399г. П.Э.
Семья медленно гуляла по ночному Хартимару, наблюдая за жизнью вокруг. — Многие эсгал предпочитают бодрствовать именно ночью, поэтому этот город никогда не спит, — рассказывал Эол. — Они считают, что именно в свете звёзд Лес наполняется истинным волшебством. — И ты был одним из них, — хмыкнула Аредэль. — Я не жил в Хартимаре, у меня был дом в лесу около небольшого месторождения металла. Сюда я приезжал не так часто, но ты права. Ночной Нуарэн мне более по душе. Они замолчали, наблюдая за эсгал. Некоторые смотрели на выделяющихся чёрной одеждой мужчин, кто-то узнавал Эола и либо здоровался, либо хмуро отворачивался. Сама Белая дева совершенно не выделялась в пёстрой толпе. Тут Маэглин замер, уставившись на центр небольшой площади, куда они только вышли. Там в окружении нескольких костров под быструю мелодию кружилось три девушки. Он завороженно смотрел, как взлетают и опадают длинные рукава. Наконец, танец закончился, и девушки под весёлый смех разошлись. — Это Арикуэнэ, младшая дочь Милаэ и Карамирона, приближённых Владычицы, — тихо произнёс Эол, проследив взгляд сына. Он выглядел задумчивым и словно ушёл далеко в свои мысли. — Она родилась в год появления Солнца и Луны, за что и получила своё имя «Дева солнечного сияния», ведь её волосы переливались на свету всеми оттенками золота. — Она… Она очень красивая, — пробормотал Маэглин. — И поклонников у неё немало. Помню, ещё до моего ухода за ней много кто бегал, — очнулся от размышлений мужчина и язвительно добавил: — Вот уж радость привалила: теперь и ты будешь бегать и хвостиком вилять! — Господа, а что это за здание? — поспешила вмешаться Аредэль, видя, как покраснел от гнева сын. — Это одна из жемчужин Хартимара. Пойдёмте, я собирался посетить это место, — Эол направился к величественному дому. Это дерево отличалось тем, что было сравнительно невысоким, но ствол был поистине гигантским, потому что состоял из трёх сросшихся деревьев. — И, Маэглин, не волнуйся, — вздохнул Тёмный эльф, заметив, как сын обеспокоенно вглядывается в толпу, где уже исчезла блондинистая макушка. — Если задержишься здесь, то обязательно познакомишься с Арикуэнэ. Её отец капитан стражи Хартимара, а Милаэ Советница, подруга и доверенное лицо Владычицы. Их ты точно увидишь завтра, а там и повод познакомиться с девушкой найдётся. — Спасибо… отец. Эол довольно прищурился и кивнул. — Что это?! — Аредэль поражённо рассматривала красивый зал со шкафами, занимающими всё пространство впереди и в видимом проёме на следующий этаж. — Это библиотека, — гордо улыбнулся Эол. — Когда-то Владычица повелела сохранять наши знания и опыт на бумаге, чтобы он не исчез по какому-то стечению обстоятельств. Теперь здесь можно найти практически всё, что узнали или изобрели эсгал. Магия, работа с металлом, выращивание растений, кораблестроение, мелодии для всех музыкальных инструментов… Есть ещё несколько специализированных библиотек поменьше, но эта главная. Мужчина уверенно пересёк зал и начал подниматься. На втором этаже обнаружились столы со стульями, стопки бумаги и перья с чернилами, но посетителей было не так много, поэтому семья пошла дальше. На пятом этаже их встретил холодный взгляд мужчины в строгом коричневом наряде с эмблемой, как и над входом в библиотеку. — Доброй ночи, уважаемый, — поклонился Эол. — Мне нужно посетить Хранилище Мастеров. Библиотекарь окинул эльфа критическим взглядом, но кивнул и отпер одну из дверей, пропустив притихшее семейство и войдя в комнату сам. — Это… Какое-то особое место, да? — прошептал Маэглин, оглядываясь. Этот зал отличался от предыдущих тем, что каждая книга или свиток лежали отдельно