***
— Капитан, нам нужен телохранитель для придворного алхимика, — со вздохом докладывает король. — У меня остался только один свободный гвардеец. Осталась… — капитан запинается. Он не хочет принять, что его такая маленькая дочка уже называется гвардейцем. — Так позовите же ее. Это наш последний шанс. Капитан еще поколебался немного, а потом крикнул: — Кассандра, иди сюда! Девушка с черными волосами, подстриженными в каре, сидит неподалеку и умирает от скуки смертной. Услышав свое имя, она трепетно встает со стула, чуть не уронив его, и легко бежит к отцу. — Хватит маяться от безделья, Кэсс. Ты пойдешь завтра с придворным алхимиком за ингредиентом для лекарства. Будешь его телохранителем. — Так точно, капитан. Девушка уходит спокойно, но в душе просто визжит от радости — ей дали первое в ее жизни нормальное задание! Теперь нужно постараться, чтобы не испортить первое впечатление не только всех остальных людей, но и самого важного ей человека — отца. — Вы слышали? Придворный алхимик! — Хахаха, вот умора! — А я всегда думал, что он просто существует там из-за бесплатной еды! Люди гогочут над бедным парнишкой, чтобы скрасить свою ужасную жизнь. Один из них вдруг начинает шататься и падает, и гвардейцы с невозмутимым и самым повседневным видом берут на руки и несут оттуда очередной труп.***
Солнце только начинает золотить верхушки деревьев. В рассвете едва заметен зеленый луч — предвестник хорошей погоды, как раз такой, какая нужна юному алхимику. Кассандра встала рано и уже управилась со всеми приготовлениями к походу. Еще бы ей не подготовиться, ведь это самое важное задание за всю ее жизнь — все-таки первое. Вэриан собирал все необходимое в рюкзак и слегка задремал, убаюканный утренней тишиной, но стук шагов его телохранителя вывел ученого из сна. Кассандра не постучалась, как и все остальные редкие посетители лаборатории, и четко и холодно сказала: — Меня зовут Кассандра. Я приставлена к вам капитаном королевской гвардии в качестве телохранителя. Тут Вэриан обернулся к своей защитнице, и Кассандра вдруг замялась. — Извините, я ошиблась, — чуть виновато сказала она. — А где все-таки придворный алхимик? Вэриан постоял немного, перебирая в голове только что сказанное девушкой, и вдруг расхохотался так, что Кассандре показалось, что он сошел с ума. Она неуверенно покосилась на его белый халат, сейчас висящий на спинке деревянного стула, и на склянки вокруг — нет, она не ошиблась комнатой, и это точно лаборатория того самого мужчины, которым, по ее мнению, должен был оказаться этот мальчик. Но это лишь значит, что он просто его помощник и сам придворный алхимик, вероятно, ушел куда-нибудь. Вэриан закончил смеяться, но смех все еще немного придушивал его. Он посмотрел на нее и чуть серьезней сказал не понимающей ничего девушке: — Вы, конечно, никогда не поверите, но это я. Кассандра на секунду удивилась, но потом поняла, что такой железной даме, как она, удивляться вслух при детях, пускай даже гениальных, не стоит. Она опустила взгляд на детские большие голубые глаза и поняла, что ей будет намного сложнее — присматривать за ребенком труднее, чем охранять взрослого мужчину. — Хорошо, нам пора идти, — совсем тонким голоском сказал алхимик и вышел из кабинета, приглашая выйти и Кассандру.***
— Куда нам нужно идти? — спросила девушка, смотря на склонившегося над картой ученого. — В горы, — ответил он. — Горный мак оттого и называется так. — Как мне теб… Вас называть, сэр? — Во-первых, давай без этих официальностей. Я чувствую себя перед тобой маленьким ребенком, и глупо называть меня после этого так. Меня, кстати, зовут Вэриан. Двое людей перешли стены Короны и теперь стояли перед миром — настоящим миром, а не подобием такого, как у них дома. Ближайшие горы были примерно в 35 милях отсюда. Если идти быстро, то завтра к обеду парочка сможет подойти к ним. Первые два часа пробирались лесом. Вэриан любил леса, особенно хвойные. Там нету такого огромного количества трав, и ветки сосен слишком высоко, чтобы царапать твою спину. А вот Кассандра наоборот любила леса лиственные — там травы много, и в нее приятно упасть и лежать там хоть весь день, пока отец ищет ее. Она думала об этом молча, лишь иногда поглядывая наверх — елки и березы. Смешанный лес. Он быстро закончился, и на смену ему пришла бурная речка, несшая свои воды в неведомо куда и зачем. Она просто текла, вот и все. — Что будем делать? — спросила Кассандра, но юному гению потребовалось меньше минуты, чтобы найти подходящее дерево. — Руби это, — сказал он, поглядывая на топор, висевший у воительницы на поясе на всякий случай. После пятнадцати минут упорной борьбы своеобразный мост был сделан, и ученый и его телохранительница перешли на другую сторону. После нескольких минут ходьбы по зеленой лужайке вдали показалось кладбище. Кассандра недовольно закатила глаза — не любила она такие места. Вэриан же приобрел какой-то смутный трепет и, не прекращая ходьбы, нарвал букет ромашек — девушка насчитала восемь штук. Кладбище закончилось, и ученый доплел маленький венок, и, перевязав концы тонкой ниточкой, свернул к могиле, стоящей в отдалении. Он молча постоял над ней, и нерешительно положил венок. Неуверенно обернувшись, пошел дальше по прежнему пути. Кассандра так и не решилась спросить, чья же эта могила, и почему она лежала за пределами Короны. Местность стала холмистой, — очевидно, в преддверии гор. Солнце стояло еще высоко. Вспотевшие путники решили остановиться под тенью деревьев. — Как жарко… — выдохнул Вэриан и снял кофту, оставив только серую рубашку. Присев на свалившееся дерево, он пригласил присесть и Кассандру, увидев, что та не идет. — Что-то не так? — спросил ученый. — Нет-нет, все в порядке, — девушка со странным озабоченным видом, осматриваясь вокруг, села на бревно рядом с алхимиком. — Просто мне показались хрипы… Вэриан замер. Теперь и он услышал какой-то ужасающий хрип зверя, больше походивший на рычание. — Тише… — прошептала Кассандра и аккуратно, стараясь не задеть ни единого сухого сучка, встала. Достав свой топор, она встала в боевую стойку. Вэриан сжал в руке два маленьких шарика, лежавших до этого в кармане на всякий случай, — кислоту. Хрипы слышались все ближе, и уже нельзя было сказать, что они просто кажутся. Лес был густой и темный, и Кассандра только сильнее сжала в руке меч. Какая-то серая молния метнулась к шее ученого. Он не успел вскрикнуть и только разжал руку с кислотой, и она упала ему в ноги. Девушка кинулась к нему и отцепила от парнишки упитанного, прилично большого енота. Тут вдруг она заметила, что Вэриан смеется. На ее вопрос, что же в этом смешного, он лишь сильнее расхохотался. «Нет, у него серьезно тараканы» — скромно подумала воительница и дождалась, когда ее подзащитный успокоится. — Это мой енот, Рудигер, — наконец-то пояснил он, на что Кассандра, несмотря на ее вечное безразличие, в свою очередь улыбнулась. Они легко перекусили и уже втроем отправились дальше, сверившись с картой. До захода солнца оставалось шесть часов, за которые можно было пройти примерно 12 миль. Путь был ужасно скучным, но Вэриан не мог заговорить с Кассандрой. Она же шла спокойно, ведь это ее обязанность на данную пару дней. Алхимик решил сдаться первым. — Я слышал, это твое первое задание… — неуверенно начал он. — Какого это? — Неожиданно. Особенно в том плане, что мне пришлось приглядывать за ребенком, а не помогать ученому в очках и белом халате, — с ухмылкой сказала она. — Мал, да удал, — чуть обиженно ответил Вэриан. Ему не нравилось, что все не воспринимают его всерьез, даже тогда, когда сами стоят на пороге смерти и тянут к нему руки, в надежде, что он найдет лекарство. Кассандра услышала детскую обиду в его голосе, но промолчала. Она все-таки на задании. Прошло некоторое время, они уже забыли об этом разговоре. Солнце пекло невыносимо, но телохранительница краем глаза заметила, что Вэриан снова надел кофту. Посмотрев на нее, идущую только в серой тунике, он спросил, как же ей не холодно. На это Кассандра сильно удивилась. Стояла невыносимая жара, а идущий рядом с ней парнишка ежился от холода, недавно умирая от духоты. Прошло 4 часа. Солнце уже не так сильно пекло. Можно было подумать о месте, в котором было бы удобно устроить привал. Совсем кстати впереди нарисовался лес, и в скале посреди него была небольшая пещера. Кассандра первая вошла в их жилье на эту ночь, и глухие каменные стены знакомо отдали эхо шагов. Разведенный Вэрианом огонь освещал всю пещеру, и как раз к моменту полного «одомашнивания» солнце начало садиться. Путники постелили себе кровати из сухих мягких трав и притащили бревно для того, чтобы сидеть. Когда все было сделано, они уселись рядом с огнем. Кассандра не решалась потрогать своего подзащитного, но она понимала, что днем его, как и сейчас, ужасно знобило. Но в тот же момент она словно проснулась — точно, ей же наплевать на судьбы других людей. Так почему же на этого не все равно? Она обернулась и как бы случайно дотронулась до края лба Вэриана. Он был горяч, как накаленный утюг, о который Кассандра постоянно обжигалась во дворце. Она вздрогнула, осознав что-то важное, но отогнала тяжелые мысли. Вэриан сидел рядом и нагнетающе молчал. — Кажется, нужно больше хвороста, — вдруг сказал он и неуверенно встал, тут же пошатнувшись и падая, но девушка успела его придержать. У парня страшно кружилась голова, но он зачем-то пытался вырваться, словно пьяный. — Отпусти меня, — невнятно бормотал он, — надо бежать… — Куда бежать? — озабоченно и испуганно спросила Кассандра, но ответа не последовало. Истина молнией озарила ее. Она раскрыла в страхе глаза и отошла подальше от Вэриана, что будто бы резко проснулся, придя в себя. — Что случилось? — испуганно спросил он. Кассандра осторожно подошла к нему и попыталась уложить на траву. — Слушай, мне кажется… — она потупила глаза, уже приводя в ужас бедного парнишку. — Мне кажется, теперь лекарство понадобится и тебе.