***
Всех профессиональных героев уже ждали на десятом этаже стеклянного небоскрёба, который находился в центре полигона. Он был огорождён специальным защитным полем до третьего этажа здания. Он служил наблюдательным центром для педагогов во время проведения экзаменов. Целый этаж представлял из себя одну огромную комнату с прозрачными стёклами и большими экранами над ними. Можно наблюдать за всем происходящим сверху или следить за студентами через экраны. Они тут ещё и для того, чтобы отслеживать важные моменты тренировок и битв. При желании можно увеличить, приблизить изображение, а в самых редких случаях остановить. Когда Бакуго с Киришимой поднялись на стеклянном лифте на нужный этаж, в комнате их встретили десятки знакомых лиц. Здесь было около двадцати пяти известных профессиональных героев: Шото, Уравити, Ингениум, Креати, Реальная Сталь и многие другие. Конечно же, Кацуки никого из них не хотел видеть, а уж тем более вести светские беседы. После рождения Айрами мужчина ещё больше стал не любить своих коллег. Возможно, всё это было на инстинктивном уровне. Альфа просто боялся, что самая главная тайна его жизни будет случайно раскрыта кем-то из профессиональных героев. Особенно Бакуго бросало в дрожь лишь от одной мысли о том, что о его дочери узнает Шото. Этот хладнокровный двумордый, может, и не разболтал бы никому, так как это было не в его стиле, но мог предпринять что-то похуже. К тому же именно Тодороки последние пару лет наступал ему на пятки, силясь занять место героя номер один. Видимо, гены его сумасбродного папаши начинали просыпаться. Хотя, если бы информация достигла Шото, было бы в разы лучше, если бы об этом узнала та же самая Уравити. Мужчина бы этого точно не пережил. Урарака тоже, может быть, и промолчала, но обязательно стала чаще наведываться к нему в гости. Ладно, если бы только на работу, что девушка позволяла себе делать нередко, так она же была упёртой и порой слишком наглой. Могла и домой заявиться, чтобы увериться в том, что Бакуго действительно хороший отец. Вообще, Кацуки старался меньше всего общаться с Уравити, так как в школьные годы у них была небольшая интрижка. Тогда Бакуго был юным дарованием, за которым бегали все омеги и беты академии вне зависимости от пола. Иной раз говорили, что некоторые альфы на него тоже заглядывались. Он был тогда молод, ещё более горяч и вспыльчив. Конечно, он не терял голову и не бросался на любого, кто готов был ему отдаться, но с Ураракой всё происходило немного по-другому. Иногда Кацуки даже думал о том, что мог бы с ней действительно построить отношения. К тому же она - бета, и в отличие от омег у неё не было сильных гормональных всплесков. Да, она немного полновата, но даже такая округлость ей шла. Более того она не мешала девушке развиваться как будущему профессиональному герою. И, возможно, у них бы что-то и получилось, если бы не та встреча в кафе. Кацуки до сих пор помнит его название, хоть то заведение на улице Ишиида Кайдо уже давно закрылось. Проклятое место «Таппан». Если бы Бакуго знал, чем всё закончится, то раз двадцать, а может, и сто подумал о том, чтобы пойти на поводу у друзей и посетить это кафе. — Ой, вы только гляньте, — послышался слегка издевательский голос Урараки. — Герой номер один теперь может опаздывать на светские мероприятия, — продолжила девушка, выходя вперёд из группы других героев и складывая руки на груди. — И тебе здорова, круглолиция. Видать, трудишься хорошо, зарплата большая. Вон какие щёки отъела, — задел девушку Бакуго. Это их привычные подколы. Никто уже даже не обращал внимание. — А ты питаешься, видимо, плохо, — расплылась в самодовольной улыбке Креати, тут же защищая подругу. — До сих пор холост. — Твоими молитвами, зубрила, — натянуто улыбнулся Бакуго, оголяя ряд передних ровных белых зубов. — С таким характером тяжело найти себе даже сокомандника, не то, что партнёра, — отречённо, будто эта фраза и воовсе не относилась к мистеру Бакуго, произнёс Тодороки, опираясь спиной на стену и складывая руки на груди. Он прикрыл глаза, пытаясь отстраниться ото всего мира и суеты вокруг. Бакуго снова почувствовал, как медленно начинает закипать. Это окружение начинало порядком его раздражать. Его бесили даже не слова Шото, а холод и псевдонаплевательское отношение. У незнающих могло сложиться ощущение, что герою номер два совсем плевать на статус его коллеги, но всё было совсем иначе. Шото всегда шёл за Бакуго по пятам. Ещё с их первого марафона, который тогда транслировали по радио, ТВ и даже в Интернете. Кацуки вырвал победу, разбив в пух и прах всех своих конкурентов. Тодороки стал вторым, ни разу не использовав свою вторую причуду, которая досталась ему от папаши. Он с треском проиграл огненному напору Бакуго. В будущем