Вторая жизнь

Утром семья де Бейль, на людях семья Говард, всполошилась: Джонни чувствовал себя весьма дурно, и, как слышала Нэнси, что-то бормотал во сне, но что, она так и не смогла разобрать. Жан де Бейль решил как следует поговорить со своей юной версией. — Ну, дружок, рассказывай. Что стряслось? Когда загорелся факел, ты бежал сломя голову. В чём дело? Мальчик сжался, обхватив колени руками. Жан успокоил его: — Говори. Сечь не стану. — Всё началось вечером, когда мама меня отпустила. Мы с мальчишками пошли на поляну… Как раз после пересказа вчерашнего вечера в спальню зашла Анна с чашкой в руке. — Что у вас здесь происходит? — резко спросила она. — Анна, ваш сын вчера стал свидетелем убийства, — отрезал Мордаунт. Женщина сразу выронила чашку из рук. Её глаза были широко распахнуты, а рот приоткрыт. Застыла, словно статуя. Сердце понемногу пропускало удары. — Клянусь, это не я… — еле слышно прошептала она. Получила ответ, что никто её не винит. Облегчение пришло на смену бессильному страху. Анна мигом подняла черепки с пола и передала в умелые руки Нэнси, как вдруг раздался стук в дверь. Женщина кинулась открывать. На пороге стоял уже знакомый её сыну слегка сутулый одиннадцатилетний мальчик, явно задыхающийся от быстрого бега. — Простите, что так в дверь ломлюсь, но есть вопрос: не у вашего дома факел загорелся? — Да. А что? Эдгар выдохнул и позвал Джонни. Тот сразу выбежал на крыльцо, не понимая, в чём дело. — Всё очень плохо! Билли всё растрезвонил, теперь точно до суда дойдёт! — выкрикивал Эдди, держась за косяк двери. — Нам с Томом точно крышка! По стене дома скользнула высокая тень. Мнимый Жан де Бейль сразу вырос за спиной Анны. Та обернулась лишь на мгновение. — Что здесь за дьявольщина? Эдди сразу принялся излагать ситуацию, делая небольшие передышки. Всё волнение свелось к тому, что из-за излишней болтливости Билли новость о вечернем убийстве будет услышана в суде. Эдгар немного побаивался допроса, думая, что тюрьмы мальчишкам, которые были на поляне в тот роковой вечер, не миновать. — Там уже почти весь город собрался, и вам, мистер и миссис… — Говард. — И вам, мистер и миссис Говард, надо будет там присутствовать, — наконец закончил фразу Эдгар.

На злополучной поляне и вправду собралось много горожан. Они плотным кольцом окружили лежащее на земле тело в чёрной одежде. Ближе всех стоял глава городского управления и пастор, непрерывно шепчущий молитвы. Этот сентябрьский день выдался прохладным, поэтому многие горожане надели куртки, шляпы и перчатки, но всё равно слегка ёжились от небольшого ветра. Женщины наперебой, с распахнутыми глазами гадали, кто мог быть виновным. Мужчины едва ли не до крови спорили, кто первым повесит преступника, и кто первым получит вознаграждение. Семья «Говард» протиснулась ближе к центру толпы и замерла, стараясь себя не выдать. — Хоть бы меч вытащили, — мрачно изрёк Джон, глядя на труп сверху вниз. — Все улики налицо, чёрт побери. Один из горожан приподнял тело и откинул капюшон с его лица. Перед ним предстала вытянутая болезненная щетинистая физиономия с пожелтевшей кожей и окровавленным ртом. Спутанные каштановые волосы предательски падали на лоб и скрывали глаза. — Так это ж Дэвид Робинсон, трактирщик наш! — выпалил горожанин, схватившись за голову. Глаза его расширились от ужаса, сковавшего, словно кандалы. Мужчина обернулся к молчащей толпе, и его дыхание участилось. Горожане снова разговорились. Начавший усиляться ветер словно подтверждал их слова. — Это ужасно! Робинсон был таким замечательным человеком! Сколько милостыни он отдал! — Подтверждаю! Сам к нему наведывался! — Если увижу виновника, голыми руками задушу! Чтоб неповадно было! — Правильно, господа! Довылазился наш Дэвид! Кто просил, непонятно! Глава города одним только жестом заставил всех успокоиться. Люди примолкли, и кольцо стало ещё плотнее. Пастор заговорил о том, что если убийца не объявится, его всегда найдёт карающая длань Господа Бога. Люди ободряюще смотрели друг на друга, неистово крестясь. Миледи прижала сына к себе и боязливо взирала на мёртвое тело. Трактирщик лишь смотрел вверх немигающими белёсыми зрачками. Горожане не переставали перешёптываться и всё указывали пальцами на него. — Надо меч осмотреть. Вдруг что-нибудь да скажет это орудие. — Дело говорите, сэр. Но это нам мало что даст. Один из горожан, по виду выносливый и крепкий крестьянин, взялся за рукоять меча и извлёк его из тела, удержав в руках. Положил на землю и повернулся к другим людям. — Вы правы.