от остальных, словно демонстрируя себя во всей красе. И рядом с ними стояли таблички с, как понял эльф, названием, именем автора и кратким описанием. Книг и свитков было явно меньше, чем в предыдущих залах. А ещё здесь стояла тишина, и никого не было, в отличии от тихих разговоров в других отделах. — Хранилище действительно особенное. Сюда Мастера приносят свои секреты, которые не хотят открывать всем. Никто не имеет права брать их, если сам Мастер не позволит. Лишь в двух случаях только библиотекарь может прочитать секреты. Если опасность угрожает Нуарэну, а секрет может помочь, и в случае смерти Мастера и его наследников, так как все эти свитки становятся их даром эсгал. Эол подошёл к одному из полузаполненных шкафов с коваными узорами и положил вытащенную из сумки книгу. — Отец, это… — глаза Маэглина расширились в понимании, когда он подскочил ближе и прочёл название. — Секрет создания чёрного металла галворна! — Неужели? Я удивлена. Аредэль резко повернулась на голос и увидела пару, которую только впустил в Хранилище Мастеров библиотекарь. Даже без представления угадать имя девы не составило труда. Серебряными волосами почти всегда обладали исключительно потомки Энеля. Из них, живущих в Белерианде, была только одна дева, не считая тёмноволосую Лютиэн. Силмэрит медленно двинулась вперёд. Блестящие серебряные волосы, частично заколотые на затылке, несколькими прядями упали по обе стороны от её безмятежного и холодного лица, а голубо-зелёные глаза казались промёрзшим озером, делая деву ещё более равнодушной и отчуждённой, такой же ледяной и нереальной, как промёрзшее серебристое сияние луны. Белоснежное многослойное одеяние с золотой каймой укутывало красивую фигуру, делая похожей на духа, какими представлялись Аредэль Айнур в своей истинной форме. Широкие рукава мерно покачивались, пока эльфийка шла вперёд, как и длинный подол, из-под которого иногда виднелись туфли. «Кажется, я встретила исключение. Эсгал, которая не носит штаны» — мелькнула глупая мысль в голове Белой девы. Женщина грациозно подплыла к полке с только что поставленной книгой, чуть удивлённо приподняла бровь и повернулась к семейству с вежливой улыбкой. «И эту Снежную Королеву сравнивали со мной?! — мысленно возмутилась Белая дева. — Да она просто промораживает всё вокруг своей ледяной красотой и властностью! И ни капли на меня не похожа!» — Рителле. Приветствую вас, — очнулся Тёмный эльф и поклонился, что повторили остальные. — Позвольте представить вам мою жену Аредэль, дочь Финголфина, и моего сына Маэглина. — Рада встрече, — мило улыбнулась Силмэрит. — Я уже и не чаяла с вами встретиться. Тем более здесь, — она показала рукой на книжные полки. — Помню, когда я предложила тебе оставить здесь свою рукопись, получила категоричный отказ. А сейчас, когда твоё положение в Нуарэне не определено, ты отдаёшь её. Это заставляет меня гадать о причинах столь неожиданного поступка. Тёмный эльф промолчал, не зная, как реагировать на такое вежливо-отстранённое поведение Владычицы. — Приятно с вами познакомиться, — приходит на помощь мужу Аредэль. — Эол немногое рассказывал о быте эсгал, и всё вокруг меня удивляет и восхищает в Нуарэне. — Мне тоже, Белая дева, — Силмэрит улыбнулась чуть шире, показывая тёплые огоньки в глазах. Всего на мгновение, но Аредэль уже ясно, что не только её муж не может найти верных слов. — Фингон рассказывал о тебе, когда приезжал в Оссирианд вместе с Финродом. И что же более всего понравилось столь редким гостям нашей столицы? Или удивило? Уж извините за столь приевшийся вопрос, но здесь его задать можно немногим, — дева тихо рассмеялась. — Мне… Мне понравилась