Сага о неразделённых чувствах

      Шёл сильный дождь, когда в дверь Исаака Ньютона раздался громкий стук. Не дождавшись ответа, в дом ворвался разъярённый Аллен Карр, даже не закрыв за собой. Учёный и борец с курением были знакомы, но не виделись очень давно. Исаак в это время как раз писал о своём знакомстве с дизайнером Луи. – Аллен, это вы? К чему столь неожиданный визит? – узнав старого приятеля, произнёс учёный. – И не забывайте о манерах! Вы ворвались в моё жилище без разрешения, сбили с мысли и даже не извинились! – Исаак… сколько лет, сколько зим… Извините за дерзость, но меня буквально возмутили недавние события. В пору ли вам унижаться до этого клоуна Луи Виттона? Какая вам выгода общаться с ним? К тому же, как мне известно, он посмел помешать вашей научной деятельности. – Я не собираюсь слушать, как вы об этом узнали. Скажу одно – это абсолютная клевета. На вашем месте я бы меньше верил слухам. Какое вам вообще до этого дела, Аллен? Сражайтесь с сигаретами сколько угодно и не вмешивайтесь в мою жизнь! – Я не дам этому шуту вам мешать! – в гневе закричал борец с курением, ударив кулаком по столу учёного, от чего в комнате пошатнулись все вещи. – Мешаете мне сейчас только вы! – с не меньшей злобой ответил Исаак. – И если вы сейчас же не выйдете, я позову на помощь. – Да вы хоть знаете, во что влипли?! – не унимался Аллен. – Он вам сломает всю карьеру, понимаете вы это?! А чем этот баран промышляет, слышали? Выпускает бракованные ремни! – Вовсе нет, приятель. Ты ошибся, пойми, – перешёл учёный на более неофициальный разговор. – Луи не мешал мне и не помешает. Мы предпочли забыть тот неприятный случай с яблоком, если ты говорил о нём. Это недоразумение не стало бы очередным открытием, поверь мне. А творчество этого юного, но талантливого дизайнера, которого ты посмел назвать бараном, я очень ценю. – Недоразумение, говоришь!.. Что ж, твоё дело. Не буду больше вмешиваться, – ответил Аллен с сарказмом. – Проваливай немедленно! – сорвался учёный от явно перешедшей все границы наглости собеседника. – Я-то пойду, Исаак. Но ты ещё пожалеешь, что не прислушался. – Да как ты можешь?! Ты!.. – учёный уже не мог подобрать слов от гнева.       Разговор на повышенных тонах услышал королевский мушкетёр Д’Артаньян, случайно скакавший мимо. Он остановил свою лошадь, слез и сказал ей: «Сэнди, подожди здесь, мне нужно кое-что проверить». Лошадь лишь фыркнула в ответ с согласием. Подойдя к дому и заметив распахнутую в ливень дверь, мушкетёр решил заглянуть внутрь и узнать, в чём дело. Аллен тем временем как раз чуть было не собрался распустить руки, так что Д’Артаньян подоспел вовремя. – Как ты хотел назвать меня?! – вопил Аллен, схватив учёного за воротник. – Как?! Говори! – Не смейте трогать Исаака! Кто вы такой? – грозно сказал мушкетёр, вынимая шпагу. Борец с курением обернулся и увидел сперва лишь острый наконечник шпаги у своего лица, а затем и её отважного владельца. Так как Аллен, увы, не мог дать такой же отпор мушкетёру, как сигаретам, он тут же сдался, отпустив учёного: – Прошу прощения, уже ухожу. Аллен быстро удалился, хлопнув дверью. Д’Артаньян подумал про себя: «Вот трус!», убрал шпагу и обратился к Ньютону: – Исаак, как вы? Не благодарите за помощь, это мой долг. Кто этот мерзкий тип? – Всё равно огромное вам спасибо. Он чуть меня не убил… Вздохнув, Ньютон продолжил: – Это, правда, мой знакомый… Он приходил… эм… по делу, – соврал Исаак. Ему не хотелось впутывать в свой с Алленом конфликт королевского мушкетёра. – И почему он так отвратительно себя повёл? Пытался навредить вам? – Нет-нет! Д’Артаньян, не переживайте. У вас куча своих забот. Мы просто не смогли найти компромисс, – продолжал врать учёный, лишь бы мушкетёр даже не вспоминал об этом. «Ну-ну, – подумал Д’Артаньян про себя. – Исаак еле живой остался. Если бы не я…». – Можете идти. Даже не забивайте голову. Наверное, вас ждёт месье Тревиль, – ловко подметил Ньютон. – Уже поздно. Отправляйтесь во дворец, пока дождь снова не разошёлся. – Как скажете, Исаак, – согласился мушкетёр. – Удачи вам. Д’Артаньян погладил Сэнди, оседлал её и поскакал к месье Тревилю. Исаак хотел замять историю и не вспоминать больше о гадком Аллене, но долг мушкетёров – обо всём докладывать своему капитану.