*****
Прибыв в столицу Огня, гости из Конохи расположились в одном крыле дворца, специально отведенного для таких случаев. Они не особо разговаривали. Старейшины недолюбливали Цунаде за её буйный норов и непринятие их воли, Данзо же крайне не нравился взгляд «принцессы», хоть та и старалась ничем не выдать своего предвкушения да и, что таить, волнения. Ведь всё могло пойти не так, как она рассчитывала. А шпионы серого кардинала Конохи так и не смогли проникнуть в святая святых феодала, хотя, честно говоря и не особо старались, ведь это могло бы уже потянуть на предательство. Поэтому и выяснить, по какому поводу предстоит собрание, Данзо не сумел. Оставалось только предполагать самое логичное. Может, назревала война? И именно это феодал хотел обсудить в столице? Ну, если война, то он, Данзо, покажет себя во всей красе, покажет, что он и только он достоин поста главы деревни, своей мудростью, авторитетом и силой, он… А склонить феодала на свою сторону — задача далеко не самая сложная. Не впервой… — Феодал благодарит Вас за ожидание и просит Вас в зал советов, — в поле зрения появился приближенный феодала. Данзо выдернуло из сладких грёз. Весь, внутренне подобравшись, он последовал в зал приёмов. И только совсем неопытный шиноби не сумел бы разглядеть за старческой разбитостью — настоящего хищника, готового перегрызть горло любому, кто перейдет ему дорогу.*****
— Чёррррт!!! — изрядно потрёпанный предводитель Корня деревни и вечный кандидат в хокаге… Бывший вечный кандидат и бывший предводитель… В ярости вмазал кулаком в стену. Он даже не поморщился, хоть крошка со стены его камеры густо осыпалась на холодный пол. Так сильно он отключился от реальности, что не заметил боль. Зато в его сознании бушевала такая буря… Взгляд… Что принадлежал его собственному глазу, скользнул по закрытым шаринганам на его руке, которые теперь напоминали уродливые шрамы. Все его, как он считал, старания на благо деревни пошли прахом! Он приложил все усилия, чтобы вырвать заразу Учих из сердца Конохи. Вырвать с корнем!.. Но эти глупцы ему помешали! Снова и снова ему мешают, не понимая, что только он, Данзо Шимура, способен сделать Коноху могучей и независимой! Чёрт! Он снова бросил взгляд на закрытые и окончательно мертвые шаринганы. Что же, этого следовало ожидать от использования техники клана Учих — Изанаги. Как же он корил себя, что не смог распознать угрозу! Уж точно он не ожидал, что новым телохранителем Цунаде окажется никто иной, как Итачи Учиха! И что дело, по которому Дайме Страны Огня собрал мини-совет из хокаге, старейшин деревни и пары высокопоставленных лиц при самом Дайме — это дело об оправдании Учихи Итачи и снятия с него статуса нукенина! Этот выживший из ума старик, Хирузен, движимый своей совестью, оставил доказательства и подробности той истории с кланом Учих! Это же надо было быть таким старым идиотом! И когда феодал в своей дурацкой манере и ужимками объявил, что он де ознакомился с подробностями дела и не против снятия обвинений с Итачи, особенно после того, как старейшины подтвердили информацию. Шимура, не выдав себя ни единым движением мускулов на, казалось, каменном лице, попробовал использовать на Дайме технику Котоамацуками, чтобы направить мысли феодала в нужном Данзо ключе. И когда феодал вдруг изменился в лице и возопил, что Итачи виновен и его нужно убить, Цунаде, старейшины и подчинённые феодала, сразу почуяли неладное. Тогда Итачи вступил в бой, защищая феодала от влияния на мысли. Тогда-то Данзо и применил Изанаги, раз за разом проигрывая гению клана Учиха и внучке Первого. …В конце-концов Итачи и хокаге обездвижили Данзо, подчинив его сознание с помощью шарингана Итачи. Шимура не стал применять Мангекьё Шаринган Шисуи Учиха. Решил сберечь… И вот, теперь он в клетке. Ждёт своей участи. В маленькой тюремной камере без окошек раздался скрежет зуб. Он проиграл. На этот раз. А победители отправились домой, в Коноху. В его Коноху.*****
