Вторая жизнь

— В последний раз спрашиваю, намерены ли вы идти? — строго спросила Миледи у госпожи Бонасье, распростёртой на холодном полу кельи. — Вы же видите, что я не могу идти. Идите одна, — ответила Констанция слабым голосом, держась правой рукой за уголок стола. — Бежать одной, оставить вас, — нет, этого не будет! — выкрикнула шпионка и резко выбежала из кельи. В её мыслях было только одно — месть ненавистному гасконцу д’Артаньяну, смертельно оскорбившему её. И госпожа Бонасье подвернулась под руку как нельзя кстати.

В длинном коридоре монастыря белокурой женщине совершенно неожиданно, едва не поломав все планы, преградил путь высокий господин в чёрной накидке. Его лицо почти полностью было скрыто капюшоном, только лишь засохшая полоса крови на правой щеке бросилась в глаза. Он что, ранен? Не время об этом думать. Миледи решила, что будет очень кстати применить женское оружие: придала усталому лицу как можно более миловидное выражение, поправила сбившиеся в беспорядке кудри и проговорила вежливо: — Сударь, позвольте мне пройти. — Незачем убивать человека просто так, — ответил незнакомец хриплым голосом, по непонятной причине вызвавшим у Миледи холодок, пробежавший по спине. — Вам же будет хуже. Миледи в замешательстве застыла. Откуда взялся монах в женской обители? Что он забыл здесь? С какой стати он решил, что она собирается убивать эту несчастную «послушницу»? Если он способен читать мысли человека, то он вполне прав. Ей же хуже. Заставляет задуматься. Кардинал не станет слишком гневаться, если одной камеристкой королевы Анны станет меньше, а с мнением самой королевы, а уж тем более самого короля Миледи Винтер не считалась совершенно. Только кардинал Ришельё для неё был авторитетом, человеком, чьи поручения она выполняла беспрекословно. Что же, пусть эта маленькая Бонасье будет жить. А вот и комнатка, где можно взять вино и бокал. Миледи налила полбокала, совершенно не тревожась ни о чём. Украдкой посмотрела на кольцо на своей левой руке, под тёмным рубином которого пряталась ядовитая красноватая капсула. Не сегодня. Не сейчас. Хотя, эта капсула уже целый день дожидается своего часа. Подождёт ещё. Снова тот же коридор, та же мраморно-белая аскетичная келья, где всё ещё лежит госпожа Бонасье в таком же мраморно-белом одеянии послушницы. А ей идёт быть монахиней. — Пейте. Пейте, это взбодрит вас, — протянула бокал и, бережно поддерживая госпожу Бонасье за голову, влила меж её мягких губ рубиновый напиток, ничем не отравленный. Пришлось подождать, прежде чем госпожа Бонасье пришла в себя и смогла подняться без какой-либо поддержки. Теперь можно уходить. Рошфор наверняка уже заждался их обеих. Горячо поблагодарив так удобно вошедшую в келью аббатису, уже успевшую смыть с себя румяна и тени, которые на её лицо Миледи так скрупулёзно наносила, всячески подбивая на разговор, женщины покинули монастырь, выйдя через чёрный ход. Последние числа августа, а на улице ещё тепло. Женщины огляделись вокруг и заметили, что карета, где их должен был ждать Рошфор, испарилась в небытие. Миледи не сдержала бранного выкрика. Этот солдафон в лиловом уже успел куда-то уехать, оставив их на произвол судьбы! Вот ему бы капсула в кольце пошла как нельзя кстати. Ладно, придётся добираться до Парижа как-то иначе.

В то же время наши благороднейшие мушкетёры спешились, по одному перебрались через ограждение и направились к монастырю, не догадываясь, что госпожи Бонасье там уже нет. Д’Артаньян первым вошёл в помещение, внимательно осматриваясь по сторонам. По пути он случайно натолкнулся на симпатичную полноватую монахиню, заботливо протиравшую мокрой тряпкой пыль на окнах. — Простите, мадемуазель, — учтиво поклонился и снял шляпу. — Вы не видели госпожу Бонасье? — Нет, сударь, — отвлеклась от работы, повернув голову. — Не знаю такой. И не слышала никогда. Гасконец вздохнул и пошёл дальше по коридору. Где же Констанция может быть? Прочёсывать каждую келью будет не очень прилично, а мать-настоятельница пока что нигде не встретилась. По дороге ко входу он встретил того самого человека в накидке, удаляющегося в ту же сторону. Невзначай приняв его за монаха, непонятно как прокравшегося в женскую обитель, поймав угрожающее выражение бледного, скрытого капюшоном лица, озадаченный мушкетёр наконец-таки вышел из монастыря и остановился у двери. — А где госпожа Бонасье? — спросил Портос, недоумевая. — Я её не нашёл, — получил ответ с долькой разочарования. Атос и Арамис остались в недоумении. — Где она может быть? — спросили они. Д'Артаньян по-прежнему думал, что Констанция всё ещё в монастыре. Прошёлся по коридорам ещё раз, теперь уже целенаправленно шагая к аббатисе, и получил ответ, что вышеназванная покинула обитель вместе с леди Винтер. Это имя прозвучало, будто набат. Констанцию нужно немедленно спасать. Мало ли, что с ней сделает эта страшная женщина, служащая кардиналу. Вчетвером мушкетёры решили отыскать госпожу Бонасье как можно быстрее, пока не станет поздно.

