Король Драконов

      Когда всё это началось? В какой момент? Когда он, сын вождя Стоика Обширного, оказался тут, по эту сторону баррикад, а они, люди его племени, — по другую? Иккинг не знал. Но однажды он понял окончательно и бесповоротно, что он и Хулиганы идут разными дорогами. И юноше отчаянно хотелось эти дороги соединить. В конце концов, в этом племени было столько дорогих ему людей! Отец, Плевака… Иккинг задумался: кто ещё? Всё? Отец и Плевака? Должен же быть ещё кто-то. Может, Астрид… И то, потому что он, как и все мальчики от десяти до восемнадцати, был в неё влюблён. Или думал, что влюблён, потому что так вели себя все. Это было почти правилом хорошего тона среди мальчишек-викингов: добиваться внимания первой красавицы на деревне. Но на Астрид дорогие сердцу люди заканчивались. Но это и неважно. Важно, что он любил своё племя, а они, хоть и подшучивали, подтрунивали, и лишь некоторые издевались, всё же любили его.       Наверно, это случилось в тот миг, когда Иккинг не смог убить дракона. Хотя должен был. Это была его прямая обязанность как викинга, как сына вождя, как будущего вождя. Вообще не было причин не убивать дракона. Да что там — это ведь была его мечта. «Залог успеха в нашем племени — убить летающую тварь. Хоть одну», — это повторяли старшие своим детям с пелёнок, это впитывалось в них с молоком матери. Но Иккинг смотрел в глаза зверю, стоял над ним, занеся острый кинжал, и знал, что не может. Он мог бы привести кого-нибудь, показать им дракона, и эти люди убили бы его. Но и этого Иккинг сделать не мог.       Хотя нет, наверно, отправной точкой стал тот миг, когда мальчик вместо убийства разрезал путы и освободил дракона. Да, наверно, в этот миг всё изменилось для Иккинга. Он понял, что убивать драконов он не будет. А значит, не бывать ему храбрым любимцем публики, может, даже хорошим вождём никогда не стать. Но он всегда может остаться кузнецом. А что? Вполне себе нужная специализация, весьма востребованная. Жаль только отец слушать не стал и отправил его учиться в Школу Драконоборцев.       А может, Иккинг сошёл с дороги будущего воина ещё позже? Когда, гонимый любопытством, нашёл того самого сбитого дракона в овраге возле озера? И снова не убил, не убежал, никого не позвал — не сделал ничего, что наверняка сделал бы любой викинг-подросток в его деревне. А остался смотреть, наблюдать, запоминать… Откуда вдруг столько любопытства? Хотя нет, вопрос неверный, любопытным сын вождя был всегда. Он летал в облаках и много фантазировал, что почему-то не нравилось отцу, а остальные считали просто причудами: ребёнок же, исправится, вырастет. Вопрос был: зачем ему это? Но Иккинг ещё не умел обличать в слова своё стремление к знаниям, которое было выше жажды крови. Он пока от самого себя прятал эту черту характера, наивно полагая, что, закрыв глаза на очевидное, он избавится и от проблемы.       Но может ещё и тогда у Иккинга был шанс стать воином и драконоборцем? Ведь он начал учиться в школе под руководством Плеваки. Так когда, когда же щуплый мальчишка понял, что путь убийцы драконов его не привлекает? Может, в тот миг, когда он накормил голодного зверя, а тот по-братски поделился с ним второй половиной рыбы? Или когда зелёные глаза животного впервые посмотрели с доверием? Может, это случилось в тот миг, когда морда дракона доверчиво легла в открытую ладонь мальчика? Когда пальцы ощутили гладкую чешуйчатую кожу, почувствовали тёплое дыхание? Да, наверно тогда Иккинг понял, что пути назад нет. Ведь не было же больше шансов, что он будет убивать драконов, когда один из них — да ещё какой! — доверился ему, человеку, прильнув своей мордой к его ладони?       И всё же Иккинг исправно ходил на уроки на Арене, худо-бедно пытался подружиться с ребятами. Но они все поначалу его сторонились, подкалывали, подшучивали. Пока в один миг случилось едва ли не чудо: Иккинг голыми руками одолел дракона, загнал Пристеголова в клетку. Все, разинув рты, смотрели, как он наступает на двуглавое чудовище, машет на него руками и шутливо так говорит: «Место. Место, я сказал. Вот так. И подумай над своим поведением!» А потом Иккинг повернулся к ребятам и Плеваке, которые так и застыли с выражением величайшего изумления на лице, словно он сделал что-то совершенно противоестественное. В общем-то так и было.       