Дипломник

      — Всё, вопрос с практикой решен, — облегченно вздыхает Бён, откладывая телефон в карман. — Твой непосредственный руководитель вошёл в наше положение, так что практику мы тебе закрыли. Чанёль благодарно кивает.       — Что мне делать с отчётом?       — Ты не первый, кто проходит там практику, у меня где-то оставались отчёты — возьмём оттуда. Мужчина убирает телефон с ключами от машины в карман и открывает дверь. Чан с готовностью открывает свою и, аккуратно переставив ноги на асфальт, вылезает из машины. На улице по-настоящему пахнет весной. Вечером уже не холодно и можно ходить просто в кофтах или джемперах, но Чан по привычке сверху накидывает куртку. Погода поменялась за считанные дни. Это только радует. Бён поправляет пиджак и оглядывает его, ожидая недалеко от машины. Чанёль захлопывает дверь и не спеша двигается в сторону подъезда. Сегодня понедельник, четвёртое мая. У Бёна в среду день рождения, и он отказывается отвечать на вопрос: «что ты хочешь в подарок?» или «как ты хочешь провести этот день?». Впрочем, учитывая то, что день рождения выпадает на будний день, Бён явно ничего особенного не захочет. Но почему-то уже второй раз туманно отвечает: «я не знаю, как сложится ситуация». Юра выглядит немного уставшей, но при виде них улыбается и ненадолго обнимает Чанёля. ИнСон стоит около двери в гостиную. Спокойно наблюдает за ними, скрестив руки на груди, а как только парень разувается, кивает в сторону комнаты, мол, проходи. Бён подталкивает его ближе, а сам неожиданно обращается к Юре, проходя с ней на кухню.       — Как самочувствие?       — Нормально, вроде бы, — пожимает плечами Чан. — В субботу стало немного легче, перестало так сильно тревожить напряжение, хотя я ещё не очень хорошо ходил. Потом под таблетками вообще всё было идеально.       — Сегодня ты что-нибудь принимал?       — Да, дважды по расписанию, — кивнул Пак. — После четырёх воздержался.       — Хорошо, залезай, — хлопает ладонью по кушетке ИнСон.       — Слушай, я как раз об этом и хотел поговорить, — вздыхает Ёль, подходя ближе к парню, — у Бэка день рождения в среду. Он ещё ничего не говорит по этому поводу, но если мы сегодня поиздеваемся надо мной, то к среде я буду никакой, а я запланировал кое-что. Чо вздыхает, глядя на него, как на неразумного ребенка.       — Чанёль, мы здесь не шутим шутки, если ты не заметил, — Пак смущается, поджимая губы, — я запрещаю тебе пропускать сеанс. У вас ещё будет возможность отметить его день рождения, а у тебя есть только одна возможность исправить то, что произошло, поэтому раздевайся и ложись на кушетку. Тихо вздохнув, Ёль кивает и начинает снимать джинсы. Он всё понимает и знает, что ИнСон прав, но… это же такой день! Так хотелось сделать что-то хорошее для Бёна, а теперь что их будет ждать? Пустой до безумия скучный день? Они даже пойти никуда не смогут, Чанёль с трудом до кухни доходил в пятницу, думал, нога отвалится! Он не то что Бёну ничего не сможет устроить — о себе позаботиться не в состоянии! Поэтому Пак расстроено укладывается на поверхность и чувствует прикосновение к колену, медленно поднимающееся к кромке белья.       — Подумай для начала о себе, — советует Чо, прощупывая поверхность бедер. — У вас ещё есть время. Нога снова реагирует на вмешательство. Чанёль не понимает, меньше боли или больше, чем в прошлый раз. Он просто чувствует дискомфорт и хочет, чтобы его оставили в покое как можно скорее. ИнСон не отлипает от него чуть больше получаса и постоянно просит расслабиться. Да какой там… в голове чёрти что крутится. Чо оставляет его одного, накрыв пледом, а сам уходит поговорить с Бёном. Наверное поэтому мужчина и не входит в комнату, пока сам Чанёль спустя пятнадцать минут не начинает двигаться на кушетке. Парень выходит в коридор и удивлённо встречает вошедшего в квартиру мужчину.       — Ты выходил?       — Позвонили, — отмахнулся Бён, подходя к нему, чтобы поцеловать, — дома поговорим. Как ты себя чувствуешь?       — Как будто меня пропустили через мясорубку. Вздохнув, мужчина снова коротко целует его и помогает дойти до кухни. Юра, что-то бурно, но шепотом обсуждавшая с ИнСоном, неожиданно умолкла и улыбнулась. Чо тоже на мгновение застыл с полотенцем в руках, поворачиваясь к ним.       — Чего замерли? — устало вопросил Чан, усаживаясь на стол. — Секретничаете?       — Нет, — качает головой Юра, — есть хочешь?       — Единственное, чего он хочет, находится дома, — вздыхает Бён, садясь рядом с ним.       — Кровать? — усмехается ИнСон, ставя перед Паком пиалу с рисом и тушеным мясом. — Ешь, Чанёль, надо набираться сил. Атмосфера на кухне какая-то… с сильными нотками усталости. Чанёль едва находит в себе силы пережевывать пищу, Бён сидит впритык к нему, уложив руку на спинку стула, ИнСон сидит за столом, молча копаясь в телефоне, одна только Юра стоит, готовит им кофе. Все, кроме Ёля, устали на работе, да и время прижимает — уже начало девятого. Бён прощается первый, чтобы прогреть машину. Чан в это время не спеша садится на стул и наклоняется, чтобы обуть кроссовки. Юра тихо вздыхает, но в тишине всё равно слышно.       — Не хочешь заскочить к нам в среду? — спрашивает она. Ёль если и удивляется, то виду не подаёт, продолжая всё так же медлительно завязывать шнурки и прятать кончики внутрь. Он не отвечает, потому что пока не уверен, что может отвечать. Прямо сейчас он поднимает на сестру взгляд и замечает, что та испытывает некоторую неловкость с неуверенностью.       — Неубедительно, — наконец, произносит Чанёль, поднимаясь с места с помощью трости.       — Что «неубедительно»? Парень отставляет трость и берется за куртку.       — Всё неубедительно. Бён отвел Юру на кухню, Бён разговаривал по телефону вне квартиры, Бён неоднозначно откликается по поводу своего дня — у него появились планы и он решил, что так будет лучше? Или же Юра решила, что ему не следует оставаться одному?..       — У Бэка день рождения в среду и ты знаешь, что я не соглашусь, так зачем предлагаешь? Юра вздыхает, складывая руки на груди.       — Зная тебя, я подумала, что ты точно одобришь его планы, именно поэтому я предложила тебе провести время с нами. Может, я и поспешила, но сути это не меняет.       — Если у него появились планы, то мы обсудим это и я останусь дома, — отвечает Ёль, протягивая к ней руку. Обнявшись на прощание, Чан взмахивает рукой ИнСону и выходит из квартиры. Пока едет в лифте, с ленцой анализирует то, что услышал и до чего додумался, понимая, что это оптимальный вариант. В конце концов, у мужчины есть знакомые или же друзья (не брать в счет ХаДжуна). Судя по связям и положительному развитию событий, рядом с Бёном есть люди в категории «уже не знакомые, но и не друзья». Так что Пак не видит ничего плохого в том, что его парень проведет время не с ним. Обидно конечно, что он не в состоянии составить ему компанию, но и это неплохо. Честно говоря, Ёль вообще сомневается, что Бён в прошлом году встречался со своими знакомыми, так что пора бы провести время с кем-то, кто не Пак. Сев в машину, Чанёль расслабляется и молчит всю дорогу, прикрыв глаза. Мужчина рядом тоже расслаблен, но как всегда сосредоточен на дороге. Поездка домой всегда быстрая, словно ехали не сорок минут, а пятнадцать. Уже на парковке Чанёль позволяет себе немного собраться с силами, понимая, что не сегодня, так завтра придётся уговаривать мужчину отдохнуть вне дома. В том, что Бён будет упираться, у парня сомнений нет.       — Чай? Кофе? — предлагает он, войдя в квартиру.       — Не хочется, — качает головой мужчина, разуваясь. Пока Бён находится в душе, Чанёль двигается на кухню, достаёт себе йогурт и садится за стол. Надо как-то начать разговор, и лучше наверное это будет сделать именно сейчас, пока они оба уставшие. Может, повезет, и не придётся выслушивать чужое упорство. Когда мужчина заглядывает на кухню проверить, почему он тут сидит, Чанёль указывает ему ложкой на место напротив, приглашая присесть.       — Юра предложила мне вечер среды провести в её компании, — говорит он. — У тебя появились планы? Бён устало закатывает глаза и складывает руки на груди. Защищается. Дерьмо. Всё-таки придётся выслушивать…       — Я никуда не пойду.       — Боишься меня обидеть? — спокойно спрашивает Чан, пытаясь достать пальцами соринку из баночки.       — Пятьдесят на пятьдесят, — судя по всему, честно отвечает мужчина. — Не особо хочется встречаться с людьми, которые вызывают у меня много лишних воспоминаний. И там будет алкоголь. Много алкоголя.       — И что теперь? — наконец, вытащил! Чан поднимает взгляд на собеседника. — Не вижу никаких проблем. Бён хмыкает, отводя взгляд к окну.       — Понимаешь, как получается, — вздыхает Ёль, отставляя баночку на стол, а потом и ложку, — мы сидим в этой квартире, как в секретном месте, ни с кем не общаемся толком и говорим, что нам друг с другом охренеть как комфортно. И я сейчас не говорю, что это не так — это так, но это выглядит не особо правильно, не находишь? Мужчина не возражает, но переводит на него взгляд. Оба понимают, что Чанёль говорит правильные вещи.       — Не хочешь видеть каких-то людей — не говори, что вы где-то собираетесь. Не хочешь быть пьяным — контролируй себя, ты же знаешь свою меру. Я не думаю, что кто-то может заставить тебя делать то, что ты не хочешь делать, поэтому на «слабо» тебя не возьмут точно. А я — не обязательная часть этого события, мы с тобой отметим твой день рождения в любой другой день.       — Даже если тебя это не заденет…       — Меня и не заденет, — качнул головой, — извини, что перебиваю. Но меня и правда это не заденет. Я сейчас не в состоянии проводить с тобой время, поэтому я буду только рад, если тебе удастся немного отдохнуть с другими людьми. Даже мне заметно, что ты ото всех закрылся.       — Зато тебе открылся, — слабо улыбнулся мужчина. — Хорошо: ты не обидишься и согласен на всё, но я вернусь пьяный и неуравновешенный — это самая большая проблема. Мне бы не хотелось возвращаться домой в таком состоянии. Чанёль пожимает плечами, заметив чужой взгляд.       — Не возвращайся, — усмехается он, — попросись к тому своему другу, у которого ты ночевал в прошлый раз или… не знаю, что насчёт хостела?       — Моя дурная голова в любом случае потянет меня домой, — хмыкнул Бён. — Так что, я думаю, предложение Юры можно рассматривать как идеальный вариант. Могу отвезти тебя, а как протрезвею, вечером заберу. Парень покачал головой, отказываясь, и поднялся с места.       — По-твоему, я буду каждый раз вот так из дома сбегать?       — Каждого раза не будет, — категорично откликнулся мужчина.       — День рождения случается раз в год, — смеется Ёль, отправляя в мусорник баночку, — так что будет. Может быть, на следующий твой день мы оба упьёмся и будем валяться дома.       — Чанёль, — вздыхает мужчина, протянув к нему руку, — мне кажется, ты не понимаешь, о чем говоришь.       — Ты поедешь, Бэкхён, встретишься со своими знакомыми и вернешься домой, а я останусь здесь. И всё будет нормально, — пообещал ему Пак, проведя ладонью по чужим волосам. — Понимание того, что я дома, сможет тебя остановить от лишней рюмки?       — Да, но… — мужчина вздохнул, — есть вещи, о которых ты не знаешь. Будет тяжело объясниться, если ты всё это увидишь. Не то чтобы я не был в себе уверен, просто… воспоминания не самые радужные.       — Ты боишься, что можешь сорваться, но всю жизнь в страхе и запретах не проживёшь. Попробуй дать себе волю. Я уверен, что ты сдержишься. Бён с сомнением на него взглянул и, поджав губы, поднялся с места.       — Я не сдержусь, Чанёль. Меня слишком быстро развозит, а моя голова слишком быстро отказывается работать. Так что я всё равно настаиваю на том, чтобы ты принял предложение Юры. Качнув головой, парень двинулся в спальню. Втолковывать мужчине ничего не хотелось. Он просто останется дома, вот и всё. У Пака едва хватило сил, чтобы добраться до ванной. Наскоро ополоснувшись, он лениво осушил тело полотенцем и кое-как надел бельё с футболкой. Вода нисколько не прибавила ему сил, его только сильнее разморило и ужасно захотелось принять горизонтальное положение. Бён уже полулежал, упёршись спиной в изголовье. Чан добрался до постели и из последних сил лёг на левый бок, сразу закрывая глаза.       — Накрой меня, — тихо попросил он, сразу же чувствуя, как мужчина наклонился к нему, чтобы подцепить одеяло.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, коснувшись лба губами. — Теплый.       — Всё нормально, — ответил Ёль, — просто нет ни на что сил. ИнСон выжал из меня всю энергию. Какое-то время они лежали молча. Чанёль, несмотря на усталость, никак не мог заснуть, хотя складывалось ощущение, словно сон вот-вот накроет его. Мужчина о чем-то, вероятно, думал. Парень сконцентрировался на его дыхании, стараясь как можно скорее потерять связь с реальностью. У Бёна на этот счет были другие планы:       — Чанёль, — аккуратно позвал он, и дождался тихого «Ммм?», — мне бы не хотелось говорить об этом завтра или утром в среду.       — О чем? — немного приоткрыл глаза Ёль.       — Обо мне. Я знаю, что ты упрёшься и останешься дома, поэтому хочу предупредить тебя о том, что будет, когда я вернусь домой.       — Не стоит, — вздохнул парень, снова закрывая глаза. — Будь что будет.       — Я серьёзно.       — Я тоже. Бён тяжело вздохнул, ровно ложась на кровати. Чанёль сразу же почувствовал прикосновение к щеке и снова приоткрыл глаза.       — Я буду невменяемым, — всё же произнёс мужчина, — возможно, меня потянет куда-нибудь. Скорее всего я не особо буду контролировать себя, мне определённо сорвёт планку, поэтому я беспокоюсь о том, что могу сказать и сделать.       — Сделать со мной?       — Да, сделать с тобой. Чанёль открыл глаза, стараясь сконцентрироваться на чужом взгляде, но усталость взяла своё.       — Ты слишком сильно любишь меня для того, чтобы даже будучи пьяным сделать что-то против моей воли.       — Ты не знаешь, о чем говоришь.       — Ты тоже, — вздыхает Чан, через силу приподнимаясь на локте, чтобы поцеловать мужчину в губы, — ведь меня рядом не было, и ты не мог знать, насколько тебе сорвёт рядом со мной голову. Бёна это ни черта не успокоило. Чанёль это заметил сразу, но сейчас он был не в том состоянии, чтобы успокоить своего парня на достаточном уровне. Пак улёгся впритык к чужому телу и почувствовал, как его приобняли за спину.       — Ошибаешься.       — Ты не сделаешь ничего, о чем потом можно будет жалеть.       — Я могу напугать тебя или… шокировать — это тоже повод для сожаления.       — Значит, установи для себя границы и не напивайся до скотского состояния.       — Меня мгновенно развозит, я же говорил, — вздыхает Бён. — Ладно, я понял твою позицию, точнее, её отсутствие. Чанёль усмехнулся в чужую шею и приложил ладошку к чужой горячей коже на груди. Ужасно хотелось зевнуть, но он сдержался, немного нахмурившись от навалившейся в одно мгновение усталости.       — Засыпай, Бэк. Всё будет нормально. Мужчина ничего не ответил, а может и ответил, но Чанёль под воздействием чужих пальцев, поглаживающих по спине, мгновенно отрубился. Он так и не смог его успокоить. Наверное, не нашлось бы таких слов, чтобы уравновесить чужое состояние.