Стигматы

В ту ночь ни Баки, ни Стив не спят. Как и многие люди. Они пристально следят за стрелками старых часов, что, кажется, с каждым тиком движутся всё медленнее и медленнее, отдаляя столь волнительный момент. Ночь клонится к середине, когда произойдет нечто необъяснимое, волшебное, волнующее. То что случается каждый год и один раз в жизни каждого. В один и тот же день, в одну и ту же секунду. Стрелка дёргается, замирая на двенадцати. Стив и Баки мгновенно перебрасывают взгляды с уже ненужного циферблата друг на друга, ища изменения. Поиски Баки длятся недолго. Очень недолго. Из-под слишком широкой майки, словно тонкие змеи, вьются линии. Стив мгновенно сбрасывает мешающую одежду, и они оба видят рисунок. Стив, как заворожённый, невесомо касается точных линий, ведя подушечками пальцев по чёрному кругу. Чертёж — они оба не знают чего именно, но это явно чертёж или нечто подобное — кажется слишком тяжёлым на бледной коже, у Баки ощущение, что ещё чуть-чуть, и обод проломит тонкие рёбра, но он остаётся на месте. Рисунок Баки они тоже находят быстро, он понятнее, на коже точно прослеживается линия лука, а синий и фиолетовый круги быстро обозначаются мишенью. Они ещё долго сидят, разглядывая свои метки. Откуда-то с улицы, из соседних домов и квартир, слышатся счастливые возгласы и крики, кто-то выбегает из зданий, несясь к Тем самым. А они сидят на прохладном полу, словно слепые, ощупывая каждый миллиметр рисунков. На лицах сияют мечтательные улыбки. Эйфория уходит медленно, уступая место осознанию. Баки не знает ни одной девушки или хотя бы места, связанных с луками, он и сами луки только на картинках видел. Они оба без понятия, что обозначает рисунок Стива, возможно это даже не чертёж. Но они не собираются отступать. Баки раз за разом обходит все улицы в поисках… чего-нибудь. Незаметного магазинчика «Стрела». Девушки с книгой о Робин Гуде. Какого-нибудь ужасного мотеля «у лучника». Тонкой цепочки со стрелой. Хоть чего-нибудь сине-фиолетового в этом серо-грязном городе. Безрезультатно. Стив тоже не бросает попыток, перерисовывая по сто раз на дню непонятный круг, штурмуя изредка попадающие к нему в руки книги. Тоже безрезультатно. А потом началась война Баки разрывает от желания остаться и пойти на фронт. С одной стороны он должен. Он хочет защищать свою родину. С другой стороны Стив. Баки не смог найти свою родственную душу, но у него всё ещё был Стив. Мелкий парнишка, что не перестанет, раз за разом нарушая закон, упрямо тыкаться в пункты призывников, даже после ухода Баки. Особенно после ухода Баки. Стив тоже не смог найти свою половинку, а значение рисунка оставалось тайной, но они всё ещё здесь. Они не в числе тех, кто после эйфории и первых дней адреналиновых поисков отступили, опустив руки. Стив и Баки всё ещё ищут. Стив настаивает на том, чтобы Баки шёл, Роджерс в состоянии о себе позаботиться, да и, кто знает, вдруг там за чертой фронта, окажется та самая девушка с луком. Форма кажется непривычной, как и плотная, закрывающая рисунок ткань, но все вокруг говорят, что Баки идёт. Барнсу интересно — Ей бы понравилось? Стив остаётся один, он касается рисунка на груди — невольная привычка — и снова берёт — нагло и уже почти профессионально поддельные — документы и отправляется к пункту добровольцев. А потом он оказывается в одной комнате с Эрскином. И в проекте суперсолдат. А ещё он встречает Пегги. Пегги… невероятная. По всем параметрам. Этот несгибаемый характер, этот прямой, упрямый, но вместе с тем насмешливый взгляд. Эти тёмные волосы. Их тянет друг другу, но ни один не является судьбой другого. Стиву кажется, что в Пегги чего-то нет. Чего-то феноменально важного и вместе с тем незначительного. Пегги ждёт Того, а Стив Ту Самую, они решают ждать вместе. Как опора. Как помощь. Как друзья. Говард… непередаваемый. Стив не разбирает половину его слов, у него иногда зубы сводит от фразочек Старка, но энергия, которой пышет Говард… она заразительная. Она чарующая. Ты просто начинаешь слушать и уже не можешь остановиться. Говард очень заинтересован в рисунке Стива. Свой он скрывает, но рисунок Роджерса обследует с особой усердностью. На вопрос Стива Говард начинает сыпать формулами, терминами и расчётами, но Стив понимает лишь одно. Невозможно. Подобный механизм просто невозможен. Слишком фантастично. Слишком рано для их времени. Огонёк в глазах Говарда чуть угасает, и он смотрит на Стива. В вечно самодовольном взгляде мелькает сожаление, сочувствие. Стив лишь кивает. Пару дней назад он не поверил бы в существование супер-солдат — слишком фантастично. Но он смотрит в зеркало, и татуировка уже не кажется невозможно тяжёлой, наоборот как нельзя более подходящей. Он дождётся. Баки быстро понимает одно — на войне думать о предназначенных судьбой некогда, но вместе с тем необходимо. Жизненно необходимо. Потому что нет времени бегать туда-сюда и высматривать лук и стрелы, нет времени вглядываться в тёмный пейзаж, надеясь увидеть сине-фиолетовые круги, но когда кожа горит, грудь сдавливает, а сознание мутнеет от недостатка крови, Баки думает о ярком рисунке на руке, цепляется за него, как за последнюю нить. Нет. Он не уйдёт сейчас. Он обязан встретить свою судьбу. Именно об этом думает Баки, когда он. Весь его отряд. Попадает в плен. Когда их начинают пытать — ожидаемое