Самое интересное, что именно благодаря близкому знакомству Иккинга с драконом, на него стали обращать внимание одноклассники и перестали сторониться его. Беззубик научил мальчика многому, сам того не зная. Юноша просто наблюдал, смотрел широко распахнутыми глазами, впитывал всё своим открытым сердцем. И начал потихоньку, постепенно использовать свои знания, проверять теорию на практике. Трюк с Пристеголовом был прост: за пазухой у Иккинга лежал угорь, которых большинство драконов боятся, как огня. А выяснить ему это удалось за кормёжкой Беззубика. Дальше — больше: он поиграл с Жутью солнечным лучиком, загнав её в клетку, словно котёнка. Полный восторг мальчик вызвал у всех, заставив Змеевика упасть в блаженный обморок от простого почёсывания. Как он это сделал, никто не заметил, потому что дракон загораживал своим телом мальчика, но то, как Змеевик упал, издав лёгкую трель, видели не только ученики, но и многие другие жители деревни.       Тренировки практические с драконами перемежались с изучением теории, а также отработками навыков боя различными видами оружия. Иккинг опробовал и топор, и секиру, и молот, но больше всего по душе ему пришёлся меч. Свой меч мальчик выковал себе сам. Те, что были на Арене, ему не подходили: то слишком короткие, то слишком тяжёлые, то просто в руке были неудобны. Иккинг по своей ведущей левой руке сам создал себе оружие, которое идеально подходило ему.       Теперь на тренировки юных воинов с драконами приходили посмотреть и старшие викинги. Они с восторгом наблюдали за тем, что вытворяет юный сын вождя на Арене. Конечно, все замечали, что он не идёт в лобовую атаку, как было принято у них, но ведь главное — победить дракона, а он их побеждал. На тренировках молодым воинам убивать было не обязательно. Остаться в живых, уклониться, защититься и избежать прямого столкновения — это да. Убить — это вряд ли. Во-первых, мало кто из старших думал, что им это под силу, малы ещё. Во-вторых, честь убить дракона на Арене ещё надо заслужить. Но, судя по тому, что видели викинги, сын вождя вскоре это право получит.       А Иккинг всё меньше времени проводил среди ребят, которые вдруг очень изменились к нему. Они так и липли, спрашивая советов, интересуясь, как ему удаётся так легко расправиться с монстрами, сидевшими клетках. Сморкала словно взял Иккинга под своё крыло и готов был надавать тумаков любому, кто обидит или хотя бы посмотрит неодобрительно в сторону сына вождя. Рыбьеног заваливал мальчика вопросами теоретического характера. Забияка строила глазки к смущению Иккинга и презрению Задираки. Разве что Астрид была очень скептически настроена, особенно после того, как однажды видела сына вождя в лесу в неурочный час. Ей показалось подозрительным его поведение. Но кроме всего прочего, в ней говорила зависть. Она откровенно завидовала тому, что вытворял Иккинг. И принять его внезапный успех никак не могла. Астрид была лучшей ученицей, ещё в колыбели она играла с игрушечными секирами, и вдруг оказалась где-то на задворках. И девушку бесило это неимоверно.       Иккинг сидел, прислонившись спиной к тёплому боку спящего Беззубика, задумчиво рисовал линии на песке и думал, в какой момент вся его жизнь круто перевернулась. Какой из дней назвать точкой невозврата? Он с отчётливой ясностью осознавал, что не сможет убить дракона. Никогда и ни за что. Но как выбраться из порочного круга, он не знал. Он вдруг стал популярным. Его обожали и одноклассники, и старшие викинги. Даже малыши кружили вокруг него, с восторгом пересказывая ему его же трюки, что он вытворял на Арене. Иккингу же отчаянно хотелось сбежать, но Хель побери, уважение в племени — это дорогого стоит! Нельзя так просто им разбрасываться. Мальчик играл на два фронта, прекрасно это сознавая, но не мог вырваться.       И потом были полёты… Бесконечное блаженство парения в облаках, почти свободного падения вниз, к океану, солёные брызги в лицо… Яркое солнце, слепящее глаза. Пушистые облака, которые они с Беззубиком разрезали. Невероятной красоты мир, открывавшийся с высоты драконьего полёта. Восторг и счастье, настоящая свобода! Иккинг знал, что влюбился в небо и будет всегда хотеть вернуться туда, он никогда не сможет больше жить без этого. Но как же совместить полёт, дракона и племя, которое за завтраком, обедом и ужином рассуждает о методах убийства летающих ящеров? Ответа на этот вопрос не было.