— Останьтесь здесь, госпожа Бонасье. Если сюда придут мушкетёры или гвардейцы, то не говорите им ничего. Я скоро буду здесь, только попрошу лошадь напрокат. Не уходите, — Миледи огляделась. Город Бетюн, до которого они с Констанцией добрались пешком, вполне безопасен. Констанция прижалась к ограде дома, нервно пожимая плечами. Её била крупная дрожь, вызванная почти животным, необузданным страхом. Сама она укоряла себя: чего ей, глупышке, бояться? Слегка отдышалась, и страх совсем прошёл. По пути она успела расспросить Миледи о том человеке, что преградил ей путь в коридоре. Шпионка ответила, что он ей незнаком, и этот ответ оказался удовлетворительным. Миледи получше закуталась в плащ и исчезла из виду. Госпожа Бонасье ещё раз взглянула в сторону стремительно удаляющейся вдаль фигуре и пошла куда глаза глядят, не зная, что и думать. Ничего не будет, если она немного прогуляется. Всем девушкам, в особенности монахиням, необходим свежий воздух. Вдруг на соседней улице на неё чуть не наскочила серая лошадь Арамиса, который, видимо, немного оторвался от друзей. Констанция упала на мостовую, рукой защитив лицо от копыт. Неожиданно. Попыталась выбраться, пока Арамис усмирял лошадь. Отделалась только попорченным подолом облачения. — Матерь Божья! Госпожа Бонасье, наконец-то я вас нашёл! Вот это удача — наш общий друг невероятно обрадуется! Арамис быстро спешился и помог госпоже Бонасье встать. Сел вместе с ней на лошадь, и отряхнул запылившуюся юбку её подранного облачения. Через некоторое время, минуты через две, на улице показались и остальные мушкетёры. Д’Артаньян, не помня себя, соскочил с лошади, снял Констанцию с седла Арамиса и крепко обнял. Не мог выразить словами свою искреннюю радость от возвращения возлюбленной: это была та радость, которую ничем не затушить, не сломать. Госпожа Бонасье с волнением рассказала всё, что с ней приключилось. Говорила, излагая всё так, будто шпионка собиралась отравить её, чтобы оставить корчиться в предсмертных муках, с угасающим взором, с кровью на губах. Все пятеро решили, что нужно остановить Миледи как можно скорее. Для них эта женщина была дьяволом, которого так просто в геенну огненную не отправишь.

Лошади мушкетёров скакали изо всех сил. В поисках Миледи Атос, Портос, Арамис, Д’Артаньян и Констанция обыскали весь город Бетюн. Горожане толком не смогли ничего сказать по этому поводу. Никто даже не слышал имени леди Винтер. Неожиданно мушкетёры и Констанция наткнулись на одинокого всадника на светло-коричневой лошади. Д’Артаньян сразу узнал в нём лорда Винтера, фаворита уже покойного герцога Бэкингема. Тот так же его узнал и с улыбкой спешился, попутно отвесив поклон. — Добро пожаловать, милорд, — сказал Атос. — Будем действовать сообща. Лорд Винтер начал рассказывать в ответ на приветствие: — Я прибыл сюда за пять часов до моей невестки из Портсмута, тремя часами позже неё я прибыл в Булонь, а потом, в Лилье, потерял её след. Кажется, я немного опоздал. — Нет, что вы, милорд, — успокоила англичанина госпожа Бонасье, молитвенно сложив руки. — Вы очень даже успели. По улице Армантьера вовсю бежала фигура, закутанная в плащ. Обегая заборы и деревья, она устремлялась на окраину города. Никто из прохожих не замечал ее. Но за фигурой, через некоторое время севшей на лошадь, наблюдал здешний палач. Наверняка, это следующая жертва его острого меча. Сразу узнал по фигуре, поскольку о ней ему уже всё известно. Граф рассказал всё, с мельчайшими подробностями, без всякой утайки. Вооружившись пистолетами и шпагами, мушкетёры вместе с лордом Винтером и Констанцией быстро отправились на окраину Армантьера, к городскому палачу, бывшему палачу города Лилль. Он как раз стоял возле своего дома и смотрел по сторонам, опираясь на меч. — Вы видели белокурую женщину в плаще? — Да, — раздался низкий голос из-под капюшона. — Она проезжала на лошади, ускакала в конец города. Я могу помочь её найти. Тем более, я очень хорошо с ней знаком. Вы же сами послали меня за ней, пока в Бетюне были. — Отлично! Она от нас не уйдет! — вспыхнул Д’артаньян. — Верно, иначе её злодеяния продóлжатся! — Арамис искренне поддержал друга. Госпожа Бонасье лишь кивнула в ответ. Она теперь прекрасно понимала, чем опасна эта женщина в частности для неё самой. Раньше она считала её весьма добродетельной, а теперь все миражи развеялись, как дым.

