«I didn't know that we were those with counted days Like water they were slipping through my hands I couldn't stop the time, I couldn't stop the race We reached the finish line with nothing left to chase» Tone Damli — «Winner of a Losing Game»
«Его там нет, его там нет, его там нет…» Тони повторял это про себя снова и снова, словно мантру, изо всех сил пытаясь поверить в это. Словно эти слова сейчас действительно имели силу. Роуди пришлось силой выталкивать его из отсека, после чего он привел Тони в ближайшую пустую лабораторию и насильно усадил на стул. Перед глазами у Старка все слилось, он слабо понимал, что происходит и чего от него хочет Роудс. К горлу периодически подкатывала тошнота, руки противно мелко подрагивали. Перед глазами застыла груда изувеченных до неузнаваемости тел, он до сих пор чувствовал отвратительный запах горелой плоти и крови. — Его там нет, — произнес вслух, словно так слова будут иметь больше веса, словно так в этом будет проще убедить самого себя. Гидра безжалостно убила заключенных, оставив их тела более чем красноречивым предупреждением. Груз того, сколько жизней пошло в расход в результате этого противостояния, скольких они обрекли на смерть по собственной глупости, внезапно навалился многотонной мраморной плитой, грозящей похоронить под собой, превратить в такую же кучу крови, мяса и костей, как и тех невинных людей… Тони было сложно дышать, каждый вздох давался с огромным трудом. Он неестественно прямо застыл на стуле, не моргая пялясь в одну точку на полу. Все происходящее казалось нереальным, страшным ночным кошмаром, чьей-то ужасной насмешкой — чем угодно, но не реальностью. Нет, Питера не могло быть там, он не мог лежать в той груде, в которой было непонятно, где заканчивается одно тело и начинается другое. Кто угодно, только не Питер… — Его там нет, — эхом повторил Роуди. Ему тоже хотелось в это верить, хотелось знать, что Питер жив и они все еще способны его спасти. — Сейчас не время сдаваться. Сдаваться? Нет, это точно не то, что он будет делать. Питер ведь все еще жив, все еще ждет, пока Тони его найдет и вернет домой. А то, что он увидел, лишь придаст ему сил в борьбе с Гидрой. Другие варианты он даже не собирался рассматривать. Тони с силой зажмурился. Перед глазами снова возникло кровавое месиво во всех деталях. Мозг запомнил все в мельчайших подробностях, и сейчас, вспоминая ожившую картину из ужасов, Старк думал лишь о том, что никто там не напомнил ему Питера. Он был уверен в том, что даже в таком состоянии непременно узнал бы мальца. Тони, резко выдохнув, мотнул головой, закрывая дрожащими руками лицо. Его потряхивало, но он этого не замечал, он в принципе не замечал ничего вокруг. Он даже не почувствовал, как рука Роуди легла на его плечо. Старк мог думать только о том, что надо поскорее выбираться с этой чертовой базы, предварительно уничтожив ее до основания. Он обязательно что-нибудь придумает, они найдут выход, отыщут Питера. И тот вернется к ним живой, снова будет проводить с Тони ночи в мастерской, пытаясь соорудить новое чудо техники, попутно без остановки болтая о школе и патрулях, смеясь над нелепыми шутками. Все обязательно наладится. В дверях показался Фьюри. С первого взгляда можно было подумать, что увиденное в том отсеке оставило его полностью равнодушным, но тем, кто знал его немного лучше, становилось понятно, насколько на самом деле Ник подавлен и растерян. Даже он не предполагал нечто подобное. — Я отдал распоряжение Хилл выслать квинджет с одной из наших тайных баз в России. Мои доверенные люди заберут останки и незамедлительно проведут все необходимые экспертизы для определения личностей погибших, — деловым, предельно лишенным каких-либо эмоций голосом поставил он в известность Роуди и Старка. — Я сожалею, Тони. Но не вини себя в произошедшем, Гидра ответит за всех, кого мы потеряли. Последние слова директора заставили Тони резко прийти в себя. Он вскинул голову и вперил в Ника возмущенный взгляд. Слова Фьюри могли означать только одно. Он уже приписал имя Питера к списку смертников, он даже не предполагал, что тот мог выжить, и это заставило Старка взбеситься. — Потеряли? — зло переспросил Тони. Его глаза метали молнии. — Ты на что намекаешь?! Хочешь сказать, что… — Я знаю, как он был тебе дорог, но… — Был? — Тони почти кричал. Он резко поднялся со своего места, опрокидывая стул, на котором сидел, и подошел вплотную к Нику, прошипев ему практически в лицо: — Его там нет! Фьюри тяжело вздохнул, понимая, что вести разговор со Старком в таком состоянии бесполезно, ведь все аргументы будут проигнорированы и отброшены в сторону эмоциями, но оставить все так, как это было сейчас, казалось ему неправильным. Он считал лицемерным давать людям ложную надежду, позволять верить, когда знал, что эти надежды тщетны. Так будет лишь больнее. — Я не хотел показывать это сейчас, но вижу, что так будет лучше для тебя, — Ник полез во внутренний карман своей куртки, извлекая оттуда какой-то помятый клочок бумаги, и протянул его Тони. Старк недоуменно покосился на листок. Не надо было ходить к гадалке, чтобы понять, что эта бумажка не принесет ничего, кроме проблем. К ним подошел Роудс и взял в руки бумагу вместо Тони. — Что это? — спросил Джеймс, пытаясь по лицу Ника прочитать ответ. Но тот молчал, поэтому Роуди перевел внимание на листок, разворачивая его. — Хилл обнаружила это в одном из отсеков, — сдержанно объяснил Фьюри. — Вероятнее всего, это имена тех одаренных, которых был отдан приказ… устранить. Он тщательно подбирал слова, внимательно следя за реакцией Старка, понимая, насколько тяжело тому слышать подобные новости. Тони чувствовал себя так, словно его по голове ударили тяжелым обухом. Он пристально смотрел на Роуди, который быстро бегал глазами по строчкам. В какой-то момент лицо полковника вытянулось, а брови почти что съехались у переносицы. Он словно бы не верил в то, что увидел. Внутри Тони все сжалось. Он знал, что увидел друг. — Не может быть, — тихо произнес полковник больше для себя, чем обращаясь к остальным. Старк резко подался вперед и выхватил у Роудса чертову бумагу. Лист был поделен на три колонки: имя заключенного, номер и, судя по всему, отсек. А вверху обыденными черными буквами было указано «Список одаренных на устранение в случае чрезвычайных обстоятельств». — Это должно быть ошибкой. — Маловероятно, — отрицательно покачал головой Ник. — Но стоит все же дождаться результатов экспертизы, чтобы