После выявления личности убитого, в этот же день решили допросить свидетелей. В просторном светлом здании престонского суда собрались те, кто был хоть немного знаком с трактирщиком Робинсоном. Также там находились восемь мальчиков, которые и оказались невольными свидетелями трагедии. Четыре из них, в том числе и Эдгар, были беспризорниками, вследствие чего явились в одиночку и сели на одну скамью. Том Купер сидел в зале рядом со своим отцом, который слыл закоренелым азартным игроком. Семья де Бейль держалась строго и невозмутимо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Широкоплечий судья в богато расшитом синем камзоле встал за кафедрой, поправил воротник и очки, и громогласно произнёс: — Прошу ввести на кафедру свидетеля вчерашней гибели Дэвида Робинсона, сэра Джона Говарда-младшего! Миледи приподняла тонкие брови и лёгким движением руки подтолкнула сына к кафедре, как бы говоря: «Тебя зовут, малыш.» Тот неуверенно прошёл в сторону судьи, повернулся лицом к залу и замер. Присутствовавшие с явным интересом подняли на него глаза, ожидая речей, излагающих его точку зрения. — Джон Говард, — начал судья, — где вы были четвёртого сентября около одиннадцати часов вечера? — На поляне рядом с окраиной города. — На поляне. Замечательно. Вы были одни? — Нет, сэр. Со мной было ещё семь мальчиков. — Что вы собирались делать? — Мы хотели проверить рассказ о людях в чёрном и страшном звере на привязи. — Гляжу, вы даже не робеете перед скоплением людей. Это похвально, — елейным тоном изрёк судья. — Продолжайте, не бойтесь. Вас здесь никто не тронет. Джонни выпрямился и уверенно продолжил рассказ. Иногда он запинался, но позже оживился, и в зале наступила тишина. Не было слышно ничего, кроме его речи. Слушатели ловили каждое слово, потрясённые жуткой историей. Анна и Жан де Бейль всё так же невозмутимо внимали рассказу мальчика, в глубине души гордясь его смелостью и простотой речей, которая протестантам была вполне к месту, в отличие от многословных разглагольствований католиков с высоченной паперти. — И тогда один из дуэлянтов всадил меч в противника, и тот упал. Остальные сразу убежали… Фразу Джонни прервал рослый усатый мужчина с белым воротником на шее, вскочивший с места и кинувшийся было в окно, разбив стекло вдребезги и раскидав тех, кто хотел его задержать. Жан де Бейль не стал медлить, схватился за пистолет, и с абсолютным бесстрастием выстрелил в незнакомца, прежде чем тот скрылся. Незнакомец плашмя рухнул на клумбу под окном. — Простите, что устраиваю здесь беспорядок, господин судья, — изрёк Жан, убирая пистолет за пояс. Судья не стал спорить и приказал двум подручным шерифа скрутить подстреленного и привести в зал. Те сразу вышли в двери здания суда, подхватили мужчину под руки и протащили вдоль стены, на которую падали тёплые лучи солнечного света. — Нет! Нет! — восклицал незнакомец, представая перед судьёй. Глаза его расширились, а на лбу выступили капли пота. Судья постучал молоточком по кафедре, сохраняя полное спокойствие. Люди в зале начали указывать на подстреленного и говорить, что это он является виноватым. — Ты прав, малыш! Это я убил беднягу Дэвида! После краткого допроса мужчина был арестован и отправлен в госпиталь для извлечения пули. По пути он сопротивлялся, чуть ли не вываливаясь из носилок. Санитарам, которым порядком надоели ужимки арестованного, пришлось скрутить его ремнями и в таком положении доставить в госпиталь. Но и там он не оставил попыток сбежать: врачу приглось воспользоваться тяжёлым молотком — киянкой — и ударить пациента по голове, чтобы наконец провести операцию, занявшую всего десять минут, и отпустить арестованного с богом. Семья де Бейль, не задерживаясь, поспешила покинуть здание суда. Вслед вышли четверо беспризорников и двое Куперов. — Ну ты и молоток! — обратился к Джонни Том. — Я бы точно перед судьёй язык проглотил и вытаскивать не стал. Думаю, нас допрашивать не станут. Ну вот смысл ли им слушать восемь одинаковых рассказов? Джонни лишь кивнул в ответ. Том не стал молчать и перевёл диалог уже на Говарда-старшего. — Здорово выстрелили, мистер Говард! Я бы так точно не смог. — Дам тебе совет, если хочешь подражать мне: когда целишься, смотри в оба глаза. И старайся стрелять без промедления. Том подпрыгнул на месте и зашагал прочь, поддерживая под руку непрерывно ворчащего под нос отца. Говарды направились к дому, где, благодаря умелым рукам Нэнси, всё блистало чистотой. А Бартоломео, поселившийся неподалёку, попросту ушёл на городскую площадь, где собирался приобрести новые поводья для лошадей, отданных в конюшню.