парень так же старался отстраниться от силы отца. Даже сейчас, когда он стал известным профессиональным героем, его вторая причуда в редких случаях проявляля себя. Он пользовался ей лишь в те моменты, когда это было жизненно необходимо. — Просто Бакубро слишком крутой, и не готов размениваться на меньшее. Должен быть кто-то настолько же крутой, как он, — сгрёб друга в охапку Киришима, широко улыбаясь и показывая всем свои острые акульи зубы. — Эйджиро! — загорланил кто-то радостно из дальней группы героев. Вдруг откуда ни возьмись выскочил Реальная Сталь и бросился на Красного Бунтаря. Киришима тут же отреагировал и активировал свой квирк, принимая удар. Уперевшись плечами и лбами друг в друга, парни простояли так ещё несколько секунд, а потом резко разошлись и заобнимались. Теперь Кацуки захотелось ещё быстрее покинуть это треклятое место. Эту гремучую смесь он терпеть не мог. Для него одного вечно счастливого и громкого Киришимы хватало с головой, а теперь его вторую половину терпеть ещё нужно было. Тецу-Тецу — парень неплохой, правда, очень тугой по мозговому процессу, но как машина для атаки или защиты — идеальный. Они с Киришимой были точно разделёнными братьями-близнецами, да даже рождены в один день! Неудивительно, что их причуды почти идентичны. Однако, если Тецу-Тецу нужно потреблять железо тоннами, чтобы прибывать в отличной боевой форме, и шутки по типу «жареных гвоздей не хочешь?» быстро становились реальностью, то для Эйджиро всего-то нужно было поддерживать себя в хорошей физической форме, что он делал постоянно. Эта гремучая смесь могла уничтожить любого. Даже не столько силой, сколько своей тупостью, нелогичностью и шумом. Они были как двое из фильма «Тупой и ещё тупее». Один сделает что-то, — второй повторит и переплюнет раза в два по своему уникальному идиотизму. Кацуки молил бога, чтобы Киришиме никогда в голову не пришла прекрасная идея начать работать вместе с Тецу-Тецу на постоянной основе, ведь его бы тоже тогда припрягли. Он бы отбивался до последнего, но потом бы понял, что оставлять этих двух дуболомов просто нельзя одних, и надел на себя кабалу, которая его в итоге бы и придушила. — Дорогие профессиональные герои, — послышался приятный голос директора. Все обернулись. Мужчина стоял на небольшом подмостке с микрофоном в руке. Он невысокого роста, из-за чего специально для него была сделана небольшая подставка, чтобы каждый герой смог его увидеть. — Я рад видеть вас всех в стенах нашей академии, — начал приветственную речь мужчина. — Некоторые из вас являются выпускниками нашей академии, некоторые лишь слышали о нас, но сейчас вы все стоите здесь, так как стали действительно важными людьми в геройской сфере. Вы те, кто защищают наши города от разрушений, кто спасает людей от беды, кто является нашим живым щитом. Все вы подали документы на то, чтобы принять в свои ряды молодые дарования нашей академии. Надеюсь, что сегодня вы сможете посмотреть на них и понять, кто из обучающихся подходит именно вам, — подводил к заключению свою речь директор, как вдруг из глубины комнаты поднялась рука одного из героев. — Да, Эйджиро, — тяжело выдохнул Незу. Мужчина очень хорошо знал Киришиму: помимо того, что он был известным профессиональным героем, на втором курсе своего обучения Эйджиро умудрился протаранить три стены между столовой, туалетом и раздевалкой. Ремонт влетел тогда в огромную копейку. Если бы не Бакуго, который уже в то время имел большие амбиции и хорошую репутацию будущего героя, за исключением отзывов по его характеру, и Гончий Пёс с Айзавой, то парня бы тут же вышибли из академии. Так ему лишь впаяли два месяца уборки в академии, общаге и на рядом расположенных территориях. Однако по сей день от упоминания его имени у Незу сводило зубы, так как перед глазами всплывал ценник на несколько миллиардов йен. — Директор Незу, я тут немного затормозил с документами, не успел всё подать. Можно ли мне взять понравившегося? — начал Киришима. — Придурок, это студенты, а не котята с щенятами из приюта, — огрел друга по затылку в негодовании Кацуки. — Я донесу документы, — заулыбался лучезарно и немного придурковато парень, начиная чесать затылок, делая вид, что ничего не произошло. Конечно, ведь он успел активировать причуду, а Бакуго лишь нервно стал сжимать кулаки, побарывая колющую боль на подушечках пальцев от грубости чужой кожи. — Кацуки, — начал было директор Незу, но уже увидел в его глазах красноречивый ответ. — Да, — раздражённо пыхтя и чудом не извергая пламя и пар из ноздрей, процедил Бакуго. — Дайте ему хоть кого-то, а то заманает потом, — рыкнул парень, разворачиваясь и отходя к стене, чтобы опереться на неё и смотреть куда-то в сторону экранов невидящим взглядом, молясь о том, чтобы весь этот