убедиться… Дальше Тони уже не слушал. Глаза нашли в списке то, что он боялся увидеть больше всего. Имя, которое он молился не найти, едва понял, что это за клочок бумаги. В списке одаренных, которых должны были устранить в случае непредвиденных обстоятельств, оно выглядело до боли неправильным, вызывая противное жжение внутри. Питер Паркер — Это… — голос предательски не слушался, а перед глазами все затянуло пеленой. — Это ничего не объясняет. — Старк… — начал было Фьюри, но закончить ему предсказуемо не позволили. — Всерьез думаешь, что я в это поверю? — Тони небрежно потряс в руке листком со списком. На лице читалось разочарование и гнев, словно бы Старк был возмущен тем фактом, что для Фьюри этот список вообще что-то решал. — Это гребаный клочок бумаги, видишь? Они намеренно его оставили, чтобы мы перестали наступать им на пятки! Он зло скомкал листок и демонстративно выбросил его, наглядно показывая свое отношение к этому «документу». Тони был полностью уверен в том, что это все сущий бред. Хантер был прав, Гидра умела быстро работать и подчищать за собой, сбивать со следа. Этого у нее было не отнять, как и того, что они всегда действовали исключительно в собственных интересах. Подобное массовое убийство было неоправданным расточительством. Не после того, как они приложили столько усилий, чтобы собрать этих одаренных, не стесняясь в средствах и методах. И жалкой бумажки слишком мало, чтобы убедить его. Чего он не понимал, так это того, как остальные могут этого не видеть. — Успокойся и дождись результатов экспертизы, — холодно осадил его Ник, — а потом уже будешь решать, что правда, а что нет! — Без доказательств из лаборатории боишься подумать головой? — презрительно прищурился Тони, с вызовом глядя на директора. — Старый идиот, они водят тебя за нос, разве ты не видишь? — Я вижу, что ты не в себе, — отрезал Ник. — Возьми себя в руки или не мешай! Слепота и ограниченность Фьюри сейчас бесила настолько сильно, что кулаки чесались просто невыносимо. Старк угрожающе направился в сторону директора с твердым намерением вбить в его голову простую правду, которую тот был не в состоянии разглядеть, утонув в собственных играх. Челюсти были плотно сжаты, а в глазах ярко горела решимость. Тони уже замахнулся было для удара, фантомно чувствуя хруст чужой челюсти, но в этот момент его руку перехватил Роуди, поспешно оттащив Старка от директора. — Можешь сколько угодно кормить себя иллюзиями, Тони, — неожиданно спокойно для человека, которого только что хотели избить до полусмерти, произнес Фьюри. — Но глубоко внутри ты понимаешь, что все это окажется правдой, — он повернулся, чтобы выйти из лаборатории, и лишь у двери помедлил и тихо произнес: — Мне жаль. Тони зарычал сквозь плотно стиснутые зубы. Ему хотелось кричать, ругаться, применить силу и что-нибудь раздолбать, желательно об директора... Но ничего из этого он не сделал. Он отказывался в это верить и ни за что не закончит свои поиски, но… что если в словах Ника была доля правды, а он слишком боялся, чтобы это понять?***
Знакомые коридоры базы Мстителей кажутся слишком длинными, почти бесконечными, словно кто-то заколдовал их, чтобы они не смогли добраться до выхода, чтобы не успели скрыться от дышащей им в спину смерти, которая неумолимо приближалась, и ее тяжелые глухие шаги врезались в уши. Он совсем рядом. — Быстрее, — хрипло подгоняет ее Питер. Его дыхание сбито, что неудивительно, учитывая, сколько лестничных пролетов они преодолели. Мишель, совершенно не привыкшая к таким физическим нагрузкам, тоже задыхается, ноги противно дрожат и практически не слушаются, она с трудом их переставляет, с ужасом осознавая, что еще немного, и она просто упадет и больше не сможет встать. Она слишком измотана. Но Джонс борется с собственной слабостью, держится, из последних сил продолжая бежать. Снова запинается и тогда Питер крепко хватает ее за руку. Они вместе несутся со всех ног к такому важному для них сейчас дверному проему. Туда, где он не сможет их найти. Давай же, еще совсем немного. Им осталось всего несколько шагов. Внезапный оглушающий звук выстрела заставляет ее громко вскрикнуть и остановиться. Краем сознания она отмечает, что пуля пролетела совсем рядом, буквально в тридцати сантиметрах от ее виска, повредив стену позади. Он здесь. Он нашел их. Питер сильнее сжимает ее ладонь и пронзительно заглядывает в заплаканные глаза, словно сейчас он делает это в последний раз, словно хочет запомнить этот момент навсегда. А после оборачивается, чтобы встретиться с холодными безразличными глазами их палача. Зимний Солдат. Длинные пряди черных волос частично скрывают его лицо, но ЭмДжей не нужно его видеть, она и без этого чувствует на себе его взгляд. Все то же ледяное равнодушие. Он никогда не промахивается, и Мишель прекрасно об этом знает. Он просто позволяет им надеяться, зная, что им все равно не убежать от него, что игра ведется по его правилам. — Беги, — украдкой шепчет Питер, откровенно враждебно глядя на Зимнего Солдата, и отпускает ее руку. — Я задержу его. У нас нет другого выхода. Солдат насмешливо дергает уголком губ и неумолимо вскидывает пистолет, целясь в парня. Питер делает шаг к Солдату, пытаясь отвлечь его внимание от застывшей Мишель. ЭмДжей стоит и не может сдвинуться с места, парализованная ужасом. Она с отчаяньем наблюдает за тем, как Питер бесстрашно делает еще один шаг. А затем еще один. С губ срывается беззвучный протест. Она ни за что не оставит его. — Нет! — кричит Питер, когда слышит, что девушка порывисто приближается к нему. Он оборачивается, и их взгляды встречаются в последний раз, пока выстрел не раздается в тесных стенах. Выстрел, что попадает точно в цель. — Питер! — надрывно кричит Мишель, падая на колени рядом с обмякшим телом быстро истекающего кровью парня, зовет его, умоляя не закрывать глаза. Но он больше ее не слышит, он больше не с ней. Джонс рыдает, трясется в истерике, всеми силами пытается достучаться, вернуть его, но уже слишком поздно. Они не успели. От непрерывного потока слез все сливается в одно едва различимое грязное пятно. Мишель судорожно стискивает в объятиях бездыханное тело Питера и вскидывает взгляд на Солдата. На его лице по-прежнему ни единой эмоции, оно такое же бесстрастное и равнодушное. Он скалой возвышается над ними, только целится теперь в ЭмДжей, терпеливо ожидая, когда она попрощается. Какая щедрость. — У вас нет другого выхода, — холодно произносит Солдат, когда девушка окровавленной