Дипломник

В коридоре темно. Чанёль садится в кресло и откидывается на спинку, упираясь затылком в стену. Всё тело тянет от усталости. Ему ужасно хочется смыть с себя состояние легкого опьянения и шумной компании. Надавив носками на пятки, парень неаккуратно стягивает обувь, но сразу же наклоняется и отодвигает её в сторону. Аккуратно стянув пальто, он вешает его в шкаф и проходит по коридору в спальню, на ходу расстёгивая рубашку. Лицо непроизвольно кривится от ощущения неправильности. Он буквально пропитался захудалым кафе, в котором они провели чёртовы четыре часа. Самоубийство. Угораздило же его согласиться на встречу с Карой посреди недели! Мужчина скашивает на него глаза и медленно отклоняется к спинке. Ёль устало машет ему рукой, мол, «вот он я, пришёл-таки, вернулся», и открывает шкаф. Бён поворачивается к нему на кресле и заинтересованно разглядывает, стоит Чанёлю поднять на мужчину глаза.       — Всё нормально? — интересуется парень, прижимая к боку скомканную рубашку.       — А у тебя? Ёль усмехается и кивает. Да, он знает, что проебался со временем, но он предупредил. Бён играется, судя по взгляду и расслабленной позе. Прижав к себе вещи, Пак закрывает дверцу и уходит в ванну, думая, что впервые не чувствует стыда или неловкости от того, что где-то задержался. Это так необычно! Может, он просто немного перебрал с выпивкой?.. Приходит сообщение на телефон — это Кара. Пишет, что приехала с Хаджином к нему домой и у них всё нормально. Чанёль откладывает телефон на стиральную машину, оставляет на ней же вещи и подходит к раковине. Уже от того, что он несколько раз умылся, Пак чувствует небольшое облегчение, как будто что-то прощелкивает в голове, выветривает из сознания шум, дым кальяна и терпких сигарет. Бён стоит около двери. Упирается на вытянутой руке ладонью в косяк и смотрит так, словно Чанёль в чем-то провинился. Но всё ведь нормально. Нормально ведь?.. Паку не хочется уступать. Он остаётся на месте, только упирается ладошками в раковину, словно ему трудно удерживать себя ровно, хотя это абсолютно не так. Он трезв, просто выпил чуточку больше, чем обычно. Мужчине достаточно одного вдоха, чтобы почувствовать этот запах. Ёль думает, что Бён должен понять, почему он первым делом двинулся в ванну.       — Ты курил? Чанёль поднимает взгляд к зеркалу. Бен медленно переводит от него к отражению взгляд. В глазах медленно теряется блеск, постепенно отражая что-то иное. Какое-то чувство ощущается и в ладонях, которые обхватывают парня от бока к животу, притягивая к чужому телу. Он спокойно качает головой.       — Нет.       — В самом деле? — фальшиво улыбается Бён.       — Именно так, — кивает Ёль. — Поэтому я пошел сюда в надежде, что ты не почувствуешь эту вонь.       — А я взял и пришёл принюхиваться, — мужчина наигранно цокает, словно корит себя за оплошность. — Вот ведь незадача. Чанёль полноценно улыбается и коротко смеется, опуская голову. Он ощущает короткое прикосновение губ к шее и легкое похлопывание по бедру. Всё, теперь Бён отступает, позволяя ему раздеться и двинуться к душу. Он недолго возится в ванной, быстро натягивает растянутую футболку с бельем и, уже выйдя в коридор, понимает, что забыл про пижамные штаны. Несмотря на позднее время, Бён продолжает сидеть за столом, что-то быстро, практически яростно печатая на ноутбуке. Чанёль подозревает, что всё дело в дипломниках или в нерадивых студентах, приславших домашние задания слишком поздно. Всего на мгновение парень думает о том, что ему тоже стоит начать работать над дипломом и устало стонет, плюхаясь на свою половину кровати. Делать что-либо в ближайшее время абсолютно не хочется. Может, попросить мужчину написать диплом за него?.. Ёль настолько удивляется прозвучавшей фразе в голове, что замер на полпути к подушке.       — О, кажется, кто-то настолько устал, что заснул сидя? — послышался голос сбоку. Чанёль выпрямился. — Ну, чего застыл?       — Я подумал про диплом.       — Самое время, — закатил глаза Бён, стягивая с себя футболку.       — Нет, я подумал… — Ёль замялся, следом усмехаясь, на что мужчина приподнял бровь, — если я попрошу, то ты напишешь его за меня? Покачав головой из-за собственной глупости, парень откинул одеяло и вспушил подушку. Кровать рядом прогнулась, и ухо опалило жарким «Смотря как попросишь». Бён был слишком близко, когда Чан повернул к нему голову. Взгляд зацепился за чужие губы, растянутые в усмешке, и лишь потом был обращен к глазам.       — А как надо? Последние слова определённо были лишними. Чанёль с низким стоном соприкоснулся с бёновскими губами и сразу ощутил его ладони на теле. Они промахнулись мимо подушки, заваливаясь прямо на постель. Бён всё ещё был недостаточно близко. Чанёль не знает, почему ему в последнее время настолько не хватает близкого контакта с мужчиной, но всячески пытается удержать его рядом. Правда, этого все равно не хватает, чтобы сконцентрироваться.       — У меня завтра пять пар, — скривился Пак при мысли об этом, — и каким образом по-твоему я должен высидеть их?       — Попробуешь на моих коленях.       — Бля-ять. Губы спустились к шее. Парень слабо нахмурился, раздвигая ноги и опуская руки на чужие плечи. Слабые покусывания продолжались до самого плеча, заставляя понемногу тяжелее дышать. Ткань бёновских штанов была слишком жесткой после горячего душа. Кожа вспыхивала от любого трения, щипание не прекращалось ни на мгновение. Чанёль терялся от уверенно завлекающих ощущений, а когда их бёдра соприкоснулись, то с готовностью поддался вперед, тяжело выдыхая. Бён снова отклонился, на вытянутых руках нависая над ним, продолжая тереться о него пахом. Чанёль едва смог удержать в себе стон разочарования. Вместо этого он закусил губу и двинул бёдрами вперед, неожиданно ощущая, как чужие ладони обхватили ягодицы, не слабо сжимая.       — Ты не против? — внезапно вопросил мужчина. Сразу поняв, о чем речь, Чанёль покачал головой.       — Только не отодвигайся — раздражает. Коротко поцеловав его в губы, Бён потянулся к тумбочке, позволяя парню самому снять белье. Теперь тело совершенно ничего не сковывало, он был полностью обнажен и необъяснимо нетерпелив, наблюдая за чужими действиями. Чанёль как будто знал, что это может произойти сегодня. Когда ты живешь с человеком, который готов проявить инициативу в любой момент, то начинаешь лучше понимать и чувствовать его. Подготавливать своё тело было не так уж сложно. Сложно было дожидаться того самого момента, который иногда так и не наступал. За эту неделю мужчина прикоснулся к нему всего лишь дважды. Возможно, щадил? Возможно, давал привыкнуть, но Чанёль чувствовал, что хотел бы делать это с ним чаще. Касаться себя в одиночестве было совершенно не так, как когда это было с Бёном. И даже сейчас, едва в него проник палец, Пак уже чувствовал тяжесть внизу живота, прекрасно зная, что долго не продержится. Из-за плавных и аккуратных движений внутри абсолютно не хотелось проявлять напор. Хотя телом и сознанием Ёль понимал, что хочет по-другому: возможно, чуточку сильнее и быстрее?.. Простата уверенно набухала под чужими массирующими движениями. Чанёль честно старался сохранять хоть каплю рассудка, тем самым контролируя своё тело, но это, казалось, абсолютно бесполезно. Мужчина снова находился будто бы дальше нужного. Ёль нуждался в его руке или плече. Он хотел, чтобы его накрыло чужим телом. Хотел, чтобы было во что вцепиться и сжать. Взгляд то и дело цеплялся за Бёна, нависающего над ним. Рука сама потянулась к чужому торсу, медленно скользя выше к плечу, с силой сжимая пальцы. Пак охнул, распахивая глаза, стоило пальцам несдержанно двинуться внутрь.       — Сильнее, — всхлипнул он, ощущая, как запылали щёки. Но уже было так наплевать… — Пожалуйста, Бэк. Можно? — умоляюще взглянул он на Бёна.       — Да, но нет, — усмехнулся мужчина.       — Это моя фраза! — чуть скривившись, простонал Ёль. Бён вытащил пальцы, видимо, обновить смазку. Чанёль облизал губы, снова пытая попытку:       — Ну реально, Бэк.       — Нет, — мягко, но в то же время категорично прозвучало в ответ. Чанёль раскрыл губы, чтобы заговорить снова, но не успел даже толком вдохнуть, как внутрь медленно, но настойчиво вошли три пальца. Он выгнулся, резко хватаясь свободной ладонью за простынь. Мужчина буквально поймал его стон губами, затыкая его поцелуем. Он снова был достаточно близко для того, чтобы вцепиться в него и прижать к себе. В любом случае, ему всё ещё было неудобно нависать сверху. Ёль, всякий раз чувствуя приближающийся оргазм, становился слишком нетерпеливым, наплевательски относясь к своим ощущениям. Их и так было слишком много для него одного, чего только стоили чужие руки, удерживающие его от резких движений бёдрами навстречу пальцам. Мужчина снова недовольно взглянул на него, когда таз сам по себе двинулся вперед, желая догнать то, что по-прежнему оставалось недостижимым. Чанёль ни о чем, кроме чужих пальцев и собственной растерянности в этих ощущениях, не мог думать. Он всё ещё не мог понять, как Бён умудрялся контролировать и своё и его тело, не позволяя переходить установленную им же границу. И ничего не могло смягчить его настрой: никакие стоны, движения, нетерпеливые сжатия плеча или закатывания глаз от удовольствия. Он продолжал нависать над ним (всё ещё недопустимо далеко) и смотреть своими непоколебимыми темными глазами, ловя каждый ох взглядом. Совершенно не скрывая полное удовольствия выражение лица от увиденного, Бён вытащил пальцы и провел ладонями от колен к бёдрам.       — Подсядь ко мне, — выдохнул он, потянув Ёля на себя. Едва Пак приподнялся, как мужчина потянул его к себе на колени. Желания разбираться в этих махинациях абсолютно не было. Руки обхватили его и уже было не до мыслей. Чанёль ошарашено выгнулся, ощутив, как пальцы проскользнули внутрь, и поддался бёдрами вперед, потираясь о чужое тело. Ужасно хотелось целоваться, чтобы скрыть внезапную неловкость от позы, в которой он оказался. Бён смотрел на него так, словно был готов съесть. Этот голод и горящее желание в глазах заставляли Чанёля сильно смущаться. Было странно понимать, что мужчина чувствует что-то по отношению к нему. Сам Чан не думал, что способен вызвать такой бум возбуждения. Эмоции затопили парня, вынуждая растерянно вцепиться в чужие плечи. Всё то, что было для него непривычным, сильно сбивало с толку.       — Прекрати думать, — выдохнул Бён. — Слышал? Перестань. Губы сомкнулись на его шее, а движения пальцев стали более дерганными, выводящими из ступора. Чанёль всхлипнул, зажмуриваясь, не зная, куда себя деть. Ему было некомфортно, но в то же время обилие ощущений сводило с ума. Бён был рядом, покусывал плечо, оглаживал спину свободной рукой, резко двигал пальцами (не так, как хотелось бы Ёлю), но всё же этого всего было достаточно для того, чтобы он потерялся внутри себя. Руки сами притянули мужчину ближе, он буквально обнял его, несдержанно выгибаясь и вжимаясь ягодицами в чужой напряженный член. Ёль чувствовал, что скоро закончит, но ему всё равно чего-то не хватало. Резкости? Жесткости? Чужих слов? Какой-то реакции? Или ощущения чего-то… нового?..       — Бэк, пожалуйста, — рвано выдохнул парень, не прекращая тереться о чужое тело.       — Заканчивай, — шепнул мужчина, шумно выдохнув, — кончай, Чанёль.       — Не могу, — всхлипнул Ёль, зарывая в чужие волосы пальцами. Пальцы застыли внутри, настойчиво массируя простату. Чанёля подорвало на чужих коленях, он вскрикнул, выгибаясь, и с силой сжимая бёновские волосы в кулаке. Ему понадобилось всего лишь несколько раз несдержанно потереться членом о напряженный пресс Бёна, чтобы с протяжным стоном кончить. Мужчина поддался бёдрами вверх и шумно выдохнул, утыкаясь лбом в его плечо. Чанёль всё ещё не мог найти себя в этой комнате. Он смотрел на постель через чужое плечо и не понимал, что с ним произошло. Нет, он осознавал происходящее, но сами ощущения и чувства были ему не совсем знакомы. Больше всего удивила потребность в более резких и сильных движениях. Он практически скакал на чужих коленях и… чёрт, он снова покраснел.       — Ты как?       — В порядке.       — Правда? — вопросил Бён. — Обычно люди расслабляются после оргазма, а ты наоборот каменеешь. Чанёль усмехнулся, но ничего не ответил, стараясь расслабиться. Бёновские пальцы медленно массировали сфинктер, но не дразнили, не пытаясь проникнуть внутрь. Мужчина поцеловал его в плечо и отклонился, чтобы взглянуть на него. Коротко поцеловавшись, они двинулись к ванной, но даже после душа Ёль не ощутил облегчения в должной мере.       — Ты был очень зажатым, — задумчиво произнёс Бён, высушивая волосы полотенцем. Парень, сев на кровать, перевел на него взгляд.       — По-моему, я всегда зажат, — смущённо заметил Ёль.       — Да, но если первый раз я списываю на новый опыт и неловкость, то последующие разы оправдать мне нечем. Я стремлюсь к стабильности, но не к такой, — усмехнулся мужчина, развешивая на спинке стула полотенце. — Тебе есть, что мне сказать по этому поводу? Или мне нужно проявлять настойчивость? Чан смотрел на Бёна и понимал, что молчать смысла нет. Так они потратят время сна, а ведь уже довольно поздно. Это касается их обоих. Здесь нужно открывать рот и говорить, а не думать, что всё само по себе пройдёт.       — Мне неловко, — признался Пак, комкая одеяло пальцами, — смущаюсь сам себя. Это раздражает, потому что… — Ёль вздохнул, не зная, как выразиться. — Я сам себя останавливаю, сам себе не позволяю ощутить всё в полной мере.       — Смущаешься сам себя… — задумчиво протянул Бён, упираясь в кровать локтем. — По сравнению с первым разом сегодня ты был тихим, — заметил он. Чанёль кивнул, смущённо глядя на него. — Ты уверен, что дело в тебе, а не в том, что ты смущаешься проявлять себя при мне?       — Ну… и это тоже. Но это же не всегда так будет, просто сейчас…       — Да, просто сейчас ты сдерживаешь себя и не кайфуешь, а потом свыкнешься с этим состоянием и всё похеришь, — закатил глаза мужчина.       — Ну Бэк! Бён мягко взглянул на него и приподнялся, чтобы коротко поцеловать парня.       — Давай на днях попробуем по-другому? — предложил он, проводя большим пальцем по щеке. — Я очень не люблю, когда рядом со мной пытаются сдерживаться. Мне не нужны твои сжатые губы или нахмуренное лицо, я хочу видеть такое же наслаждение от процесса, которое испытываю я. Чанёль густо покраснел и смущенно потёр щеки ладонями, параллельно спрашивая: «Ну зачем ты это говоришь?»       — Мы в любом случае будем говорить об этом, — равнодушно откликнулся мужчина, подсаживаясь ближе к парню.       — О чем?       — О том, что тебе нравится и не нравится. Я ещё не спрашивал тебя о твоих предпочтениях, потому что у нас толком не было сексуальных контактов и я до сих пор не вижу прогресса в этом плане. У меня складывается впечатление, что ты соглашаешься на всё это исходя из каких-то странных мотивов, а не из чистого желания.       — Глупости! — возразил Ёль, недовольно глядя на Бёна. — Мы делаем это, потому что нам хочется. Но вот относительно понимания… я ещё не знаю, что мне нравится, а что нет. Мужчина кивнул.       — А что нравится тебе? — смущённо спросил Пак.       — Ты очень эмоциональный, у тебя чувствительное тело… — задумчиво взглянул на него Бён. — Мне нравится, когда партнер теряется в ощущениях. То, что ты позволяешь мне увидеть, как ты раскрываешь себя — это нравится мне больше всего. Всё, что ты дал мне в первый раз, было крышесносным: как ты выгибался, как стонал, вскрикивал, хмурился, просил и цеплялся за меня — это было настолько ахуенно, что у меня сейчас встанет, если я представлю это снова. Стоит ли говорить, что Чанёль растерянно уставился на него, ощущая щипание на щеках?.. Снисходительность в чужом взгляде была настолько явной…       — Мысль о том, что ты можешь меня возбуждать, ставит тебя в ступор?       — Да.       — Напрасно. Ты сексуальный, твой голос сексуальный. Я обожаю твои стоны. Я могу не принимать участия в сексе, но получить кайф от наблюдения за тобой, — Бён вздохнул, сморгнув темноту с глаз. — Если бы ты знал, сколько у меня на тебя планов, но мы не можем их осуществить, пока ты не адаптируешься и я не пойму, что для тебя приемлемо, а что нет.       — Это… всё? Мужчина откровенно усмехнулся, буквально выбивая парня из колеи. Взгляд, которым он прошил его, заставил неловко отстраниться. Это было так… плотоядно.       — Видимо, нет, — аккуратно заметил Ёль.       — О некоторых вещах я расскажу тебе позже.       — Мне стоит начать переживать?       — Не знаю, — Бён улыбнулся уголком губ. — Всё может быть. Он выглядел довольным. Предвкушающим. Чанёль же был растерян и не скрывал этого. Ему вдруг подумалось, что у мужчины есть слишком много секретов, которые могут ему не очень понравиться. Но Бён смотрел на него спокойно, хотя глаза сильно выдавали его истинное отношение к произнесенному.       — Тебе это нравится? — вдруг спросил Ёль. — Моя реакция — она… Бён снова улыбнулся, мягко взглянув на него.       — А как бы ты отнесся к тому, что в твоих руках находится неопытный партнёр?.. Я хочу открыть тебе все двери и наблюдать за твоей растерянностью. Искреннее проявление чувств и эмоций — нет ничего лучше этого. Если бы мы продвинулись дальше и я знал, где могу совершить ошибку...       — Ты постоянно далеко, — выпалил Ёль. Мужчина вздёрнул бровь.       — В смысле?.. Недостаточно близко?       — Между нами много расстояния, — смущенно объяснил Ёль. — Я понимаю, что невозможно склониться ближе, чем обычно ты это делаешь. Тебе нужно контролировать пальцы и своё тело, но, блин, это так… некомфортно.       — О, Чанёлю не нравится, что я далеко, — протягивает мужчина, заваливая парня на подушку.       — О нет, прекрати, — улыбается Пак.       — Возможно, мне стоит быть ещё ближе? — прошептал Бён, настойчиво вжимаясь в его тело. — Всё ещё недостаточно? Мм? Чанёль обхватывает мужчину ногами, скрещивая их на спине, и мягко улыбается.       — Вот так в самый раз.       — Я запомню, — подмигивает Бён, опуская взгляд на чужие губы.       — Судя по всему, сон для слабаков?       — Именно так.