бедлам скорее закончился. По правде говоря, Кацуки это не надо. Его раздражали эти ежегодные встречи. Почему они не могли встречаться раз в пять или десять лет? Ещё эти встречи одноклассников, на которые Бакуго силком тащили Секигай и Киришима, потому что так должен себя вести «символ мира». Ему не нравилось смотреть на то, как малолетки из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они достойны попасть в чью-то команду. Они не достойны. У них нет опыта, нет нормальной силы, не все умеют контролировать свою причуду, но больше всего Бакуго бесило то, что почти у всех нет мозгов. Если в его время ребята действительно поступали с одной идеей — стать героями, спасать людей и защищать мир, — то теперь, когда профессия профессиональных героев стала как профессия звёзд эстрады с такими же огромными гонорарами, большая часть так называемых «героев» шла в академии только из-за денег, славы и выгоды. Более того, если раньше поступали по очень тяжёлому пути, который состоял из трёх этапов, и никто не мог его обойти просто так, даже если у него или у неё были очень хорошие или известные родители, то сейчас помимо того, что количество геройских академий увеличилось, большинство студентов стали принимать по тестам и лишь одному вступительному, а некоторых и без этого, если их родители могли заплатить, или как минимум были знаменитыми героями или просто известными личностями. Именно это стало одним из факторов, по причине которого Кацуки решил держать информацию о своей дочери в тайне. Куда бы она не шла, куда бы она не поступала, её должны оценивать не за фамилию или его собственные заслуги, а за то, что она умеет делать сама. Конечно, Бакуго не хотел принимать в ряды своих практикантов каких-то бесполезных недогероев, которые всё, что могут, — считать формулы и кичиться своими отцами и матерями. К тому же ему достаточно головной боли в лице Киришимы и теперь Изуку. — О, а вон тот зелёный, вроде бы, очень даже неплохой, — одобрительно закивала Урарака, тыкая куда-то пальцем в окно. — Иида, это кто? — обратилась девушка к своему коллеге. Тенья был как ходячая справочная. Он и вся его команда знали всё. Где? Кто? Когда? Откуда? Почему? Из-за чего? — Ты про того парня с кудрявыми волосами? — уточнил профессиональный герой, подходя ближе к окну и поправляя свои очки, приближая зум на них, чтобы чётче рассмотреть студента, о котором шла речь. — Ага, тот, который разбил огромную скалу при помощи своей силы,— сейчас будущие герои лишь демонстрировали свои силы. Они показывали свою обычную тренировку. — Секундочку, — сказал Иида, нажимая на душке очков. — Сайко, кто это? Тут же перед Иидой появился экран с молодой особой. Эту девушку Кацуки видел впервые, её голос был слишком слащавый, какой-то подхалимистый, но высокомерный. Бакуго уже понимал, что с таким человеком он бы работать никогда не стал. — Здравствуйте, Иида-сан. Это Изуку Мидория, ученик 1-А класса академии Юэй. Название причуды неизвестно. Тип — разрушение. Используя свои руки и ноги, молодой человек может разрушать постройки и сооружения любого типа. Также он может использовать ноги для сильных толчков от земли, что помогает высоко взлетать в воздух и быстрее передвигаться. Отличник. Первый в списке класса по успеваемости. При поступлении на курс получил высший проходной балл. Все отзывы о нём лишь положительные. Даже нелюдимый и скупой на выражения Айзава-сенсей говорил, что «Изуку способный ученик, который действительно может добиться высоких результатов», — закончила свой доклад Сайко. — Спасибо, приятно слышать подобные слова от летающей в воздухе головы, — послышался спокойный, но какой-то слишком усталый и раздражённый голос Айзавы-сенсея, который всё это время, как и другие учителя, стоял вместе с директором. Мужчина совсем не любил подобные сборища, но профессия педагога обязывала. — Простите, Айзава-сенсей, — тут же поклонилась в извинениях девушка, Иида поклонился вместе с ней. — Айзава-сенсей, думаю, что получить от Вас похвальную оценку своих навыков — это… — начал было оправдываться Иида. — Спасибо. Я о себе довольно услышал, — раздражённо цокнул мужчина. — Изуку — очень хороший студент. Он способный, но, как и у многих, у него есть проблемы с контролем собственной причуды. Ему нужен очень сильный и опытный наставник. — Спасибо, — кивнули в ответ Урарака, Иида, Креати и Шото. — А какой у него вторичный гендер? — вдруг решила уточнить Креати. — Если Вы ищите себе не будущего мужа, а коллегу, то вас это вообще не должно волновать, — ответил скупо учитель, накидывая на голову капюшон и уходя куда-то вглубь комнаты. — Сайко написала, что информация о вторичном гендере всех студентов скрыта с этого года, — сказал Иида, листая перед собой виртуальную статью. — Видимо, это