эта библиотека… и танцы, — пробормотал Маэглин, вызвав усмешки родителей. Силмэрит на такую реакцию лишь удивлённо приподняла брови. — Я никогда не был в таких больших городах квенди раньше. Отец часто брал меня в города наугрим на востоке Эред Линдон, но они совершенно другие. Меня тут всё увлекает, — уже увереннее закончил парень. — О, я охотно верю. Эол всегда любил тишину и уединение. В разумных пределах, правда, поэтому я думала, что в города вы выезжали не только ради обучения. Теперь у тебя есть возможность восполнить свои знания о квенди. Пусть и только о моём народе. — Мне понравился сам народ эсгал, — заметила Белая дева. — Вы тоже квенди, но отличаетесь от нолдор. И внешне, и внутренне. Ваши одежды из иных тканей, они столь удобны для ношения и на пиру, и на охоте, но удивительно красивы и воздушны. В волосах жемчуга и живые цветы, когда в моих всегда сверкали каменья. И веселитесь вы так, словно живёте песнями и танцами. Ни единой минуты в Хартимаре я не слышала тишины! Всегда от крон или с больших площадей доносилась приятная мелодия или песня влюблённого квенди! Это очень мило и приятно. — О, вы не видели и сотой части чудес Нуарэна, — рассмеялась Владычица. Её ледяная маска с мелодичным звоном рассыпалась на мелкие осколки. Теперь Аредэль видела, почему о ней Фингон вспоминал с теплотой. — Если вы пожелаете остаться подольше, то желаю вам посетить не только Хартимар, но и сам Древний Лес, а затем и Фаресту, нашу гавань, куда закрыт путь иным народам, кроме эсгал, посетите и Иалэмер. Везде вы найдёте что-то интересное. Разве что в Оссирианд стоит ехать лишь на охоту. Там живут такие же отшельники, как Эол, а Нан Эльмонт, где вы живёте, является прекраснейшим из лесов, творением Мелиан. Поэтому Оссирианд несколько теряется перед ним и остальными землями эсгал. — Прекраснейшим Лесом является Нуарэн, — внезапно тихо произнёс Эол. — Когда-то я выбрал Нан Эльмонт именно потому, что он напоминал мне о доме. Тёмный эльф и Владычица долго смотрели в глаза друг другу. Никто в комнате не осмелился прервать их безмолвный разговор. Или сражение. Наконец, Силмэрит вздохнула и перевела потемневший взгляд на оставленную Эолом книгу. — Что бы ты не думал, я рада увидеть тебя здесь вновь, а станет ли Нуарэн твоим домом, мы решим завтра. Наедине, — она отошла к застывшему у входа и всё это время молчащему квенди, что пришёл с ней, и забрала книгу из его рук. — Тем не менее, ты оказал мне доверие, и я не могу не ответить на него. Это моя работа совместно с несколькими заклинателями. Думаю, тебе понравится. Библиотекарь! Я даю Эолу право читать эту рукопись, но не выносить её из зала, — дева подошла к Тёмному эльфу и отдала книгу. — Это первая часть, но мы иногда нуждаемся в этой книге для продолжающихся исследований, а копии не готовы, поэтому читать её можно только здесь. — Спасибо. Я буду с нетерпением ждать рассвета, — расслабился Эол. — Верю, верю, — фыркнула Силмэрит. — Хотя если ты откроешь книгу, я тебя не увижу и через месяц. — Правда? — ухмыльнулся эльф и направился к удобному столу для чтения. — Давай проверим! — Проверь, проверь, — проворчала Владычица и повернулась к библиотекарю: — Пожалуйста, выгоните его отсюда с первыми лучами Анара. — Будет сделано, Рителле. — Дорогие гости, пока Эол для нас потерян, но не отчаивайтесь! К утру его вернут к вам домой, — рассмеялась Силмэрит, видя, как расширяются глаза Тёмного эльфа по мере чтения вводной части. Он и правда был потерян для общества. — А мы можем пользоваться библиотекой? — оживился Маэглин. — Да, но не в этом зале. Думаю, не ошибусь, и ты продолжил дело отца и стал кузнецом? У нас