Ну, из последних важных новостей. У маленькой кафешки резко выросли продажи данго. В раменной, впрочем, тоже. Ах, да, Итачи восстановили. Ура, он больше не изгнанник. Официально об этом население еще не известили, но кому нужно из АНБУ — те уже знали. Однако изгоем он ещё некоторое время побудет. Не так-то просто будет обывателям пересмотреть своё отношение к тому, кого считали убийцей-маньяком. А вопрос отношений с братом остаётся больным и открытым. Саске тем временем под действием «наруто-эффекта» практически освоил рассенган и технику теневого клонирования. Спланировал семейную жизнь с Сакурой и начал копить деньги с миссий на свадьбу и счастливое будущее. Почти придумал, как назовет собаку и десять детей. Сакура сменила место жительство. Прокачала навык скрытности, а также уворот от поцелуя Учиха до Lev.100500. Крыша почти поехала, но психика оказалась крепкой и выдержала. Девочка перешла на новый уровень сознания. Кстати, секси-джитсу Учихи-младшего уже почти не уступает технике Наруто. Цунаде начала седеть. Её нервы и техника регенерации перестали справляться. А вот Итачи принимает решение по совету Наруто, который кстати, всё также всеми силами заботится об Итачи, поговорить с Саске, пока он в этом состоянии неадекватности. Очередная неделя воздействия уже истекала. В итоге Итачи решился и, под личиной агента анбу, который хочет потренировать молодняк, повёл Саске в лес, прихватив с собой в сумке кой-чего съестного. И выпивного тоже. Лишь на месте он открыл своё лицо. Саске, не веря, отшатнулся, сжимая кулаки и стиснув зубы. — Так всё это время… Это был ты?! Твоя маска… Это об тебя я пару раз споткнулся, когда ночью шел попить воды! Но как?.. Почему?.. Я не понимаю! — Вот здесь, в свитке… Есть всё. Реши сам. Заслуживаю ли я прощения… Заслуживаю ли я жизни или нет. — Итачи медленно вынул из внутреннего кармана свиток. Руки уже не слушались от волнения. — Свиток?.. — Просто читай. И Саске читал и читал, не веря своим глазам. Итачи тем временем разложил на траве запасы из сумки: пару помидоров, палочек данго и пару бутылочек сакэ. Стаканы он не взял, поэтому, бросая взгляды на читающего Саске, отхлебывал раз за разом, опуская голову всё ниже и ниже. Идея поговорить с младшим братом казалась ему всё хуже и хуже. И теперь Саске вправе называть глупым старшим братом. Итачи захмелел, продолжая налегать на сакэ для храбрости. Небо тем временем хмурилось, затягиваясь тяжелыми свинцовыми тучами. — Нет!!! Не верю! — с юношеской горячностью крикнул Саске. — Не верю! Папа, мама и все остальные! Не могли они такое замышлять! Это ведь и правда навлекло бы на деревню много горя — люди сражались бы друг с другом, снова и снов мстя за потерянных дорогих людей… И Коноха ослабла бы… И ради чего?! Ради власти?! Саске посмотрел в глаза брату. Те не врали. Плечи Учихи-младшего поникли. — Но почему ты не остановил их, брат? Почему?! И Саске в стиле Наруто начал промывать мозг — мол насилие никогда не может стать выходом! Итачи должен был отговорить своего отца и через него остальных членов клана, раскрыть им глаза… — Братик! Выход есть всегда! — тараторил под влиянием «наруто-эффекта» Саске. — А теперь… Теперь случилось непоправимое… И это чуть было не породило новый круг страданий из-за мести… — Да, из свитка ясно…- Саске нахмурил лоб. — Либо клан развязал бы войну с далеко идущими последствиями, либо нужно было уничтожить клан… Но поговорить с ними?.. И как же…я?.. Почему я…жив…? — Я… — Итачи не хотел искать оправданий ни себе, ни клану. — Прости, Саске. Мне нужно было тебе сказать правду сразу, а не таить и манипулировать тобой. Я не хотел разрушать твою светлую и чистую веру в людей. Так вышло, что я оказался меж двух огней и должен был выбрать… А ты…должен был выжить, чтобы уничтожить меня. Это должен был сделать только ты. Ты — живое напоминание моего греха… Моя заслуженная погибель… — Итачи поднял взгляд на Саске. А последний начал меняться… Куда-то исчез наивный и восторженный взгляд, который был на протяжении всего времени действия «наруто…» тьфу, этой отравы. «Ну вот и всё, — мелькнула мысль Итачи, — зато успел сказать то, что хотел, а теперь…» — Ты думаешь, все эти слова должны заставить меня простить тебя?! Ха! Не будь наивным идиотом, глупый старший брат! — прежний Саске взирал сверху вниз. — Это, — Саске потряс свитком и отбросил его в сторону, — ничего не меняет и… И не вернёт отца и мать! Раз ты сам хотел этого, то я стану твоей погибелью! Итачи ничего не сказал. Он, печально усмехнувшись, раскрыл объятия, показывая, что он открыт и всецело отдается на волю младшего брата…«Кто как ни я заслужил всё это», — мелькнуло в голове Итачи. — Прости за боль, что