Система

Меня беспокоило, успеет ли Альбус вернуться в школу к вечеру понедельника. Несколько дней назад наконец-то разбудили Геллерта и брат, кажется, готов был неделями сидеть у его кровати. Гриндевальд соображал плохо и узнавал, как назло, только Альбуса, из-за чего тот, конечно, светился как солнышко, но и времени с ним проводил куда больше, чем необходимо. К счастью Сметвик вновь погрузил белобрысого в сон: уже в лечебный, на пару дней, чтобы сознание не перенапрягалось. Когда мы с Гарри зашли в кабинет, Дамблдор сидел у себя за столом и вы­глядел необыкновенно усталым. Ещё бы, несколько дней на ногах, спит урывками только когда мы с Аберфортом рявкаем. Казалось бы, взрослый, да уже пожилой человек, а носится ланью туда-сюда. Занялся оправданием Геллерта, болтает с Кадмом часами, ползает по лесу. На столе стоит омут памяти и я кривлюсь. Воспоминание я уже посмотрела, даже не один раз, и смотреть еще мне не хотелось. — Профессор! Что насчет Пожирателей?! Они чуть не убили Кэти! — Гарри сразу начал атаковать и я уселась в кресло. Это может быть надолго. — Гарри, всё ведь не так просто. Ты сам должен понимать... — Альбус скользнул взглядом по моему лицу. — Я считаю!... — Какая наглость! — раздался негромкий голос одного из портретов, и Финеас Найджелус Блэк, пра­прадедушка Сириуса, поднял голову, которую пре­жде опустил на руки, притворяясь спящим, — когда я был директором Хогвартса, ученикам не позволя­лось ставить под сомнение действия руководства. — О-о-о, здравствуйте! А расскажите, почему ваш единственный потомок в Англии ведёт себя как маленький мальчик лет тринадцати? — я уставилась на портрет, и Блэк подскочил в раздражении. — Да как вы смеете! — Вот идите и промывайте мозги Сириусу! — я хотела поскорее закончить с этой волокитой и пойти поспать. — Ну-ну, прекратите, — остановил нас Дам­блдор, — сей­час, Гарри, мы должны уделить внимание уроку. Следующий разговор я пропустила, позорно задремав. Вот, ругаю Альбуса за то, что он не спит, а сама-то чем лучше? Сплю дай ты Мерлин на час больше чем он. Очнулась я от легкого щелбана магией и увидела, как лицо Гарри исчезает в Омуте. — Если не хочешь, не иди, — предложил брат, убирая палочку которой меня тыкнул и я радостно закивала. Смотреть на мерзкий приют я уже не могла. Оставшись по сути в одиночестве я уселась на кресло брата и уставилась на портрет Кадма. Тот сидел с закрытыми глазами, но я точно знала, что он не спит. Пару секунд сверления взглядом - и мужчина недовольно бурчит что-то под нос. — Ну чего тебе надо, помеченная? — Это вы братику мозги прочистили насчет внешности? — меня и правда интересовал этот вопрос. — Ну да. Сказал, как-то к слову, что наверняка даже Грин-де-Вальд в тюрьме выглядит лучше чем Альбус на свободе, и его это почему-то очень подстегнуло. Я расхохоталась, откинувшись на кресло. Вот в чем дело! А я-то мозги сломала зачем моему братцу, создающему образ святого отца возвращать себе приличный вид. У него даже костюмы появились, нормальные! Оставшееся время я провела, корпя над рунами. Как назло, как только мы прошли самую сложную тему в трансфигурации, пиздец пришел со стороны рун. Я начала получать У и С, из-за чего перфекционист во мне бился в истерике. Приправьте это состояние недосыпом... Все это ничем хорошим не закончится, это я знала точно, так что начала давать себе отдых. На тяжелую голову думать невозможно, так что я даже пару раз выходила полетать на метле. Весело, ветер бьёт в лицо, рядом летит гиппогриф как подстраховка. С трудом уговорила Хагрида позволить нам полетать вместе. Зато теперь Клювокрыл ко мне намного лучше относится. А как итог пустая голова и спокойствие внутри. Начала снова заниматься медитациями, пить мятный чай. В общем сейчас моё состояние было более-менее. Конечно, прошла всего неделя в таком темпе, но уже ситуация гораздо лучше! Теперь осталось начать высыпаться и вообще жизнь на лад пойдет. — Садись, — сказал Дамблдор, оторвавшись от омута и я вздрогнула. Совсем задумалась над очередным зубодробительным словом в тексте. — Он поверил гораздо быстрее, чем я — ну, ког­да вы сказали ему, что он волшебник. Я сначала не поверил Хагриду, — произнёс Поттер, кажется, даже не заметивший что я отсутствовала. — Да, Реддл был вполне готов поверить, что он, как он выразился, «особенный», — сказал Дамблдор. — А вы уже знали — тогда? — спросил Гарри. — Знал ли я, что вижу перед собой самого опас­ного Темного волшебника всех времен? — спросил Дамблдор. — Нет, я и понятия не имел, что из него вырастет. Но он, безусловно, меня заинтриговал. Я вернулся в Хогвартс с намерением... Я вернулась к тексту, мне осталось перевести буквально две строчки и я свободна на сегодня. — ...