my beloved (friend)

      Работа в кафе для Ларры была единственным спасением из полного одиночества, после того, как братья уехали обратно в свой колледж пару дней назад. Её попросили выйти на смену за несколько дней до конца каникул, ведь студенты уже учились, и рук катастрофически нехватало. Девушка была только рада проводить тут полный рабочий день.       Эти зимние выходные были просто сущим адом. Старшие, конечно, заметно смягчали ситуацию, но всё равно было тяжело и мрачно. На Фишер навалилась вся эта ситуация с Трэвисом, будто снег посреди лета.       Несколько дней назад Ларра ещё и абсолютно ужасно рассорилась с Эшли, рассказав ей про то, что случилось в новогоднюю ночь. Кэмпбелл так сильно разозлилась, что Фишер пришлось отвесить ей звонкую пощёчину, чтобы успокоить.       Девушке всё ещё было непонятно, почему Эшли так себя повела, но винила лишь себя за то, что у неё язык без костей. Ларра просто подумала, что следует рассказать — у пар ведь не должно быть секретов, иначе всё может порушиться. Похоже, это было совсем не тот случай.       Синеволосая привыкла к тому, что шлюхой и блядиной её называли хулиганы в школе и подворотнях, но от Эшли она меньше всего ожидала это услышать. Должно быть, она наслушалась всякого дерьма от одногруппников, которые живут в Нью-Джерси уже давно. Про них с Салли развелось много нелицеприятных слухов, которые даже на самую малую долю не были правдой.       Фишер просто надеялась, что у Кэмпбелл хватит ума на то, чтобы эта история никуда не расползлась. Иначе для Ларры всё вокруг станет просто невыносимым, и ей придётся уехать обратно в Нокфелл, чтобы над ней не издевались.       Синеволосая тяжело вздохнула, наполняя очередной стаканчик горячим бодрящим кофе. Она бы сейчас тоже с радостью взбодрилась, вот только обеденный перерыв у неё только через полчаса, а очередь посетителей была довольно внушительной, поэтому отойти ни на секунду нельзя. Ларра приветливо улыбалась, но теперь уже через силу, потому что голова болела и гудела неимоверно из-за мыслей.       Кэмпбелл вообще не должна была так рьяно и резко поступать. Фишер не могла выбросить эту мысль из головы; было гораздо лучше и спокойнее в Нокфелле, когда они были лишь друзьями. Даже до боли обидно как-то, что любовь вся пошла наперекосяк, потому что Ларра любила так по-детски и нежно, лелеяла мечты и надежды, и терять это чувство было сродни полной парализации.       Синеволосую грело только осознание того, что с Эшли они, вроде как, не расстались. По крайней мере, ничего однозначного точно нельзя было сказать, а значит, всё ещё может быть.       Когда Фишер наконец-то разобралась с потоком копошащихся и беснующихся студентов, она хотела уже отлучиться на заслуженный перекур, но колокольчик над дверью вновь подал свой звонкий голос.       Увидев в проходе Кэмпбелл, Ларра недовольно цокнула языком, а её глаза зажглись злостью и обидой, словно прожекторы. Синеволосая уж точно хотела бы видеть здесь кого угодно, кроме Эшли — она ведь после той ссоры так и не соизволила хотя бы намекнуть на извинения.       Фишер измученно перевела взгляд на окно, надеясь, что там идёт ещё кто-то. В таком случае, она сможет легко спровадить Эш сразу после выполнения заказа, выдумав какое-нибудь дурацкое правило про то, что стоять у прилавка нельзя.       Девушка еле сдержала отборные ругательства, когда всё-таки увидела, направляющегося прямиком в кафе, Трэвиса. Эта ядерная смесь грозилась взорваться, как только за Фелпсом захлопнется дверь. Неимоверно напряжённо и абсолютно неизбежно, поэтому Ларра могла лишь скрестить пальцы о том, чтобы ничего страшного не случилось. — Рыбка, привет, — улыбнулась Кэмпбелл натянуто, краем глаза замечая блондина и заметно раздражаясь, но пока не предпринимая никаких попыток что-либо сделать. — Мне как обычно.       