Система

Травология. Дорогая наука, тяжелая. Для меня — слишком скучная. Я довольно терпелива, усидчива, но все растения вокруг меня ужасали. Я кое-как заучила то, что проходили на младших курсах и теперь просто старалась побыстрее закончить задание, не заботясь о чём-либо ещё. Видимо, это просто не моё — тот же Невилл копался в земле с таким видом, словно это высшая ступень наслаждения. Завтрак выдался спокойным — Гарри молча кушал, видимо, решив рассказать про вчерашнюю встречу по дороге к теплицам. Так и вышло: мы замерли рядом с каким-то сумасшедшим пнём, и я с искренним ужасом рассматривала его. Что-то мне не хочется до него дотрагиваться.  — Как прошла последняя вечеринка у Слизнорта? — спросил Гарри Грейнджер после того, как они быстро обсудили вчерашние события.  — На самом деле там было довольно весело, — ответила Гермиона, бросая на меня взгляд. — вам стоит хоть иногда там появляться.  — Он даже сказал, что хочет познакомить нас с Гвеног Джонс, которая капитан Гарпий, — Рон растянул губы в улыбке, — это просто восторг. — А ну-ка, прекратили разговоры! — строго ска­зала, подходя к нам, профессор Стебль, — не отста­вайте, все давно приступили к работе. Невилл уже добыл первый огурец! Я обернулась и скривилась в ужасе. Невилл сидел с раз­битой губой и глубокими царапинами на физионо­мии, сжимая в руках неприятно пульсирующий зе­леный плод размером с грейпфрут. — Мерлин помилуй, помилуй Мерлин, — зашептала я, — он же в восторге, посмотрите, он счастлив! — Да… — Рона передёрнуло. Гермиона свысока посмотрела на нас и приступила к работе. Я обреченно взглянула на Рона и Гарри; сделав глубокий вдох мы кинулись в атаку на корявый пень. Пень моментально ожил: из него выметнулись длинные колючие побеги, со свистом рассекая воз­дух. Один запутался в волосах у Гермионы, Рон от­хватил его секатором. Гарри изловчился перехватить два побега и связать их узлом. Среди шевелящихся, словно щупальца, ветвей открылось отверстие; Гер­миона бесстрашно запустила туда руку, и края отвер­стия тут же сомкнулись, защемив ей локоть. Я с ужасом на лице сделала полшага назад. Я видела что-то подобное, там, в моём прошлом, которое иногда мне снится. На планете, которую облюбовали крипы — там были подобные пни. Но они плевались кислотой и подходить к ним было опасно. Однако сходство просто ужасает и каждый раз меня пробирают мурашки. Гермиона уже вытащила огурец и принялась выдавливать из него сок. Меня затошнило. — Слизнорт устраивает прием по случаю Рождества, Гарри, Ариана, в этот раз вы не отвертитесь, он специально уточнил ваше расписание и нашёл-таки подходящий день. Я скривилась. Моя нелюбовь к Слизнорту чувствовалась на расстоянии: однако сам преподаватель с упорностью козла, не видя этой душной пелены неприязни рвался ко мне. Зачем? Я не могла понять. Следующие дни пролетели быстро. Я наконец-то смогла вырваться из Хогвартса: ситуация с метками должна быть разрешена, так как постоянная боль подкашивала прячущихся Пожирателей посильнее страха от предательства. После того как Малфой, который все равно ходил на занятия, чуть не упал в обморок я поняла, что надо выдвигаться немедленно. Единственный плюс в этой ситуации: пошатнувшегося Драко подхватил Гарри, который теперь днями не сводит с него глаз. Прогресс? Да! Сивого поймали почти неделю назад и спрятали в поместье Дамблдоров. Там же разгуливал Грини — его разбудили и теперь он собирает крупицы памяти, как сказал Сметвик. Он вообще заинтересовался этим случаем, как впрочем и Невыразимцы. Ведь это напрямую связано с Аркой, из которой я выпрыгнула. Я переместилась