причинил тебе. Я люблю тебя, брат, — шепнули пересохшие губы теперь бывшего изгнанника. Саске яростно занес кунай над сердцем старшего брата. Но рука дрогнула в сантиметре. — Ты… Ты… ТЫ!!! Ненавижу тебя! Убийца! — Саске то шипел, то кричал, сжавшись в яростный комок над телом брата. — Мы же были так счастливы!.. Брат! А ты… Ты… — он удивленно оглянулся, только заметив начинавшуюся грозу. Обильный ливень, нарастающий вдали, скрывал окрестности серой пеленой. Колени Саске сами подогнулись, и он тяжело опустился на мокрую землю рядом с Итачи. — Это были лучшие годы в моей жизни. Вместе с вами… — тихо произнёс Итачи. — Заткнись… Глупый… Старший… Брат… Уголки губ Итачи слегка дрогнули в улыбке. И вдруг он зашелся в тяжелом кашле, ослаблено откинувшись на ствол дерева, под которым сидел. В уголках губ проступила кровь. Которую тут же смывали потоки воды. Ярость Саске стала утихать и он растерянно смотрел на Итачи. Тот вдруг стал сползать по стволу на землю, а дыхание стало тяжелым и хриплым. Грудь тяжело вздымалась, с усилием работали лёгкие. Саске, сам от себя такого не ожидая, метнулся к брату, убирая намокшие пряди с лица и трогая лоб. Тот был горячим, как в лихорадке, несмотря на прохладный дождь… — Эй, Ит… Ита… — Саске ещё было непросто полностью произносить имя, уже успевшее стать для него ненавистным. — Итачи! Итачи?.. Саске от нетерпения потряс брата за ворот, но тот не пришёл в себя. — Черт! Вот же слабак! Тц, теперь разбираться с твоей тушкой… Да чтоб тебя… Идиота… Надо же как ослаб… — Саске озабоченно потрогал едва бьющуюся жилку на шее брата. — То же мне, гениальный шиноби клана Учих. Дрыщ ты, вот кто! Бака! Саске всё бубнел, всё кряхтел и ворчал, неся на себя бессознательного Итачи. То, стиснув зубы, останавливался, чтобы прислушаться к слабому биению сердца Итачи: — Вот же идиот!*****
Цунаде проводила плановый обход в больнице, проверяла выздоравливающих, а также куноичи, которые обучались искусству врачевания. Внезапно дверь в приёмный покой распахнулась, впуская порыв ветра и капли дождя. В проёме стоял Саске, а на спине у него… — Итачи! То есть… — Испуганно оглянувшись на персонал, Цунаде лихорадочно придумывала кодовое имя, чтобы люди, работающие в больнице, не падали в обморок, услышав имя международного разыскиваемого убийцы, которого пускай уже и оправдали, но для широкой общественности это пока было тайна. Как раз готовили официальную информацию для населения. —П-Пикачу! — Хм, Цунаде довольно быстро нашлась с именем, словив необъяснимый флэшбэк. — Саске, что ты уже натворил с Пикачу? Ты уже пришел в себя? Это ты его так? Он и так был на последнем издыхании и всё упорно отказывался от медицинской помощи! Саске молча смотрел на неё. Выжидая. Кивая головой на вопросы Пятой, сначала утвердительно, потом отрицательно. — Мы разговаривали. Он перебрал саке. А потом… Вот так. Еще кашлял тяжело и кровь была. Потом просто отрубился. Может он все же просто пьян? — Напиться в его-то полуживом состоянии. Идиоты. — безапелляционно отрезала Пятая, попутно изучив состояние Учихи-старшего. — Ладно, Тенра, Гаджан, срочно подготовьте палату! Саске, можешь быть свободен. — А как же… Мне нужно… — А, так ты переживаешь за брата? — Пятая подняла бровь, сканируя упрямого брюнета. — Еще чего! — тот мгновенно отреагировал. — Тогда ты можешь проваливать! — отчеканила Пятая, в реанимацию можно только ближайшим родственникам. — Но… Но я… — Вдруг ты решишь пришить его, пока он в таком состоянии, м? — Да ещё чего! Нужен он мне сильно! Да плевать, что с ним будет! Просто… Просто хочу проконтролировать! Вдруг он… Опять куда-то…денется… — на последних словах Саске как-то запнулся и закончил уже как-то вяло и смущенно пряча взгляд… Пятая удовлетворенно хмыкнула. — Ладно. Оставайся, если хочешь. Новости тебе сообщат. Круто развернувшись на каблуках, она проследовала в реанимацию, куда медбратья уже отвезли многострадального пациента.Спустя ещё неделю
