Дипломник

Чанёль со вздохом утыкается затылком в стену и прикрывает слезящиеся глаза. Он совершенно не выспался, потому что ночью долгое время не мог заснуть. Даже телефон в руки не брал. Просто лежал и смотрел то на потолок, то в окно, то на мужчину рядом. Бён почти всю ночь пролежал к нему спиной, и рассматривать чужую кожу, усыпанную родинками, было необычно приятно. Последние дни стали отправной точкой — пониманием того, что совсем скоро обучение закончится. Через два дня наступит первое июня, и начнётся череда тяжелых стрессовых дней, с которыми он обязан справиться. Разумеется, поддержка Бёна будет весомым дополнением к стойкости, но он не всегда будет рядом, у него большая нагрузка из-за проверки отчетов, презентаций, докладов и последней перед прошивкой проверкой дипломных работ. А после выходных у него защита тех самых отчетов, затем индивидуальная предзащита для каждого дипломника (пока непонятно, в каком формате), и подготовка к госам. Благо, сидеть в комиссии он будет только четыре раза, с оставшимися группами кафедра должна справиться самостоятельно. Чан бездумно потирает ногу, отводя взгляд от двери кабинета. В коридоре слышится щелчок пришедшего лифта, и Ёль поджимает губы, заметив знакомую фигуру. Руки у парня заняты: он придерживает плечом телефон, с кем-то тихо разговаривая, в одной руке у него рентгеновские снимки, медицинская карточка и бумажник, в другой бутылка воды. Он останавливается около стульчика, сваливает всё на него, договаривает и раскладывает вещи по карманам, оставляя подмышкой воду и в руках оставшиеся вещи. Юкхей поднимает на него взгляд совершенно случайно: Ёль это прекрасно понимает. Парень отводит от него взгляд и мгновенно возвращает, узнавая. Они не заговаривают, не подходят друг к другу. Чанёль кивает ему, Ю кивает тоже и отступает назад, к кабинету травматолога. Дверь кабинета неожиданно открывается, выпуская посетителя.       — Заходите, — приглашает медсестра, широко открыв дверь. Несмотря на то, что Чанёль морально готовился к тому, что придётся объясняться по поводу вероятного ухудшения состояния, его всё равно немного мандражирует. Плохой он пациент: нисколько себя не бережет, хотя обязан. Госпожа Ким здоровается, параллельно открывая карточку и принимая из рук помощницы результаты его анализов.       — Рассказывайте, Чанёль.       — Ну, — вздыхает парень, неловко сплетая пальцы в замок, — недавно я влез в драку, снова подвергнув себя опасности. Нога болела, но в пределах нормы, а после сеанса у терапевта я даже ощутил небольшое улучшение. Женщина качает головой, внимательно всматриваясь в старые и новые анализы.       — Сейчас как?       — На удивление нормально: я делаю упражнения, регулярно посещаю терапевта, иногда… увеличиваю нагрузку, — произносит он, стараясь не смутиться, — болей практически не чувствую. Врач неоднозначно хмыкает и перелистывает карточку назад.       — По сравнению с тем, что было в прошлый раз, я вижу улучшения. Обычно методисты по лечебной физкультуре утверждают, что избыточная нагрузка способствует прогрессированию болезни, но бывают случаи, когда высокая интенсивность нагрузки эффективнее улучшает симптоматику остеоартроза, чем упражнения умеренной и низкой интенсивности. Вы уже дважды подвергли себя серьёзной нагрузке, но если первый случай мы смогли закупировать вовремя, то второй показывает значительный отрыв, — женщина поднимает на него взгляд, — положительный отрыв, Чанёль. Я думаю, это большая заслуга мануальной терапии и психологического подхода. Хотите поскорее начать бегать? — усмехается женщина.       — Боже, да, — устало вздыхает Ёль. — Мечтаю об этом. Недолгий осмотр и проверка его способностей к передвижению удовлетворяют врача. Она лишь хмурится, глядя на весы, когда понимает, что Чанёль не смог набрать необходимый вес.       — Было сколько?       — Пятьдесят семь? — неуверенно отвечает Пак.       — Мало, — констатирует врач, взглянув на него. — Вы нормостеник, Чанёль, Вам нужно набрать до семидесяти килограмм.       — Я исправно ем с тех пор, как пришлось принимать таблетки, но вес не набирается так быстро, как обычно, — жалуется парень, обуваясь. Госпожа Ким успокаивает:       — Последний месяц был тревожным, учитывая Ваши способности попадать в неприятные ситуации. Много сил и энергии уходит на то, чтобы Вы могли вставать с кровати и двигаться, тем более, что наступает конец года и предполагаются нервные ситуации. Диета, безусловно, влияет на вес, но не до такой степени. Я ожидала большего, но три с половиной килограмма — это уже хорошо. И всё же, этого мало. Чанёль прекрасно это знает, потому что смотрит на своё тело каждое утро и отмечает, что ситуация не особо-то меняется, как бы много он не употреблял пищи. Выйдя из смотровой последним, парень садится на своё место и застывает в ожидании вердикта:       — Пришло время отказаться от хондропротекторов, мы принимали их максимально допустимое время, и теперь нужно дать всему этому хорошенько усвоиться в суставе. Нестероидные противовоспалительные препараты тоже придётся отменить, они оказывают серьёзное влияние на желудок. Пора дать возможность организму попробовать самому пробиться через пелену медикаментов, — решительно заявляет врач. — Так что вычёркиваем из списка всё вплоть до витаминов. Курс окончен? — Чанёль угукнул. — Отлично. Тогда выписываю другое обезболивающее с новой дозировкой. В остальном всё оставляем неизменным: диета, упражнения и терапия. Несмотря на то, что результаты были положительными, Чан не чувствует удовлетворения. Он привык сидеть на таблетках, которые с силой выбивали боль из сустава, но теперь их не будет. Пониженная дозировка, по факту, говорит: когда появится боль — примешь, не будет боли — не протягивай руку. Сомнений в том, что болеть будет, парень не имел, но всё же сказать ничего в противовес не мог, потому что и сам заметил, что желудок постепенно начал давать сбой. Значит, придётся привыкнуть к новому режиму жизни.       — И я бы ещё сделала УЗИ суставов, — привлекла внимание врач. — Изменения нельзя увидеть на рентгенограмме, поэтому постарайтесь записаться в ближайшее время и сделать его. Потом заглянете ко мне на консультацию, посмотрим, как изменилась ситуация за эти месяцы. Медсестра подала визитку кабинета узи, хотя дома точно лежала такая же, и снова вернулась к детальному обсуждению дозировки препарата. Чан огладил картонку пальцами и едва заметно вздохнул, поднимая взгляд на женщину, заполняющую его медицинскую карточку.       — Чанёль, Вы можете связаться с кем-то из родных? — неожиданно спросила она. — Я спрашиваю для того, чтобы тщательно обсудить вопросы Вашего будущего и реабилитации с кем-то из членов семьи или людей, которые способны нести за Вас ответственность. Такие найдутся?       — М-м, да, сестра подойдёт? — заторможено вопросил парень.       — Подойдёт, — кивнула госпожа Ким, обращая на него внимание. — Давайте встретимся на следующей неделе вместе с результатами. Пора обсудить сложившуюся ситуацию.       — Хорошо. Чанёль выходит из кабинета немного сбитым с толку. Во-первых, его тревожит вычеркнутые из списка тяжелые обезболивающие, во-вторых, он не уверен, что сестра сможет отпроситься с работы, а Бёна тащить не вариант, в-третьих, нужно успеть сделать узи до восьмого июня. Он надеется, что у кабинета не будет забитый график, и они смогут с сестрой оторваться от дел и сходить в больницу. У него есть пять дней, но нет и малейшего понимания относительно происходящего с его телом. На улице ужасно жарко, поэтому он даже не думает сопротивляться бёновскому наставлению и вызывает такси. В машине также жарко, но поездка значительно сокращается благодаря короткому пути. В подъезде потрясающая прохлада, Чан с облегчением нажимает на кнопку этажа в лифте. Доставать ключи совершенно не хочется. Ёль прислоняется лбом к стене и зажимает кнопку звонка, не отстраняясь даже когда дверь открывается.       — Ещё секунда и я вызываю полицию, молодой человек, — усмехается Бён. Чан слабо улыбается и, наконец, отстраняется, взглянув убитым взглядом на мужчину. Бён слабо хмурится и сразу отходит в сторону, пропуская его в коридор, следом закрывая дверь. Мужчина сегодня был дома: дистанционно до конца перепроверил все необходимые документы по студентам, а в понедельник уже проставит свою подпись и примет защиту.       — Мне начинать переживать? — интересуется Бён. Чан качает головой, сев в кресло:       — Нет, всё нормально вроде бы: анализы хорошие, мне отменили все таблетки и назначили новое обезболивающее, но в ближайшее время мне нужно сделать узи сустава, прийти на консультацию с кем-то из родственников и… — он тяжело вздыхает, — я почти не набрал вес.       — Кошмар, — безэмоционально произносит Бён, прикалываясь. — Ну просто ужас! Чан пихает его в бок и слабо улыбается, наклоняясь, чтобы развязать шнурки на кедах.       — Есть хочешь? Я приготовил рис с овощами.       — Очень хочу, только в душ схожу, — предупреждает он, поднимаясь с места. Парень быстро справляется с плохим настроением. Оно буквально смывается с него под теплым душем. Чанёль снова моет голову и с недовольством понимает, что как-то он устал от длинных волос. Возможно, в ближайшие дни стоит с ними распрощаться. Хватит уже прятаться не пойми от чего — он готов побриться налысо и плевать на всё. Надев футболку, которая явно ему не принадлежит (судя по длине и широким плечам), Чанёль натягивает белье и прямо так выходит в коридор, наплевав на шорты, оставшиеся лежать на стиралке. На кухне уже расставлены тарелки, а в дальнем углу лежит визитка, направление на обследование и стикер с ручкой. Бён же стоит к нему боком, открывает банку фасоли.       — Полегчало? — интересуется мужчина, окинув его взглядом.       — Значительно. Я думал, что задохнусь. На улице очень жарко. Ёль залпом выпивает стакан воды и берется за палочки.       — Ты уже позвонил?       — Да. И нехитрым путём договорился на двенадцать часов в понедельник. Думаю, Юра не откажется сходить с тобой. Если что, возьмёт бесплатный день.       — Надеюсь, что всё пройдёт нормально. Я так и не понял, что врач хотела обсудить с ней. Сказала, что хочет поговорить о моём будущем и реабилитации.       — Зачем гадать? — пожимает плечами мужчина, подвигая к нему блюдце с фасолью. — Через пару дней узнаешь. После обеда вообще двигаться не хочется. Они двигаются в спальню, где Бён заваливается на кровать, а Ёль буквально заставляет себя включить оба ноутбука и сесть за стол. Пока появляется экран загрузки, парень откидывается на спинку кресла и поднимает взгляд на мужчину, который укладывается на бок и подставляет под голову ладонь.       — Что с дипломом?       — Осталось заключение, допиши там пару абзацев и можешь печатать. Чанёль приставляет ладонь под подбородок и утыкается взглядом в чужой рабочий стол ноутбука. Прямо посередине висит документ «Пак Чанёль. 4 курс. ОФО. Бакалавр. ДиА», и он нажимает на него. На паковском ноуте медленно прогружается мессенджер и обновления системы, так что он отодвигает его чуть дальше и перестаёт обращать внимание. Мужчина продолжает наблюдать за ним, пока он пытается вникнуть в суть уже написанного заключения и понять, что нужно добавить.       — Тебе стоит тщательно прочитать диплом, — замечает мужчина.       — Прочитаю, когда начну делать доклад с презентацией. Настрочив несколько выводов согласно поставленным задачам, Ёль в голос зачитывает написанное и дожидается чужого «Пойдёт, печатай». Облегченно выдохнув, парень тянется за шнуром, затем включает принтер и подключает его к ноуту. Мужчина вытягивает руку и тычет пальцем в упаковку бумаги, приставленную к тумбочке. Ёль едва не режется, пока раскрывает упаковку, вкладывает бумагу и медленно, листок за листком, отправляет диплом на печать.       — А нажать на одну кнопку слабо? — усмехается Бён.       — А вдруг что не так и потом придётся перепечатывать! — возмущённо произносит Ёль. — Я так несколько раз перегорел с важными работами. Хорошо хоть до сдачи материала замечал, а то так бы обосрался. Мужчина тихо посмеивается, пока Пак, тщательно просматривая каждую страницу, печатает пятую по счету. Да, это занимает много времени, но зато Чан будет уверен в том, что всё качественно распечатано. Уже в конце, когда остаётся распечатать лишь приложения, парень выходит в коридор за рюкзаком. Он ещё утром забежал в канцелярию около больницы, чтобы купить папку, с которой возвращается в комнату.       — Блин, я не помню, куда засунул методичку, — стонет Чан, безуспешно просматривая все папки на своём ноуте. — Ты не помнишь порядок брошюрирования работы? Бён вздыхает, повернувшись на спину.       — Вшивается титульный лист, содержание, перечень условных сокращений, введение, основная часть работы, заключение, список использованных источников и приложения. Чанёль, быстро переложив листы в папку, допечатывает оставшиеся приложения и складывает в стопку.       — Нужно что-то ещё?       — Когда прошьём, вложишь задание на дипломную, аннотации и мой отзыв. Парень удивлённо уставился на него.       — Это всё у тебя брать?       — Задание и отзыв в кабинете лежат подписанные, а аннотации ты обещал сделать. Пак кивает, вспомнив. Быстро открывает свои неудачные наработки и распечатывает их, следом открывая документ с отчётом. Нажав на кнопку печати, Ёль откладывает аннотацию на тумбочку, папку с работой на край стола и выключает бёновский ноутбук. Неожиданно приходит сообщение в приложении, и парень с недовольством отмечает, что пишет староста. Он думает, что если это очередное собрание, то он не собирается идти на него — хватит с него бесполезных встреч, и без того дел достаточно! Но в чате пересланное сообщение от завкафедрой и прикрепленный документ.       — Они уже стали рассылать регламент на защиту, — вздыхает Ёль, скачивая документ.       — Кафедра?       — Заведующий, — отвечает парень, вновь обращая внимание на само сообщение. «Добрый день, уважаемые студенты-дипломники всех форм обучения! Прошу вас ознакомиться с регламентом, который был составлен Руководством Университета по вопросу защиты ВКР. Все возникшие после прочтения вопросы прошу вас отправлять централизованно через ваших старост на почту кафедры. Прошу вас проявить способности самоорганизации и командной работы». Принтер останавливается, и Ёль тянется за стопкой листов, тоже складывая их в папку.       — В каком виде тебе сдавать отчёт? — поинтересовался парень. — Мне продыроколить или так оставить, чтоб потом на черновики пустить?       — Оформляй по правилам. Дырокол в первом ящике. Чанёль отсоединяет принтер, выключает ноутбук и отодвигает его, стараясь расчистить себе поверхность для работы.       — Ого, большой, — удивляется парень. — Сколько страниц он берет за раз?       — В этот вкладывай по двадцать. Думаешь, у меня есть время сидеть по семь страниц дырявить маленьким? Отчёт делится на три небольшие части. Последняя самая маленькая. Пак быстро расправляется с листами, после чего забирает с тумбочки дневник практики, ставит где нужно подпись, вкладывает всё в папку и торжественно кладёт её на край стола.       — Как ты хочешь провести защиту? — спрашивает Ёль.       — Ты не проходил практику, так что я не могу устроить тебе защиту, — пожимает плечами мужчина. — Оценки я уже поставил, так что можешь не дёргаться. Парень поднимается из-за стола и двигается в сторону кровати. Он перекидывает ногу через чужое тело и усаживается на чужие бёдра, замечая, как Бён обращает на него спокойный взгляд. Ёль наклоняется и целует мужчину, но мягко, лениво, без подтекста, в ответ ощущая, как чужие ладони укладываются на его бёдра так, словно там их законное место.       — Спасибо, что написал за меня диплом и отчёт.       — Это меньшее, что я могу сделать для тебя.       — Я знаю, но мне совсем не хочется пользоваться твоими возможностями. Ты всё время помогал мне с учёбой. Без тебя я бы не смог закончить этот семестр.       — Ты бы обязательно закончил его сам, если бы был в состоянии это сделать. Но события сложились так, как сложились, поэтому не забивай себе голову, ладно? Крепко поцеловав мужчину, Чанёль выравнивается и со вздохом смотрит в окно. Погода вряд ли изменилась за те жалкие несколько часов, которые они провели дома. Бён говорит, что выезжать пока нет смысла, и Ёль соглашается с ним, переползая с тела на кровать. Уткнувшись лбом в плечо, парень закрывает глаза, ощущая, как мужчина поворачивается к нему и приобнимает за спину.       — Хочешь чего-нибудь?       — Не знаю, — шепчет Ёль. — Может быть, мороженое? Ты бы хотел?       — Возможно, — уклоняется Бён. — Значит, заедем в магазин по дороге.       — Мне ещё нужно снять стипендию и купить обезболивающее. Чанёль засыпает прямо так, на боку. Его не тревожит горячая рука, свисающая на боку, не тревожит шорох одеяла и даже чужие движения. Он так устал, проведя половину дня в больнице, что даже просыпаться не хочет, пытаясь увернуться от чужого голоса и губ. Мужчина будит его в шесть вечера, когда солнце постепенно начинает двигаться к горизонту. В комнате настежь открыто окно, и потрясающе прохладный ветер освежает комнату, заставляя с наслаждением натянуть плед прямо на ухо. Плед?..       — Я могу съездить сам, если ты хочешь отдохнуть, — предлагает мужчина, сидя рядом с ним.       — Нет-нет, я уже поднимаюсь, — заверяет Ёль, открывая глаза. Голова каменная. Сердце бьётся так быстро и сильно, словно Чанёлю не хватает воздуха. Даже после того, как парень скидывает плед и поворачивается на спину, легче не становится. Дневной сон как обычно выбивает его из колеи, и нужно время, чтобы научиться заново управлять своим телом. Пока мужчина переодевается в светлые брюки карго и надевает белую футболку, Чан с закрытыми глазами сидит в углу кровати, пытаясь успокоить сердце. Бён проверяет бумажник и медленно собирается в дорогу, а парень заставляет себя встать и выудить из шкафа рваные джинсы и бёновскую футболку. Но лишь только потому, что все его мятые! И это совсем не значит, что он хочет переносить весь его гардероб. Мужчина ничего не говорит, хотя, судя по скользнувшей на губах ухмылке, и так всё ясно. Забрав диплом, Ёль выходит в коридор, где надевает кеды и берется за трость.       — А моя карточка?..       — У меня, — заверяет мужчина, — апрельскую снимал я, помнишь?       — Неважно, — отмахивается Ёль, пожав плечами. Снаружи всё ещё солнечно, но ветер замечательно разбавляет жару. Сев в машину, парень кладёт папку на колени и затягивает пучок волос на затылке, хотя некоторые пряди всё равно выбиваются из копны. В салоне играет знакомая песня из семидесятых, машина плавно выезжает с парковки и едет к ближайшему копи-центру. Мужчина даёт ему пару купюр и остаётся в машине. Прошивка диплома занимает не больше десяти минут. Чанёль выходит из офиса со сдачей и плотной папкой в руке. Бён дожидается, когда он сядет в машину и отбросит диплом на заднее сидение, чтобы спокойно перестроиться в основной поток. Стипендию снимает мужчина и в аптеку тоже заходит он, потому что Чанёль залип около открытого окна, с наслаждением вдыхая свежий воздух.       — Когда позвонишь Юре?       — Думаешь, нужно сегодня?       — Ей нужно спланировать день, — справедливо отмечает мужчина. — Лучше позвонить сегодня. Пак вздыхает, доставая телефон из кармана.       — Я не уверен, что стоит отвлекать её своими проблемами, когда у неё самой не всё гладко.       — Это твоя сестра, Чанёль, поэтому нажми на вызов и попроси её о помощи. Это не та ситуация, с которой ты можешь справиться сам. Я — твой крайний случай, и то не совсем уверен, что мне удастся адекватно объяснить Ким, почему она должна разговаривать со мной о здоровье моего дипломника. Ёль хихикнул, представив эту картину, но всё-таки вернул телефон обратно в карман.       — Дома позвоню, — обещает он. — Как думаешь, они уже решили свою проблему?       — Да. ИнСон всё-таки пойдёт в армию, а она успеет отдохнуть от него и разобраться в себе. Парень сконфужено поворачивается к мужчине:       — Почему я узнаю об этом от тебя?       — Потому что вы два идиота, которые боятся завалить друг друга проблемами.       — И в итоге заваливаем ими тебя, — смеется Пак, накрывая лицо ладонью. В магазин идут в месте. Мужчина на удивление выбирает себе несколько упаковок сладкого мороженого, а Чан берет фруктовый лед, надеясь, что он не вытечет в упаковку, пока они доедут до дома.       — Как думаешь, она решится на брак спустя то время, которое отслужит ИнСон?       — Не знаю, — пожимает плечами мужчина, — наверное, нет.       — Почему?       — Потому что такие вещи не подлежат временному исчислению. Иногда нужен год, чтобы что-то понять и решиться, а иногда и десяти лет мало. Если Юра и правда решит проработать эту тему, то, возможно, она уступит себе, но… Не представляю её счастливой в этом браке.       — Может, такая отсрочка сделает только хуже? — засомневался Пак.       — В отношениях бывают времена, когда хочется банально отдохнуть друг от друга. Любовь, в разных её проявлениях, не проходит без взаимонепонимания. Юре нужно от него именно отдохнуть, и если эта любовь была создана для них, то они пройдут через эти трудности. Главное не давать надежд и намеков. Лучше быть горько-честным, чем распускать вокруг надежду на совместное будущее.       — А от меня ты бы хотел отдохнуть?       — От тебя — нет, а вот с тобой очень хотел бы. Надеюсь, у меня получится уйти летом в отпуск до вступительных экзаменов. Хочу свозить тебя куда-нибудь. Чанёль высовывается из окна и улыбается.       — Жду с нетерпением.