с братом и сразу направилась в подвал. Думаете у Оплота Света нет своих собственных пыточных? Правильно думаете, там вообще Аберфорт хранил свои соленья, которые пришлось перенести, чтобы расположить оборотня так, чтобы тот не сбежал. Из-за этого старший братец еще больше возненавидел Сивого. Мужчина спал: Альбус поместил его в такое состояние дабы тварь не навредила мне. Я была рада, так как справляться с бешеными зверями немного разучилась. Закатав рукав грязного балахона я замерла. Страшно. Вдруг ничего не выйдет? Собравшись с духом я вытащила две колбочки и сначала капнула на метку яд василиска, а после помазала слезами феникса. Пара мгновений тишины и Сивый вдруг завыл, забившись в цепях. Я даже не заметила как оказалась в нескольких шагах от твари, в объятьях Альбуса. — Так и должно быть? — поинтересовался брат, прижимая меня к себе. — Не знаю. Написано, что это больно, но я не подумала, что настолько. Он же всё ещё спит, а глянь как его колошматит. — Ничего, потерпит, — скривился Альбус, роняя маску добродушного дедушки. — Он — да. А Малфой? Драко абсолютно без сил, куда ему ещё и эта боль? — я нервно кусала губы. — Смотри… Он затих, — хриплый голос подкравшегося Геллерта напугал меня до чёртиков. — Бл… Мерлин! Что за прятки в тенях? — недовольно буркнула я, отходя от мини-сердечного приступа. — Он умер? — спросил брат, совсем не испугавшись появления белобрысого и заросшего деда. — Живой, — махнул рукой Геллерт и уставился на меня своими бесцветными глазами, — я тебя помню. — Я тебя тоже, — я вынырнула из рук Альбуса и подошла к Сивому. Метка начала растворяться, как клякса и я скривилась, — процесс должен занять пару дней. Геллерт, последишь за ним? — Само собой, — невнятно ответил Грин-де-Вальд и я обернулась. Он занял моё место: замер в объятьях Альбуса, уткнувшись носом в его плечо. Я отвела взгляд: это выглядело так… беззащитно? Почесав затылок и, подмигнув застывшему брату, я выскользнула из подвала. Неловкая ситуация, конечно. В школу я вернулась к вечеру. Аберфорт не пожелал меня выпускать из дома пока я не попробую все соленья, которые он вскрыл. Огурчики вышли вкусными, а вот солёный арбуз — это не для меня. В Хогвартсе ничего интересного не произошло. Гарри пригласил в команду по квиддичу Дина, так как Кэти, слишком вымотанная и нервная, участвовать в игре не планировала. Глядя на осунувшуюся девушку, я вспомнила про психолога. Я, конечно, подкинула брату идею, но на него сейчас полагаться нельзя. Любовь полностью дезориентирует несчастного. Я наблюдала за ним во время обеда в поместье. Он носится с Геллертом как с хрустальным, а тот каждый раз краснеет как мальчишка. Очаровательно, не спорю, но голова Альбуса мне нужна хоть иногда трезвой. Придётся этим заниматься самостоятельно, но как вообще можно найти такого человека? Данная профессия магам вовсе неизвестна. А психолога-сквиба в маггловском мире обнаружить можно только настоящим чудом. В итоге я обратилась к Филчу. Тот ходил на какие-то встречи раз в месяц, где собирались разные сквибы и я попросила его поискать информацию. Конечно вряд ли мне так повезет и хороший психолог найдется прямо в этой же компании, но слух уже пойдёт и, возможно, вселенная будет милосердна? В один из дней я, понукаемая Гермионой, выбралась вместе с ней на улицу, подышать воздухом и понаблюдать за очередной тренировкой нашей команды. Мы прибыли как раз в момент, когда Рон со всей дури заехал Демельзе кулаком в лицо. Я охнула, Гермиона ойкнула. Переглянувшись мы помчались к девушке, которая вся в крови спускалась вниз. — Вот ты Рональд чёрт бешеный, — тут