связано с новыми законами об омегах. — Думаю, это к лучшему, — согласно кивнул Шото. — Вторичный гендер лишь усложняет путь к истинному геройству. От таких слов Кацуки лишь раздражённо фыркнул, отводя взгляд в сторону. Его чрезмерно бесило такое героическое поведение его главного геройского соперника. Хотя таковым Бакуго его никогда не принимал. Напротив, Граунд Зиро считал Шото папенькиным сынком. Он-то и поступил по протекции. Кацуки терпеть не мог слухи, но подобные чаще слушал, чем спускал на тормозах. Он был уверен на процентов семьдесят, что всё, что Шото заслужил, — старания его отца, а не самого парня. Да, Тодороки обладал хорошими качествами профессионального героя, у него достаточно сильная причуда, которой он владел на высоком уровне, но он слишком холоден. Именно отдалённость и чёрствость Кацуки бесили. Шото привык всё делать «по книжке». Если ему говорили, что нужно исполнять план, то он так и делал. В отличие же от Бакуго. Если он знал, что его план лучше, — он плевал на всё и делал так, как считал нужным. Возможно, это неправильно, но герой решил для себя, что лучше пусть это будет действительно его ошибка, чем он будет в будущем сокрушаться о том, что не сделал так, как считал нужным. И как ни странно это работало. Кацуки не допускал ошибки, потому что знал, что не имеет на это право.***
Тренировка проходила в разы напряжённее, чем когда-либо. Изуку казалось, что он никогда так сильно не выкладывался. По всему телу ощущалась приятная дрожь, которая предупреждала о том, что сегодняшняя ночь, а также завтрашний день будут просто невероятными по красочности ощущений даже от обычного вздоха. — Ну, как тебе эти самодовольные лица? — усмехнулся Монома, присаживаясь на камень рядом с Изуку. Обучающимся дали пятнадцать минут перерыва, чтобы они могли восстановить дыхание и силы и приготовиться к тренировочным спаррингам. — Если ты можешь разглядеть лица профессиональных героев с такого расстояния, то боюсь, что тебе нужно было идти на факультет разведчиков, а не героев, — усмехнулась Кендо, валяясь на каменной земле. Она раскинула руки в стороны, пытаясь восстановить силы. — Эй, рыжая, смотри, как бы тебя со мной не поставили в спарринг, — усмехнулся Нейто. — Хотя, если ты хорошо попросишь, то, может, так и быть, я сжалюсь и дам тебе победить, — продолжал наигранно и высокомерно распинаться парень. — Ага, — усмехнулась Ицука. — Смотри, как бы потом тебя отсюда на носилках не вынесли. — Кто-то сомневается в моей силе? — наигранно среагировал Монома, резко вскакивая со своего насиженного места. — Так, всё. Хватит ваших брачных игр, — Денки замахал руками, пытаясь разогнать воздух вокруг себя. Наверное, после того, как эти двое стали встречаться, больше всех страдает теперь именно Каминари. Во-первых, Монома сидел позади парня, и тот становился нежеланным участником всех переписок. Он был как личная таможня, которая пропускала все, абсолютно все любовные записочки Нейто и доставляла их Кендо. Во-вторых, Изуку из-за своей подработки редко выходил на связь, и из собеседников и друзей оставились эти двое, но теперь ни с одним, ни с другой разговаривать было просто невозможно. Они вечно ходили вместе, держались за ручки, кушали, да даже, наверное, в туалет ходили парой. Хотя о последнем Каминари старался не думать. Он как воспитанный бета не должен думать о подобных пошлостях. — Дорогие студенты! — послышался голос директора Незу из рупора, а вскоре над головами обучающихся возникли два экрана. Один отображал директора, точнее только его миленькую бело-чёрную вытянутую мордочку, а на втором стали появляться два списка с фамилиями и первыми буквами имён. — Уже через несколько минут начнутся первые бои. Каждый спарринг будет проходить в одной из пяти зон: зона А — пустыня, зона Б — ледники, зона В — лес, зона Г — вода и зона — Д — город. Кому-то из вас повезёт, и попадётся та зона, в которой будет легче работать. Эти студенты — злодеи, а кому-то, напротив, будет сложнее работать на местности, так что вам выпадет участь героев. Задача героев — обезвредить злодеев и уберечь горшок с цветами, которые будут выданы вам. Злодеи, ваша задача, думаю, тоже ясна. На всё про всё у каждой пары десять минут, — задорно размахивал руками направо и налево директор, обращая внимание то на один пункт своей речи, то на другой. — Да, если что, Исцеляющая Девочка находится вместе с нами. Но это не повод ломать себе руки и ноги! — рявкнул резко в микрофон Незу. Все от такого громкого звука закрыли уши. Микрофон сильно зафонил. Мидория тяжело выдохнул, надеясь, что последняя фраза относилась не лично к нему. Мидории досталась зона А и роль героя. Для Изуку это не было неожиданностью, так как предыдущие три тренировки он проводил в статусе