направилась к эльфу, приветливо улыбаясь. Маленькая и хрупкая в светло-голубом наряде на фоне рослых и одетых в кожаную броню с металлическими вставками воинов. Эльфийка сильно отличалась от того, к чему Эол успел привыкнуть в Дориате. Во-первых, Силмэрит надела белую с чуть зеленоватым оттенком рубашку, расшитую по краям цветочным узором, зауженные штаны более тёмного оттенка зелёного заправлены в сапожки и лиственно зелёный сюртук с глубоким капюшоном для путешествий из шелка-сырца, наглухо застёгнутый от горловины до бёдер и спускающийся складками чуть ниже колен, мягкие расшитые наручи, скрывающие тыльную сторону ладони и руки до локтей. Очень удобный костюм, не стесняющий движений, вот только эльфийки даже в путешествии предпочитают платья. Волосы от висков заплетены в тоненькие косички, которые потом собираются в две толстые косы, сейчас перекинутые на грудь. За плечом виднелся колчан и лук, а на поясе эльф с некой ревностью отметил подаренный в знак дружбы королём гномов меч. Хрупкая иллюзия, словно отражение света звёзд на воде, и воинственная королева неприрученной, неукрощённой природы. Дикое сочетание, но именно сейчас, смотря на свою Рителле, Эол осознал, что она тогда хотела ему сказать. Авари уже не тэлери или нолдор. Даже не синдар. Они уже уникальны, не такие, как остальные. И он тоже. За несовершенную ошибку он будет ей благодарен до самой смерти. За то, что не потерял себя в погоне за знаниями. И ему кажется, это был не последний раз, когда она мудрыми словами уберегла его от ошибки. Мужчина расправил плечи и помог Владычице сесть на мохнатого монстра по недоразумению называемого волком. Силмэрит словно в насмешку дала ещё щенку имя Рэмо, тихий. Этого Тихого опасался не только не привыкший к волкам Эол, но и стражи! Эльф усмехнулся. В своё время он, как и многие, недоумевал, зачем госпоже та волчица и её щенки. А потом и вовсе забыл про них. Владычица же вновь доказала свою мудрость и прозорливость, не прогнав беспомощного зверя и найдя верных спутников авари. Теперь его госпожа не выглядела прекрасным видением, нет. В её глазах блестел азарт и воинственное веселье. Даже переминающийся на лапах Рэмо хищно оскалился, как и Эол, предугадывая желание девушки понестись вниз с горы, оставляя взволнованных воинов далеко позади. Пусть попробуют угнаться! Эол переглянулся со своим волком и усмехнулся. Он попробует. Вскочил на спину животному и словно стряхнул с себя невидимые оковы витиеватых синдар. Он авари! Тот, кто живёт в единении с природой, кто ценит простоту созданного Илуватаром. Он дикарь в глазах других народов эльфов и следующий своим путём в глазах нандор и своего народа. Они авари! И этим стоит гордиться.