же забубнила я, осматривая кровоточащую губу Демельзы, — curratiio. Губа тут же перестала кровить и начала медленно затягиваться. Я же вновь замерла, словно меня ударили по голове дубиной. Я ведь совсем забыла! Я забыла проверить те заклинания, которые у меня были в том мире, хотя хотела! Надо обязательно вписать это в своё расписание. По привычке, вместо эпискеи я использовала то, что было со мной долгие годы. А вдруг в этом мире заклинание бы не сработало или, еще хуже, сработало бы неверно? Всё, надо точно заняться этим, чтобы не навредить кому-нибудь ненароком. — Я нечаянно, прости, Демельза, прости меня, по­жалуйста! — кричал Рон спускаясь на поле, — я просто… — Распсиховался, — сердито закончила Джин­ни, — придурок ты, Рон, посмотри, в каком она состоянии! — Джинни, кончай обзывать Рона придурком, ты не капитан команды! — Так ведь ты у нас очень занят, все никак не со­берешься ему сказать, что он придурок, должен же кто-нибудь… После этого тренировка пошла своим чередом. Мы с Гермионой под конец решили прогуляться, оставив мальчиков развлекаться. — Как ты вообще? — внезапно спросила Грейнджер и я пожала плечами, — я имею в виду, тебе очень многое приходится учить. Думаю, даже я бы не справилась. — Это тяжело, да. Я даже чуть не свихнулась в один момент когда одновременно на меня накинулись и руны, и трансфигурация, и травология. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и плакать. Однако с помощью брата я справилась и теперь всё куда проще. — Я заметила ты перестала в неадекватных количествах употреблять зелье для снятия головной боли… — Гермиона бросила на меня взгляд. — Да, Помфри сказала, что еще чуть-чуть и я помру от передозировки, так что я отложила их на время, — я потерла виски, — плюс мой распорядок дня теперь не вызывает сильных болей. А мята так и вовсе успокаивает организм… Слушай, а тебе волосы не мешают? — Немного, они ужасно непослушные! — Гермиона густо покраснела, — до курса третьего они были моим самым большим комплексом после зубов. Так, беседуя о разном, мы дошли до кромки леса и потом вернулись обратно. Зайдя в гостиную я тут же заметила ярко-красное лицо Рона. — Что у вас тут опять случилось? — с усталостью спросила Гермиона. — Джинни! Целуется со своим Дином…! — Рон пыхтел как чайник. — Ну он же её парень, — едва сдержала я зевок, — вот когда вы с Гермионой перешагнёте стадию воркования, тоже будете целоваться. — Ариана! — в два голоса вскрикнули друзья и я рассмеялась, глядя на то, как лицо Грейнджер тоже покрывается краской, приближаясь цветом к лицу Рона. — Всё-всё, поняла, — едва сдерживая смех закивала я. Гарри не выдержал первым — то, какие лица сделались у Гермионы и Рона заставило его расхохотаться в голос. Спустя мгновение мы присоединились к его смеху. Несмотря на эту ситуацию Рон был очень мрачным. Я, с трудом напрягая память, вспомнила, что это из-за Джинни — пока мы с Гермионой гуляли она проехалась по тому, что он ни разу не целовался, да ещё и Грейнджер вставила в свой монолог, мол, она целовалась с Крамом. Так что ревнивый болван выводил нас всех. Вдобавок Рон стал еще хуже играть в квиддич, а от этого еще больше злился, и в итоге на последней тренировке перед субботним матчем не смог взять ни одного мяча, зато так на всех орал, что довел Демельзу Робинс до слез. — А ну заткнись, оставь ее в покое! — закричал на него Пикс, который был ростом примерно на треть меньше Рона — правда, в руках зато держал тяжелую биту. Я, не выдержав, спрыгнула с трибун и, чеканя шаг, направилась на поле. — ВСЕ СПУСТИЛИСЬ ВНИЗ, — заорала я, совсем забыв про