рукой вытирает с лица слезы и переводит взгляд обратно на Питера. Она готова. Солдат нажимает на курок, и последний выстрел раздается в знакомых стенах. Мишель громко вскрикнула, широко распахнув глаза, и резко села на постели. Вокруг царила непроглядная тьма. Сердце билось как бешеное, дыхание было сбито, руки начали инстинктивно искать дыру от пули, которую в нее только что выпустил Зимний Солдат. Но она была цела, на ней не было никаких следов ранения. Грань между сном и явью с каждой секундой становилась отчетливей и до спутанного сознания наконец-то дошло, что это был всего лишь ночной кошмар. Она была жива, она была в безопасности. Все это было нереально. Ее все еще трясло от пережитого, картина с мертвым Питером, которого она прижимала к себе, и наставленное на нее дуло пистолета до сих пор стояли перед глазами, и она с силой зажмурилась, чтобы прогнать наваждение. — Это просто сон, — на выдохе хрипло прошептала Джонс, дрожащими руками закрывая лицо. — Это все нереально. На то, чтобы успокоиться, у Мишель ушло несколько минут. Вернув дыханию нормальный ритм, она встала с кровати. С каждым разом ее кошмары становились все реалистичнее и ей требовалось все больше и больше времени на то, чтобы вернуть себе самообладание. ЭмДжей тяжело вздохнула и прошла к окну, распахивая плотно задернутые шторы. Все равно заснуть у нее уже не получится, она просто не сможет заставить себя это сделать. За окном была плотная тьма, уверенно царила ночь. Мишель потерла рукой глаза — по всему получалось, что проспала она всего несколько часов. Быстрый взгляд на табло электронных часов, стоявших на прикроватной тумбочке, подтвердил ее догадку. Девушка досадливо закусила губу — она-то рассчитывала на нормальный сон, приняв сильнодействующее снотворное, которое одолжил ей Хэппи. Но его действия хватило всего на четыре часа, и всему виной было беспокойное подсознание, каждую ночь заставляющее окунаться в кошмары. Мишель как-то невесело подумала о том, что теперь у Пятницы стало на одну заботу меньше, ведь ей не придется будить девушку, когда вернется команда. Неспособность узнать о положении вещей, о том, как там Питер, удалось ли его спасти, знатно действовала на нервы. Ожидание было худшим из того, что могло происходить. Она была совершенно не в состоянии повлиять хоть на что-то, не могла ничего узнать, ей оставалось только послушно ждать, изводя себя волнением. Мишель безумно хотелось, чтобы все это наконец закончилось и она смогла увидеть Питера, чтобы убедиться, что он жив, броситься ему на шею, обнять и больше не отпускать. Хотелось услышать ставший родным голос, который бы уверил ее в том, что это все происходит на самом деле и она не спит, ощутить его руки, обнимающие ее в ответ. Увидеть мягкую улыбку, которая непременно озарит его лицо при их встрече. ЭмДжей просто хотелось снова начать жить, а не существовать, влача свое существование изо дня в день, молясь, чтобы он не пострадал и наконец нашелся. Мишель поежилась — окно не пропускало ветер и холод, но она фантомно его ощущала. Хотя, быть может, все дело было во внутренней пустоте. Мотнув головой, словно это могло отогнать дурные мысли, ЭмДжей стащила с кресла кардиган и накинула его на плечи, запахнув поверх пижамы, и отправилась на кухню. На кухне было пусто. Мишель неторопливо завозилась, намереваясь сообразить себе чашку кофе. Негромкий стук посуды, журчание воды и гудение техники странным образом успокаивали, а поплывший аромат свежего кофе приятно щекотал обоняние. Подхватив большую кружку, из которой вился тонкими струйками пар, Джонс направилась в гостиную, ожидая там кого-то найти, чтобы не оставаться одной. В комнате царил полумрак, единственным источником света служил голографический экран, транслирующий какое-то кино. На диване расположился Сэм, который едва ли следил за происходящим в фильме. Вот он порывисто схватил клавишный телефон и, машинально набрав номер, приложил его к уху. Но ему не ответили. Он досадливо выругался, когда включился автоответчик, а затем раздраженно откинулся на спинку дивана. И только тогда заметил, что больше не один. — А как же экскурсия в царство Морфея? — насмешливо поинтересовался Уилсон, наблюдая, как Джонс проходит и опускается на свободное место на диване, а затем делает глоток из кружки. — Она оказалась отстойной, так что я ушла, — ответила в привычной манере, просто пожав плечами. — Я не помешала? — уточнила, наблюдая, как Сэм снова набирает номер и, прослушав с десяток монотонных гудков, сбрасывает, нервным торопливым движением пряча этого монстра в карман. — Нет, просто пытаюсь вызвонить одно старое недоразумение, — Уилсон перевел взгляд на экран. — Мы разминулись когда он, геройствуя, попал в очередное дерьмо, и черт знает, где он сейчас. Мишель опустила взгляд в чашку, без труда угадав, о ком говорил Уилсон. Она помнила разговор Тони и Клинта после того, как последний прилетел с Сэмом из Мексики. Они тогда говорили, что потеряли связь со Стивом Роджерсом после того, как он позволил им оторваться, переведя внимание Гидры на себя. За две недели с момента их прибытия на базу после того раза она больше не слышала, чтобы кто-то вспоминал о Капитане Америка или Зимнем Солдате, словно это было негласным правилом, которому все следовали. Она до сих пор не могла понять, что послужило причиной настолько сильной неприязни, но выяснить не пыталась, понимая, что сейчас не время. — С ним все в порядке, вот увидите, — тихо, но уверенно произнесла Мишель. — Никак иначе быть и не может, — хмыкнул Уилсон, улыбнувшись ей. — Ты бы его видела, это же ходячая мораль, которая в перерывах между нравоучениями надирает всем зад и иногда ради развлечения прыгает из самолета без парашюта. Что с ним вообще может произойти? Этот все переживет. ЭмДжей негромко рассмеялась, забавляясь тому, как просто Сэм говорит нечто подобное о человеке, пережившем Вторую мировую, кумире миллионов. Немного помолчав, Уилсон произнес: — Думаю, с твоим другом тоже теперь все в порядке. Новостей пока нет, но, уверен, мы скоро их получим. Джонс кивнула, соглашаясь. Хотелось бы в это верить. Разговор на этом увял, и они продолжили сидеть, думая о чем-то своем под аккомпанемент едва различимых диалогов персонажей фильма. Честно говоря, Мишель плохо представляла себе возвращение Питера. Оно было невероятно желанным, но ей было страшно. Что, если Питер сильно пострадал или ему промыли мозги, как Зимнему Солдату, и он ее даже не вспомнит? Что, если