Поддаться искушению

Оглядев Риайна с ног до головы, Лайнелл уже было открыл рот, чтобы высказать «маленькому» обманщику всё, что думал, но промолчал. Риайн хоть и выглядел теперь лет на двенадцать, но его знакомый наклон головы и лукавый прищур никуда не делись. Лайнелл поймал себя на мысли, что просто не может злиться на этого сорванца. Да и злиться, по большому счёту, не на что. Это в первую минуту в эмоциях Лайнелла было полно обиды и непонимания. А теперь, глядя в глаза Риайну, подумал: ну чего он так завёлся? Да, сама ситуация неприятная, но неприятна она больше потому, что Лайнелл выглядел в ней дураком. И если сейчас он начнёт Риайна в чём-то обвинять, то выставит себя откровенным посмешищем. Никто, кроме него самого, не виноват в том, что Лайнелл не потрудился расспросить Риайна об альфах, не выяснил до конца на что соглашается, а на эмоциях ляпнул не подумав. Внезапно Лайнелл вспомнил о древних рыцарях Земли, которые если давали слово, то обязательно его держали. Увы, в современном мире люди разучились отвечать за то, что говорят, особенно в отношении детей. Родители могут сотню раз пообещать всё что угодно своему ребёнку и ни разу не выполнить. Ребёнок вырастает, а родители потом удивляются, почему их чадо так легко обманывает и врёт, жульничает и подставляет других, покаянно клянётся, что такого больше не повторится, и делает это снова? Да потому что слова больше уже ничего не значат для людей. Пустое сотрясение воздуха, не несущее на себе никаких обязательств до тех пор, пока их не припрут законом. На это чувство мнимой безнаказанности и попался Лайнелл, ведь никто его силой за язык не тянул. Но ведь любое недоразумение можно решить миром. Раз он, Лайнелл, по незнанию согласился стать женихом, теперь придётся поддерживать Риайна в его желании стать лучшим. Зато, когда Риайн получит статус взрослого, можно будет откровенно поговорить и объясниться друг с другом. Определив для себя, наконец, линию поведения, Лайнелл шутливо-осуждающе покачал головой. — Риайн! Вот уж не ожидал, что о нашем с тобой статусе меня будет просвещать твой отец! А сам почему не сказал? Решил воспользоваться глупостью человека или побоялся сказать сам? — Чего мне бояться? — вскинулся Риайн. — Может того, что моё хорошее отношение к тебе может измениться? Как бы ты себя чувствовал, если бы на чужой планете тебе предложили показать своё боевое искусство, а после поединка обвинили бы в нападении и посадили в тюрьму? Несколько минут Риайн потрясённо смотрел на Лайнелла, а затем тихо вздохнул. — Ты почувствовал себя обманутым, да? Ты решил, что я специально воспользовался твоим незнанием? Но это не так! Я действительно хочу, чтобы ты был моим бетой! — Вот только я понял это как предложение дружбы, а не брака. — Значит… я тебе не нужен? Ты отказываешься? — растерялся Риайн, но тут же упрямо вскинул голову. — Но я не отступлюсь! Я сделаю так, что ты согласишься, теперь точно зная, что я хочу видеть тебя своим супругом! Видимо об этом и говорил Ро-Саари, когда заявлял, что альфы слишком самоуверенны, упрямы и не терпят посягательств «на своё». Но ничего, впереди есть ещё время и теперь, когда начался конструктивный диалог, Лайнелл был уверен, что сможет донести свою позицию до Риайна. — А почему ты переехал из родового дома? — с хорошо знакомой Лайнеллу детской непосредственностью спросил Риайн. — Отец же оставил его за тобой. Ведь на мою дружбу ты согласился. Или нет? — Согласился, — уверенно ответил Лайнелл. — Но ведь это дом вашей семьи… — Так и ты теперь часть нашей семьи, — Риайн коснулся пальцами отметки на шее Лайнелла. — Теперь это каждый рнеец знает. Может, переедешь обратно? Потому что ты действительно мне интересен, и я хочу с тобой общаться. Пусть пока как с другом. Вернувшись вечером в общежитие, Лайнелл клял себя за бесхребетность и слабость характера. Риайну всё-таки удалось уговорить