заклинание, которое прибавляет громкости голосу. Рядом со мной встала запыхавшаяся Грейнджер. После того, как команда собралась вокруг меня, я немного успокоилась. Тот факт, что несчастная Демельза уже которую тренировку страдает от Рональда, меня вывел. — Так… Так… Вам всем нужна терапия, — я сделала глубокий вдох, — сегодня вечером все собираемся, я приготовлю мой особый волшебный чай. Кто не придёт — получит по шее. Я серьезно, это вообще-то идея Гарри, — я бросила на него взгляд и тот, легко подхватив мою мысль, активно закивал. — Все правильно, нам нужно встретиться перед игрой, настроиться, — затараторил Гарри, увлекая команду. — Рон, а мы пока пошли погуляем, — я выдернула парня из компании и потянула его за собой. Первые пару минут мы шли молча: Уизли всё еще был зол, так что соваться под горячую руку я не хотела. Лишь спустя время из него словно выпустили весь воздух, он обмяк и замер. — Эй-эй, — я взяла парня за руку, — выговорись. Я выслушаю тебя. — Я… — Рон весь сжался, — это всё из-за Джинни. Она сказала, что я неудачник. И что я никому не нравлюсь. И что я… И что Гермиона… — Ты ревнуешь из-за Крама или из-за Гермионы? — я позволила короткой улыбке скользнуть на мои губы, надеясь, что это развеселит парня, но он лишь ещё больше потускнел. Да ладно?! — Из-за… из-за обоих? Я не знаю, Арианн, я не могу разобраться в своих эмоциях, — Уизли тяжело вздохнул и, развернувшись, поплёлся обратно в раздевалку. А я так и стояла, шокированная услышанным. Пси-хо-лог. Где же ты, когда так нужен?! Завтрак на следующее утро, как всегда в день мат­ча, проходил бурно. Как только кто-нибудь из гриффиндорской команды появлялся в Большом зале, слизеринцы начинали громко свистеть и улюлю­кать. Я громко хлопала, вместе с Полумной. А сама команда корчила рожицы, шутливо кланяясь слизеринцам, словно после выступления. Вчерашний вечер прошёл отлично, и Рон немного взбодрился. А чай я заварила, конечно, мятный, благодаря чему вся команда хорошо выспалась. Однако сейчас он вновь выглядел очень подавленным и я вздохнула. — Чаю? — предложил ему Гарри, — кофе? Тык­венного сока? — Все равно, — угрюмо ответил Рон и хмуро над­кусил гренок. — Держи, — парень протянул другу стакан. — Эй! — подала голос Гермиона, — Гарри, что ты подлил в сок?! — Ничего, — буркнул парень, пряча флакон. — Я видела! Рон, не пей! — Грейнджер уставилась на рыжего. Тот лишь раздраженно махнул рукой и махом выпил весь стакан. Я скривилась — тыквенный сок такая мерзость. — Малфой заболел, — перевела тему я, — и не будет играть. Гарри тут же помрачнел. Он-то точно знал, что случилось с Драко. Именно его метку, после удачного снятия с Сивого, я принялась сводить. Малфоя погрузили в сон, но он всё равно всхлипывал, бледнея и худея буквально на глазах. Гарри иногда проводил в лечебном крыле вечера. Разумеется, пробираясь туда в мантии-невидимке. Я однажды застала его там — Поттер что-то читал вслух, совсем тихо, положив ладонь на грудную клетку Драко. Мда, мне везёт на интимные моменты натыкаться — сначала Альбус с Геллертом, теперь вот они. Мы с Гермионой вновь пришли на трибуны. Что-то надоели они мне, до тошноты. Но сегодня их не избежать, ведь Гарри и Рон точно крепко обидятся, если меня не будет на их игре. Я вздохнула и вытащила из сумки шарф — он наполовину был раскрашен в гриффиндорские тона, а на вторую половину в слизеринские. — Ну вот, игра началась, и я думаю, нас всех уди­вил состав команды, которую Поттер собрал в этом году. Многие считали, что Рональд Уизли не войдет в команду, учитывая его крайне неровные выступ­ления в качестве вратаря