его и вовсе не оказалось на той базе. Что, если..? Все эти бесконечные «если» не давали покоя, кружа стаей голодных воронов, но она изо всех сил старалась об этом не думать. Они столько всего преодолели, столько сделали, так что Питер непременно вернется. Она чувствовала, будто предает его своим неверием в то, что с ним будет все в порядке. Какая разница, если он будет жив и дома? С остальным они как-то разберутся. Поэтому Мишель просто продолжала надеяться, уверяя себя, что как только она увидит Питера, живого Питера, все встанет на свои места и она успокоится. В данный момент это было единственным ее желанием. Они просидели в гостиной еще несколько часов. За это время Мишель успела приговорить три кружки кофе и посмотреть еще один фильм, события которого прошли мимо сознания настолько, что она не запомнила даже имени главного героя. Внезапный голос Пятницы заставил резко подскочить, сбрасывая плед, в который девушка успела замотаться, на пол, и броситься к лифту. Они вернулись. Мишель совершенно позабыла о том, что она, вообще-то, босая, а из одежды на ней только пижама и кардиган, и что для зимнего почти утра этого явно недостаточно. Сейчас собственный комфорт был едва ли не последним, о чем она думала. В голове не осталось ни одной мысли, все они выветрились, оставив одну-единственную: «Питер здесь». Все вокруг словно застыло во времени, замедлилось. Она несколько раз с силой вдавила кнопку вызова лифта, сгорая от нетерпения в ожидании, пока кабина приедет и откроются створки. От переполнявших ее эмоций девушку слегка потряхивало, а глаза горели нервным возбуждением. Она вздрогнула, когда на плечо опустилась горячая ладонь. Мишель резко обернулась, замечая, что рядом с ней стоит Сэм. Она уже успела позабыть о нем и даже не услышала, как он приблизился. Он что-то сказал, вероятно, это были слова поддержки, но ЭмДжей не могла утверждать, потому что не слушала, нетерпеливо ожидая, когда же уже приедет лифт. Когда это наконец-то произошло, Джонс буквально запрыгнула внутрь, и мысленно принялась умолять Уилсона двигаться немного быстрее. Плавная поездка вниз тянулась целую вечность и еще немного, и вообще казалась почти что бесконечной. Словно само время пыталось максимально оттянуть момент, которого она так долго ждала, в котором нуждалась все это время. Сэм еще не успел осознать, что лифт остановился, а Мишель уже пулей вылетела в едва успевшие приоткрыться створки. Она помчалась по коридору, ногами чувствуя холод пола, в своей торопливости едва не пропустив нужный поворот к главному входу. Именно там по ее примерным прикидкам с минуты на минуту должна была появиться команда вместе с Питером. Девушка затормозила у выхода, не решившись броситься в таком виде на улицу. Мишель во все глаза старалась разглядеть через стекло дверей то, что происходило у ангара, куда совсем недавно должен был приземлиться квинджет, но из-за сильного, швыряющего туда-сюда мокрый снег ветра обзор был весьма ограничен и даже лента из фонарей, идущих вдоль дороги, не помогала. Но вскоре она смогла разглядеть несколько размытых, медленно приближающихся нечетких силуэтов. Джонс не терпелось броситься к ним, узнать, где Питер, и рвануть к нему, но она понимала, что своим импульсивным поступком лишь добавит проблем. А потому, проявив чудеса самообладания, все же осталась на месте. В этот момент из-за поворота показался Сэм, который пока был просто не в состоянии соперничать в скорости с ЭмДжей. Первыми вошли агенты ЩИТа, которые прибыли за пару минут до отлета на миссию. Она едва ли успела запомнить их в лицо, что уж и говорить про имена, кроме одного, который вошел первым. Агент Коулсон, взяв тяжелый на вид металлический кейс в другую руку, с отстраненным выражением лица открыл дверь, придержав ее для идущих позади. Следом порывисто вошли раздосадованные чем-то азиатка и высокая блондинка, в руках у каждой было по объемному ящику с красно-черными эмблемами сбоку — череп со щупальцами, который ЭмДжей видела уже много раз, изучая старые документы, которые раздобыл Тони, взломав базу данных ЩИТа. Ни Коулсон, ни женщины не задержались, обозначив то, что они заметили Мишель и Сэма, короткими кивками, а затем поспешили скрыться в проеме коридора. Джонс не придала этому особого значения, ведь с ними не было Питера, а значит, все их сведения могут подождать. Ее внимание приковали фигуры, в которых ЭмДжей узнала директора Фьюри, Марию Хилл и еще одного агента, имя которого она не могла вспомнить. Заметив, что агент несет кого-то на руках, девушка встрепенулась. Внутри все сжалось от мысли, что это Питер. Она напряглась от осознания того, что сейчас наконец-то его увидит, и волнения, ведь его несли на руках, что было плохим знаком. Она прикусила кончик пальца на руке, изнывая от нетерпения. Почему все внезапно стали такими медленными? Сомнения закрались, когда вошел Фьюри — он выглядел слишком мрачно для человека, который только что вернулся с удачной миссии и спас человека. Он смотрел строго перед собой, ни на что больше не обращая внимание, прошел мимо, даже не заметив, что в холле кто-то есть. ЭмДжей нервно закусила губу. Ник выглядел слишком подавленным и огорченным. И не только он. Мария Хилл пребывала в таком же настроении, но, несмотря на это, пока была единственной, кто с ними поздоровался. Но теперь не ответила Мишель — она не спускала глаз с третьего агента, который нес на руках человека. Но не Питера. Мишель сорвалась с места и почти что бегом приблизилась к агенту, широко распахнутыми глазами рассматривая женщину, которую тот нес на руках. На вид ей было около сорока, темные волосы были чудовищно спутаны, на коже виднелось огромное количество синяков и ссадин, руки пестрели царапинами и порезами. По стандартному мешковатому костюму с биркой номера на груди девушка догадалась, что это одна из заключенных. Но почему это был не Питер? Мужчина остановился, смерив Мишель странным взглядом, но ей было все равно. Он хотел было что-то сказать, но тут в двери вошел Брюс, окликнув агента: — Лэнс, нам сюда, — доктор указал на один из коридоров, и тут же направился по указанному направлению. Выглядел он жутко опустошенным и словно бы постаревшим. На руках он держал девочку, которая, как только они вошли внутрь, спрятала лицо в сгибе руки, которой держалась за Брюса. Она была укутана в огромную куртку, что едва на ней держалась и лишний раз подчеркивала нездоровую худобу девочки. От увиденного у ЭмДжей сжалось