Белая сирень

Над лесом в окрестностях Новиграда стоял густой утренний туман, скрывающий от людского взора обитателей темной чащи, коих здесь было полно. Только вот пущу населяли не только мелкие животные и птицы, но и многочисленные чудовища, такие как трупоеды или вепри. Недаром городские купцы и заблудшие путники обходили лес стороной в темное время суток. Все знали, что стоит ненароком заплутать среди темных деревьев и наутро лишь по счастливой случайности кто-то отыщет твое холодное тело. При условии, конечно, что его не съест особенно крупный гуль или не растащит по кусочкам гнилец. Однако, этим утром двум заложникам обстоятельств не повезло оказаться в Новиградской пуще. Еще издалека завидев высокую фигуру с белыми волосами и двумя мечами за спиной, торговец посильнее ударил лошадь под уздцы, заставляя ее прибавить ходу. – Куда путь держишь, ведьмак? – окликнул героя низкий мужичок, приподнимая полы соломенной шляпы, чтобы лучше рассмотреть хмурого путника. Маленькие глазки выражали неподдельное любопытство. Плотва коротко фыркнула и остановилась, поворачивая морду в сторону подъезжающей ближе телеги. Хлипкая конструкция ненадежно покачивалась из стороны в сторону, жалостливо скрипя. Казалось, если бы на старых досках лежало что-то помимо сухого сена, повозка развалилась бы на куски, погребя хозяина в дорожной грязи. – В Оксенфурт. – сухо отозвался ведьмак, продолжая путь, как только повозка сравнялась с Плотвой. – Какими судьбами? Очередной монстр терроризирует жителей или ищешь ты кого? – спросил торговец, выровняв телегу так, чтобы ненароком не задеть своего случайного попутчика. – Уж не серчай на старика за любопытство. Сам знаешь, как порой скучна дорога. – добавил осторожно мужичок. Однако, ведьмак лишь удивился его проницательности, ведь он и вправду искал одного человека. Одного надоедливого, но почему-то очень нужного ему человека. – Я ищу одного знакомого барда. Невысокий, с кудрявыми каштановыми волосами и очень…болтливый. Лютиком зовут. Может быть, ты что-то слышал о нем? – спустя минуту раздумий все же поинтересовался ведьмак. – А как же не слышал? Слышал. О нем вся Редания наслышана. – улыбнулся торговец, задумчиво почесывая бороду. – «Ведьмаку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой…» – въедливый мотив сам шел на ум при упоминании трубадура. Заслышав раздражающую песню, ведьмак еще больше нахмурился, проклиная в мыслях Лютика. Если бы не злосчастная ссора с этим бабником, Геральт ни за что не променял бы тренировки с Цириллой на поиски этого дурака. Правда, назвать тот разговор на повышенных тонах ссорой можно было с трудом. Ведьмак просто накричал на трубадура, причем незаслуженно. Да, Лютик был той еще занозой, но такого грубого отношения не заслуживал. А Геральт понял это слишком поздно, когда парнишка уже покинул лагерь. Сразу же после того, как гнев иссяк, хотелось броситься на поиски барда, но неожиданное появление Цириллы изменило планы. Дитя-неожиданность нуждалось в заботе и внимании, а значит, Геральт должен был беспокоиться о еде, ночлеге и многих других вещах, о которых он порой не задумывался, путешествуя в одиночку. Позже судьба свела героя со старым наставником, Весемиром, что на время заставило охотника полностью забыть о трубадуре. Во всем этом круговороте событий ведьмак не заметил, как прошло два месяца. Следы барда с момента их последней встречи полностью пропали, а что-то в груди мясника из Блавикена, отдаленно напоминающее совесть, заставляло его все чаще вспоминать печальные глаза, смотрящие прямо в душу. В один день Геральт не выдержал. Оставив юную Цири на попечение Весемира, ведьмак отправился на поиски Лютика. Оксенфурт был уже пятым городом, где Белый Волк решил попытать счастье. По рассказам очередной временной «вечной любви» трубадура, на которую ведьмак наткнулся в одной из таверн Новиграда, мерзавец двинулся на юг, в сторону Новиградской пущи. В одно время это обрадовало ведьмака, но и порядком обеспокоило. Воин из барда был никудышный, да и, имея за спиной только лютню, от монстров не отобьешься. Поэтому Геральт даже эль допить не успел, сразу же сорвался с места и поторопился в Оксенфурт, специально выбирая дорогу через дремучий лес. И вот теперь, порядком уставший и утомившийся от болтовни торговца герой был вынужден плестись за десятки километров до небольшого городка лишь ради того, чтобы удостовериться, что с Лютиком все в порядке. И, возможно, чтобы извиниться, хотя ведьмак и не умел этого делать. Сам трубадур однажды сказал ему об этом. – Как тебя зовут хоть? – прервал на время бурный поток слов торговец. Видимо заметил, что его рассказы о семье и детях были скучны путнику. – Геральт. – сухо ответил ведьмак. – Тот самый Геральт из Ривии? – удивленно вскинул брови