злодея. Это действительно тяжело. Во-первых, омега не отличался хорошей актёрской игрой, и все его запугивания больше походили на неумелый детский шантаж, а, во-вторых, уже смотря на его доверчивое и порой слишком доброе лицо, становилось понятно, что Изуку не тянет на злодея даже с огромной, километровой натяжкой. Но, в любом случае, это был опыт, который стоило перенять. Благодаря тому, что Мидория какое-то время был на стороне злодеев, если можно это так назвать, парень лучше стал понимать их мотивацию и логику. Противником омеги стал Шихай Куроиро из Б класса. Его причуда — «тень». Изуку понимал, что в пустыне у него будут проблемы. Там любой предмет отдавал большую, раскидистую тень, а это было наруку его противнику. К тому же насколько Изуку помнил из своих заметок, то причуда беты бесформенная. Он мог погрузиться в любой чёрный объект и в любую тень в независимости от размера, будь то гриб или гора. До этого момента Мидория никогда не бывал в спаррингах с Куроиро. Однако много о нём слышал от Токоями, которому не посчастливилось встать с бетой в пару. Фумикаге с дрожью вспоминал то практическое занятие. Его уделали как ребёнка, даже хуже. Его обезоружили и взяли контроль над его собственной причудой. После этого мотивация Токоями к усилению своего контроля только возросла. Каждую команду направили в назначенное место при помощи небольших шаттлов для передвижения по картам. В поездке Изуку успел детально рассмотреть своего оппонента: весь чёрный как уголь, только глаза да белые волосы выделяются. Взгляд какой-то неприветливый, колючий, холодный. Такие глаза Изуку давно не видел. Они пугали и заставляли насторожиться. В руках у омеги был глиняный горшок с бегониями. Красивые жёлто-оранжевые цветы смотрели на Мидорию всю дорогу. Они сразу же напомнили ему Айрами. Такие же маленькие, красивые и яркие как её волосы. Проводя такую аналогию в своей голове, Изуку ещё крепче вцепился в горшок. Это была его цель. Он должен защищать его так же как Айрами. Стоило только начаться поединку, как Шихай тут же пропал из поля видимости. Он слился с какой-то тенью, и Мидория потерял его. Прижимая цветок к себе как нечто невероятно ценное, как последний шанс на жизнь, Изуку стал продвигаться вглубь пустыни, чутко реагируя на каждые звук и движение. Он был уверен, что бета попытается затащить как можно дальше, чтобы запутать, измотать, а потом атаковать. Однако Мидория был готов к такому повороту событий. Нужно идти на поводу, сделать вид, что он ничего не понимает, обвести «злодея» вокруг пальца. Как Изуку и ожидал, стоило ему походить немного под палящим солнцем, как тяжесть костюма стала наваливаться с удвоенной силой. Очень сильно хотелось пить и лечь отдохнуть. Мидория только на секунду отвлёкся, как на него напали оттуда, откуда никто не ожидал. Куроиро вылез из собственной тени Изуку и нанёс прицельный удар в голову. Если бы не усиленные тренировки парня, то этот удар мог бы стать последним в этой битве. Чудом не выронив цветок и устояв на ногах, омега парировал следующую атаку. Он должен победить. У него нет возможности проиграть. Это ещё один шанс доказать, что он достоин учиться у Граунд Зиро.***
— Тоже понравился? — задал вопрос своим чересчур спокойным, каким-то даже отречённым голосом Шото, наблюдая за тем, как глаза Бакуго монотонно следят за тем, что происходит на одном из больших экранов, который демонстрировал зону А. Ничего хорошего в ответ молодой человек и не ожидал. Кацуки ко всем очень резок, а к нему — в особенности. Это всё зародилось ещё с их первой встречи. Мало того, что ребята — альфы, так их причуды были очень сильными. Однако, несмотря на свою схожесть во многих вещах, начиная от общего желания стать известными профессиональными героями и заканчивая любовью к острым блюдам и ощущениям, герои были слишком разными. Они буквально как огонь и лед, как кошка и собака. Кацуки выращен в полной семье, без сестёр и братьев. Всю свою любовь и опеку родители даровали только ему. К тому же они действительно считали его невероятным и редко это скрывали. Они поддерживали сына всегда и везде, хоть часто мать Кацуки потом проводила с сыном исправительные беседы, да и не только их. Шото был совсем другим. Мать с четырёх лет сына лежала в психиатрической клинике благодаря его отцу. Мужчина смог довести её ещё раньше, но всё ухудшилось с рождением Тодороки-младшего. Шото родился «идеальным творением», как говорил его отец. Он был полным совмещением их двух сил: уничтожающего всё огня и неприступного льда. Шото с удовольствием бы вычеркнул из своей памяти первые лет четырнадцать своей жизни до того момента, как он поступил в Юэй. Тут началась совсем другая жизнь. Появились первые друзья, соперники, появилась настоящая цель в жизни, которая