Кошачья душа

      Оглушительный хохот, раздавшийся над лесом, где сейчас находилось множество раненых волшебников, и разрушивший умиротворённую ночную тишину, был, наверное, слышен за многие километры.       — Немедленно прекрати это, Яроблуд! — приказал толстенький старичок, стоящий на стае белых голубей напротив смеющегося колдуна. — Многие маги, бывшие когда-то на стороне зла, перешли на сторону добра и теперь только рады этому! Одумайся, Яроблуд, иначе пожалеешь!       Колдун, прекративший было смеяться на долю секунды, вновь захохотал так, что чуть не упал со стаи ворон, на которой стоял. Его чёрные длинные волосы, которые колыхал ветер, сливались с ночным небом, как и вся его одежда, а из его такой же чёрной острой бородки всё время выскакивал какой-нибудь волосок, поэтому издалека казалось, что это безволосое нечто с нерасчёсанной бородой, смеющееся вовсю глотку. Жуткое зрелище. Именно так думал старичок и уже собирался принять вторую попытку образумить колдуна, как вдруг тот неожиданно перестал хохотать и сказал:       — Старик, ты что, серьёзно думаешь, что я могу пожалеть? Я разнёс твою никчёмную армию с полпинка, я великий колдун, мне нечего бояться! — самодовольно воскликнул мужчина на воронах, гадко ухмыльнувшись.       Старичок на это лишь вздохнул и, подумав «видит Бог, я не хотел этого…», окликнул кого-то, прятавшегося в тени:       — Дмитрий!       Яроблуд обидчиво закатил глаза. Вот не повезло же ему родиться в древней Руси, когда такие имена раздавали, которые в двадцать первом веке кажутся больной фантазией родителей.       Тем временем из тени на обычных городских голубях сизого цвета, вылетел светловолосый парень. Он с завистью кинул взгляд сначала на белых голубей деда, а потом на воронью стаю Яроблуда, думая, когда же он, наконец, сможет позволить себе лебедей, чтобы ведьмочка Люська, летающая на розовых фламинго, согласилась пойти с ним на свидание.       — Вот, Дмитрий, — отвлекая блондина от раздумий, маг на белых голубях протянул парню свёрток бумаги, — доверяю тебе, как своему законному наследнику, очистить этот мир ото зла и свершить справедливость!       Дмитрий, не слишком стремящийся очищать мир ото зла и свершать справедливость, лениво взял свёрток и развернул его. Пробежавшись глазами по заклинанию, он зевнул. Как никак три часа ночи, а он должен прочитать неведомый набор букв, чтобы превратить какого-то непонятного колдуна, до которого, ему, собственно, не было дела в… кого-то.       — Эй, парень, — окликнул Дмитрия тёмный колдун, неверевший, что заклинание нанесёт ему особый ущерб, — смотри, чтобы какого побочного действия не было, а то вдруг волосы опадут или ещё чего, мало ли. Проверь, нет ли там какой надписи маленькими буковками с предупреждением.       Блондин, явно испугавшийся за свою шевелюру, повертел листок в руках, чем вызвал приступ хохота у колдуна. Поняв, что над ним просто подшутили, Дмитрий злобно сказал:       — Не морочь мне голову, глупый чернокнижник! Тебе пришёл конец! — не то, чтобы сам парень верил в то, что какое-то заклинание может оказаться сильнее целой армии светлых волшебников и победить колдуна, но читать начал, боясь, что иначе от него не отстанут: — Точ аз сьере я шупи! Йынпол дебр! Визтуч нонартс!       Яроблуд, уже хотевший посмеяться над неудавшимся планом светлых волшебников, вдруг понял, что в его глазах потемнело, и он лишился чувств.

***

      Очнулся Яроблуд от того, что его кто-то старательно обнюхивал. Открыв глаза, он понял, что это достаточно крупный кот, который почему-то как-то странно смотрел на колдуна. Яроблуд, никогда особо не питавший любви к животным, хотел отогнать кота, как вдруг понял, что что-то не так. У него не получалось встать на ноги, и вместо этого он стоял на четырёх… чёрных лапах! Сзади также обнаружился хвост. Чтобы точно быть уверенным в своей догадке, Яроблуд на негнущихся ногах лапах подошёл к ближайшей луже и взглянул на своё отражение. Из лужи на него смотрела чёрная кошка, причём именно кошка, а не кот.       Если бы кошки умели кричать, колдун обязательно бы вскрикнул, но сейчас у него вышло лишь жалобное мяуканье. Кот, про которого Яроблуд совершенно забыл, кажется, привёл своих товарищей, которые опасно надвигались на бедного колдуна.       «Неужели, превратив меня в кошку, эти светлые волшебнички отправили меня прямиком в март?!», — ужаснулся Яроблуд и, прежде чем успел ещё о чём-то подумать, уже нёсся по улице.       Оторвавшись от преследователей, колдун сделал для себя три вывода: первый — он в Лондоне, второй — где-то в девятнадцатом веке и третий — светлые маги те ещё гады, ведь Лондон девятнадцатого века — это самое ужасное место для колдунов и ведьм того времени, оттуда сваливали все маги, правда, он плохо помнил почему.       Пополняя список неудач Яроблуда, плюс ко всему начался дождь. А дождь — это льющаяся с неба вода. А кошки не из тех, кто любит воду. Матеря на кошачье-древнерусском всё на свете, колдун шёл куда глаза глядят, ведь дальнейшего плана действий, кроме как спрятаться под какой-нибудь навес, у него пока не было, как вдруг он врезался в чью-то ногу. Человеческую ногу. Подняв голову, колдун встретился взглядом с черноволосым бледным мужчиной, который почему-то тут же покраснел при взгляде на него.       — Бедняжка, — сочувственно произнёс он. — Что такая леди, как вы, делает на улице в такой дождь? — мужчина взял колдуна на руки.       Сначала Яроблуд сопротивлялся и даже пытался царапаться, но после фразы: «Вас надо взять с собой и покормить», он успокоился. Действительно, покормить его надо. И даже если с рук, это всё же лучше, чем остаться голодным. Только было непонятно, зачем после кормёжки этот сумасшедший тип запихнул его в шкаф, где сидело минимум пятнадцать кошек. Теперь Яроблуд нервничал, не попал ли он в руки к зоофилу и не лучше ли было остаться с мартовскими котами.