Смертоубийственная миссия. Дети

      В грузовом отсеке тепло и относительно тихо, как может быть тихо в месте, расположенным неподалёку от центрального ядра «Нормандии». Явик уже практически привык к этому шуму, который издавал двигатель, изобретённый этими отсталыми видами эволюции… В его время ядра боевых и скоростных кораблей были не только бесшумными, но ещё и достаточно защищёнными, чтобы не облучать своих инженеров: протеане всегда заботились о здоровье своего народа. В любом случае, он уже научился игнорировать этот шум, листая бесконечные статьи в Экстранете и проклиная всю ту недоразвитость, которой, почему-то наполнился мир после их вымирания. Неужели нельзя было изобрести какой-нибудь более быстрый способ ознакомления с информацией, кроме банального чтения, просмотра и прослушивания имеющихся данных? Недоразвитые создания Вселенной… И почему Пожинатели решили вернуться? Этим примитивным ещё не одна сотня лет понадобиться, чтобы стать достойными… Явик оборвал себя на пространной мысли и снова вернулся к содержанию «научного» труда: «Пособие по воспитанию детей человеческой расы для родителей иных рас» Текст был сложным, может быть в виду того, что протеанину не были известны даже основы человеческой психологии и физиологии, в своё время, да и теперь, ему было некогда интересоваться особенностями анатомии примитивов, так что приходилось постоянно открывать новые и новые статьи, чтобы понять то, что он сейчас пытался изучить. Наглядная демонстрация капитаном Шепард того факта, как он был сильно неправ, считая людей исключительно хрупким и непригодным для сражений видом, сильно покоробила уверенность протеанина в непогрешимости собственных выводов в отношении низших созданий. Так что теперь он просто не мог, никак не мог позволить себе оплошать во второй раз при встрече с чуждыми маленькими организмами. Особенно, если подумать, что за этой оплошностью может последовать очередной урок от взбешённой Шепард. Иногда Явику казалось, что не будь он последним протеанином, коммандер бы лично застрелила его из нежно любимой штурмовой винтовки, причём едва ли не сразу после знакомства. За ней, определённо, такие случаи водились, судя по обрывочным воспоминаниям членов экипажа. Двери в правый грузовой трюм с тихим шорохом разошлись в стороны, и Явику, сидевшему к ним спиной, пришлось обернуться, чтобы увидеть, кто это к нему решил заглянуть в гости. Кроме азари, с удивительной навязчивостью посещавшую его едва ли не каждые шесть-восемь часов, и капитана Шепард, появлявшуюся на порядок реже, протеанином никто больше особенно не интересовался. Ему иногда доводилось пересекаться с другими членами команды на третьей палубе возле кухни, но остальное время Явик предпочитал проводить у себя, пока ещё успешно отнекиваясь от регулярно поступающих предложений научить его игре в покер или скилианскую пятёрку. Тезис: «Игра для примитивов» – пока ещё успешно работал, как для Джеймса, так и для него самого. Однако никто в раскрытые двери не вошёл, и те вскоре закрылись. Это было странно, так как датчики срабатывали только на чьё-либо приближение… Может СУЗИ что-то проверяет или просто кратковременный сбой, чего раньше никогда не случалось, но отрывать свою великую протеанскую задницу от пола, чтобы пойти посмотреть, в чём там дело, было немного лень, и Явик вновь вернулся к чтению. Ситуация повторилась спустя минуты четыре. И ещё через шесть. На третий раз Явик всё-таки подошёл к дверям, осматривая открывшийся коридор, но ничего не увидел и не заметил. Двери снова закрылись, а протеанин остался рядом, прижавшись спиной к стене: ситуация уже начинала его раздражать. — Ага, — сказал он спустя несколько минут, поднимая в воздух двух невидимых детей. Недавно спасённые найдёныши где-то умудрились откопать модуль маскировки, скрывающих их видимое присутствие. Хорошо, что с Явиком такой финт не прокатывает. — Показывайтесь. — Судя по всему, в руках он держал одежду: шорох и треск ткани был слышен отчётливо. Ткань в руках ещё несколько раз дёрнулась, а затем маскировка была деактивирована. Как оказалось, детей он держал за воротники, и тем явно это не нравилось, в то время как протеанина всецело устраивало: испытывать на себе шквал детских эмоций повторно ему не хотелось. Вспомнив предыдущие «наставления» коммандер насчёт более ласкового обращения с маленькими гражданскими и соотнеся их с уже слегка синеющими лицами, Явик мгновенно разжал пальцы, и дети с грохотом рухнули на пол, тяжело дыша. Странно, ему казалось, что они после прошлого знакомства должны были его бояться и не подходить на расстояние выстрела «Атласа», но, видимо, он недооценил человеческую психику. — Что вам нужно? — строго спросил он, глядя на восстанавливающих дыхание мальчика и девочку сверху вниз. Крайне сомнительно, что они решили пошутить таким образом над не особенно дружелюбным инопланетянином. Первой с пола поднялась девочка, кажется, её звали Санти. В её руках была какая-то коробка, которую Явик вначале и принял за блок маскировочного модуля, но, похоже, это было чем-то другим, раз коробка была протянута ему. Девочка улыбнулась. — Извините, что разозлили вас. Мы не могли решиться зайти. — Согласно недавно прочитанной статье сейчас её