The Silent

— Стой, пого… — не успел договорить Донателло, как вдруг сильная головная боль сковала его и на место первой личности пришла вторая, крайне опасная. Мы даже не замечаем, что становимся куклами в руках кукловода под названием судьба. Мы не знаем какие роли нам уготованы, но мы знаем что выбирать нам эту роль дозволено лишь самим. Но не всегда выбор может сходиться с желаниями. *** Спустя несколько дней, ребята стали замечать крайние странности в своём брате: он иногда что-то бубнит под носом даже на миссиях, улыбается чаше обычного. А взгляд… Он иногда бросал в дрожь: когда он начинает говорить что-то не понятное другим и это что-то самое главное не связано с наукой, его взгляд словно становится мёртвым, как у покойника. Это когда-то напугало даже противника на задании. И вот, трое братьев, включая Эйприл и Кейси собрались на кухнн для обсуждения этой проблемы. — Так… С Донни творится что-то не ладное. Есть предположения? — начал эту получноную дискусию Леонардо, положив руки на стол и сомкнув их в замок. — Может переходный возраст? У подростков часто это бывает… — первым спустя минуту тишины заговорил Микеланджело.—… Ну я по телевизору слышал… Там рассказывалась о депрессии в таком возрасте. Что часто приводит к суицидальным наклонностям. Эйприл закрыла рот рукой и тихо охнула, а Майки получил подзатыльник от Рафаэля. — Меньше телевизор смотри! — гаркнул краснобанданный. — Возможно что он не высыпается, и ведёт себя из-за этогт чересчур странно. — А я считаю что у Донни проблемы посерьёзнее… — сказала Эйприл с беспокоиством в глазах. — Это Диссоциативное расстройство идентичности… — Ди-чего? — Расстроиство личности… — закатив глаза, пояснила рыжеволосая на вопрос Кейси. — Это редкое психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей или, в другой терминологии, эго-состояний. При этом в определённые моменты в человеке происходит «переключение» — одна личность сменяет другую. Эти «личности» могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации. После «переключения» активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая личность. Мой отец однажды принимал однажды одного клиента. У него было это расстроиство. — Значит вот в чём дело… — заключил на этом моменте Леонардо. — А от этого расстроиства есть какое-то лечение? И как оно вообще появилось? — Это я спрошу у отца. Возможно он сумеет помочь. *** — И так… Как мне рассказывала Эйприл, у кого-то из вас проблемы… Точнее с Донателло… Я бы хотел побеседовать с ним наедене… Все ребята вышли из кухни, оставив Кирби и «Донни» одних. Сайлент сидел напротив мистера О’Нила смотрел на него. Психолог кашлянул и начал обследовать. — Ну, Донни… Как ты чувствуешь себя? — Лучше не бывает, Мистер О’Нил. — с легкой улыбкой и блеском в глазах ответил черепашка. — Я бы хотел задать пару вопросов, если ты не против… — Нет, не против. — Что ж… У тебя были какие-нибудь эмоциональные травмы в детстве? — Нет. С чего вы взяли? — Ты можешь поделится со мной абсолютно любой проблемой. Я готов помочь… Только скажи… «Донателло» молчал где-то пол минуты. Но затем вдруг опустив головк вниз, заговорил на удивление спокойным и пугающии одновременно голосом. — Значит абсолютно всё? Хех… Тогда я расскажу. Вы когда-нибудь слышали настоящие звуки, что прячатся за тишиной? Они по настоящему великолепны. Но они далеки до совершенства предсмертных криков. Они могут возникнуть в следствии испуга… Или же смерти… — черепаха медленно поднял голову и Кирби вздрогнул от страха: глаза были словно мёртвые, а в них сузился зрачок. На удивление голос был всё ещё спокоен, а улыбка не спадала. —… Когда ярко-кровавая кровь попадает на тебя или на пол со стенами, ты видишь красоту этого шедевра и ты осознаешь что становишься художником. Творишь творчества из крови своих жертв… А после криков наступает тишина… Что затуманимает разум чёрными пятнами. В помещении стала напрягаться обстановка. Мистер О’Нил в ступоре смотрел на того, кто являлся другом его дочери. Точнее совершенно другое. —… Ты расстроиство. Кто ты? — задал вопрос дрожащим голосом Кирби. Внезапно «Донни» разрозился истерическим, совершенно безумным смехом, заставляя всё внутри мужчины сжаться в впасть в шокированное состояние. Такого на его практике ещё не было. Закончив смеяться, темная сторона гения посмотрела на учёного уже практически безумным взглядом, с суженными зрачками. — Какой же ты догадливый, Кирби! Да, я не этот мягкохарактерный мямля! — он резко встал со своего места и подойдя к тумбочке, отодвинул ящик и покопавшись там, достал нож с большим лезвием, начиная крутить его в руке. —… Я почти три года сдерживаю себя. А ведт так хочется увидетл чью-то плоть изнутри… — Сайлент повернулся и с ухмылкой посмотрел на психолга. —… И если не хочешь, чтобы твоя драгоценная дочурка была первой, то в твоих интересах промолчать об этой ситуации, сказав что у Донни простая депрессия и недо-сып… *** Кирби вышел в зал к ребятам вместе с Донни и к нему сразу подошла Эйприл, а за ней и ребята. — Ну? Кирби краем глаза посмотрел на так же мило улыбающегося Сайлента и взглотнув, нервно улыбнулся, ответив: — Все нонмально. Просто лёгкая стадия депрессии и обычный недо-сып. Никакого расстроиства нет. — «Отлично. Мне удалось их убедить. Пора начинать действовать…» — подумала темная сторона Донни.