есть обширный раздел о работе с камнями и металлами. Даже есть две книги, написанные при участии Эола. — Отец писал книги?! — Эол писал книги?! Мать и сын выразили своё удивление на диво синхронно. — Ну, не совсем. Скорее надзирал над пишущими. Сам Эол писатель не очень, а вот рассказать, что хочет получить и после критиковать каждую главу брался с удовольствием. Маэглин с готовностью покивал. — Да, но и учит он хорошо. Муж говорит, что когда-нибудь Ломион превзойдёт его. Уже сейчас в столь юном возрасте сын может потягаться с многими кузнецами синдар, — гордо улыбнулась Аредэль. — Это прекрасные достижения. Пойдёмте, покажу отдел для кузнецов. Библиотека для вас будет открыта. Разве что Хранилище Мастеров и отдел, касающийся специфики и особенностей Древнего Леса и нашего с ним взаимодействия для вас будет недоступен. Если будут вопросы, обращайтесь к библиотекарям. Мать с сыном неуверенно покосились на Эола, но были полностью проигнорированы и пошли за Владычицей. — Это удивительно! У нас были маленькие библиотеки, но семейные, а создать такое… — Аредэль восхищённо покачала головой, разглядывая длинные полки. — Нолдор многое потеряли во время своего ухода из Амана, а мы собирали свои знания тысячелетиями. И трепетно сохраняли и распространяли. Возможно, наше искусство во многих аспектах уступает иным народам, но мы умеем собирать знания по крупицам, а их пополнение и обучение желающих зависит только от упорства. Теорию любой может найти здесь, а потом совладать и с практикой под руководством мастера будет намного легче. Например, здесь Маэглин сможет найти свой облечённый в слова опыт отыскивать в горах руды металлов, что он получил у гномов. Тоже полезно. — О! Благодарю! Обязательно посмотрю. — Почему вы столь щедры, Владычица? — задала мучающий её вопрос Белая дева. — Вы открыли для моего сына знания своего народа, а с мужем поделились одной из тайн. Почему? — Знаете, — Силмэрит задумчиво провела рукой по одной из двух книг, на которой было выведено имя Эола. — Не хочу, чтобы Маэглин оказался потерян. Его отец заблудился, а сын и вовсе не видел дороги. — Что вы имеете ввиду? — недоумённо переспросил квенди, а вот Аредэль задумчиво прикусила губу, посмотрев на сына. — Есть четыре важных философских вопроса. Попробуй ответить мне на них. Даже если ты не сможешь этого сделать, то начнёшь понимать. — Согласен. — Кто ты? — … — подросток помялся, но тут же вспомнил наставления родителей и выпрямился, отвечая чётко и коротко, как отцу в кузнеце. — Маэглин. Сын Эола, Тёмного эльфа, и Аредэль, дочери Финголфина. Кузнец. — Это всё? Всего лишь? — Рителле хмыкнула. — Аредэль, а вы что скажете? — Про многочисленных родственников упоминать не буду, — медленно произнесла эльфийка. — Квенди. Нолдиэ. Белая дева Гондолина. Та, что прошла через льды. Подруга феанорингов. Супруга того, кто был и вновь пытается стать эсгал. Охотница. Мастерица. Это основное. — Эм… — А у меня ответов ещё больше, но главное я — Рителле. Та, что ведёт за собой эсгал. Та, что отдала сердце своему народу, а душу тому, кто не может быть рядом. Это моя суть. Второй вопрос: чего ты хочешь, Маэглин? — … Учиться. Ммм… Познакомиться с родственниками из нолдор. — Только с родственниками или их культурой? А эсгал что ж ты обделил вниманием? Аредэль? — Я хочу жить, — твёрдо ответила женщина. — Жить с миром в семье. Я достаточно повидала ссор и сражений внутри нолдор, а уж о муже и речи не идёт. Пусть он никогда не станет другом моим родственникам, но хоть столь враждебно перестанет относится. И свидеться хочу. С отцом, братьями, кузенами. — Я тоже желаю мира. Своему народу и себе самой. Желаю, чтобы