Фишер что-то неразборчиво недовольно пробурчала себе под нос, замечая, что извинений вовсе не прибавилось. Но свою работу синеволосая была обязана выполнять, поэтому молча стала делать кофе, не поднимая взгляд на Эшли. Та, в свою очередь, нетерпеливо ждала, перекатываясь с пятки на носок и обратно.       Трэвис неловко тушевался рядом, надеясь на то, что Кэмпбелл задержится чуть подольше. Он пришёл лишь для того, чтобы извиниться за новогоднюю ночь. Фелпс очень надеялся на прощение Ларры и, в лучшем случае, о котором парень даже мечтать не осмеливался — на дальнейшую дружбу с ней.       Фишер поставила стаканчик с кофе перед темноволосой и сложила руки на груди, выжидая её дальнейших действий. Кэмпбелл тихо скомкано поблагодарила Ларру, улыбнувшись ей и резко развернулась, выплеснув горячий кофе прямиком на Фелпса.       Трэвис шумно зашипел и заматерился, спешно расстёгивая толстовку и снимая её. Фишер ошеломлённо и испуганно смотрела на этих двоих, рефлекторно попятившись на шаг назад. — Будешь знать, как чужих девушек целовать, пидорас! — Эшли с громким стуком поставила стаканчик обратно на стойку, обозлённо хмурясь.       Трэвис скинул толстовку на пол, понимая, что это всё равно бесполезно — на футболке уже расцветало горячее кофейное пятно. На коже определённо точно останутся ожоги, из-за которых парень будет чувствовать дикую боль минимум неделю. — А ты перестань её мучать, шкура, — прошипел блондин, сжимая ткань на груди, чтобы хотя бы немного остудиться. — Ты заставляешь её ненавидеть себя. — Что? Какого хера, ушлёпок? — Эшли не жалела ярости, поэтому незамедлительно ударила парня по лицу, привлекая к нарастающей драке всё больше внимания.       Трэвис даже не пискнул и не пошатнулся, краем глаза смотря на Ларру, которую столь отчаянно отстаивал. У него не было цели кого-то убить сегодня, но планы кардинально изменились, как только Кэмпбелл начала весь этот цирк.       Парень схватил Эшли за руку, наверняка оставляя синяки. Он сжал зубы от злобы, чтобы не наговорить лишнего. Только он хотел ударить Кэмпбелл в ответ на её выпады, как голос подала Фишер, заставляя его остановиться с занесённой рукой. — Вы сейчас уходите отсюда, потому что я не хочу вас видеть, — синеволосая шипела, потому что, если повысит голос, ей могут устроить неплохой выговор. Ещё чего нехватало. — Либо вообще можете обо мне забыть, — девушка не знала, что же в этом такого ужасного, но, судя по всему, сам факт исчезновения Фишер из их жизни до жути напугал этих двоих. Из-за обыкновенного пустяка Эшли бы точно в драку не полезла. — Я ясно выразилась? — Ларра дождалась сдавленных коротких кивков и того, что эти двое разошлись, опустив руки. — Ведёте себя, как дети, — Фишер раздражённо вздрогнула, понимая, что только продолжает копить на них, и без того не маленькую, злость. Однажды она просто взорвётся или прикончит кого-нибудь. — Игрушку поделить не можете.       Трэвис стыдливо опустил голову, наклоняясь и поднимая запачканную толстовку с пола. Эшли же не выглядела такой уж виноватой: бросив надменный взгляд на Фелпса, она ушла, вдобавок шумно хлопнув бедной стеклянной дверью.       Блондин истерично соображал, стоит ли ему сейчас сделать то, что он задумал изначально. Похоже, что это сейчас совсем неуместно, поэтому ему придётся ещё немного повременить с таким важным и трепетным поступком. Но по телефону Трэвис точно не собирался это делать — слишком сильно провинился. Парню хотелось извиниться феерично и красиво, чтобы к нему вовсе не возникло никаких вопросов. Тем более после этой нелепой недоразборки с Эшли.       Парень промямлил что-то нечленораздельное и ушёл следом за Эшли, чтобы не злить и не расстраивать Ларру сильнее. Верхом наглости было бы сейчас остаться даже ради извинений.       Как только за Фелпсом закрылась дверь, Фишер нащупала пачку сигарет в кармане. Там, вроде, оставалась последняя.