сердце, а на глаза навернулись слезы. Какими монстрами надо быть, чтобы так измываться над невиновными людьми? А ведь это был всего лишь ребенок, на вид ей было не больше восьми… Ни одна цель не сможет оправдать подобного. В горле встал тугой ком. Неужели все это время Питер переносил нечто подобное? Что, если с ним случилось что-то более ужасное? Почему, черт возьми, его все еще не было? Почему никто не удосужился сказать хоть несколько слов о том, что сейчас с Питером, где он? Почему все они были такими подавленными и угрюмыми? Сердце Джонс пропустило удар, ее затрясло, но вовсе не от холода. Что-то было не так. Произошло что-то страшное. Эта мысль заставила резко встряхнуться и во весь опор рвануть за Брюсом, который почти успел скрыться за поворотом. Мишель не желала больше оставаться в неведении, она стремилась выяснить, что произошло. Но кто-то внезапно перехватил ее за запястье, дергая за руку, останавливая. Девушка порывисто обернулась, чтобы обругать посмевшего ее остановить, но цепкий проницательный взгляд Наташи быстро остудил ее пыл. Сзади она заметила фигуру Клинта. ЭмДжей обрадовалась, рассчитывая на то, что Романофф уж точно расскажет ей что произошло, но та не торопилась с объяснениями. Джонс перевела вопросительный взгляд на Клинта, надеясь, что, быть может, он прояснит ситуацию, но тот тоже молчал, словно воды в рот набрав. Эта игра в молчанку уже начинала порядком раздражать. Бартон, мотнув головой и что-то коротко бросив Сэму, быстрым шагом проследовал за Брюсом. Внезапно в холл ворвался полковник Роудс и так же быстро, как вошел, скрылся в проеме коридора. ЭмДжей не была уверена, успел ли он вообще заметить кого-то в холле. Одно она знала точно — ей надоело все это терпеть, она жаждала ответов и намеревалась их получить прямо сейчас. — Что происходит?! — потребовала она объяснений, вероятно, слишком громко и раздраженно, потому что ее голос эхом разнесся по полупустому холлу, отбиваясь от холодных стен. Наташа все же отпустила ее руку, но Мишель едва ли обратила внимание на эту незначительную деталь. Она ждала момента, когда Романофф заговорит, но вопреки ее ожиданиям женщина продолжала хранить задумчивое, тяжелое молчание. — Вы нашли его? — поторопила Джонс Нат, жадно всматриваясь в ее лицо, желая получить хоть немного информации, потому что в противном случае она сойдет с ума, изводя себя догадками. — Его там не было, — сделав над собой усилие, проговорила Романофф. Мишель отшатнулась, сделав шаг назад, неверяще глядя Наташе в глаза, тщетно пытаясь найти там хоть что-нибудь, что могло бы опровергнуть смысл слов, которые она только что услышала. Нет, ей просто не хотелось в это верить, такого попросту не могло быть. Она неверяще мотнула головой, словно этот незамысловатый жест мог отогнать весь ужас происходящего, убедить в том, что это неправда. Из глаз невольно полились слезы, а горло сдавило душащими всхлипами, которые у девушки просто не получалось больше держать в себе. ЭмДжей закрыла лицо ладонями и пошатнулась. По телу внезапно разлилась болезненная слабость, и девушка чудом не осела на пол. Столько усилий, надежд, и все впустую? Они столько рисковали, их едва не подстрелили, они чудом ушли из особняка Бенгтссона, но Питер все еще оставался пленником в лапах Гидры. Быть может, он уже потерял всякую надежду, не верит в то, что его отчаянно ищут, что безумно хотят вернуть домой… От этого становилось невыносимо горько, больно настолько, что ощущалось физически. Наташа шагнула вперед и мягко ненавязчиво приобняла девушку. При иных обстоятельствах Мишель вряд ли бы позволила себе такое поведение, она не привыкла плакать перед кем-то. Она бы дождалась, пока выдастся подходящий момент уйти в свою комнату, и уже там дала бы волю чувствам, но сейчас просто не могла сдержать все эти бушующие эмоции в себе. И Наташа понимала это. Она кивнула Сэму, чтобы тот ушел, и просто продолжила молча обнимать содрогавшуюся в истерике Мишель. ЭмДжей понадобилось пару минут, чтобы кое-как взять под контроль накатившую бурю эмоций. Она отстранилась от Наташи и, совсем не по-девичьи утерев нос и глаза рукавом кардигана, подняла красные глаза на женщину. — Что… — голос сдавило спазмом, помешав произнести вопрос до конца, но Мишель, судорожно втянув воздух, хрипло повторила: — Что было на базе? Вам удалось отыскать хоть что-то, что поможет найти Питера? — Я… Прости, но давай не сейчас, — Наташа виновато поджала губы. Видя, как лицо Мишель вытянулось и как та подобралась, чтобы заспорить, решила смягчить решение. Заботливо заправив влажную прядь девушке за ухо, она так мягко, как только могла, произнесла: — Я обязательно тебе все расскажу, но чуть позже, ладно? Мишель была не согласна. Но за время, проведенное на базе, она успела неплохо выучить женщину, а потому даже в таком состоянии видела, что сейчас Нат ей ничего не скажет. Пока не время. — Но как же… — все же попыталась спросить она, не особо рассчитывая на успех. Она не была глупой, и понимала, что от нее утаивают что-то очень важное. Что-то, связанное с Питером. Поэтому не могла хотя бы не попытаться. — Ступай пока к себе, — прервала ее Наташа. В голосе женщины слышалась немая просьба оставить на время свое упрямство и сделать, как говорят. Мишель закусила губу, шмыгая носом, прикидывая в голове свои шансы нарваться на неприятности, если продолжит расспросы. Но внезапно ее вниманием завладел другой человек. Тони приближался медленно, шаг был какой-то неуверенный — складывалось впечатление, что он идет, абсолютно не видя перед собой дороги. Даже минусовая температура не произвела на Старка должного эффекта — мороз, судя по распахнутой куртке, он тоже не замечал. ЭмДжей затаила дыхание в тот момент, когда сумела разглядеть лицо Тони. Она никогда не видела его настолько разбитым и опустошенным. Он напоминал живого мертвеца. Застывший стеклянный взгляд карих глаз не выражал ровным счетом ничего, кроме всепоглощающего безразличия, но Мишель была готова поклясться, что это совсем не так. Тони тупо смотрел на дорогу перед собой, оставаясь полностью равнодушным к присутствию ЭмДжей и Нат. Он словно был не здесь, но там, где он был, ему было еще хуже. У Мишель к горлу подкатила страшная догадка: Питер не просто остался в лапах Гидры, произошло что-то страшнее. Девушке нестерпимо хотелось выяснить, что произошло, но голос не слушался, она не могла себя заставить произнести ни слова… Но когда Старк так же отстраненно прошел мимо них, Мишель