***

      Когда на Олух был совершён новый налёт, Беззубик жил в овраге уже целую луну. Лето закончилось, да и тёплые месяцы осени подходили к концу, наступали холода. Отец Иккинга всё ещё не вернулся из своего очередного похода на поиски Гнезда. Он верил, что где-то существует мир драконов, и стоит только уничтожить его, и наконец их племя заживёт счастливо. В племени оставалось не так уж и много действительно сильных воинов. В основном, это были пожилые люди, женщины, которые, впрочем, в большинстве своём дрались не хуже мужчин, да дети.       Иккинг был в овраге, но даже оттуда он слышал глас горна, возвещающий о нападении.       — Беззубик! — принялся расталкивать он своего спящего друга. — Беззубик, что нам делать?       Дракон всё ещё плохо понимал своего человека, он только учился языку людей, слишком сложному для него. Но беспокойство во взгляде Иккинга заставило Фурию подскочить и навострить уши. Он вслушивался в шум борьбы, который человеческому уху был недоступен, зато для зверя — более чем.       Иккинг хотел бежать в деревню. Но что он может? Убивать он не будет, отпугивать? Но как? Пытаться прогнать их, как на Арене? Но там он взаимодействовал с одним драконом за раз, а не с десятком, если не сотней… Мальчик лихорадочно соображал, но его крылатый друг всё решил за него. Беззубик подтолкнул Иккинга и подставил ему спину, приглашая садиться. Мальчик в нерешительности кусал губы, но дракон снова толкнул его, и тогда юный викинг вскочил в седло с шальной мыслью: «А! Будь, что будет!» В конце концов время близилось к ночи, скоро стемнеет, а в ночи Фурия совершенно незаметна.       Они летели в деревню низко над деревьями, Иккинг полностью доверился в этом вопросе дракону, тому видней, как спрятаться и скрыться. Вдруг Беззубик резко изменил маршрут и полетел не в саму деревню, а куда-то на её окраину.       — Беззубик! Нет! — мальчик попытался изменить направление полёта, но дракон не слушался и, упрямо мотнув головой, летел всё дальше. — Нам надо в деревню!       Беззубик стремительно пронёсся между последних высоких сосен на опушке и взмыл в небо за поселением людей. У Иккинга перехватило дыхание. Прямо перед ними был целый отряд драконов. Разных видов. Какие-то были ему знакомы, какие-то он видел лишь на картинках в учебнике, о некоторых же не имел ни малейшего представления.       Беззубик завис перед своими собратьями. Мальчик испуганно вжимался в его спину, боясь за себя и своего друга. Фурия издала какое-то странное то ли шипение, то ли рычание. Некоторое время отряд драконов смотрел на него, потом часть ринулась мимо Фурии и её всадника. Иккинг испуганно закрыл голову руками, пригибаясь к спине друга: драконы летели так низко, что задевали его лицо крыльями, как стая гигантских летучих мышей. Как-то раз он наткнулся на этих созданий в какой-то пещере.       Когда основная часть отряда с шумом пролетела, Иккинг открыл глаза и посмотрел на десяток драконов, которые зависли напротив них с Беззубиком. Он не знал, что это значит. Мог только догадываться, что его дракон что-то сказал (что само по себе было удивительно для мальчика) остальным и, видимо, часть его послушала. Фурия, подняв голову, снова пророкотала что-то, и оставшиеся драконы направились в сторону леса. Иккинг проводил их непонимающим взглядом.       