его, и теперь Лайнеллу не оставалось ничего, как только собирать вещи. — Прав был Макс, ты тряпка, Лайнелл! — бухтел он, вытаскивая вещи из шкафа. — Тобой любой вертеть может, как вздумается. Вот что мешало просто сказать однозначное «нет», не пытаясь оправдаться? Но нет, решил привести аргументы, которые Риайн просто разметал к чёртовой бабушке. От осознания собственной никчемности у Лайнелла опустились руки, и он устало плюхнулся на кровать. Всю свою недолгую жизнь он только и делал, что подчинялся чужому мнению, не находя в себе сил отстоять своё. Стоило кому-то чуть сильнее надавить на него морально — и Лайнелл сдавался. Даже в эту грёбанную Академию связи он поступил лишь потому, что настоял отец. Видите ли, с такой профессией он всегда найдёт себе работу и не останется без куска хлеба, не то что его непутёвый братец! Вот только «непутёвый братец» любимым делом занимается, и его даже неудачи не расстраивают, а Лайнелл ходил на учёбу, как на каторгу. И от осознания, что этой мутью ему теперь до конца жизни заниматься, малодушно хотелось сдохнуть. А сколько раз его обманывали! Вот только ничего поделать со своим характером Лайнелл не мог. Не умел он быть сильным и независимым. Его самым отчаянным решением было прилететь на Рнейме. И то сделано это было на волне обиды и злости. А так хотелось почувствовать чью-то поддержку. Чтобы кто-то близкий и родной уверил его, что у Лайнелла всё получится, подставил плечо в трудную минуту и никогда не обидел. Чтобы не тыкал мордой в собственную несостоятельность, а помогал и, возможно, взял бы на себя проблему, с которой не справился бы Лайнелл. Но всё это лишь несбыточные мечты, а на деле им только пользовались, а потом выбрасывали, как ненужную вещь. Поэтому и не спешил он возвращаться на Землю. Здесь, на Рнейме, он всего лишь бета, от которого не ждут подвигов и крутизны. Работа в музее, кроме неплохой зарплаты, давала ещё и информацию по миру. Так и не забыв слова Ро-Саари, Лайнелл начал осторожно задавать вопросы о браках рнейцев. Как происходит знакомство, какие есть ритуалы или ключевые слова, как заключаются браки и есть ли возможность расторжения. Коллеги делились охотно, но и взамен просили того же самого. Браков на Рнейме существовало два. Союз альфы и омеги — и союз альфы и беты. Как в первом, так и во втором случае альфа лишь напирал, всеми силами демонстрируя свой интерес, а уже вторая половинка решала: согласиться или отказаться. Но это всё, что было общего у этих двух видов. Брак альфы и омеги строился на гормональной совместимости, которая внешне проявлялась в виде запаха. Один и тот же альфа на каких-то омег мог не реагировать совершенно, на других — реагировать вяло, а на третьих — чуть ли не до одержимости. Но влечение альфы не гарантировало благосклонность омеги. Слишком настойчивого ухажера зависимые беты вполне могли не только выставить вон, но и неплохо отделать. И защититься альфа не мог, потому что от бет пахло их родителем-омегой, а причинить вред омеге ни один альфа был не в состоянии. В случае с бетами альфы упирали на интерес, завлекая их новыми проектами, возможностями и перспективами, ведь гормонального фона у бет нет, а значит — нет и «ощущения» партнёра. — А зачем вообще альфе нужен брак с бетой, если у него есть омега? — робко поинтересовался Лайнелл. — Омега — это восхищение души, а бета — отдушина для сердца, — ответил Маите. — Омегу хочется любить, баловать, наслаждаться им. Причём, не только альфа испытывает такие чувства, но и бету они не обходят стороной. А рядом с бетой альфа расслабляется душой и телом. С кем ещё альфа поделится своими победами и поражениями, кто, как не бета, охладит его пыл и призовёт к рассудку. — Ты так говоришь, Маите, как будто чужие мысли читаешь, — фыркнул Лайнелл. — Зачем мне чужие, когда у меня есть свои, — усмехнулся Маите. — Вот скажи, стал бы я просто так