не выдержала и потянулась, чтобы схватить его за рукав. Но уже во второй раз за день Наташа не дала ей совершить задуманного. Девушка возмущенно обернулась, но Нат лишь слабо покачала головой, произнеся одними губами: «Не стоит». ЭмДжей раздраженно поджала губы. Несколько минут назад она и правда готова была подняться к себе без лишних вопросов и подождать, пока ей соизволят все объяснить, но сейчас… Сейчас она была уверена, что не сможет выдержать ожидания после того, как увидела состояние Старка. — Что с Питером?! — окликнула она Тони, но он никак не отреагировал на ее громкий вопрос, и уже в следующий момент скрылся за поворотом. Зато отреагировала Наташа. Она дернула девушку за руку, вынуждая ее обернуться, а затем, устало вздохнув, тихо проговорила: — Мишель, пожалуйста, ступай к себе. Я все тебе расскажу, но позже. — Почему?! — Прошу, не сейчас, — в голосе женщины зазвучали стальные нотки, намекающие на то, что сейчас действительно лучше заткнуться. Даже если она совершенно не согласна с таким положением дел. — Иди к себе. Джонс категорически не нравилось видеть, но не понимать, что именно она видит. И еще больше ей не нравилось не знать, что она может предпринять. Что, черт возьми, могло произойти на той базе? Неужели произошло то, чего девушка так боялась? Мишель обхватила себя руками. Внезапно стало зябко, она слишком отчетливо ощутила гладкую поверхность каменного пола, холодящего ее босые ступни. Казалось, холод пробрался до самых костей. Было неуютно, отвратительно и безумно страшно. Она не хотела даже думать о возможности того, что Питер… Что он был мертв. Этого не могло быть. Он по-прежнему находился на базе Гидры, по-прежнему ждал, когда его спасут, или, быть может, в этот момент он уже сбежал с базы и пытался найти способ вернуться к ней. Домой. Кажется, Наташа с кем-то говорила, но Мишель не слышала их, слишком сильно погрузившись в глубину собственных мыслей. От них перед глазами все помутилось, а желудок скрутило спазмом. В какой-то момент ее осторожно тронули за плечо, заставив вынырнуть из душащих мыслей. Подняв глаза, она заметила, что рядом стоит мрачный Хэппи. Мужчина неловко приблизился к девушке и широким жестом предложил проводить ее до комнаты. Мишель непонимающе посмотрела на него, а затем, сообразив, резко отшатнулась и бросилась в коридор, быстро исчезая за поворотом. Она громко шлепала босыми ногами по каменному полу, рискуя отбить себе все пятки, но не останавливалась. Чувствовала, что еще чуть-чуть, и ее накроет истерикой, сдержать которую у нее уже не получится. Глаза пекло, она едва различала дорогу перед собой, в ушах набатом стучало в истеричном ритме сердце. Что ж, по крайней мере какое-то время она будет не в состоянии приставать с расспросами к команде. Наташа может радоваться. — Все настолько плохо? — участливо спросил Хэппи, провожая встревоженным взглядом девушку, хотя ответ был очевиден. — Ты даже не представляешь, — Романофф устало прикрыла глаза и с нажимом провела ладонью по лицу.***
Наташа смотрела на сомкнутые створки лифта перед собой, рядом пораженно молчал Сэм. Он тщетно пытался уложить в своей голове рассказанное Нат о произошедшем на базе Гидры. Романофф прекрасно понимала его чувства, а потому тоже молчала, давая Уилсону время. В больничном крыле было тихо и немноголюдно. Из конца коридора доносился голос Фьюри, который без труда можно было опознать по командным ноткам. Нат с Сэмом свернули, подходя к одной из палат, у которой сгрудились три темные фигуры. Ник подпирал собой противоположную от входа в палату стену. Весь он был напряженным и до предела мрачным. Он почти все время сверлил взглядом дверь, лишь изредка отвлекаясь для того, чтобы вставить в разговор Клинта и Марии короткую сухую реплику. Разговор предсказуемо велся о заключенных, которых они спасли из «Пещеры», причем на повышенных тонах. Это напоминало скорее спор, нежели профессиональное обсуждение проведенной миссии. Но едва Нат и Сэм показались из-за поворота, как спорящие затихли, обернувшись к подошедшим. — Какие новости? — стараясь звучать максимально непринужденно, спросил Уилсон. — По одаренным пока ничего, вроде приходят в себя, — отозвался Бартон. — Нас пока не пускают, Брюс сказал, что придется немного подождать. — Удалось установить их личности? Хотелось бы знать, с кем мы имеем дело, — поинтересовалась Нат, скрещивая руки на груди. Мария отрицательно мотнула головой. — К сожалению, нет. В нашей базе данных не числятся ни женщина, ни ребенок. Судя по всему, они одни из незарегистрированных нами нелюдей. Сейчас мы пытаемся пробить их по общим базам, но пока ничего. Романофф перевела взгляд на хранящего молчание Фьюри. На его лице застыло одно выражение, глаз смотрел в определенную точку, он даже почти не моргал. Ник о чем-то напряженно размышлял, и тема его мыслей не была для Нат большой тайной, в отличие от умозаключений, к которым он, вероятно, уже успел прийти. — Мои люди уже проводят экспертизу останков, совсем скоро у нас будут результаты, — внезапно произнес он, а затем поднял голову и посмотрел прямо в глаза Наташе. — Если все подтвердится, я хочу, чтобы ты не спускала глаз со Старка. — Я знаю. — Где он сейчас? — без особого интереса спросил Фьюри. — Не представляю, — честно призналась Романофф, — я думала, он с вами. — Лучше пока оставить его одного, — поскреб пальцами подбородок Клинт. — К тому же, думаю, за ним пока приглядывает Роуди. Фьюри коротко кивнул, а Наташа лишь прикрыла глаза, надеясь, что Тони не закрылся ото всех в мастерской и сейчас Джеймс действительно находится неподалеку. Оставлять Тони сам на сам с самим собой, когда он был в таком состоянии, было чревато ужасными последствиями. Черт знает, что он может выкинуть под влиянием эмоций. Романофф очень хотелось иметь над ситуацией немного больше контроля, хотя бы для того, чтобы уберечь Старка от самого Старка. Следующие минут сорок они простояли в тишине, которую лишь несколько раз рискнула нарушить Хилл, и то потому что ей звонили. Остальные были заняты собственными невеселыми мыслями и тяжелыми переживаниями. Этот день принес им слишком много потрясений, и вряд ли они так скоро смогут снова твердо стоять ногами на земле и действовать. Из глубин раздумий их вывела осторожно открывшаяся дверь, из-за которой показалось уставшее лицо Брюса. — Женщина уже пришла в себя, чувствует себя неплохо. Состояние девочки тоже стабильное, но у нее шок. Я дал ей снотворное, она уснула в