лицо выражало смущение и страх. Собственно, протеанин и так это чувствовал. — Вот. Это вам. — Коробочка в её руках призывно качнулась, и Явик уловил сильную надежду на то, что он её примет и панический страх ожидания отказа. — Д… Доктор Л-Лиара п-по-м-могла нам это п-приготовить. — Мальчик, наконец, тоже поднялся с места и в ожидании уставился на воина. Если это помогала готовить азари, то в коробке может действительно оказаться всё что угодно, ведь на корабле по-прежнему никто не знал, чем питались или питаются протеане. Явик не пошевелился, чтобы это взять, всем своим видом давая понять, что каких-либо контактов с детьми иметь не хочет. Однако всё было не так просто, как он рассчитывал. Опустив руки, долго держать предмет в протянутом положении было неудобно, Санти пристально и внимательно посмотрела на Явика. Если бы не глаза цвета атмосферы, то протеанину показалось бы, что сейчас на него смотрит Шепард, настолько был похож их взгляд, который, как и в случае с капитаном, похоже, не предвещал ничего хорошего и говорил о том, что девочка будет добиваться цели любым способом. — А чем вы здесь занимаетесь, совсем один? Вам не одиноко? — Она сделала несколько шагов мимо Явика, совершенно нагло вторгаясь в его комнату и осматриваясь. Брат остался стоять на пороге, немного нервно переминаясь с ноги на ногу: боялся он существенно меньше сестры, но нерешительности в нём было на порядок больше. — Нет. — Протеанин сделал шаг к девочке, чтобы преградить ей дальнейшее изучение его места обитания, однако, не успел: зрение у ребёнка оказалось очень хорошим, или она просто знала, куда нужно было смотреть. — Вам след… — Договорить он не успел. — О! Наш язык! — Санти подбежала к экрану компьютера, вставая на носочки, чтобы прочитать, что там было написано, и это вынудило Явика принять поспешное решение, о котором он, возможно, пожалеет в будущем. Но сейчас только оно могло спасти его от позора, который ему грозил, если дети расскажут всем на корабле, чем он здесь занимается. — Ладно. Давай сюда коробку. — Санти мгновенно отвернулась от компьютера, разворачиваясь к протеанину всем телом и протягивая коробку. Её лицо просто светилось довольной улыбкой, а исходящие от неё волны удовлетворения совершенно точно говорили Явику о том, что всё было рассчитано и, скорее всего, заглядывали они в его «каюту» далеко не просто так. Маленькие шантажисты. — Д-докт-т-ор с-с-каз-зала, ч-что в-вам п-понрав-вится. Д-должн-но быть п-похоже н-на с-салари… с-саларианскую печень. — Пока Дэниел излагал свою длинную мысль: о заикании Явик прочитал в незабвенной книжке и теперь имел представление, почему оно случается у людей, протеанин распаковывал хитросплетение креплений бокса под пристальным взглядом Санти. После части: «Должно быть похоже на саларианскую печень», аватар мести внезапно сильно заинтересовался содержимым коробки. «Что могло быть похожим на саларианскую печень?» и «Кто мог бы эти вкусы сравнить?» – Вопросы были определённо интригующими. В боксе оказалась небольшая подставка с какими-то… пирожными? Восемь корзинок с каким-то наполнением, выложенным в виде многослойных цветов и ярко-красной ягодой сердцевиной внутри. Однако принюхавшись повнимательнее, Явик понял, что от «пирожных» действительно пахнет печенью, и со сладким это блюдо не имеет ничего общего. — Что это? — озвучил он терзающий вопрос после минутного обнюхивания и осматривания угощения. — Пробуйте! — безапелляционно заявила Санти, напрочь игнорируя вопрос. Она даже подалась вперёд от нетерпения, видимо, чтобы разобрать на инопланетном лице все те эмоции, которые Явик испытает, попробовав этот «земной аналог саларианских внутренностей». Терять было нечего, отступать некуда, так что протеанин, закрыв глаза, отправил одну корзинку в рот, собираясь ощутить какой-нибудь мерзкий вкус. …Кухня на третьей палубе. Мерцание потолочных ламп. Мягкий шум вытяжки. Т'Сони в фартуке смеётся, загружая в измельчитель овощи и мясо, дети суетятся вокруг неё, подавая целые и убирая уже переработанные. Тепло. Санти испачкалась в паштете. Радость. Дэниел стирает еду с её лица. Любовь. Азари гладит детей по голове и объясняет, как нужно смешивать ингредиенты для нужного вкуса. Забота. Лиара выкладывает паштет в форме цветов, а Санти украшает их ягодами-сердцевинами. Умиротворение… Эмоции рухнули внутрь организма горячим комом, растеклись по сосудам чуждым счастьем. Оно казалось почти чужим, неправильным, совершенно незнакомым, но было в нём… Казалось, что было в нём место и для него, для Явика. Для солдата, никогда не знавшего любви и тепла. Для протеанина, чей народ с самого его детства был обречён умирать. Для того, кто подписался быть последним, кто должен отомстить за всех, вновь позабыв о себе самом. Явик открывает глаза, чувствуя, как в груди у него сжимается и клокочет сгусток боли и сожаления. Такой огромный, казалось, он был больше, чем его грудная клетка могла бы поместить в себе. Моргнув пару раз всеми четырьмя глазами, он, наконец, смог осмысленно посмотреть на детей, которые стояли, всё так же глядя на него с ожиданием. — Ну как? — поинтересовалась девочка. — Совсем не похоже на саларианскую печень. — Но говоря это, Явик улыбался, наконец, впуская в свою душу тепло.