Моргот пал, а мой мужчина пришёл в Нуарэн. Надеюсь, доживу до этого. Третий вопрос: зачем ты здесь? — Просто… так?.. — Я живу, — усмехнулась Аредэль. — И пытаюсь достигнуть своей цели. — Я развиваю свой народ. Помогаю двигаться вперёд. К процветанию, к признанию других народов. И последний вопрос, но я не жду на него ответа, как и не дам свой, чтобы не запутать. Куда ты идёшь? — Забавно, — вздохнула Аредэль. — Я отдала свою душу Эолу, а сердце — всей семье. Вы же посвятили себя народу, оставив лишь надежду для себя самой. А вот Маэглин… — А я… заблудился. — Да. Ты ни разу не упомянул своего прошлого. А без истории своего народа, своей семьи, без понимания у нас нет будущего. Ты обречён бесцельно блуждать, цепляясь то за одно, то за другое. Здесь, в Нуарэне, у тебя есть шанс начать путь своего становления, как полноценной личности. Используй его с умом. — Благодарю, Рителле, — вымученно улыбнулась Белая дева, пока растерянный и подавленный Маэглин переминался с ноги на ногу. — Нам есть над чем подумать. — Что ж, приятно было с вами познакомиться, но мне уже пора. Мы ещё увидимся завтра днём. Представим вас. А с Эолом мне стоит поговорить наедине чуть позже, — Силмэрит чуть наклонила голову, грациозно развернулась, заставив взметнуться свои белоснежные одежды, словно крылья, и ушла. В тени на третьем этаже квенди, что ныне не мог назваться эсгал, но не желал считать себя синдой, мрачно прикрыл глаза и некоторое время просто стоял на месте. Всего одна встреча с Силмэрит вновь, как и много раз до этого, перевернула всё с ног на голову. Да, Владычица умела принимать решения, но, что более важно, умела убеждать и вести за собой. Умела видеть извилистые пути, ведущие к ей одной известным целям. Но эти пути всегда приносили благо идущим, как и самому Эолу, который всегда следовал редким, но весьма своевременным советам подруги. Был ли он доволен своей жизнью? Был ли рад, что когда-то покинул озеро Куивиэнен вместе с ней? Что оставил Нуарэн ради обучения у синдар и наугрим? Да, он был счастлив, но последнее столетие его терзают внутренние демоны. Силмэрит всегда поддерживала его, на что Эол по традициям эсгал старался отплатить тем же. Пожалуй, лишь сейчас он начал осознавать все грани произошедшего тогда. Свои. Чужие. Силмэрит по её же словам посвятила всю себя своему народу, а Эол замкнулся на своих желаниях, ослепнув. Авари никогда не были простым народом. Наоборот, они, несущие в себе кровь и нолдор, и тэлери, с самого начала противопоставили себя эльдар. И Эол, видевший это своими глазами, воспринял это слишком ярко, со всем пылом души, запечатлев в себе на долгие тысячелетия. Есть авари и есть эльдар. Всё. Даже синдар он не до конца принимал, как своих родственников. Присоединение лаиквенди и образование народа эсгал смягчило таких же непримиримых Пробуждённых в Нуарэне. Эол тоже смягчился, но по-другому. Он не жил в Древнем Лесу и не участвовал во врастании зелёных эльфов в культуру авари, но он жил среди синдар, учился у них и невольно перенимал слишком многое. Всё это наложило свой отпечаток. Возгордился. Он перенял этот порок у синдарского двора. Сейчас он это видел и несколько сожалел. Именно эти едва заметные изменения стали причиной того, что он… Предал. Предал не только подругу, но и себя, свой народ, то, что уже эсгал так трепетно и упорно создавали тысячелетиями. Он и правда больше не мог называться одним из них. Не имел права с того момента, как нарушил неписанные правила, которым следует каждый. Когда отплатил на доверие и поддержку ударом в спину. Нарушил свои обещания. Изменился так сильно, что сам Нуарэн бы отверг его, если