мужик. Ведьмак приготовился услышать уже осточертевшее за десятки лет прозвище «мясник из Блавикена». Однако, до его ушей донеслось восхищенное: – Тот самый Белый Волк? Я столько наслышан о твоих подвигах! Для меня честь встретиться с тобой, Геральт. – к удивлению охотника, торговец говорил открыто, без издевок или иронии, как привык к этому ведьмак. – Так значит о твоих подвигах пел твой друг, Лютик? Тогда я понимаю, почему ты ищешь его. – Мы не друзья. – грубо прервал путника Геральт, однако вновь почувствовал едва уловимый укол совести. А ведь именно бард так сильно переменил отношение людей к ведьмакам и Геральту в частности. Его все меньше боялись и все больше воспринимали как героя и защитника. В него перестали швыряться камнями, когда тот входил в город. – Как скажешь, ведьмак. – смиренно кивнул мужик и вдруг резко притих. В образовавшейся тишине чуткий слух ведьмака уловил слишком громкий хруст сухой листвы в кустах, расположенных в паре метров от дороги. Тут же и без того узкие зрачки стали еще уже. Геральт останавливает Плотву и напряженно высматривает сквозь листву источник звука. Торговец спешно тормозит позади охотника, тихо следя за его действиями. – Что там? – с опаской спрашивает мужик, но ведьмак тут же заставляет его замолчать, махнув рукой. Из кустов доносится тихий рык и сомнения отпадают полностью. Геральт максимально бесшумно спрыгивает с лошади, доставая из-за спины серебряный меч. – Гули. Уезжай отсюда. – гаркнул охотник ровно перед тем, как на него из кустов выпрыгнуло нечто, по виду напоминающее человека. Однако существо вместо ступней и ладоней имело длинные когти, а смердело от монстра за версту. Тело было сплошь покрыто гнойниками, где-то на суставах кожа отсутствовала почти полностью. Красные стеклянные глаза уставились прямо на хозяина повозки. Секунда, и чудовище кинулось в сторону телеги, заставив лошадь встать на дыбы. Мужик в панике потянул на себя узду, в то время как гуль высоко подпрыгнул, пытаясь уцепиться когтями точно за край повозки, чтобы добраться до торговца. Прежде чем у него получилось это сделать, послышался свист, а голова монстра упала под колеса телеги. Серебряный меч ведьмака пришелся прямо на шею монстра, лишив того черепушки. – Я сказал, уезжай! – рыкнул Геральт, вновь поворачиваясь к кустам, из которых выпрыгнула еще пара гулей, остервенело скалясь. Торговцу наконец удалось вернуть себе управление конем, но проехать было невозможно. Монстры перегородили путь, а повернуть назад не предоставлялось возможности. Телега могла просто перевернуться и тогда он точно не смог бы уехать. – Нет уж, ведьмак, я тебя здесь просто так не оставлю. – за неимением другого оружия, хозяин повозки вытащил из-под сена крупные вилы, которыми тут же довольно мощно ударил особо прыткого гуля. Тот повалился под ноги Геральта, тут же перестав издавать какие-либо звуки. Ведьмак в это время остервенело кромсал трупоедов, что один за другим выскакивали на дорогу. Взмах - и один из них уже корчится на земле, лишившись рук, еще взмах - и очередной монстр лишается головы. Все происходило настолько быстро и стремительно, что вместо меча в воздухе можно было уловить лишь белый блик, не более. Темная кровь смешивалась с грязью и не успевала впитываться в промозглую землю. Кожаные доспехи покрывались крупными пятнами гнили и слюны. Так продолжалось несколько минут. Вскоре с неожиданной облавой было покончено, а ведьмак тяжело выдохнул, утирая со лба редкие капли пота. На бледной коже остался противный развод. Совершенно забыв о своем временном спутнике, Геральт медленно наклонился к особенно крупному телу, чтобы вытащить из распоротого брюха свой меч. Неожиданно в голове промелькнула мысль, на секунду заставившая ведьмака похолодеть. А вдруг и Лютик наткнулся на гулей? Погрузившись в раздумья лишь на мгновение, охотник упустил момент, когда перепуганный мужик вдруг воскликнул: – Ведьмак, сзади! Резкая боль в ноге заставила Белого Волка обернуться. Особенно живучий гуль успел уцепиться за ногу Геральта, не давая тому возможности дотянуться до оружия. Раненый попытался дернуть ногой, но зубы только сильнее вонзились в плоть, раздирая мышцы. Он чувствовал и видел, как ядовитая слюна чудовища стекает с подбородка гуля, попадая прямиком в рану. Неожиданно послышался металлический лязг, и зубья сенных вил вонзились в спину монстра, заставив того разжать челюсти и наконец отпустить ногу охотника. – Черт! – прошипел ведьмак, почувствовав, как в глазах начинает темнеть. Голова гудела, а тело против воли хозяина начинало расслабляться. Нужно было добраться до сумки. Там были эликсиры, которые могли помочь, вот только дыхание Геральта постепенно замедлялось, становилось все тише и тише. В следующее мгновение мир провалился в холодную тьму.