Чёрные глаза непринуждённо смотрели в окно, слушая весенний шум ветра, пение птиц и громкие крики о «Силе юности» двух шиноби в зелёных трениках. Глубоко вдыхая аромат цветов, молодой мужчина прикрыл глаза. За спиной раздался приглушённый стук, а после голос: — Брат, ты как? Итачи умиротворённо вздохнул и подарил спокойный взгляд младшему Учиха. — Сакура, а ты…? — Я в соседней палате, — закончила куноичи фразу. — Ох, Саске, заставил же ты нас понервничать… — выдохнула Харуна, присаживаясь на край кровати, поглядывая на Итачи, уже поднявшегося с кровати и стоящего у подоконника. Учиха младший сильно покраснел, вспоминая рассказы блондина и сенсея о своей невменяемости. Стоило лишь их вспомнить, как в палату залетел Узумаки с пакетом и мгновенно двинулся к Саске, осматривая и тут же накидываясь с дружескими обнимашками. После взгляд переметнулся на мирно улыбающегося гения клана. — Братец, с тобой всё нормально? — на этих словах Саске передёрнуло и кольнуло что-то, похожее на…ревность? — Как себя чувствуешь? Сердце не колит? Глаз не дёргается? Я если что прихватил с собой лекарств! Тут вот чай травяной, который тебе нравится и… — блондин важно поднял палец вверх, — твои любимые данго! — Наруто в предвкушении потряс пакет перед лицом старшего Учихи, но, услышав сдержанный смех последнего, он заглянул внутрь пакета. — Ой…блин… Не тот пакет взял. Вот же, бака. Ну, ничего! Саске, ты будешь лапшу? Тут на всех хватит! — последнего при упоминании лапши порядком замутило, а лицо побледнело. За те недели он съел непозволительно много этой «божественной пищи». Хватит до конца жизни. После того, как Сакура и Наруто ушли по делам, Саске, наконец набравшись храбрости, решился на разговор. — Я… Я понимаю, что двигало тобой, брат. — Саске хмурился и говорил серьёзно. Но я не могу обещать, что смогу тебя простить…так скоро. Ты ведь… — Саске ткнул брата кулаком в грудь и замолчал, Итачи немного пошатнулся. — Да, я понимаю. Я благодарен тебе, Саске. Так благодарен… — Но-но, брат, на тебя это не похоже, — Саске фыркнул. — Эээ, ты что дел… Саске и пикнуть не успел, Итачи просто притянул его к себе, прислонив свой лоб ко лбу Саске. И не отпускал. — И знаешь, — Саске извернулся от таких телячьих нежностей брата и хмуро пробурчал: теперь только попробуй отказать мне с тренировкой. — Теперь всё, изменится, Саске, — чётко произнес Итачи и усмехнулся, совсем как тогда, когда Саске был наивным и доверчивым ребенком.Некоторое время спустя
На перекрестке дорог, которые вели в разные деревни, и по которым ходило много шиноби, возник старенький, местами перекошенный домик. В нем поселилась старушка. И, казалось, что живет она там не один десяток лет. Шиноби захаживали к ней, покупали снадобья всякие, иногда табак веселящий, иногда средства бодрящие. Расслабившись, после предложенных напитков, они делились впечатлениями от выполненных миссий. И никого не смущали различные курения и ароматы, которые вились под потолком. Все думали, что так всегда и было. Никого не удивляло, что через пару дней от домика и следа не оставалось. Да и не очень потом этот домик и вспоминался. Словно какой-то отголосок из полузабытого сна. А иногда на дорогах в различных деревнях видели старенькую бабушку-путницу с одной лишь квадратной сумкой на спине, но никто не обращал особого внимания и пожилую, едва передвигающую ноги, путницу. А всё дело оказалось вот в чём. Пятая запустила в реализацию свой новый проект по реабилитации ветеранов, желающих принести пользу своей деревни и просто скрасить свою старость конохополезными делами. Задания были разнообразные по сложности. Так что каждый мог найти себе дело по вкусу ну, и по силам, чай уже пенсионерами были. Очень многие пожилые шиноби с радостью откликнулись. Так же им было приятно, что деревня не забыла их заслуг. У многих ветеранов оказались интересные навыки, о которых не знала молодежь. Так что престарелые шиноби могли даже передавать свои секреты дальше. Их приглашали в Академию для демонстрации своих умений, для обучения молодняка. А в свободное время они рассказывали о своих миссиях, грустных и весёлых моментах жизни, тем самым, на примере своих непридуманных историй, готовя подрастающее поколение к трудностям взрослой жизни шиноби. Излишним будет говорить, что этот проект здорово поднял популярность Пятой среди населения. Более того, о чём не узнает Цунаде, так это о том, что Данзо, всё ещё сидящий в заключении, до которого дошли новости о деревне от преданных людей, усмехнулся, услышав о проекте Пятой. Он не признается даже самому себе, что подобный поступок вызвал у него уважение. И где-то в глубине давно очерствевшего сердца он поверил, что Коноха — в надёжных руках.