бы Эол вступил тогда под крону Древнего Леса. Разве что Нуарэн делал бы всё постепенно, позволив осознать и исправиться, как он наказал остальных возмутившихся возвращению Силмэрит на трон. Но случилось по-другому. Поэтому вовсе не Силмэрит лишила его права называться эсгал, она лишь придала легитимность уже свершившемуся факту. И к чему он пришёл? Сможет ли он сейчас ответить на четыре философских вопроса, что помогали эсгал двигаться вперёд? Смог, но ответы вовсе не радуют. Любовь к Аредэль поразила его с первого взгляда и стала взаимной. Сказать, что Эол не хитрил, удерживая и влюбляя в себя деву, будет ложью. Но он никогда не лгал ей. Принять выбор своего сердца ему было тяжело — она была дочерью захватчиков и отнюдь не простых ремесленников. Только это и стало первым толчком к изменению. А конфликт с сыном и женой был вызван скорее досадой на самого себя, тоской по дому и друзьям, вскрывшимися ранами души, по которым безжалостно полоснули горячие слова Маэглина. Ведь Эол не мог ни рассказать о своём наследии, ни показать, ни привести семью в Священный Лес. Зато Аредэль могла. Её ждали. Не его. Сто лет раздумий в гуще леса, что так похож на Нуарэн, помогли очистить сознание, но принять самого себя он сможет только завтра. — Я рад, что ты вернулся, — в словах Древнего авари было намного больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд. Возможно, так было и у Силмэрит, и у Итильбора? Только понимание пришло лишь сейчас. Библиотекарь, Хранитель Знаний, тот единственный, кто мог читать секреты Мастеров. Древний нолдо из Пробудившихся был поистине мудр и уважаем. К его словам прислушивалась даже Владычица. — Благодарю, — Тёмный эльф низко поклонился.***
В комнате стояла напряжённая тишина. Только что прошла официальная встреча, когда Эола при всём дворе приняли обратно. Аредэль ушла с девами, которые занимались щенками. Ее глаза хищно сверкали, и Тёмный эльф уже предвидел мелкий комок шерсти в своём доме. Пока мелкий. Маэглина подхватила стайка молодёжи и унесла в город. Он и не сопротивлялся, то и дело поглядывая на Арикуэнэ. Эол же остался в медленно пустеющем зале. Эльф уже чувствовал, как его связь с Лесом начинает медленно восстанавливаться. Это приводило в эйфорию, но… Но напротив сидела Снежная королева и уже долго молча разглядывала его. Промерзшее серебристое сияние глаз не дарило тепла. Его было даже меньше, чем вчера, когда она смотрела на незнакомых ей эльфов, которые даже не были эсгал. — Ты понимаешь, что бросил свой народ? — наконец разорвала тишину Владычица, заставив Эола внутренне сжаться. — Предал отнюдь не раз и не два. Предал, когда ушёл. Это я поняла и приняла, хотя было очень больно. Просто твой путь больше не совпадал с нашим. И тебя отпустили. Но потом ты стал настраивать наугрим против нолдор. Против тех, кто стал нашим щитом от Моринготто. Сеял раздор между синдар и нолдор. Ты осознаёшь последствия своих действий? — Да, Владычица. — Не стоит, — она поморщилась. — Сейчас я говорю с тобой не как Владычица, а как обычная эльфийка. Так вот. Твоё возвращение просто разрывает меня от противоречивых эмоций. Даже не знаю, что во мне сильней. Радость, обида, злость, растерянность? Не знаю. — Я осознал, что натворил. Понимаю, что разрушил нашу дружбу, но позволь попробовать всё исправить! Я не умею говорить красивых слов, но я искренен! Я сделаю всё, чтобы вернуть твоё доверие! Владычица вздохнула и потёрла переносицу. — Я знаю. Красивые слова часто лишь вводят в заблуждения, поэтому я предпочитаю наблюдать за поступками. Ты же прекрасно знал, что если Мастер покидает Нуарэн и присоединяется к другому народу, то должен