***

      Синеволосая возвращалась в свою квартиру уже поздним вечером; сменщица задержалась на учёбе. Она неимоверно устала и была готова свалиться в мертвецкий сон прямо в коридоре. Ларра даже была рада этому — уснуть будет куда проще без лишних мыслей о своих проблемах, которые вовсе грызли её целый день не переставая.       В подъезде было на удивление тихо и спокойно. Даже за дверью вечно буйного соседа-пьяницы было необычайно бесшумно, сколько не прислушивайся — если бы девушке было не наплевать, она бы даже постучалась, чтобы спросить, всё ли в порядке.       Лифт звучно открылся на верхнем этаже и открылся, позволяя Фишер лицезреть свой этаж. Синеволосая сделала шаг в сторону двери, но осеклась, красноречиво выругавшись. После нескольких ласковых слов на неё устремились две пары глаз: одни зелёные и яркие, словно два изумруда, а другие тёмно-синие и тусклые, словно сумеречное небо. И оба взгляда виноватые, до дрожи где-то глубоко в позвонках.       Ларра выдохнула, подходя ещё немного ближе к квартире и уже сжимая в руках ключи. Она вопросительно изогнула бровь, ясно давая понять, что готова выслушать Эшли и Трэвиса, если те, правда, могут сказать что-то дельное.       При дальнейшем рассмотрении подростков злость внутри младшей всё больше закипала: они оба были потрёпаны и избиты, похоже, друг другом. Руки Фелпса, не скрытые сейчас тканью толстовки, были все в широких длинных царапинах и ссадинах; кое-где виднелись синяки. Подняв взгляд на его лицо, синеволосая вовсе сдержалась от того, чтобы не цокнуть языком — у него была рассечена губа; наверняка, шрам останется.       С Кэмпбелл ситуация тоже была не лучше: на руках синяки, на лодыжках какие-то непонятные кровоподтёки, а на лбу уже образовалась запёкшаяся корочка крови. Шея вся исцарапана — будто блондин метил так, что собирался её убить; от одной только такой ассоциации Ларру начало мелко незаметно трясти.       В руках у Трэвиса был растрёпанный и чуть порванный букет ромашек. Похоже, сорвал в парке неподалёку — там в аккуратных клумбах росли точно такие же. Удивительно, что зимой с ними ничего не стало. — Лар, мы- — Рыбка, не слушай его- — Завали свой рот, шлюха-       Ларра положила ладони на головы старших и с силой сжала волосы, вызывая болезненное шипение и тихий писк у обоих, чтобы они замолчали и перестали ссориться хотя бы сейчас. Они не имеют никакого права решать, с кем Фишер будет — это зависит только от неё. Салли убеждал её в этом добрых несколько часов. — Вы охуели оба? — фыркнула синеволосая, отпуская чужие волосы и складывая руки на груди. — Вы опять дрались?       Ларра выжидающе переводила взгляд с парня на девушку и обратно. Оба не решались заговорить — боялись ещё больше потерять доверие младшей или получить ещё одну порцию боли. Они ещё никогда не видели Фишер столь серьёзно настроенной, поэтому чувства были смешанные. — Нет, мы просто-       Синеволосая зло зыркнула на заговорившую Эшли, обозначая, что вопрос риторический. Кэмпбелл сразу замолкла, будто её током ударило. Фишер ждала от этой парочки только того, что они понятливо уйдут, оставив её в покое. Видимо, не судьба. — Закрой свой, блять, рот, — сегодня Ларра была щедра на оскорбления в адрес этих двоих, но считала, что ей можно. Око за око. — Хоть бы синяк на руке спрятала, которого днём не было, ебанутая.       Фишер устало потёрла глаза, шумно выдыхая. Меньше всего ей сейчас хотелось разбираться в том, что происходит в её личной жизни; она наоборот старалась убежать от этого, но вот только эта глупость её везде настигнет. Похоже, преследование увенчалось успехом. — Это она начала-       Фелпс сразу испуганно поджал губы и опустил голову, когда увидел перед собой два ярко-голубых глаза, в которых огонь и молнии плескались. Он прекрасно понимал, что следует сначала думать, а потом влезать, но таким качеством, к своему огромному сожалению, не обладал.       