Времени на размышления Беззубик ему не дал, сумерки сменились темнотой, наступало время «порождения ночи», и Фурия, оказавшись в своей стихии, стремительно понеслась к деревне. Иккингу оставалось только наблюдать. Дракон не слушал ни его вопросов, ни команд, вообще делал вид, что человека на его спине не существует. Он летел над деревней, отпугивая своих собратьев от людей, прогоняя их ударами крыльев, залпами плазмы, пущенными в землю, аккуратно выверенными, чтобы не задеть жителей деревни. Беззубик старательно избегал других викингов, опасаясь не столько за себя — его практически скрывала темнота — сколько за своего всадника.       Иккинг прижался к спине дракона, он просто наблюдал за тем, что делает его друг. Уж что-что, а это юноша умел. Смотреть и запоминать. Его любимое занятие. Фурия огромной летучей мышью носилась туда-сюда над деревней, прогоняя прочь напавших драконов. Беззубик рычал, стрелял, царапал. Еще несколько драконов, бросив свою добычу, направились к лесу. Наконец отряд ящеров отступил под радостные крики викингов. Это нападение было непродолжительным, к счастью для них, ведь большая часть войска племени Хулиганов всё ещё была за морем.       Беззубик оставил своего наездника на окраине деревни, а сам быстрыми кошачьими движениями прыгнул в сторону леса и был таков. Иккинг смотрел в черноту, куда только что исчез его крылатый друг и никак не мог прийти в себя. Медленно поплёлся он домой, рассеянно отвечая на вопросы викингов, которые натыкались на сына вождя.       — Иккинг! Иккинг! Ты цел? — Плевака наконец нашёл своего подопечного, подмастерья, своего почти сына и испытал самое настоящее облегчение. Во время битвы с драконами, он нигде не мог найти его, и был просто в ужасе. Стоик содрал бы с него шкуру, если бы с наследником что-нибудь случилось. Да старый кузнец и сам себе не простил бы, если бы Иккинг пострадал. — Где ты был? Ни в кузницу не пришёл, ни в укрытии тебя не было. Я искал и среди ребят, но они тебя не видели. Иккинг? — Плевака заподозрил неладное. Мальчик стоял, пойманный кузнецом, и не шевелился, как будто увидел призрака.       — Я… я в порядке… — наконец пролепетал Иккинг. — Да, Плевака, — продолжил он уже уверенней, нельзя было вызывать подозрений, — я в полном порядке. Руки-ноги целы и дракон меня не унёс, хоть ты на это и рассчитываешь.       Мальчик обезоруживающе улыбнулся такой родной для старого мужчины улыбкой, и от сердца отлегло. Плевака тихо засмеялся.       — Тор и Один свидетели, ты сам на это нарываешься, — он обнял юношу за плечи. — Пойдём, отведу тебя домой. И где шляется твой отец? Пора бы им уже вернуться…

***

      На следующий после нападения день занятия в Школе отменились. Деревня после каждого налёта остро нуждалась в ремонтных работах. Всё племя восстанавливало то, что успевали разрушить драконы за короткий срок. Иккинг, воспользовавшись общей вознёй со стройкой, улизнул в лес и побежал знакомой тропкой в овраг. Он полночи не спал, припоминая виденное, осмысливая, но не понимая до конца, что же произошло.       Картина стала пугающе ясной, когда Иккинг оказался в их с Беззубиком овраге. Там мальчик обнаружил дюжину разномастных драконов, тех самых, что не стали нападать на деревню, а полетели в лес. Иккинг замер, боясь сделать шаг или хоть какое-нибудь неосторожное движение. Драконы тоже затихли, разглядывая жёлтыми глазами человека.       