соседней палате. — Женщина ничего не говорила? — нетерпеливо спросил Бартон. — Пока я лишь узнал, что ее зовут Эмили, — Беннер прошелся рукой по волосам и, сняв очки, потер уставшие глаза. — Решил не засыпать ее сотней вопросов, да и я в этом не силен. — Мы можем поговорить с ней? — кивнув, поинтересовалась Нат. — Думаю, да, но только постарайтесь не давить, она сейчас находится в довольно шатком психическом состоянии. Ее долгое время держали в камере под землей, поэтому спрашивайте осторожней, ей нелегко будет об этом вспоминать. Такие потрясения не проходят от одной капельницы. — Я могу пойти одна, чтобы не пугать ее столпотворением, — предложила Романофф. Беннер одобрительно кивнул. — С тобой пойдет Хилл, — тоном, не терпящим никаких возражений, уведомил Фьюри. Нат удивленно вскинула брови. — Ты мне не доверяешь? Директор на укор и бровью не повел. Наташа усилием воли подавила раздраженный рык. В конце концов, она могла понять Фьюри, ведь ему необходимо было знать абсолютно все, и в данном случае его глазами и ушами была его правая рука — Мария Хилл. Единственная, кому Фьюри доверял почти как самому себе. И все равно Наташу неприятно кольнуло этим явным недоверием к себе. За Брюсом в палату вошла сначала Мария, а затем и Наташа. Худощавая темноволосая женщина, казавшаяся ненормально, почти прозрачно белой в окружении белых стен и таких же белых постели и больничной рубашки, неотрывно смотрела за окно, где на фоне серого неба мелкой крупой сыпал мокрый снег, отражавшийся в тусклом свете фонарей. На горизонте растянулась бледная полоска зарождающегося дня. Она не сразу обернулась, с явным нежеланием отводя взгляд от окна. — Эмили, не беспокойтесь, это друзья, — тихо и непривычно мягко произнес Беннер. Наташа скептично приподняла бровь, но быстро стерла это выражение со своего лица, переведя внимание на женщину. — Мисс Романофф и мисс Хилл хотели бы задать пару вопросов, вы не возражаете? — Я… — Эмили настороженно перевела взгляд с Наташи на Марию. Очевидно, перспектива разговора ее не впечатляла, скорее пугала, но, немного поколебавшись, она все же ответила: — … да, конечно. — Мы бы дали вам время прийти в себя, но, сами понимаете, сейчас нам необходима любая информация, — участливым тоном произнесла Мария, пододвигая стул немного ближе к кровати Эмили, устраиваясь рядом с Наташей. — Д-да, разумеется, — вымученно улыбнулась Эмили. — Я готова помочь всем, чем смогу. Это будет меньшее, что я смогу для вас сделать за то, что вы… — женщина судорожно всхлипнула и на несколько секунд замолчала, пытаясь поспешно справиться с захлестнувшими ее эмоциями. — Спасибо вам. Я уже ни на что и не надеялась, но… вдруг появились вы… Даже не знаю, как вас благодарить. Наташа сдержанно, но искренне улыбнулась. Повезло, что им удалось спасти хоть кого-то, закончить хотя бы для двух людей жуткий ад заключения. Значит, все было не столь уж напрасно. — Как вы себя чувствуете? — с нехарактерной для себя мягкостью поинтересовалась у Эмили Романофф. Женщина торопливо заверила, что с ней все нормально и чувствует она себя гораздо лучше, чем за последние несколько месяцев. Брюс, убедившись, что нервным срывом пока не пахнет, решил удалиться. — Мисс... — осторожно начала Мария. — Перкинс, Эмили Перкинс. — Мисс Перкинс, та девочка — ваш ребенок? — О, нет, — Эмили неуверенно улыбнулась, и Наташа увидела в этой улыбке столько боли и грусти, что становилось не по себе. — Когда все это началось, я наткнулась на Кэти совершенно случайно. Я просто не могла оставить ее одну. Мария кратко кивнула, отмечая что-то в планшете, который держала в руках. Наташа не сводила проницательного взгляда с женщины, выжидая момент, когда можно будет начать задавать вопросы, которые интересовали их гораздо больше. Хоть Эмили и держалась с похвальным мужеством, но никто не мог дать гарантии, что в следующий момент ее не накроет истерика. — Вы помните, как попали туда? Глаза женщины распахнулись от страха, но она постаралась взять себя в руки. С трудом сглотнув, Эмили слабо кивнула. Сделав несколько глубоких вздохов, она хотела было начать говорить, но тут дверь в палату снова открылась и в нее порывисто вошел Тони. Он поторопился быстро прикрыть за собой дверь, захлопнув ее прямо перед носом у возмущенных Бартона и Фьюри. Повернув замок, он обернулся и обвел всех присутствующих в палате непонятным взглядом. Его глаза лихорадочно блестели, и это не на шутку встревожило Нат. — Какого черта ты делаешь? — сделав страшные глаза, она резко поднялась со стула и направилась к Старку. Тони едва ли обратил внимание на попытку женщины преградить ему дорогу. Он порывисто приблизился к кровати растерянной и предельно напряженной Эмили, которая неотрывно следила за действиями Старка, готовясь в случае чего вскочить и убежать. — Мне нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете, во всех деталях, — требовательно произнес Тони. — Сейчас же! Эмили всхлипнула и, обхватив себя руками, замотала головой. — Уйди, ты ее пугаешь, — с нажимом произнесла Мария. — Мне все равно, мне нужна информация, — Тони походил на одержимого, вошедшего в стадию безумия. Игнорируя Марию и Наташу, он выудил из кармана кардигана телефон и повернул экраном к женщине. — Может, вы видели его? Он был на той базе? Эмили судорожно вздохнула, но все же, крепче сжав пальцы, буквально впиваясь в кожу, осторожно взглянула на изображение. Это была фотография весело смеющегося Питера. Она несколько секунд разглядывала изображение, но затем мотнула головой, спрятав глаза за темными прядями волос. — Не помните или не видели? — нетерпеливо уточнил Старк, не уверенный, как стоит трактовать подобную реакцию. — Ну же! — Тони, прекрати! — одернула его Романофф, схватив за руку. Она совсем не понимала, какая муха укусила Старка. — То, что ты доведешь ее до нервного срыва, ничего не даст. Тони дернулся и повернулся к Наташе, и они наконец-то встретились взглядами. Его глаза горели безумным огнем, и во взгляде было столько боли и отчаяния, что впору задохнуться. Нат закусила губу. Эмоции душили Старка, и он попросту не знал, что с ними делать. — Я… возможно, я видела мальчика, когда они нас собирали, — нерешительно нарушила тяжелое, искрящее напряжением молчание Эмили. — Я сожалею. — Где? Куда собирали? Они куда-то увезли заключенных? — Тони сыпал вопросами, не давая женщине времени ответить ни на один из них. Если она видела, как Питера куда-то уводили, это значило, что его могло не быть