могла раз и навсегда помочь ему развергнуть свои отношения с отцом. Однако как Тодороки ни старался, — он до сих пор оставался сыном Старателя, а лишь потом — героем номер два Шото. Может быть, после того, как он займёт первое место, что-то изменится. — Нравятся собаки в питомниках, — осёк профессионального героя Кацуки, не спуская взгляда с экрана и даже не удостаивая Тодороки и мигом внимания своих красных рубелитовых глаз. — Ну, раз тебе такой будущий герой не нужен, то, если ты не против, я возьму его, — спокойно проконстатировал факт Шото, наблюдая за тем, как резко напряглась челюсть его оппонента. Несмотря на свое скупое на выражение эмоций лицо, альфа очень хорошо разбирался в других людях. Он на интуитивном уровне чувствовал, когда ему врали или недоговаривали, это очень сильно помогало в работе героя. — Можешь брать по объявлению кого хочешь, — усмехнулся Кацуки, складывая руки на груди и буквально падая на стену. Он наконец-то перевёл взгляд на своего собеседника. — Я не собираюсь заниматься подобной бесполезной благотворительностью и тратить своё время на пустышек. — Согласен. Ты свой лимит уже истратил, — ответил язвительно Шото, совершенно не меняясь в лице и замечая резкую бурю эмоций, которая отразилась на лице героя номер один. — Что ты сейчас вякнул? — скрипя зубами и делая глубокие вдохи, Кацуки грозился выдышать весь возможный воздух. Он пытался контролировать свой гнев, задавая этот вопрос, но уже зная продолжение. — Ну, это же не я любитель потратить своё время на омег, которые с большим удовольствием меня используют. Как ты ещё ей ребенка не заделал — вопрос. Видимо, ты был ей так противен, что она вечно на противо… — договорить Шото не дала властная рука, резко схватившая его за горло. Бакуго кипел от злобы. Он чудом сдерживался, чтобы не применить свою причуду и не обезглавить этого нахального выблядка. Они оба знали болевые точки друг друга и постоянно их использовали, но почему за всё это время Шото успел ко всему привыкнуть и перестал бурно реагировать, а у Кацуки всё было как в первый раз? Этот огонь внутри него душил и буквально сжигал изнутри. От него невозможно избавиться. Нельзя было залить или как-то заглушить. Он словно лесной пожар уничтожал всё на своём пути. — Быстро прекратили, — холодно, но довольно резко и грозно осёк парней голос их бывшего учителя. — Если вам не хватает головной боли, то я могу подбросить её. У меня таких целых двадцать штук. — Простите, — отдёрнул резко руку Бакуго, пряча её за спину и тут же отходя в дальний угол, в сторону прозрачных окон в пол, чтобы восстановиться и привести свои эмоции в норму. Айзава больше ничего не сказал, а лишь смерил Шото недовольным и уставшим взглядом, после чего пошёл в сторону Кацуки. — Зачем пришёл, если всё равно никого не возьмёшь? — задал спокойно вопрос Айзава, складывая руки на груди и прикладываясь виском к холодному стеклу, не спуская своего чуткого взгляда с бывшего ученика. — А у меня есть выбор? — усмехнулся зло Кацуки, тяжело дыша. Огонь внутри всё никак не угасал, хоть и становился меньше. — Выбор есть всегда. Просто это значит, что он тебя не устраивает, — пожал плечами мужчина, смотря куда-то вдаль, где на каждом полигоне раздавались взрывы, громкие звуки и крики. Кацуки ничего не ответил, а лишь загнанно выдохнул как лошадь после длительного забега. Молодой герой упёрся локтями в стекло и спрятал в ладони лицо, несколько раз проходясь ими по нему. Он всё ещё пытался привести себя в форму и успокоиться. Порой это помогало. — Возьми его, — кивнул будто сам себе учитель. Кацуки удивлённо вытаращился на Айзаву-сенсея. Что-что, а слова протекции от бывшего учителя Бакуго не слышал никогда. Даже в адрес себя или своих одногруппников. Вообще, порой казалось, что мужчине полностью плевать на своих подопечных, хоть это было и не так. У Сотриголовы свои методы обучения, и, как ни странно, они очень хорошо работали. — Прозвучало так, будто Вы мне щенка втюхиваете, — бросил устало Кацуки, потирая двумя пальцами переносицу и надеясь услышать продолжение речи Айзавы. — Ты же понимаешь, что это твой парнишка. Его сила, его настойчивость. Он чем-то похож на тебя, — промолвил мужчина, снова переводя свой серьёзный взгляд на бывшего ученика. — Вот это уже слишком. Чем он на меня похож?! — возмутился Кацуки. Его всегда ущемляло, когда кто-то пытался его с кем-то сравнить. — У него силовая причуда, он не умеет её чётко контролировать, его лицо как у тупого пса, а волосы... да в них припасы еды можно просто хранить! Чем! Он! Похож?! — чётко отчеканил последние предложения Бакуго, смотря на Айзаву-сенсея и желая получить ответ. — Не знаю, — пожал плечами мужчина. Вот этого Кацуки терпеть не мог. Чёртовы загадки, философские размышления. Он