Миледи, скрывая лицо накидкой, мчалась на лошади в гору. Она прекрасно понимала, что от мушкетёров ей не уйти. Пусть теперь молятся, что госпожа Бонасье жива! К чёрту эту карьеру, лучше навсегда уехать в Англию, где её уже давно ждёт маленький сын. Уделить время ему, воспитать как полагается вместо того, чтобы сваливать это на посторонних. Вдруг стал слышен топот копыт, лязг лезвий и знакомые, до зубного скрежета ненавистные голоса. Только этого не хватало. До чуткого слуха донеслось: — Д’Артаньян, вот она! Держите её, господа! Держите! Это был голос Атоса. Её бывшего мужа, графа де Ла Фер, которого она бы тоже с удовольствием отравила. Ужаснувшись, Миледи ускорила лошадь, ударив её по бокам шпорами, пересекла холм, и поскакала вниз по извилистой лесной тропинке. Голоса мушкетёров были еле-еле слышны для её уха. Она понимала, что это финал. От прошлого не убежать, думала она. Они обязательно догонят её. Раздался выстрел. Лошадь упала на землю вместе с всадницей. Миледи поднялась с места, и бросилась бежать, скинув с себя плащ. Но Атос вмиг нагнал её и связал руки за спиной. Женщина не удержалась на ногах и упала на траву, запрокинув назад голову. Чёрное платье с жёлтым мехом на рукавах слегка сползло с её плеч. — Вот мы и встретились, сударыня, — снова прозвучал мрачноватый баритон, который Миледи теперь ненавидела так же, как когда-то любила. — Добродетельные господа! Имейте в виду, что кардинал не простит вам этого! — вскрикнула, вскидывая взгляд на врагов. Атос холодно посмотрел бывшей супруге в глаза. Светлые, пустые, но молящие о пощаде. Ненависть в нём так и клокотала, норовя выплеснуться наружу. Но терпения хватило лишь на бесстрастный тон, не выражающий никаких эмоций. — Вас ждёт суд, Анна де Бейль. Неизбежный. Тут к Атосу приблизились Портос, Арамис, д’Артаньян, Констанция Бонасье и лорд Винтер. Они слезли с коней и посмотрели на пленённую Миледи. Вид их показывал полное, непоколебимое торжество над ней. — Что ж, вам придётся сознаться во всех преступлениях, — сухо произнёс лорд Винтер. — И это не просьба! Вам это ясно?! Спустя минуту сюда подоспевает бетюнский палач. Закутанный в красный плащ, он выглядит, как вестник смерти. Глаза мужчины пылают жаждой мести. Миледи бледнеет и затихает. Тело её сотрясает тяжелый озноб, больше похожий на припадок. Момент мести подходит ближе и ближе. Совсем рядом. Ей конец, если она не успеет хоть что-то предпринять. Пытается убежать, спасти себя, но дрожащие ноги подкашиваются, и попытка проваливается. — Не пытайтесь уйти, — произносит деверь, которого теперь хочется придушить. А за высоким толстым деревом еле-еле виден силуэт человека в накидке. Его пальцы впиваются в кору, а тусклые глаза полны злобы. Мушкетёры, камеристка королевы и лорд Винтер ничего этого не видят. Осуждённая тоже не видит, и не надеется на спасение в распоследнюю секунду. А зря…