Дипломник

У обоих сложены руки на груди. Они одновременно закидывают ногу на ногу и прикусывают губу, издалека наблюдая за девушками, выполняющими своеобразные позы йоги.       — Последний день. Наконец, кто-то сумел выговорить эту фразу. Не то чтобы Чанёлю было от этого легче, но объявить этот день последним было правильно. И всё же…       — Ну, не то чтобы последний! — возмущённо возразил Чан.       — Да, ещё один завтрак, — поддакнул мужчина. Чанёль прыснул первый, и Бён просто не смог уже остановиться, запрокидывая голову от смеха. Паку вдруг захотелось записать его смех, что он и сделал, быстро нажав на нужные кнопки телефона. На самом деле, хотелось бы добавить побольше фото и видео, но у парня и так была укомплектована целая папка со множеством фотографий.       — Как проведём этот день? — спросил Чан.       — А что у тебя по графику?       — Да может ну его? — с сомнением протянул парень, разглядывая ветки деревьев. — Там бассейн и ток, ну и «соревнования», — усмехнулся Ёль.       — Спортзал, может, пропустим, а на остальное сходить надо. В конце концов, занятия оплачены.       — Зануда, — вздохнул Чан. — Тогда через полтора часа у меня бассейн, после обеда ток и я свободен до тех пор, пока не попаду к тебе.       — Звучит неплохо. Мне нравится. Хочешь вечером сходить на море?       — Почему вечером? Пойдём после тока, как раз будет жарко. Может, искупаемся? Глупо приехать к морю и ни разу не войти в него, — нахмурился парень. Безразлично пожав плечами, Бён вдруг сильно нахмурился, прищуриваясь. Чанёль перевёл взгляд на рабочую группу девушек и с силой поджал губы, чтобы не засмеяться. Вот чудилы, он бы и секунды не выстоял, даже если бы очень сильно захотел!       — Не хочешь на йогу походить? Будешь гибким, как колосок.       — Можно подумать, ты нуждаешься в моей гибкости и поворотливости, — цокнул Чан, — вечно как зажмёшь — хрен куда денешься.       — Это ты сейчас жалуешься или мне показалось?       — А ты не хочешь? — тут же перевёл тему Чан, немного отодвигаясь в сторону. Бён подозрительно нахмурился, явно не понимая, к чему ведёт парень. — Знаешь, в твоём возрасте полезно… Так и не договорив, Чанёль сорвался с места, слыша, как чертыхнулся Бён. Это могло показаться безумием, но Паку до слёз нравилось бегать. После мануального терапевта всё снова встало на место, и Ёль мог спокойно носиться по территории санатория, забыв о том, что вообще-то приезжал сюда с тростью. Бён спокойно догнал его в отдалённом углу территории, прижимая к себе за пояс. Тяжело дыша с непривычки, парень повернулся к мужчине в кольце рук и улыбнулся, поправляя ему волосы.       — Как пробежка?       — Чувствую себя молодым и здоровым, — признался Ёль, скрещивая руки за его шеей.       — Звучит великолепно, — шепнул мужчина, — ты заслужил.       — Ты тоже. Всё благодаря тебе. Коротко поцеловав мужчину, Ёль попытался отстраниться, но Бён притянул его обратно, втягивая в полноценный поцелуй. Что-то остаётся неизменным, например, мстительность мужчины. Чанёль поддаётся на провокацию, позволяет себя задеть острыми ощущениями и совсем не пытается выпутаться из кольца рук. И пока языки продолжают сцепляться, парень не может не думать о том, что дома всё прекратится. Почему лето так стремительно пытается закончиться? Могло бы и остановиться на полпути к окончанию! Взяв мужчину за руку, Чан двигается длинным путём к зданию, надеясь вывести их тропинками.       — Хорошо, что отпуск заканчивается не сразу, — вздыхает парень. — До шестнадцатого мы ещё сможем провести время вместе, а потом каждый пойдёт своим путём.       — Не понял, — мгновенно отреагировал Бён, немного сжав его пальцы в ладони. Улыбнувшись, парень пропустил мимо ощущений чужую реакцию и ответил:       — Ты на работу, я на работу… Но пока есть время, может, съездим к ЫнБи?       — С чего вдруг? — вопросил мужчина.       — Давно не виделись. Заодно отчитаемся о проведённой работе. Ответа не последовало. Чанёль в нём не нуждался, зная, что мужчина в любом случае перед выходом на работу поедет к сестре. Не то чтобы Ёль горел желанием провести в дороге кучу часов, но увидеть их было бы приятно… Он не знает, с каких пор стал таким чувствительным по отношению к ним. Может быть, это желание присоединиться к небольшой семье Бёнов? Мужчина разобрался с Паками быстро и умело, а вот Ёлю не хотелось торопиться. Аккуратность не повредит, особенно с ЫнБи.       — Как ЫнБи? Выражение чужого лица мгновенно переменилось. Чанёль почувствовал сожаление, но тут же дёрнул рукой, отвлекая мужчину.       — Держится, — ответил Бён. — Пока на таблетках. Скоро закончится месяц, как она принимала нужные препараты. Исходя из анализов будем действовать дальше.       — Будет неправильно, если я спрошу, чем она болеет?       — Не то что бы, — качнул головой тот, — но я не хочу говорить об этом за её спиной. Это не смертельно, по крайней мере всё не так запущено, как казалось. Всё будет хорошо, я уверен.       — Пусть так и будет. Дорожки никак не заканчивались. Чанёль с нескрываемым удовольствием разглядывал всё вокруг, пытаясь запечатлеть каждый фрагмент санатория. Ему безумно здесь нравилось. Это место научило его справляться с собой, расставило точки на открытых вопросах и позволило раскрепоститься. Можно ли это назвать чудом? Или же это просто кропотливый труд и терпение Бёна поспособствовало выздоровлению как физическому, так и психологическому?       — Ты хоть немного отдохнул? — поинтересовался парень. — Не то чтобы у нас здесь были насыщенные дни, но немного расслабился?       — Да. Это был долгожданный отдых. Мне было здесь хорошо, — мужчина приподнял уголок губ, добавляя: — С тобой. В груди потеплело. От таких слов невозможно было не расплыться в улыбке. Рука потянулась к телефону, чтобы запечатлеть этот момент, но парень остановил себя. Когда-нибудь они проработают это и у них будет множество совместных фотографий, а пока и предлагать не хотелось.       — Расскажи что-нибудь, — попросил Ёль, заметив очертания лавки.       — По поводу? Парень пожал плечами.       — Просто так. Что угодно.       — Что угодно? — озадаченно переспросил мужчина. — Ставишь меня в тупик.       — Сколько раз ты ездил на море?       — До того, как у Ибо выявили болезнь, мы собрались и поехали… Это было лет пять назад? Может, меньше, — с сомнением протянул Бён. — А если брать ещё раньше, то со своим бывшим, потом с его друзьями, и в детстве пару раз. Ёль задумчиво промычал, не зная, как задать вопрос по поводу его прошлых отношений. Всё ещё было жутко интересно узнать хоть что-нибудь, но надавливать или возвращать мужчину в прошлое совсем не хотелось. Насмешливо взглянув на него, Бён всё понял по возникшей неловкости и подтолкнул к лавке.       — Всё было хорошо до второй бутылки соджу. Потом он растворился в других людях и забыл обо мне. Мы поехали вместе только потому что я напросился. Эта поездка не предназначалась для такой мелочи, как я. Хотя его друзья взяли с собой своих партнёрш и любовников, — мужчина усмехнулся, закидывая ногу на ногу. — Самым смешным было наблюдать за его друзьями: у некоторых были полноценные семьи с детьми, но они всё равно заводили себе молодых мальчиков и проводили с ними время. Вот же у людей жизнь была, — цокнул он. — Понаблюдав за ними, я понял, что удивительно гармоничен с их любовниками: возраст, характер, статус. Они брались только за молодых, с ужасными характерами, нуждающихся в любви и внимании. Внутри Пака что-то неприятно сжалось.       — В смысле… думаешь, он встречался с тобой из-за того, что ты был молод и неопытен?       — Не думаю — знаю, — уверенно произнёс Бён. — С той поездки я продержался рядом с ним около года. Больше не смог. Переступать через себя ещё дольше я просто не мог.       — Он был настолько плох?       — Он был хорош во всём и всё время до тех пор, пока всё шло так, как он задумал. Едва что-то выбивалось из плана, у него срывало крышу. Я даже не задумывался об этом. Он давал мне всё, в чём я нуждался. К тому же, пока я получал желаемое, во мне не было той бунтарской прыти. Мне всего хватало и даже если случались… — мужчина вздохнул, складывая руки на груди, — некоторые события, я всё равно старался не зацикливаться на них, прощая ему всё, что (как мне казалось) я должен был прощать.       — Но ты ведь понял, что что-то идёт не так?       — Не сразу. Я всё ещё заглядывал ему в рот и боялся оттолкнуть от себя, но понемногу в груди начинало что-то ворочаться и не давать покоя. Пока я пытался разобраться, в чём дело, он всё сильнее давил на меня и в конце концов я не выдержал. После расставания я долгое время пытался понять, действительно ли я любил его или просто пользовался его лаской и добротой, но в конце концов, оглядываясь назад, я понимаю, что действительно любил его так сильно, что перегорел. Он был далеко не идеальным человеком, в нём было столько высокомерия и эгоизма… но в то же время он умудрялся быть самым заботливым человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни. На тот момент он был для меня всем. И я благодарен ему за то, что он дал мне психологический толчок с уважением отнестись к себе и своему телу. Чанёль облизал губы и повернулся к мужчине боком, просовывая ногу в пустоту под спинку лавки.       — Что ты имеешь в виду? Он плохо с тобой обращался? Бён задумчиво пожевал губы, и внутри что-то неприятно ухнуло, когда чужие глаза обратили на него взгляд.       — Вот чёрт, Бэк. Ты серьёзно? — шепнул Пак. Мужчина улыбнулся. В глазах замелькали искорки, но парень был слишком зациклен на услышанном, чтобы обращать на это внимание.       — Если бы ты знал, сколько дерьма было в моей жизни, ты бы не поверил, что из того человека, которым я был, мог вырасти этот я.       — А что может быть хуже твоей семьи и плохих партнёров? — удивлённо вопросил Пак, уложив ладонь на чужое колено. Бён мягко улыбнулся, опуская голову почти до плеча. Чанёль видел больше, чем хотел видеть. Мужчина был слишком мягок с ним сейчас, пытаясь скрыть ужасные предположения полёта фантазии.       — Я подвернулся ему под руку, когда был морально разбит. Это был трудный для меня период, поэтому я долгое время не обращал внимание на то, что любимый человек ведёт себя не так, как должен. Так себя вели и те, с кем я встречался до него, так что я старался принимать все его недостатки и мириться со всем, что он делал, — Бён вздохнул, опуская взгляд. — Идиот. Надо было не мириться, а разбираться в том, зачем ему понадобился молодой разбитый пацан и какие дырки он пытается ими заткнуть.       — Значит, ты был удобным, — констатировал Ёль. — Если ты плохо себя чувствовал, когда вы стали встречаться, то ему было удобно играть с твоими чувствами — я правильно понимаю?       — Правильно. Он не боялся давить на больные места, убеждал в том, что я виноват, если это были конфликты… Было много плохого, но и хорошего. Он научил меня маневрировать и бороться за себя, даже если на себя становится плевать. Учиться на ошибках оказалось полезным занятием. Я не жалею, что потратил на него те годы, потому что без него я бы сюда не добрался. Чанёль плохо понимал, как можно быть благодарным человеку, который… Впрочем, если были и хорошие моменты, возможно… Внутри всё равно неприятно горело из-за того, что мужчине пришлось пережить. Хотелось оказать поддержку и защиту, но глядя на мягкую улыбку и уверенный взгляд, Чан понял, что уже слишком поздно.       — Ох-х! — наигранно зло вздохнул парень. — Попадись он мне тогда!.. Бён поперхнулся смехом, запрокидывая голову.       — Если я правильно считаю, то тебе было одиннадцать лет.       — О-о, я был ужасным ребёнком, — улыбается Пак.       — Поверю на слово, — подмигнул мужчина. Чанёль приблизился к нему, и Бён подался вперёд, втягивая в поцелуй. Это казалось таким правильным и нужным сейчас, что не хотелось оглядывать периметр на наличие других людей. Ёлю совсем не хотелось стыдиться своей любви к мужчине. Порою он так сильно любил его, что тонул в чувствах и начинало болеть в груди.       — Я рад, что рядом с тобой был человек, который любил тебя, но я хочу открутить ему голову за то, что он был не всегда хорошим для тебя.       — Никто не идеален, — пожал плечами Бён. — К тому же, нельзя сказать, что он был плох всегда.       — Не защищай его.       — Даже не пытался, — качнул головой мужчина. — Я оглядываюсь назад и ничего не чувствую, кроме боли и благодарности. Те годы были очень трудными для меня, потому что это был бакалавр, я пытался учиться, зарабатывать себе на жизнь и совмещать это с отношениями.       — Вы не жили вместе? — удивился Ёль.       — Я жил с ХаДжуном, помнишь? — улыбнулся тот, скрещивая их пальцы на руках. — Я встречался с ним у него дома, но это было не так часто, как хотелось бы. Да даже если бы и сильно хотелось, то вряд ли бы удалось из-за проблем с учёбой и работой. Это выматывало. Кстати, когда я устроился на работу, и он начал наезжать на меня по различным причинам, — это тоже дало мне возможно задуматься о том, что что-то идёт не так.       — Скажешь спасибо другу за то, что вогнал тебя в жёсткие рамки, когда тебе нечего было есть?       — Обойдётся, — фыркнул Бён. — ХаДжун тоже редкостная скотина, но даже без него мне было бы трудно справиться с собой.       — Почему тебя окружали одни мудаки? — задумался Чан.       — Потому что только рядом с ними я ощущал себя свободным. Мне не нужно было напрягаться и контролировать себя и свой характер — я просто был таким, какой я есть, и для всех этого было достаточно. Всем было плевать, ругаюсь ли я матом, курю, выпиваю или забиваю хер на учёбу. Ну, не всем, конечно, но большинство с равнодушием относилось к тому, кто я, что я и как я собираюсь жить дальше. Мне это подходило, — ответил мужчина, мельком взглянув на часы. — А вот уже после магистратуры, освоив навыки игры и манипулирования, я смог заполнить пустоту другими людьми. Я понял, что если не хочу чувствовать боль и напрягаться, нужно давать людям всё, в чём они нуждаются, и вовремя отпускать их, когда они собираются потребовать от меня больше, чем я могу им дать. На тот момент, конечно, я ещё плохо понимал, как это правильно делать, чтобы не привязываться к людям. Иногда увязал в отношениях, но всё равно разрывал их, чтобы обезопасить себя. Облизав губы, парень поёрзал на месте и спросил:       — А твои партнёры?       — Наверное, испытывали стресс при разрыве, — с сомнением отозвался Бён. — Ну, по крайней мере те мои начальные попытки были болезненными для нас обоих, но в последующие годы я изначально ограничивал нас и не переставал напоминать, что в какой-то момент мы разойдёмся. У меня была идиотская привычка заполнять чужие жизни своим присутствием. Мне было легко дать им всё. По факту они зависели от меня, и это было так привычно и правильно… — мужчина пожал плечами, немного нахмурившись. — Почти все, с кем я встречался, нуждались в сильном партнёре, и я давал им это. Подыгрывать было не трудно, а о себе думать я отказывался, потому что боялся дать слабину. Чанёль стиснул зубы от того, какое сильное разочарование опустилось на его голову от услышанного. Неужели в прошлом его мужчины не было никого, способного подарить нужные чувства и оказать должную поддержку? Неужели никто из партнёров даже не пытался помочь мужчине найти покой рядом с собой?! Жалость подскочила к горлу так сильно, что парень с трудом совладал с собой и быстро проморгался.       — Хотя были такие экземпляры… — усмехнулся Бён, вдруг что-то вспомнив. И в тот же момент мужчина облизал губы и скосил на него взгляд, словно не решаясь поделиться воспоминаниями.       — Рассказывай, — усмехнувшись, кивнул Ёль, благородно давая добро на всё, что готов раскрыть его парень.       — Он был слишком молод для меня. Самоуверенный и легкомысленный сын богатых родителей с кинком на взрослых партнёров. Мне оставалось лишь подыгрывать ему… Малолетний извращенец, — цокнул мужчина. — Как можно было выглядеть на двадцать лет, но иметь столько опыта?..       — Что вас развело?       — Скука. Быть папочкой всё время оказалось слишком утомительно, — усмехнулся Бён. Чанёль лишь на долю секунды позволил рассудку представить себя на месте того парня, и щёки медленно защипало. — Единственное, что мне в нём нравилось, это откровенность и чисто деловые отношения.       — Встретились и разбежались? — предположил Ёль. Бён согласно кивнул и наконец взглянул на него. Чанёль чуть не застонал от того, какое наслаждение проявилось на чужом лице от его порозовевших щёк. Он даже не стал пытаться закрыть ладонью чужие глаза — бесполезно.       — Что бы ты там не надумал, это слишком явное для меня извращение.       — Я ничего не думал, — хмыкнул Бён, приложив ладонь к его щеке, — я просто наслаждаюсь видом.       — Хоть что-то в этом мире стабильно, — буркнул Чан.       — Ладно, заканчиваем этот автостоп по моему дерьмовому прошлому, у тебя скоро занятие. Мужчина взял его за руку и поднялся с места, немного потянув на себя. Пак напротив усадил мужчину обратно на лавку, упрямо уставившись в чужие глаза.       — Расскажи что-нибудь ещё.       — Зачем? Этого не хватило?       — Мы развеиваем твой загадочный образ. Я пытаюсь понять, каким ты был до встречи со мной. Пока что в моей голове ты супер-несчастный и одинокий манипулятор. Бён фыркнул:       — А ещё извращенец. Приехали.       — Заметь, что это сказал ты, — подмигнул Ёль. Вздохнув, мужчина неумолимо качнул головой и снова попытался подняться с места.       — Разговоры о прошлых отношениях никогда не доводят до добра. Во-первых, я не особо люблю вспоминать людей, с которыми когда-то имел отношения. Во-вторых, я не люблю вспоминать ту бестолочь, которой когда-то был. В-третьих, я и так всё время сравниваю свои прошлые отношения с нашими, чтобы не совершить идиотских ошибок… Не знаю, как мне вообще хватило смелости посягнуть на тебя.       — Эй, ты сворачиваешь тему в другую сторону! — отметил Пак. — И перестань уже корить себя за что-то. Что было, то было. В тот момент ты не мог поступать иначе — будем исходить из этого.       — Не защищай меня, глупый ты ребёнок, — закатил глаза мужчина, потянув его за руку, чтобы поднять с лавки. — Твоя задача в наших отношениях — вовремя сказать мне, что я веду себя как мудак. Больше всего я боюсь сделать что-то не то, так что не молчи, — попросил мужчина, уложив ладони на плечи парня. — Разговаривай со мной, ругайся, кричи, но не молчи. Никогда. Договорились?       — Не переживай. Всё у нас будет нормально, — заверил Чанёль, но всё-таки дал обещание, потребовав того же и от Бёна. Разговаривать о его прошлом было трудно, потому что обычно мужчина был закрыт, и это порождало множество вопросов у Ёля. Парень старался не анализировать то, что услышал, потому что размазанные сведения не позволяли собрать картинку воедино. Сколько бы Бён не рассказывал, а всё равно оставался замкнутым и загадочным.       — А ты хочешь мне что-нибудь рассказать? — вдруг сбил с мысли мужчина.       — Не особо, — неловко ответил Ёль. — Тебе хоть есть что рассказать. Даже про тех самых бывших парней, а мне что рассказывать? Про затяжную депрессию и… всё, получается.       — Тебе не нужно рассказывать мне что-то положительное. Уж я-то точно знаю, что такое не иметь положительных воспоминаний. Но эти события сделали нас такими, какие мы есть сейчас.       — Правильно, — кивнул Ёль, — именно поэтому мне бы хотелось знать, как ты стал таким, какой ты есть сейчас.       — Насколько я помню по собственным рассказам, ты уже имеешь примерную карту моего взросления. Мы даже детство затронули, как бы не хотелось этого касаться, — вздохнул Бён. — А что знаю я? Я даже забыл, что ты ускоренник!       — Справедливо, — снова кивнул Чан, — но нет.       — Нет? — удивлённо переспросил мужчина. — А от меня ещё что-то требуешь!       — Кто там что требует? — возмутился парень, остановившись. — Давай, спрашивай, что хочешь! Я на всё готов ответить! Бён сделал несколько шагов вперед и обернулся, прищуриваясь. Чанёль едва удерживал губы сжатыми, чтобы не засмеяться. То, как мужчина ощущал подвох, было таким очаровательным! Едва он открыл рот, как Чанёль уже приготовился сорваться с места и побежать, чтобы оставить его ни с чем, но неожиданный вопрос заставил его замереть на месте снова.       — Кому ты отдал свой первый поцелуй?       — Что? — удивился парень, нахмуренно поднимая взгляд к деревьям. — По-моему, это была девочка из моего класса. Но это не было нормальным поцелуем — слегка коснулись губами и всё, — улыбаясь ответил Ёль.       — А с кем тогда был настоящий? — вопросил мужчина, подойдя ближе. В голове тут же промелькнули неприятные события. Чанёль моргнул, хаотично двигаясь в памяти, чтобы достать оттуда поцелуй, который он считал первым, потому что он был по обоюдному согласию.       — Неприятный вопрос? — вдруг вопросил Бён.       — Нет! — мгновенно отреагировал Ёль. — Девочка. Девочка из моей группы, на втором курсе. Мужчина обхватил его руку за локоть и медленно спустил ладонь к запястью, захватывая пальцы в замок.       — Обманываешь меня, — мягко констатировал он.       — Если позволишь, то хотелось бы.       — Позволяю. Потому что знаю, что некоторые события должны оставаться неизвестными, пойми это и ты, — попросил мужчина. Кивнув, Ёль захватил чужую руку покрепче и двинулся вместе с мужчиной к зданию.       — У нас есть целых двадцать минут, — объявил Бён. Чанёль никак не отреагировал, продолжая наслаждаться тем, что видит вокруг. Думать о чём-то ещё не хотелось. Это был последний проведённый тут день, завтра их уже здесь не будет… После бассейна был небольшой перерыв и сразу наступил обед. Ёль не знает, как мужчине удалось уговорить его сходить на ток. Просто в одно мгновение он осознал, что сходит туда и не имеет ничего против этого. Это был последний десятый сеанс интерференцтерапии, который проскользнул мимо. Чанёль едва подавил в себе желание заново обойти всех врачей, которые заботились о нём эти три недели, и попрощаться снова. В комнате было пусто. Чан услышал, что в ванной срабатывает слив, и завалился на постель.       — Уже вернулся? — вопросил мужчина, выходя из комнаты с полотенцем на шее.       — Вернулся. И жду тебя гулять.       — Сейчас пойдём. Приподнявшись на локтях, Ёль замер в ожидании последующих действий. Мужчина как обычно позволял ему наслаждаться процессом, никак не комментируя отразившееся восхищение на лице. Бёном нельзя было не наслаждаться. У Чанёля пересыхало во рту от чужого торса и крепких плеч. Мужчина был удивительно хорошо сложен для своего образа жизни и от того чересчур сексуален. Парень мог завестись с полуоборота, и в груди всё горело при мысли, что мужчина принадлежит ему.       — Нравлюсь? Ёль облизал губы, поднимая взгляд к лицу. Бён смотрел на браслет часов, которые застёгивал на запястье. Крупный циферблат казался массивным на плотном запястье. Вены на ладони взбухли от жары, и Чанёль вдруг подумал, что хочет провести по ним языком. «Вот чё-ёрт», — мысленно прошипел парень, сдвигая ноги. Мужчина скосил глаза на это действие и вздёрнул бровь, неторопливо поднимая взгляд к запылавшему лицу. Глаза слегка прищурились, словно Бён пытался предугадать последующие события, но парень не хотел отводить взгляд. В одно мгновение в мужчине зацепило всё: не только руки, ладони и обнаженный торс, но и раскрытая ширинка светлых джинс, завлекающе выглядывающая резинка белья… «У тебя потрясающие бёдра», — пронёсся шепот в сознании. Глаза обводили плотно сидящую ткань на ногах, и чертовски сильно хотелось облизать губы снова. Чанёль сжал пальцы на ногах, пытаясь привести рассудок в порядок — не помогло. Мужчина медленно полностью повернулся к нему, вызывая в груди эмоциональный калейдоскоп. Некоторые краски сбежали, поднимаясь по шее к щекам, но Бён не спешил действовать. Ёль знал, что ему нравится наблюдать за ним: как пальцы комкают плед, алеют щёки, сбивается дыхание… Не было