а еще он понимал язык змей, — вставил Гарри, вновь заставив меня отвлечься от перевода. — Да, действительно. Это редкая способность, ее обычно связывают с Темными искусствами, хотя, как мы знаем, среди великих и добрых волшебников тоже попадаются знатоки змеиного языка. — Фигня какая-то, — булькнула я, расползаясь по сиденью, — вон, Патил, отлично балакают на змеином. У них же наги, змеи повсюду, в культуре так и вовсе прочное место занимают. Так что я не понимаю этой беготни вокруг парселтанга. Я бы, например, тоже хотела бы научиться. Гарри, не позанимаешься со мной? — Я... хм... Можно попробовать, — кивнул Поттер. — На самом деле его способность разговаривать со змеями тре­вожила меня гораздо меньше, чем его явная склон­ность к жестокости, скрытности и тиранству. Время, как всегда, перехитрило нас, — заметил Дамблдор, указывая на потемневшее небо за окном. — Том не любит своё имя, — произнесла я, потягиваясь, — видел, как его передернуло? Он одинок. Дети в приюте не приняли его из-за странностей и мальчик не сломался, он возвёл вокруг себя прочную стену. Думаю ему и сейчас никто не нужен. Ужасно, согласен? — А еще Том собирал трофеи. Ты заметил, Гарри? Запомни, нам это еще пригодится, — добавил Альбус и улыбнулся, — теперь и в самом деле пришло время ложиться спать. Мы с Гарри встали. Я чуть пошатнулась, слишком уставшая для резких подъемов. Подхватив свой перевод, я махнула брату и вышла из кабинета. — Ну что, спатеньки? — видимо у меня было такое несчастное лицо, что Гарри прыснул и тут же закивал. — Конечно. Завтра у нас травология первая, помнишь? — Ещё бы, — простонала я, засыпая чуть ли не на ходу, — опять в земле копаться... не могу, ну я просто не могу. — Арина, я... Я хотел спросить тебя про Пожирателей... Я подняла на парня глаза и скривилась. Ну почему именно сейчас, когда я готова убить любого, кто встанет между мной и кроватью? — Гарри... Слушай... Ты же узнаешь Тома все больше и больше. Он был харизматичным малым, красавчиком, у него были неплохие идеи и он был настоящим лидером. Да подожди ты, не собираюсь я его всю дорогу восхвалять! Короче. Чистокровки они же боятся. Боятся, что у них отнимут их силу, что они станут никем и всё такое. Они привыкли к власти, привыкли к безнаказанности против магглорожденных и вообще магглов. Но мир меняется, а они цепляются за прошлое как могут. И вот Том, из-за своих лидерских качеств, показался всем им идеальным вариантом, — мы с Гарри остановились недалеко от гостиной, —Наследник Слизерина, сильный маг, он предлагал им яркие и вкусные на вид идеи. Поэтому они пошли за ним. И их дети следом. Кто знает, может им не хотелось? Но идти против своей семьи нельзя, видел, что сотворили с Сириусом? А потом мальчик Том сошёл с ума. Все его идеи рассыпались по ветру, он напал на ребенка, начал творить страшные вещи. А куда деваться детям, что пошли за ним? Которых заставили их семьи? — Сириус не пошёл! — глаза Поттера вспыхнули. — У Сириуса были друзья, — улыбнулась я, — у Андромеды был муж. А что делать тем, у кого друзья - сплошь такие же чистокровки? — Что угодно, но не идти за ним! — Гарри. Слушай. Если бы твоя мама была бы жива, — мой голос дрожал от усталости и долгого монолога, — и тебе говорят: прими метку или мы её запытаем. Убьём, изнасилуем, унизим. Что бы ты сделал? — Я... — Поттер замолчал, — думаешь у Малфоя так? — Я уверена, — кивнула я, — я уверена, просто потому, что если бы не давление на семью, он бы давным-давно свалил куда подальше, забрав родных. Ты же видишь, как он сломан в этом году. — Я вижу, — кивнул Гарри, — а если они предатели? — Пусть так, — пожала я плечами, — главное наша совесть чиста. Гарри прикусил губу, размышляя над моими словами. Я уверена, он надумает что-то нормальное. А я пока пойду спа-а-ать...