Ларра задумчиво постучала ногой по полу, покручивая в пальцах чуть ржавую связку ключей. Синеволосая тяжело вздохнула и неуютно потёрла шею свободной рукой, до конца осознавая, что просто так отпустить их не может. — Зашли в квартиру быстро, — Фишер кивнула для уверенности и спустя пару десятков секунд открыла дверь, пропуская старших вперёд. Те стали неловко и неуверенно мяться у входа. — Это не обсуждается! — младшая почти прорычала это, поэтому уже через несколько мгновений она закрыла за собой дверь, не оставив никого в коридоре. — Если ещё хоть кто-то пискнет — получите по шее оба.       Старшие понятливо закивали. Ларра забрала из рук Трэвиса импровизированный букет и, приказав ждать её на диване в гостиной, ушла на кухню. Цветы пусть и были почти мёртвыми, но вода определённо может их оживить — Фелпс ведь всё равно старался.       Через пару минут ромашки уже стояли в небольшой вазочке, а Фишер доставала из нижнего ящика аптечку. О своём здоровье она мало беспокоилась; медикаменты тут были лишь на случай приезда протезника, но сейчас придётся воспользоваться ими не по назначению.       Синеволосая вернулась в гостиную и хмыкнула, увидев, что парень с девушкой сидят спиной друг к другу, явно раздражённые. Они и слова не сказали друг другу за то время, что Ларра была в другой комнате — она бы точно услышала; похоже, правда побаивались. — Так, Эш, ты первая, сядь ровно и закатай рукава, — Фишер доставала из аптечки всё нужное, краем глаза поглядывая на старших. Кэмпбелл послушно вздохнула и сделала так, как Ларра попросила.       Темноволосую не пришлось долго обрабатывать — лишь раны на шее представляли маломальскую угрозу. Младшая делала это не щадя, поэтому иногда Эшли болезненно жмурилась и кусала губы, шумно выдыхая. Казалось, что Ларра приносит ей только больше боли, чем все эти царапины и ссадины.       Кровоподтёки на ногах оказались обыкновенной грязью, на что Фишер лишь хмыкнула, отправляю Кэмпбелл дальше сидеть без дела. На очереди был блондин, которому досталось гораздо сильнее — у Эшли были очень острые длинные ноготки, теперь уже пообломанные.       Темноволосая много чего хотела высказать, пока смотрела на то, как Ларра обрабатывает рассечённую губу Фелпса. Так трепетно и аккуратно, будто разбившуюся любимую кружку заклеивала. Трэвис лишь иногда дёргался, но сразу же возвращался в спокойное состояние. Терпел.       Фишер украдкой улыбнулась парню, но тот будто этого даже и не заметил. Он наивно подумал, что ему это показалось, потому что, как он предполагал, не может синеволосая улыбаться в такой ситуации.       Эшли надоело ревностно наблюдать за стороны за этим действом, поэтому, недолго думая, она достала из кармана потёртых джинс телефон и решилась на хитрость, которой Фелпс воспользоваться точно не сможет. Это было не очень честно, зато она определённо сохранит лицо. ashley.camp: хэй, Лар larry_j: да, чувакса? ashley.camp: тут одна проблема есть ashley.camp: твоя помощь нужна larry_j: что-то с сестрёнкой? ashley.camp: не, с рыбкой всё нормально ashley.camp: относительно larry_j: хватит пиздеть загадками, Кэмпбелл ashley.camp: помоги ей между мной и Трэвисом сделать правильный выбор larry_j: слушай larry_j: я вообще сам не рад этой ситуации larry_j: и я обязательно с ней перетру larry_j: но нихуя обещать не могу, я ей не могу указывать ashley.camp: ну ты для неё нихуёвый такой авторитет ashley.camp: так что просто хотя бы замолви за меня словечко larry_j: ладно, не кипишуй, я попробую ashley.camp: спасибо, чел larry_j вышел из сети.       