торчать в этом музее, когда во Вселенной есть столько интересного? — Так ты состоишь в браке? — Да, сдался после трёх лет охоты. И теперь, глядя с высоты прожитых лет, ни капли не жалею об этом! — А что такое «охота»? — зацепился Лайнелл за слышанное ранее определение. В понимании Лайнелла, «охота на человека» ассоциировалась с виденным как-то фильмом, где десяток богатых отморозков загоняли и убивали безоружных людей. — Охота, Ллайе, это когда альфа понимает, что определённый бета предназначен ему. Только не спрашивай, как альфы это понимают. На этот счёт даже исследования проводились. В итоге, несколько учёных сошлись во мнении, что на бетах всё-таки присутствует остаточный запах родителя, только изменённый запахом метки, которой альфа разорвал их связь с омегой. Так вот, якобы этот запах настолько тонкий и неповторимый, что почувствовать его может лишь идеальный альфа.       Зато беты никакого запаха не чувствуют, но ощущают навязчивое внимание, от которого однажды попытаются сбежать подальше. Вот тогда альфа объявляет охоту. Это значит, что он будет с маниакальным упорством искать своего бету хоть на краю Вселенной и портить жизнь всему его окружению. Один не так посмотрел на предмет обожания, второй подошел слишком близко… И в итоге вокруг беты образуется зона отчуждения, куда разумные перестанут соваться из-за опасения быть покалеченными ревнивцем.       А самая соль заключается в том, что охотнику будут помогать все рнейцы. Бета может попробовать сбежать на другую планету и, возможно, ему удастся сделать это тайно, но с гарантией можно говорить, что уже через несколько дней альфе станет известно, где он, и на новом месте повторится всё то же самое. Охота может продолжаться бесконечно. Иногда в период охоты альфа умудряется встретить своего омегу, и тогда за бетой они охотятся уже вдвоём. Причем, омега бывает куда более изощрённым в этом деле, чем любой альфа.       А теперь твоя очередь, Ллайе. Рассказывай, как у вас мужчины ухаживают за женщинами и за бетами. — У нас нет такого определения, как «бета». У нас всех людей, имеющих определённую физиологию, называют мужчинами. Вот только мужчины, да в общем-то как и женщины, разные бывают по характеру… А дальше Лайнелл со всей ответственностью принялся описывать все виденные им в жизни виды отношений, начиная со своих родителей, ближайших родственников, друзей, да и про свой печальный опыт не постеснялся рассказать. Тут сработал «эффект попутчика». С этими бетами ему, конечно, предстоит работать дальше, но, тем не менее, навряд ли они способны понять всю глубину его личной «жопы», а значит осуждать и насмехаться не будут. — То есть ваших бет-мужчин надо заинтересовать увлечениями? Общими интересами, которые будет приятно обсуждать с альфой и ненавязчивой поддержкой? — резюмировал в итоге Маите. — Знаешь, Лайнелл, не так уж и сильно ваши беты отличаются от наших. А тебе что интересно? Чем бы тебе хотелось заниматься в жизни, будь у тебя такая возможность? — Путешествия, — вздохнул Лайнелл. — Мне хочется посещать другие миры, изучать их, пытаться понять. Может быть, мне понравилось бы быть таким «советником», который объяснял землянам, как надо вести себя с другими расами. И начал я бы, пожалуй, с Земли. Открывая душу перед Маите, Лайнелл снова упустил особенности общества рнейцев. Потому что не прошло и двух недель, как в его родовом доме объявился донельзя довольный Риайн, который с порога обрадовал Лайнелла новостью, что отец собирается на Землю и берёт с собой Риайна. А Риайн просто не может оставить своего друга на чужбине, особенно когда есть возможность беспроблемно посетить свою планету и встретиться с родными. — Ты же рад, Ллайе? — улыбнулся Риайн. — Конечно! — совершенно искренне ответил Лайнелл. Хоть ему и нравилось на Рнейме, но и по семье он скучал, а позволить себе просто так мотаться по Вселенной он ещё не мог.