не буддийский монах, чтобы тратить своё время на всю эту ерундистику. Он не может сотни лет сидеть на горе в позе лотоса и рассуждать о смысле жизни и правильности принятых решений. У него нет на это времени и права. — Я просто вижу в нём такие же желание и огонь как в тебе, — пожал плечами Айзава-сенсей. — Он, конечно, может пойти к Тодороки, но пока он подал заявление только в твоё агентство. — Ему же хуже, — усмехнулся Кацуки, отворачиваясь в сторону полигона и не желая пересекаться взглядом с настойчивым учителем. — Ему нужен ты, — закончил Айзава. Бакуго понимал, что это было окончательной точкой в их разговоре, но не сумел удержаться и продолжил. — Вот только давайте без вот этого: «ты такой один», «можешь только ты». Проходили. Если надо... — тут Кацуки сделал небольшой перерыв, видимо, подбирая слова и размахивая ребром ладони, будто нарезая овощи, — замена всегда найдётся. Айзава-сенсей больше ничего не ответил. Он стоял ещё пару минут, всматриваясь куда-то вдаль, а потом просто ушёл, затерявшись в толпе героев. Видимо, решил снова где-то уединиться и поспать. Бакуго остался один на один с осадком их диалога. Наблюдая за Изуку в бою, Кацуки действительно смог заметить их схожесть, и это почему-то раздражало. Он умён, умел работать в экстремальной ситуации, а то, как он всячески пытался сохранить свой цветок — просто поражало. И всё же Бакуго казалось это всё слишком идеальным. Он давно не видел таких глупых в своей самоотверженности героев. — Айрами! — крик Изуку буквально ураганом выдернул Бакуго из раздумий, заставив рвануть его в сторону экранов с зоной А. Теперь там было не протолкнуться. Несколько героев с интересом рассматривали происходящее на экране. В их числе были Киришима, Шото и даже Урарака. Кацуки уже готов был просто растолкать всех в стороны, чтобы протиснуться и увидеть, что же происходит, и почему имя его дочери прозвучало так неожиданно из уст няня, как вдруг толпа сама стала медленно поддаваться. На экране изображён Изуку. Он сидел на «злодее», прижимая его шею коленом и одной рукой удерживая две его остальные. Часть тела Куроиро находилась в тени от горшка с цветком, но полностью он исчезнуть не мог из-за отсутствия иных теней рядом. На экране появились время и счёт. Изуку Мидория против Шихай Куроиро — один-ноль. Время —девять пятьдесят один. — Круто, этот парень реально классный! — протянула Урарака, рассматривая детально Изуку, пока его фотография из личного дела крутилась на экране. — Шото, я тебе его не отдам! — пригрозила тут же девушка, указав пальцем в сторону товарища. — Ну, ты же знаешь, что это уже не нам решать. На чью заявку ответит, — туда и попадёт, — пожал плечами герой номер два. — Нужно будет поговорить с ним после тренировки. Он реально мне понравился, — закивала головой Урарака, снова гипнотизируя фотографию на экране. — Смотри как бы Иида не услышал, а то ещё приревнует, — усмехнулся Киришима, подмигивая подруге. Иногда Бакуго казалось, что Эйджиро мог найти общий язык со всеми, даже с ненавистным Шото. Он прост в общении, почти постоянно улыбался, добр и приветлив. Однако он был таким только с друзьями. Со злодеями альфа холоден и жесток, хоть никогда и не терял головы и позитивного настроя. Он всегда уверен в том, что любого злодея можно поставить на путь исправления. Совсем иным Киришима становился тогда, когда влюблялся. Этого Кацуки терпеть не мог. Сопли, слюни, милые переписки, цветы, конфеты и вечное нытьё вечером по телефону убивали все нервные клетки Бакуго. Порой мужчина правда не выдерживал и разбивал гаджеты. Вообще, за их дружбу Кацуки уже стал любимым клиентом магазинов Sumsung, Apple и других телефонных меньшинств, так как столько аппаратуры, сколько он покупал в год, не покупал, наверное, весь город. Он один мог составить им всем кассу года на два вперёд. — Не-е, — протянула Очако. — Ему та девочка с розовыми волосами из зоны Б понравилась, так что мы квиты, — засмеялась задорно девушка, расплываясь в своей тёплой улыбке. Почему-то в этот раз Кацуки такая улыбка показалась некрасивой. Щёки налезали на глаза, закрывая их часть. Она становилась похожа на мопса. Этих собак Бакуго не очень жаловал: тупые, так ещё и хрюкают вечно. И не поймёшь, кого завёл: то ли пёс, то ли свинья. А когда-то эта улыбка ему очень нравилась. — Кстати, он прокричал имя какое-то... то ли Мари, то ли Ари, — вдруг вспомнила Урарака, наморщивая лоб и прикладывая указательный и большой пальцы к подбородку. Она напряглась, пытаясь вспомнить имя. — Может, имя девушки или сестры, — пожал плечами Эйджиро, активно делая вид, что совсем не слышал раньше подобного имени. — Прекрасная тигрица, — как-то одобрительно покачал головой Шото, ловя на себе непонимающий взгляд Очако. Кацуки сделал