среди тех тел, которые они нашли. Люди Гидры ведь могли увезти часть подопытных. Мария с Наташей тоже жадно вслушивались в слова Эмили. — Нет, вы не так поняли, — она отвела взгляд и замялась, словно бы решая, стоит говорить или все же нет. — Они вели нас, чтобы… устранить. — Что?! — не сдержавшись, прорычал Старк, нахмурившись так, что брови почти сошлись у переносицы. — Они… они никого никуда не увозили, — глухо произнесла Эмили, несколько раз судорожно хватая ртом воздух. — Я услышала и… мне удалось сбежать и спрятаться. А остальные… Они собирали их всех вместе и уводили. Чтобы… устранить. Мне очень… очень жаль. Глубокие вздохи больше не помогали женщине держать себя в руках, она начала задыхаться, не в силах сделать глубокий вздох, ее руки судорожно сжимали покрывало, а широко распахнутые глаза невидяще смотрели вокруг. Мария подошла и торопливо увеличила дозу успокоительного, принявшись поглаживать женщину по плечу. Тони сейчас выглядел так, словно тоже вот-вот начнет задыхаться. Он был мертвенно бледным и едва держался на ногах. И одновременно с этим Наташа чувствовала, что еще немного, и он на кого-то бросится или что-нибудь сломает, но не остановится на чем-то одном и начнет крушить все подряд. Этого нельзя было допустить. Не здесь, не сейчас. Романофф подошла ближе и опустила свою ладонь на его плечо, чтобы в случае чего удобней было останавливать разъяренного Старка. Но последнего этот жест взбесил куда сильнее, он взбеленился. — Чушь! — горячо воскликнул Тони. — Его там не могло быть! Уверенность, с которой он это произнес, была слишком сильной, слишком громкой, слишком… напускной. Словно он сам себя пытался заставить поверить в это. — Это ложь! — повторил Тони громче, отшатнувшись от Нат и сделав широкий шаг к кровати Эмили. Мария напряглась, готовясь в случае необходимости скрутить ставшего невменяемым Старка. Но Тони, мазнув по ней безразличным взглядом, снова обратился к Эмили. — Как у вас получилось сбежать от охраны и остаться невредимой? Как удалось остаться незамеченной? Как сумели найти укрытие, когда в коридорах собирали остальных заключенных? Каким образом вы с маленькой девочкой остались единственными, кто выжил? Может, вы вовсе и не были подопытной? Ведь, если так подумать, будь вы на стороне Гидры, становится понятно, почему они оставили вас в живых. — Ты перегибаешь палку! — громко осадила его Хилл. — Они специально прислали вас, да? Думали собрать побольше информации? Сорвать еще несколько попыток найти пленных?! — Тони буквально кричал на сжавшуюся на постели Эмили. От дальнейших нападок ее уберегла Наташа, которая цепко перехватила Тони за руку и с силой дернула, обращая его внимание на себя. — Тони, ты не в себе! Какого хрена ты делаешь? — Она лжет, это же очевидно! — попытался воззвать он к логическому мышлению Наташу, но та лишь немигающе смотрела другу в глаза, стараясь тем самым немного его отрезвить. — Его там не могло быть, — уже гораздо тише, но с куда большим отчаянием повторил он, умоляюще глядя на Нат, желая, чтобы она подтвердила его слова. — Тебе нужно успокоиться, ты не понимаешь, что творишь, — мягко произнесла Романофф. Не в ее власти было подтвердить это или опровергнуть, она просто не знала. Наташа несильно подтолкнула несопротивляющегося, поникшего Старка к двери. Ему нужно было побыть немного одному, возможно, выпустить пар, разломав мебель — главное, чтобы он делал это не здесь. Нат щелкнула замком и открыла дверь. За ней замерли Клинт и Роуди, чуть поодаль стоял насупленный Фьюри, напоминающий черного филина. Все они молчали, но взгляды были красноречивее любых слов. Тони на них не реагировал, ему было совершенно все равно на недовольство, которое он вызвал. — Отведите его наверх, — распорядилась Романофф, оставляя Старка на попечение Бартона и Роудса. — Хорошо, — кивнул Клинт, пропуская Тони вперед, к не на шутку встревоженному его состоянием Роуди. — Эй, Эмили! Эмили! С вами все хорошо? — раздался из палаты обеспокоенный голос Марии. Все разом обернулись. Женщина сидела на кровати, прижав к себе ноги и обхватив себя руками. На ее лицо было страшно смотреть: она еще больше побледнела, глаза лихорадочно блестели, распахнувшись настолько, что занимали пол лица. Она дрожала, нервно кусая бескровные губы. Дыхание было очень частым, поверхностным. — Я думала, что вы… вы не из них… что вы… спасли, — ее трясло в истерике, слова давались с огромным трудом. Взгляд Эмили был намертво прикован к стоящим в дверном проеме. Брюс, услышав женщину, торопливо протолкался мимо замерших на входе обратно в палату и достал из тумбочки шприц с успокоительным. — Эмили, пожалуйста, дышите глубже, — попробовал мягко увещевать женщину Беннер, но та перепугалась еще сильнее. — Нет! Никаких иголок! Вы больше ничего не вколете мне! — закричала она, дергаясь на кровати. Если бы не Мария, Эмили непременно бы свалилась с постели. Хилл бережно, но с силой придержала женщину за плечи, умоляя ее успокоиться. Беннер осторожно приблизился, сняв со шприца колпачок и теперь примеряясь, чтобы сделать укол. — Не отдавайте меня ему! Нет! Только не снова, — речь Эмили становилась все бессвязнее и бессвязнее, заставляя недоуменно переглядываться между собой. — Я не хочу! — Кому не отдавать? Эмили? — Мария слабо тряхнула женщину за плечи. Брюс наконец вколол ей успокоительное и через полминуты Эмили обмякла, а рыдания стихли, дыхание начало постепенно выравниваться. Перед тем, как сознание ее покинуло, женщина в последний раз с написанным на лице ужасом взглянула в дверной проем. По щеке скатилась слеза. Романофф озадаченно нахмурилась, обведя глазами стоящих рядом с ней в дверях Тони и Клинта. С ней и Старком Эмили уже разговаривала и подобных бурных эмоций не было. Но тогда её реакция... Кто настолько напугал её? От внезапной догадки у Нат по спине пошла дрожь. Оставался ведь только один вариант. Клинт. Наташа повернулась к другу, встречаясь с его растерянным взглядом. Он выглядел таким же безумно потерянным и недоумевающим, как она сама. Вот только ему было хуже, ведь сейчас на него смотрели буквально все, прожигая пристальными подозрительными взглядами. Особенно пугающе выглядел Тони. Шестеренки в его голове усиленно крутились, выражение его лица очень насторожило Наташу. Клинт сдавленно выдохнул, обведя пораженным взглядом окруживших его друзей. В воздухе повис невысказанный вопрос, крутящийся в голове практически каждого. Что, если все это время предателем был именно он?