ВЕЧЕР
Прекрасные апартаменты в центре Москвы. Город наполнен светом фонарей. Снаружи не тихо, как и внутри... — Как ты это объяснишь?! — Да это просто фотки, это просто клип, — Парень был раздражен, — Достали твои сомнения. — Ах так? Достали значит? — Девушка сдерживает слезы, ей больно. — Вали отсюда, ясно? Видеть тебя не хочу. Ты мне противен. Можешь катиться к своим шлюхам! — Я тебя услышал, Клавдия. — Весь его вид источал равнодушие. Мужчина развернулся и вышел из комнаты, оставив девушку наедине со своими мыслями и обидами.Спустя 3 месяца
— Доченька, ты довела себя, — Женщина, держала девушку за руку, рядом пикали медицинские приборы, — Зачем же ты так? — Все хорошо. Правда. — Голос был охрипший, — Мама, я должна пережить это в одиночестве. Последние месяцы девушка находилась в плохом настроении. Постоянные истерики. Панические атаки. Слезы. Ей было больно. Очень. Оправилась ли она после расставания? Уж точно нет. Строчки новостей постоянно трезвонили о том, что Моргенштерн снова написал пошлую песню, снова снял клип с девчонками, снова устроил вечеринку, где СНОВА были ЭТИ шлюхи. Это было знаком. Знаком того, что ему на нее плевать. Он ушел. Холодно. Не оглянувшись. Ему хорошо, ему не больно. Пока она рыдает, глотает успокоительные тоннами – он развлекается, целует чьи-то губы. Не ее. Чьи-то. Тварь. Мразь. Придурок.***
Шумная вечеринка. Клевые девчонки. Алкоголь. Счастье для парня, как Моргенштерн, да? Парень сидит, и глотает уже не знай какой бокал вина. Все думают, что он равнодушный человек, любящий алкоголь и секс. Алишер ухмыляется тупым мыслям журналистов и людей. Три месяца назад СМИ только и говорили об их расставании с Клавой Кокой. И сейчас говорят. Считают его придурком, типо «он явно ей изменил, и она не выдержала». Как же его все достало! Бокал полетел в стенку рядом. Люди не заметили звука разбитого стекла. Дорогого стекла. Музыка заглушала все. Но не тревогу в сердце Алишера. Да, ему не плевать. Да, он влюбился. В тихую и спокойную, хорошую. И что он с ней потом сделал? Изменил. Создал дерзкую, безбашенную. Похожую на него. Но только на людях. Около него она была настоящей, той же Клавой. Той, которая стеснялась целоваться ради клипа. Их клипа. Сколько времени прошло после их знакомства. Их песни. Их клипа. Их романа. Их любви. Их боли. Он ушел. Придурок. Он винил себя. Вместо того, чтобы объяснить, он ушел. Поступил как последний трус. Ушел равнодушно. Даже не оглянулся. Не посмотрел в пропитанные болью и слезами глаза. Иначе бы он не покинул ее, не смог. Любил. — Эй, Алишер, братан, — К нему подошел его старый знакомый. Один из тех, кто знал его давно, и хорошо. Знал, что превратило Алишера в такого Моргенштерна. Алишер посмотрел на своего друга. Мысли улетучились, и его это порадовало. Уж слишком много их в последнее время. И довольно плохих. — Тебе что-то нужно? — В своей обычной манере сказал Алишер, — Видишь, я занят. — Ломая бокалы, и выпивая литрами алкоголь? Это не дело, Алишер, — Начал парень, — Прекрати. — Не тебе мне указывать, — Самодовольная улыбка, — Я делаю, что хочу. Пью, сколько хочу. Бью сердца, тем, кому НЕ хочу. — Ты снова думал о ней? Поговори ты уже с ней. Позвони. Забей на свою тупую гордость. Ты итак ее довел. — Довел? О чем ты? Это скорее она меня, заставляет мысленно корить себя же, за то, что я ушел и бросил ее, — Новый бокал, с красной жидкостью. Вином. — Хватит, — Человек забрал у Алишера бокал с вином и бутылку. Отдал бармену и продолжил, — Клава в больнице. Лицо резко омрачилось. Не было той самодовольной улыбки. В глазах было заметно беспокойство. Он любил ее, и любит. До сих пор. — Я...я...мне пора, — Алишер быстро встал и направился к выходу, сквозь огромную толпу танцующих. Он заслужит прощения. Он заслужит доверия. Обязательно. Точно.БОЛЬНИЦА
— Клава, поверь мне. Хоть раз, поверь. Не в его стиле извиняться, но его любовь к ней как наркотик. Он не может без нее. — Алишер, как ты мог сюда явиться? — В душе она была счастлива, он помнит о ней, — Ты итак причинил мне сильную боль. — Или не помнит? Оба гордые. Оба не признают ошибок друг друга. Оба любят друг друга. — Снова начинаешь? Я был верен тебе, и музыке, — Сердце так хочет ему поверить. Но сердце ее закрыто для всех. — И никто не привлекал меня сильнее, чем ты. — Прошу, уйди, — Парень уже собирается что-то сказать, но она его перебивает. — Не сейчас. Мне плохо. Потом обсудим все. — Хорошо. Он снова подчиняется. Уходит. Но правильно ли он поступил? Может сделал только хуже? Она ждала. Ждала пока он скажет, что не уйдет. Но он послушал ее. Зачем же? Оба глупы.***
— Знаешь, я мог уйти, но не ушел. Вернулся. — Вдох, — Ведь однажды я подчинился, и это все разрушило. Еще одного раза я не допущу. — Выдох. Дверь в палату закрывается. Алишер резко подходит к девушке и обнимает ее. Просто объятья, а так много значат. Для обоих. Он целует ее в лоб и шепчет слова любви. Она улыбается. Они счастливы. Больше он не уйдет. Больше она не усомнится. Она. Простила. Он. Простил.