сомнений в том, что мужчина не позволит себе что-то упустить. Чанёль разрешил себе лишь на одно мгновение подумать о том, что могло бы заставить мужчину потерять рассудок и забыться в удовольствии. Подчиняясь ему этого добиться было невозможно, но если… Парню вдруг настолько сильно захотелось лишить мужчину свободы, заковать, заблокировать каждое движение, что в паху загорелся пожар. Ёль бесстыдно взглянул в бёновские глаза и улыбнулся, заметив, что мужчина наблюдает за ним с неприкрытым удовольствием. «Если бы я мог приковать тебя к постели и сделать всё, что захочу…». Пак едва не простонал от яркой картинки, ставшей перед глазами. Чтобы прийти в себя, Ёль с силой закусил губу и обвёл взглядом чужие бёдра. Впервые за всё время хотелось потребовать и наплевать на глупые возражения. Вероятно, мужчина потеряется в чувствах и сорвётся, если парень коснётся губами его члена. Паку этого и хотелось — срыва, чтобы он потерялся, как и теряется Чанёль, чтобы пальцы запутались в волосах и притянули ближе, ощутить плотную головку во рту, попробовать Бёна на вкус… «Блять», — подумал Пак, опуская взгляд на свои штаны и заметный бугорок.       — Не хочешь мне подчиниться? — тихо предложил парень. — Хотя бы раз. Взглянув на мужчину, сразу всё стало понятно.       — Нет. Несмотря на промелькнувшую между ними искру, взгляд мужчины был мягким, словно он смотрел не на равного себе партнёра, а юношу, за которого был в ответе. В грудь ударило так сильно, что Чанёль едва не выдохнул весь воздух из лёгких. Он не позволил себе отразить удар на лице, продолжая смотреть на мужчину закаменевшим взглядом. Бён ни за что не догадается, что в этот момент парень поставил жирную точку в вопросе о независимости. Сомнений не осталось. Работа, может, и не сделает его равным, но точно научит быть более самостоятельным и уверенным в себе.       — Не дорос ещё? — всё же поинтересовался он, чтобы узнать причину. Мужчина безмолвно кивнул, приподнимая уголок губ. Чанёль понял, что сердце против воли сбилось с ритма, неприятно гулкнув в груди. Это было честно, а от того и больно. Бён не позволит ему взять верх, пока не поймёт, что Пак ему равен? Или потому, что в принципе всегда хочет быть инициирующим топом?.. Бён сделал к нему шаг, и Чанёль медленно поднял ногу, аккуратно опуская на чужое бедро, удерживая на расстоянии.       — Не хочешь меня? — вздёрнул бровь мужчина. «Уже нет».       — Ах, — наигранно вздохнул Чан, надевая обиду на лицо, — твой отказ поразил меня в самое сердце, так что нет, не хочу, — буркнул он, показывая язык. — Собирайся, давай. Хватить ходить полуголым. Мужчина чуть прищурился, оглядывая его лицо. Его ладонь опустилась на ногу, медленно спускаясь к щиколотке и поглаживая сквозь ткань носков, но Чанёль непреклонно качнул головой.       — С тебя мороженое, — говорит он, подмигнув, — остудишь мой пыл. Использовать бёновские уловки было неприятно. Чанёль понимал, что наигранность смазывает его обиду и не даёт мужчине распознать истинные эмоции.       — Только что что-то случилось, — серьёзно произнёс Бён.       — Ничего не произошло. Ты ответил честно, и я принимаю твой ответ, — возразил Ёль, тут же подумав «чтобы исправить это в будущем». — Собирайся, время идёт. И Бён подчинился. Позволил ему опустить ногу и отступил за футболкой. Патологическая мнительность и внимательность, разумеется, не могла дать ему покоя, и он не сумел смолчать:       — Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, после того, как отказал тебе? Вздохнув, Чанёль сел на постели и размял затёкшие плечи. Мышцы как будто занемели и теперь было неприятно больно в районе шеи.       — Было бы странно позволить тебе довести меня до оргазма, в то время как я не могу это сделать для тебя, — пожал плечами парень.       — Ты можешь, — возразил Бён.       — Только потому, что ты позволяешь мне это. Но разве ты спрашиваешь меня, когда проявляешь инициативу?       — Но я не настаиваю, я позволяю тебе принять решение, — нахмурился Бён. Чанёль кивнул, поднявшись с места.       — Правильно. Но что, если бы проявил инициативу я? — вопросил он, обходя мужчину.       — Но я…       — «Но ты» — недавно ответил на мой вопрос, — напомнил Чанёль, присаживаясь на стул, чтобы надеть кеды. — Я больше не позволю себе проявлять инициативу с таким уклоном ровно до тех пор, пока не пойму, что достаточно дорос до тебя. Иными словами: стал тебе равным. До Бёна дошел смысл буквально сразу же. Тяжело вздохнув, он опустил голову, упёршись руками в бока.       — Вот же блять, Бён Бэкхён, — шепнул мужчина. Усмехнувшись, парень завязал шнурки и поднялся с места. Бён выровнялся и приоткрыл рот, явно намереваясь оправдаться, но Чанёлю ничего не хотелось слышать — уже услышал, этого достаточно. Коснувшись пальцем чужих губ, Ёль качнул головой. Мужчина сдался не сразу, но сдался. Ему явно было сказать-объяснить, но Пак настойчиво удерживал палец у его рта. В конце концов, чужие плечи опустились, а губы сомкнулись. Бён подчинился, и Чанёль наградил его коротким поцелуем.       — Обувайся. До моря добирались пешком. Из-за того, что сегодня был выходной день, им встречалось много людей. Если Чана нисколько не парило то, что они не могут подержаться за руки, мужчина же явно не находил места своим ладоням. Пака умиляло то, как его партнёр переживал о произошедшем. Да, это было не совсем приятно, но он это было решаемо временем и усилиями Чанёля. У него ещё есть время, чтобы заслужить чужое уважение и доверие настолько, чтобы позволить коснуться тела. Впрочем, даже если эти качества не имели значения в данном вопросе, парень всё равно уже принял решение и отступать от него не собирался — хотя бы подработка. Для начала сойдёт, а дальше как карта ляжет. Ещё месяц впереди… Солнце жарило беспощадно. У воды и вовсе стояла духота. Чанёль оттянул футболку и вздохнул, пытаясь найти безопасный спуск. Мужчина молча подтолкнул его идти дальше, и вскоре они добрались до той самой лестницы, которую искали в прошлый раз. Песок, должно быть, был раскалённым, поэтому Ёль решил разуться у самой воды.       — Не рискнёшь? — поинтересовался Чан, укладывая носки внутрь обуви. Бён молча наклонился, чтобы развязать шнурки и неаккуратно снял обувь, загоняя кучу песка в носки. Скривившись, Ёль взглянул на мужчину и коснулся его плеча ладонью, не в силах проигнорировать чужой убитый вид.       — Даже если ты не хочешь меня, я всё равно люблю тебя.       — Да кто сказал, что я не хочу тебя? — возмутился мужчина. Чанёль прыснул, смущённо обведя взглядом часть пляжа. К счастью, ближайшие люди находились довольно далеко, чтобы услышать их. Насмешливо взглянув на Бёна, Чан взял его за руку и потянул к воде.       — Я пошутил, Бэкхён. Не воспринимай всё так, словно я отказался от тебя навсегда. Никаких обид. Мы оба умеем ценить правду, какой бы она не была.       — Я не хотел, чтобы это прозвучало так.       — Я знаю, — кивнул Ёль, прикрывая глаза из-за ощущения воды.       — Я считаю тебя равным партнёром, я опираюсь на тебя, я принимаю тебя во внимание и не собирался ограничивать тебя в чём-либо. Не сомневайся в этом, хорошо? Парень едва не ослеп, когда открыл глаза. Солнце продолжало отблёскивать от воды и топить в ней все чувства парня. Бён смотрел на него с ожиданием, замерев, словно Чанёль вот-вот скажет «пошёл к чёрту» или что-то вроде того.       — Я люблю тебя, — признался парень, улыбаясь, — и люблю так сильно, что иногда крышу сносит, но я героически это проглатываю и пытаюсь восстановить равновесие.       — Как знакомо, — хмыкнул Бён, опуская ладони на пояс. Ткань футболки неприятно прилипла к бокам, но Чанёль проигнорировал этот факт, поддаваясь вперед к чужому лицу. Целовать Бёна по-прежнему было умопомрачительно. Голова отключалась и хотелось заорать от царапающих грудь чувств. Сознание горело, солнце плавило мозги, а вода остужала его пыл и ноги. Контрасты посылали импульсы по телу. Если это было безумием, то Чанёль готов был с этим смириться.