забрать свой свиток из Хранилища Мастеров. Потому что в противном случае он становится достоянием Леса. Ты специально положил свои исследования гаворна в Хранилище даже будучи неуверенным, что тебе разрешат остаться. Честно говоря, до этого у меня были сомнения… Эол отвёл взгляд. Что тут ещё скажешь? Они помолчали. — Я благодарен за предоставленную возможность и… — Тогда не будем больше об этом! Ещё утро, а я уже устала… — Хорошо. То исследование, что ты мне дала… Неужели это правда?! — Да, — она слабо улыбнулась. Тема была неплоха и близка обоим. Так почему бы не вспомнить старые времена и не поспорить о применении нового открытия и его потенциале? — Знаешь, мне было очень скучно сидеть взапрети. Зато весьма стимулирует воображение. Вот я и вернулась в Нуарэн с несколькими интересными идеями. Эта одна из самых перспективных и важных. Я сама курирую исследование. — Но… Руны! Использовать руны для качественно нового уровня зачарования! Эол был готов рвать на себе волосы, что не участвовал в исследовании с самого начала. — Мы создали особые руны со сложной смысловой нагрузкой. Эта система сильно отличается от аварина. Мы уже работаем над ними, но часть всё ещё остаётся чистыми. Я имею ввиду, что изначально руны не несли впечатанного в них значения, представлении о них тысяч эльфов. И нам приходилось долгими медитациями, песнопениями и созданием предметов с использованием рун настраивать значения и способы использования. Пропитываем их Светом душ. И знаешь… Если сначала мы полностью сами выбирали смысловую нагрузку, то со временем руны сами начинают подсказывать, чего не хватает. — Это удивительно! — глаза Эола горели. — Смотри, — он вытащил из сумки исписанные бумаги. — Я ещё не очень разобрался, как руны соединяются в цепочки, но у вас есть наметки, что из них можно создать и двухмерный узор! В этом случае… Владычица с улыбкой кивнула и присоединилась к разбору теории рун. Её глаза потеплели и погрустнели, но она тряхнула головой и улыбнулась шире. Силмэрит не сомневалась, что вскоре Эол напросится в её исследовательскую группу, а там у них будут столетия на возвращение дружбы. Ведь всё семейство пока остаётся здесь. Аредэль в восторге от Нуарэна и дружелюбных эсгал, а щенок волка, о желании иметь которого Владычице уже донесли, и его дрессировка поможет ей влиться в общество охотников. Девы эсгал намного более… раскованные и хищные, похожие на своих питомцев. Им смущение и смирение намного более чуждо, чем эльфийкам иных народов. Как и Аредэль. Наконец-то ей будет с какими девами мчаться по лесам с луком в руках. Или обсудить отнюдь не вышивку и картины. Маэглин, за которым Силмэрит внимательно наблюдала, помня о Гондолине, поглядывая на, кажется, Арикуэнэ. Дева же весело перешёптывалась с подружками и заинтересованно посматривала на молодого кузнеца. За ними стоит присмотреть, а потом поговорить ещё раз и с сыном, и с отцом. Владычица не сомневалась, что теперь сможет найти нужные слова для примирения. Нужно только подождать. Маэглин молод и не понимает, что пришлось пережить отцу, почему он так ненавидит нолдор. Поймёт. У подростков пластичная психика, под мягким давлением всё можно исправить. Саэрос тому пример. Нахал, но умный. С Эолом будет сложнее, но ему придётся согласиться, что Маэглин должен знать все свои корни, да и счастье жены ему небезразлично. Теперь, когда Аредэль оформила свои смутные метания в слова, Тёмный эльф не станет противиться её встречам с родными. Сильно по крайней мере. Особенно, если будет уверен, что она вернётся в Нуарэн, а это можно будет организовать. Дел много, и это хорошо. Это значит, что жизнь продолжается.