Первым желанием было бежать. Иккинг почувствовал, как сердце подскочило к горлу, а потом ухнуло в пятки да так там и осталось. Как убежать от дюжины драконов? Он на уровне инстинктов вытянул вперёд руки в древнем, как сама Вселенная, жесте, демонстрируя свою безоружность. Впрочем, даже будь у него оружие, шансов это не прибавило бы. Неуверенно сделал шаг назад. Может, если он медленно отступит, его не тронут? Плевака часто шутил, что на Иккинга ни один уважающий себя дракон не позарится, больно он маленький и тощий. Сейчас у юноши были все шансы проверить это на практике.       Но тут из-за спин драконов выскочил Беззубик. Он подбежал к своему наезднику, по-кошачьи потёрся о его ноги. А потом встал рядом с ним, глядя на своих собратьев. Из горла Фурии снова вырвались какие-то звуки, Иккинг готов был поклясться, что дракон разговаривает, только пока не очень понятно зачем. Остальные ящеры смотрели то на Беззубика, то на мальчика. Забавно, но в их взглядах Иккинг видел то же сомнение, что и в глазах своих соплеменников. Один из драконов, зелёного цвета Ужасное Чудовище, с подозрением склонил голову на бок и что-то прорычал. Беззубик мгновенно взвился. Он подскочил, припал на передние лапы, оскалился и вперился изумрудными глазами в Чудовище. И под взглядом Фурии оно вдруг словно сломалось, дракон почтительно склонил голову, закрывая глаза. И замер, ожидая чего-то. Беззубик поднялся и подтолкнул Иккинга мордой.       — Ч-что? Что т-ты хочешь? — неуверенно спросил мальчик.       Беззубик ткнул носом в ладонь Иккинга, взглядом показывая на Чудовище.       — Ты хочешь, чтобы я до него дотронулся? Да ты с ума сошёл! — мальчик попятился назад. — Он же съест меня!       Беззубик по жестам и голосу своего человека видел, что тот не хочет выполнять его просьбу. Тогда он зашёл за спину к мальчику и мордой стал подталкивать его к Чудовищу. Иккинг, как бы ни отпирался, против воли шёл навстречу к зелёному дракону, по-прежнему ждавшему, склонив голову и закрыв глаза.       — Нет, ты уверен, что это обязательно? — спросил Иккинг, поворачиваясь к Фурии. Беззубик, которому надоело сопротивление, вдруг с силой подтолкнул мальчика, и тот чуть ли не налетел на огромную клыкастую морду дракона.       — Ладно, сумасшедшая рептилия. Но если меня съедят, я вернусь сюда духом и буду мучить тебя до конца дней твоих! — пригрозил юноша.       Беззубик смотрел на своего человеческого друга с немой просьбой во взгляде, он снова указал на его руку, а потом на нос Чудовища. Иккинг очень медленно и неуверенно протянул раскрытую ладонь к дракону и дотронулся до чешуйчатого носа. Дракон подался навстречу мальчику, из глубин его горла раздалось рокотание, но Иккинг не испугался: оно похоже было на мурчание кошки или на те звуки, что издавал Беззубик, когда юноша гладил его. Осмелев, Иккинг провёл ладонью к торчавшему на носу дракона шипу, спустил руку вниз и погладил подбородок Чудовища. Глаза гигантского ящера распахнулись и уставились на человека. Иккинг больше не боялся: дракон смотрел на него, как на друга, как смотрит на него Беззубик.       Эту же процедуру Иккинг провёл и с остальными драконами. С каждым из них он устанавливал зрительный и тактильный контакт. Для него по-прежнему оставалось загадкой, что это значит. Он не понимал, зачем здесь эти драконы, и главное, почему Беззубик заставляет его налаживать связь с этими животными. Но он особо и не возражал. Иккингу было любопытно. Это его природное качество брало верх надо всем: над чувством страха и желанием быть в безопасности. Возможно, когда-нибудь это его сгубит. Ну, а пока, кроме одного друга-дракона, у него появилось ещё двенадцать.