Эшли отложила телефон как раз в тот момент, когда Ларра закончила обрабатывать Трэвиса. Аккуратно сложив всё в аптечку, младшая ушла на кухню, чтобы положить всё на место.       Кэмпбелл хитро косилась на парня, пытаясь понять, почему же он так внешне доволен происходящем. Он улыбался самыми уголками губ, пусть и немного тоскливо, но ему определённо нравилась та ситуация, в которой они все оказались именно сейчас. — А меня она первой обработала, — вполголоса сказала Эшли, продолжая уже по-детски глупое соперничество с Трэвисом. Это уже доходило до какого-то откровенного абсурда. — Зато мне не пришлось шипеть от боли, — парировал Фелпс, осторожно складывая обработанные руки на груди и надменно смотря на темноволосую. — Я всё слышу! — донёсся с кухни звонкий голос Ларры, заставляя подростков покорно отвернуться друг от друга. trav_christ: слушай, я люблю Ларру trav_christ: но я соглашусь с любым её решением trav_christ: я не буду насильно заставлять её любить меня ashley.camp: к чему это ты клонишь? trav_christ: к тому, что, если она будет счастлива с тобой trav_christ: то я не полезу ashley.camp: тогда к чему весь этот блядский цирк с цветами и с тем, что ты меня чуть не угробил? trav_christ: «угробил», блять? да у тебя пара царапинок trav_christ: этот цирк к тому, что я хочу перед ней извиниться за новый год trav_christ: даже если она выберет тебя, ты не имеешь права запрещать ей просто дружить со мной ashley.camp: ну это уже ей решать trav_christ: просто хочу чтоб ты знала — я мешать тебе не собираюсь ashley.camp: на тебя это непохоже ashley.camp: ты что задумал? trav_christ вышел из сети.       Ларра вновь вошла в гостиную, попутно распуская хвостики и сонно вздыхая. Ей определённо нужен был отдых, причём довольно качественный и сильный. Синеволосая вымученно посмотрела на старших, которые ожидали от неё дальнейших указаний. — Валите, не держу больше, — Фишер махнула рукой куда-то в сторону двери, в очередной раз потирая уставшие глаза. Кажется, пару капилляров лопнули.       Фелпс покосился на Эшли, которая уже встала и направилась в сторону двери. Тот спешно догнал её и чуть придержал за плечо, прося остановиться. Обе девушки вопросительно посмотрели на Трэвиса — Ларра, выжидая, что они наконец уйдут, а темноволосая, надеясь, что через мгновение парень уберёт руку с её плеча. — Прости нас за это, пожалуйста, — решился Фелпс, виновато смотря на Фишер. Та тяжело вздохнула, чуть опуская взгляд. Она и так прекрасно знала, что им обоим жаль и они раскаиваются. Только услышать это хотелось именно от Кэмпбелл, которая даже попыток не предпринимала. — Мы поговорили и решили, что вели себя пиздецки плохо. Да, Эшли?       Темноволосая вздрогнула, услышав своё имя, произнесённое Трэвисом. Это было до жути странно и непривычно, но определённо лучше, чем «шкура» или «швабра», которые уже были столь избыты. Где-то на подкорке сознания Кэмпбелл понимала, что парень так лишь красуется перед Ларрой, но всё равно было что-то приятное в этом. — Да, рыбка, прости, — Эшли неловко почесала затылок, отводя взгляд куда-то в пол.       Фишер сразу будто засветилась, смотря на этих двоих с куда большей теплотой и нежностью, нежели несколько секунд назад. Она чуть грустно улыбнулась, лишь кивая на извинения — сейчас не время и не место изливать душу. Нужно ещё со всем определиться.       Когда за спиной подростков щёлкнула дверь, Фелпс наконец-то осознал, как сильно его сердце обливается кровью. Он был так ослеплён своим желанием быть любимым, что совсем не подумал, что для него гораздо ценнее будет счастье возлюбленной. И если это счастье возможно только рядом с Эш — он обязательно уступит.       Кэмпбелл благодарно посмотрела на отчаявшегося парня, поджав губы. Девушка потрепала его по плечу.       Трэвис потёр глаза и сдержал предательский всхлип. Он самовольно выбыл из войны.