продолжение событий — он думает о татуировке. Лёгкие горят, а кисти болят от жёсткой верёвки. Баки думает о том, что она по-любому умеет стрелять из лука Звуки снова исчезают под толщей воды, и тело содрогается от кашля — не успел набрать достаточно воздуха. Баки вытягивают за волосы назад. Они задают вопросы. Баки не слушает. Она просто не может не уметь, это было бы глупо Снова вода, снова вопросы. Баки отлично стреляет из винтовки, но лук в жизни не держал. Кажется, они заметили, что он не слушает. Баки мог бы попросить её, дать пару уроков Удар в челюсть — точно заметили и точно недовольны. Это было бы весело — он с винтовкой, и она с луком Второй удар, и мысли исчезают. Стив врывается на базу. На вражескую базу. Один. Не то чтобы его это сильно волновало. Единственное, что его волнует — Баки. На секунду лишь в голове звучит голос Пегги, обещающий самые страшные кары, если Стив умудриться покалечиться настолько, чтобы не быть шофёром на её свадьбе, которая когда-нибудь да состоится. Стив открывает одну клетку за другой, но не может найти Баки. Его нет нигде. Стив близок к панике, хоть внешне этого и не видно, но ситуацию спасает один из солдат, сообщая примерное расположение Барнса. Стив выбивает дверь уже третьего кабинета, когда находит Баки. Он лежит на кушетке, что на его фоне кажется серой. Веки опущены, под глазами залегли глубокие тёмно-синие тени, а губы еле заметно движутся, в бреду повторяя неслышные слова. Стив, осторожно поддерживая, ставит Баки на ноги, но тот смотрит на него затуманенным взглядом, явно не осознавая происходящего. Стиву хочется выматериться и найти, тех кто сделал это с его другом, но времени нет — им надо убираться с базы. Баки громко смеётся, и Ревущие коммандос опустошают очередные стаканы выпивки. В баре громко и ярко, звучат разговоры и удары стаканов. Стив смотрит на команду, рассказывающего очередную историю Баки и улыбается. Баки выглядит поразительно живым в окружении оранжевых огней и тёмной формы, по нему уже и не скажешь, что считанные дни назад он еле мог ходить. Эти мысли быстро исчезают из головы Стива. Сейчас всё хорошо. Очень даже. Сейчас они обмениваются историями, смеются, кто-то из парней пытается заигрывать с официанткой, но та лишь бросает насмешливые взгляды, кто-то подходит опасно близко к свиданию со столешницей, а кто-то закатывает рукава — намечается драка. Они просто живут. И Стив окунается с головой в эту жизнь. Сейчас они живут. А завтра Капитана Америка и его Ревущие коммандос возьмут в руки оружие, отправляясь на возможное свидание со смертью. Но не сейчас.       Одна миссия сменяется другой, с каждым днём погода становится холоднее, а команда ближе. Они знают друг друга так, как будто знакомы всю жизнь. Они без слов понимают друг друга в бою и не могут заткнуться вне его. Они матерятся, спешно обрабатывая раны, и позже, все в бинтах, смеются над кэповским «не выражаться». У них всё… нормально? Если на секунду забыть раны и каждодневную бойню, если не думать о безответных татуировках и пустых квартирах… то всё неплохо. Даже хорошо, возможно. И все они знают, что «хорошо» долго не длится. Но молчат. Всё обрывается внезапно. Как выстрел в сердце Всё должно было быть нормально, у них и сложнее миссии были, они и не из таких передряг вылезали Стиву кажется, что он помнит всё и одновременно так мало. Ему кажется — он помнит каждую упавшую на форму снежинку, каждый изгиб чертового вагона. А кажется лишь глаза. Наполненные надеждой и верой, что Стив сейчас поможет, ещё чуть-чуть, и они, как не в чём не бывало, пойдут дальше. Стиву кажется, что он ощутил тепло ладони сквозь перчатку. Кажется. А потом голубые глаза затапливает волна страха. Ужаса. И Баки падает, падает, падает       Стив не справился       Стив думает, что это он виноват       В том, что Баки больше не смеётся вместе с командой       Он начинает реже появляться в барах вместе со всеми и без — напиться всё равно не выйдет, проверял       В том, что Баки так и не встретил свою родственную душу       Его блокнот, страница за страницей, заполняется изящными, точными изгибами лука       Во всём виноват Стив Время ползёт медленно, и вместе с тем один день сменяет другой с молниеносной скорость. Со скоростью несущегося поезда. Команда, Пегги и Говард пытаются вытащить его, и он даже улыбается время от времени, но- Баки не был его родственной душой. Он был чем-то даже большим. Он был частью Стива. Аксиомой. Так что Стив даже не слишком удивляется, обнаружив себя за штурвалом наполненного бомбами джета. Он должен был ожидать чего-то подобного. Теперь его очередь падать Стив открывает глаза в другом времени. Рядом с ним ходят люди, говорят о стремительном двадцать первом веке, рассказывают о полубезумной идее Мстителей, а Стиву кажется, что он всё ещё падает. Идёт по тротуару и вниз проваливается. Слушает Фьюри, сидя в чёрном кресле, а в ушах лишь свист холодного ветра. Он падает, падает падает-- Он заходит в зал — место первого сбора Мстителей и замирает. На кресле, раскинув ноги и с головой уйдя в парящую перед ним голограмму, сидит Тони Старк. Сын Говарда и Марии Старк. В его груди, сквозь ткань тёмной футболки, сияет голубоватый круг. Старк на секунду отводит взгляд от проекции, встречаясь глазами с Роджерсом и- Стиву кажется что его ловят