огромное усилие над собой, чтобы сохранить хладнокровие и никак не отреагировать на данную расшифровку имени своей дочери. — Айрами, — добавил для объяснения Тодороки. — Он это имя крикнул. Красивое. — Ой, я что-то подобное уже слышала, — вдруг встрепенулась Урарака. — Очень созвучно с Аке... — вдруг профессиональный герой прервалась на полуслове, переводя испуганный взгляд на Бакуго. Кацуки смотрел на коллегу исподлобья, сжимая кулаки так сильно, что вся кисть стала белой от оттока крови. Бакуго казалось, что он просто забыл, как дышать, — так сильно он пытался сдержать себя. — Действительно красивое имя. Думаю, что кому-то очень сильно повезло с ним, — засмеялась заливисто Уравити, стараясь снять напряжение, которое начинало чувствоваться от Кацуки.***
Изуку действительно победил. Хоть победа и далась с трудом, но он это сделал. При очередной атаке Шихай Мидория успел увернуться, но не удержал цветок и выронил его. Тот чудом не разбился, но от испуга парень, сам не понимая почему, закричал во всё горло имя своей воспитанницы. Видимо, сравнение, которое пришло ему ещё в момент их поездки до зоны А, так крепко поселилось в его голове, что спровоцировало подобную реакцию. Он надеялся, что эта его оплошность не выйдет ему боком. Понимая, что на его цветок тут же пытаются наброситься, Мидория предпринял попытку его защитить, но его снова откинули. Тогда Изуку скопил силу в своих ногах и со всей силы ударил по песку. После начал кружить руками и, используя свою причуду, омега смог вызвать подобие пыльной бури, застелив своему оппоненту весь обзор. Единственная образовавшаяся и явная близкая тень была от горшка с цветком. Тут-то Изуку его и схватил. Обратно, к стартовой точке, Изуку вернулся, держа цветок всё также в руках, как будто это и впрямь была Айрами. Он аккуратно поправлял цветы, чтобы те смотрели в сторону солнца. Однако стоило парню появиться на стартовой позиции, как его горшок тут же забрал Цементос и передал следующему герою. Стало даже как-то немного обидно. Монома тоже прошёл своё состязание в роле «злодея» и, как ни странно, победил. Его противником был Минета. Не самый приятный одноклассник. Даже Монома на его фоне был адекватнее, хотя часто они друг друга стоили. Мономе труда не составило обернуть причуду «героя» против него самого. Бой закончился гораздо раньше, чем должен был. Теперь Минета сидел обиженный на парня на одном из тренировочных валунов, что-то бурча себе под нос. В следующей десятке была Кендо, её противником стала Шиозаки. Она оказалась на позиции «злодея», и их зоной был лес. Понятно, что у Кендо мало шансов, их почти не было, и девушка проиграла. Она сражалась до последнего, но в итоге счёт стал не в её позу. Однако Ицука совсем не расстроена. Их противостояние с Ибарой шло ещё с младшей школы. Они всегда соревновались друг с другом, когда-то побеждала она, когда-то Кендо. Тренировка подходила к концу. Настала очередь последней десятки, в которой был Каминари. Парень очень волновался ещё с того момента, как увидел Красного Бунтаря на этаже центрального здания. Точнее, он не увидел всего мужчину, а лишь его очертания: яркие красные волосы и широкие плечи — этого достаточно, чтобы понять, кто перед ним. Денки очень хотел попасть на стажировку именно к Эйджиро. Да, он восхищался им как героем, но не упомянуть тот факт, что профессиональный герой часто снился бете в разного рода снах, было бы преступлением. И, конечно же, понятно, что Денки хотел поступить на стажировку в его агентство не только по причине достойной и интересной практики, а также со своими личными намерениями. Об этом, как ни странно, никто не знал, даже Изуку. Мидория хоть и был самым близким другом беты, но такого о нём не знал. Хотя, а что Каминари надо сказать? «Слушай, Изуку, мне Красный Бунтарь нравится не только как герой, но ещё и как мужчина. И вообще, у меня на него порой даже встаёт». Так, что ли? Нет, конечно. Изуку бы этого не понял. Для него восхищаться кем-то и любить кого-то — два разных понятия, которые не могли пересекаться в одном человеке. На зону Д, самую ближайшую из всех, находящуюся рядом с центральной башней, Каминари шёл в очень взбудораженном состоянии. Его противником был Токоями, а их местность хороша для его Тёмной Тени: не слишком темно для потери контроля, но и не слишком ярко, чтобы Тень теряла свою силу. И всё же не это так сильно волновало Денки, а тот факт, что мистер Красный Бунтарь мог смотреть на него. Хотя бы просто одного брошенного взгляда для парня бы хватило, чтобы сейчас просто раствориться от умиления и исчезнуть. Даже горшок с фиолетовым аконитом не привлекал его внимание так, как огромная, высокая башня в центре города, в которой стояли сейчас все герои. В которой был Красный Бунтарь.