в прошлом сезоне, но, ко­нечно, тут сыграла свою роль давняя личная друж­ба с капитаном… Слизеринская половина трибун встретила эти слова издевательскими выкриками и аплодисмента­ми. Я недовольно уставилась на говорившего. Вот говнюк малолетний. — Что, Смит, Гарри тебе на груди не расписался и ты расстроился? — в этот раз я вспомнила про сонорус, так что мой голос прокатился по трибунам и, через мгновение тишины, все грохнули смехом. Даже слизеринцы смеялись. Я подумала купить нос клоуна — оказывается, я прекрасно умею развлекать толпу. Игра проходила шикарно. Снова и снова команда Гриффиндора забивали, а на противоположной стороне поля Рон снова и снова легко и как будто без усилий брал мячи. Теперь и он начал улыбать­ся, а когда толпа встретила особенно эффектный его бросок хоровым исполнением любимой старой песенки «Рональд Уизли — наш король», он сделал вид, что дирижирует, зависнув в воздухе. Спустя еще какое-то время Гарри и ловец Слизерина, Харпер, кажется, рванули за снитчем. Я не слишком следила за этим соревнованием, увлеченная плетением косички для Гермионы. Когда наши трибуны радостно взвыли я поняла, что Гриффиндор победил. Я перевела взгляд на поле и увидела, как Джинни, разогнавшись, влетает прямо в площадку комментатора. Под визг и хо­хот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. Я расхохоталась: этот мелкий бесил меня всю игру. Мы с Гермионой дождались, когда вся команда переоденется и выйдет, после чего зашли в раздевалку. Грейнджер нервно теребила гриффиндорский шарф, вид у нее был расстроенный, но решительный. — Гарри, мне нужно с тобой поговорить, — она глубоко вздохнула, — зря ты так поступил. Ты же слышал, что сказал Слизнорт, это незаконно. — И что ты сделаешь — донесешь на нас? — с вы­зовом поинтересовался Рон. — Ребята, вы о чем? — спросил Гарри, отвернув­шись. — Ты прекрасно знаешь о чем! — пронзительно вскрикнула Гермиона, — ты за завтраком добавил Рону в стакан зелье, приносящее удачу! «Феликс Фелицис»! — Не-а, не добавлял, — сказал Гарри, повернув­шись к нам лицом. — Нет, ты добавил, Гарри, поэтому все и шло так замечательно, и у слизеринцев двое игроков забо­лели, и Рон брал все мячи! — Ничего я туда не наливал! — сказал Гарри, улы­баясь во весь рот. Он сунул руку в карман и достал флакончик, который Гермиона увидела у него утром. Флакончик был полон золотистой жидкости, и зали­тая воском пробка была нетронута. — Вот что сила самовнушения делает! — влезла я в диалог, — видишь, Рональд, ты был просто не уверен в своих силах! А на самом деле ты шикарно играешь! Рон смотрел на Гарри, ра­зинув рот, потом повернулся к Гермионе и передраз­нил. — «Ты за завтраком добавил Рону в стакан «Фе­ликс Фелицис», потому он и брал все мячи!» Видишь, я и без посторонней помощи умею брать мячи! — Так, Рон, что за наезды, — я перегородила ему выход из раздевалки, — ты и сам так думал. Вот кто-кто, а Гермиона верит в твои силы больше всех нас. Так что помягче будь. Рон вспыхнул, но застыл, не пытаясь сдвинуть меня с места. — Да… Да, ты права. Прости меня, Герм, — Уизли с трудом выдавил эти слова, но Грейнджер неожиданно всхлипнула и крепко обняла парня. Я тут же отвела взгляд. Да что блять такое! Кто еще хочет на моих глазах пообниматься или еще что-то такое?! Мы с Гарри выскользнули из раздевалки и, хихикая, побежали в гостиную. Там Гарри обступила толпа гриффиндорцев, наперебой поздравлявших его. Я же, ловко избегая толпы, поднялась в свою спальню. Неделя выдалась тяжелая, так что все, чего я хотела — хорошенько поспать. И плевать на всякую Санта-Барбару, что творится вокруг!