Кодекс чудовища

- Дядя Тир, - вдруг обратился к профессору Коннору Фредерик в начале декабря. – А вы не можете полностью избавить меня от страха хотя бы перед вами с Гарольдом? Я так устал бояться. Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Голос Фредерика был грустным. Серые глаза смотрели умоляюще. Все трое находились в покоях Тира. Фредерик сидел на диване. Тир в кресле. Гарольд, который оккупировал колени отца, перевел взгляд с Фредерика на Тира, ожидая ответа. - Все возможно, ребенок, - после некоторого колебания отозвался Тир. – Но ты даже не представляешь, о чем просишь! И пояснил, видя непонимание на лицах обоих мальчишек. - Избавиться от страха можно одним единственным способом, узнав и устранив его первопричину. А для того чтобы понять ее, мне придется в буквальном смысле вывернуть твою память наизнанку. Это очень болезненный процесс. Да и хочешь ли ты чтобы кто-то увидел всю твою жизнь? Узнал все твои тайны? Кук поколебался, но посмотрел в глаза Тиру настолько твердо, насколько только смог. - Пусть мне будет больно, страшно и стыдно, но все-таки я хотел бы чтобы вы сделали это. Тир кивнул, ссадил Гарольда и встал. - Снимай амулеты и ложись. Так будет удобнее. Дождавшись когда мальчик уляжется, Тир подошел, наклонился и, опершись на руки, заглянул в серые глаза где уже разгоралась паника. А в следующее мгновение мир для Фредерика сузился до угольно черных бездонных зрачков профессора Коннора. Затем исчезли и они, а перед ним стали стремительно возникать и исчезать вновь, памятные и уже подзабытые события его недолгой жизни. Многого же он и вовсе давно не помнил… Вот он плачет, уткнувшись в подушку, а старая Марта гладит его по голове и пытается успокоить. Причиной этого было избиение его группой ребят и макание головой в унитаз. А в следующий момент он уже затаился в прачечной среди грязного белья, прячась от разыскивавших его учеников. Мгновение, а может и вечность наполненная болью и страхом, и он на несколько лет младше, но прячется там же, но уже от персонала. Фредерик вспомнил, что в тот день его хотели в очередной раз усыновить… Ему плохо, он не может переваривать эту пищу, но очередные «родители» не верят, и заставляют его есть. В результате он попадает в больницу и после промывания желудка бежит оттуда, шатаясь и едва не падая от слабости… Полицейским он говорит название приюта… Ужасная боль сзади. «Родитель» пыхтит, придавив его своим телом, и в этот момент происходит магический выброс. Длительный провал в памяти… Перед глазами проносились десятки эпизодов травли, унижений, побоев и не только… В приюте, странный ребенок, да еще и не способный дать сдачи, стал парией и изгоем… Но куда хуже детей были взрослые… Это длилось и длилось. Жизнь в приюте была нелегкой, но Кук раз за разом возвращался туда, потому что у него просто не было больше места куда бы он мог пойти. И даже, несмотря на все издевательства, там было лучше, чем у новых «родителей». С ними, почему-то, ему никогда не везло… А еще в приюте была Марта. Вероятно, только ее присутствие не давало ему покончить с собой. Он едва не умирал восемь раз, но желание жить и заботы Марты возвращали его в этот мир. Ранние годы были наполнены страхом, слабостью и плачем по любому поводу. И вот, наконец, он в ласковых руках черноволосой женщины. Ее лицо красиво, но печально, а в волосах серебрится седая прядь. - Ты не запомнишь этого, - говорит она, с грустью глядя ему в лицо. – Я не успела спасти твоих маму и папу, но тебя, маленький Драко, я спрячу так, что никто не сможет найти. Когда-нибудь я вернусь за тобой. Она поцеловала его и смахнула слезу. - Ты только дождись тетю Беллу, мой маленький дракончик. Только дождись… Это воспоминание сменилось ужасной болью! Такой боли он не испытывал еще никогда! Его словно бы рвали на части! Боль зарождалась в груди и пульсировала по всему телу. Он лежал на чем-то жестком и невысоком. Он не мог видеть, на чем именно. Не мог пошевелиться. Он кричал, а глаза видели только непонятные желто-зеленые всполохи, их отблески на каменных стенах и потолке, и искаженные ужасом лица, что мелькали вокруг. Одновременно с этим буйством магии, словно впитанные и поглощенные им, мелькали смутные образы из жизни младенца. А потом все закончилось… *** Гарольд смотрел, как изгибается и стонет придавленный рукой Тира Фредерик. По лицу Кука бежали слезы. На лбу выступила обильная испарина, но он не мог отвести взгляда от глаз Тира. А тот продолжал свое дело и видимо проникал в память Фредерика все глубже и глубже, потому что стоны делались все жалобнее, а слезы текли все обильнее. Гарольд хотел шагнуть ближе, но не смог, уткнувшись в какую-то упругую и невидимую преграду. Нахлынула паника, но некоторое время спустя, он все-таки сообразил, что это отец зачем-то окружил себя и Кука магическим щитом. Все закончилось несколько минут спустя отчаянным криком, который испустил Фредерик. Гарольд даже отшатнулся! Еще никогда он не слышал, чтобы в чьем-то голосе отражалась такая мука! А в следующее мгновение под щитом ослепительно полыхнуло! Воздух под ним замерцал всеми тонами зеленого и желтого. Яркость была такой, что Гарольд вынужден был зажмуриться. Когда он открыл глаза то узрел Тира, который предстал перед ним в своей истинной личине. От его одежды остались только обугленные и еще дымящиеся клочки, осыпающиеся с тела. То же самое приключилось с диваном и с одеждой Кука. Сам Фредерик бессильно свисал с рук подхватившего его Тира и находился без сознания. Не обращая никакого внимания на дымящиеся клочки и обломки, Тир направился к креслу, куда и опустил Кука. Сам он зарылся в саквояж и извлек на свет полулитровую бутыль того самого зелья на соке дерева Даор. Затем он переложил Кука на пол и целых полчаса приводил его в чувство, делясь с ним магией, втирая в тело и спаивая зелье, временами стимулируя сердце и выдыхая в рот мальчишки воздух. Гарольд весь извелся, пока наконец Фредерик не открыл глаза и не задышал сам. Он обвел мутным взглядом комнату, а Гарольд, у которого отлегло от сердца, счастливо улыбнулся. Потом глаза Кука закрылись снова. Тир подхватил легкое тело и направился в спальню, где и устроил его на собственном ложе, завернув в одеяло. - Сегодняшнюю ночь ему придется провести здесь, - объявил он. – Да и тебе вместе с ним. Меня он будет продолжать бояться еще долго. - А ты узнал причину этого страха? – поинтересовался Гарольд. - Нет, - ответил Тир. – С ним что-то произошло когда он был еще совсем мал. Он видел только проявления сильнейшего выброса магии. Похоже над ним проводили какой-то ритуал, но что-то пошло не так как планировалось. - И? – в голосе мальчика было любопытство и нетерпение. - Больше он ничего не помнит, но причина его изменений и страха именно там, - задумчиво проговорил Тир. – А в приюте, потом, этот страх еще и значительно усилился. Поверь, причин на то чтобы бояться людей у него предостаточно. Но это не моя тайна. Захочет - расскажет сам. *** Оставив детей в собственных покоях, Тир сменил личину, оделся, и направился к декану факультета Слизерин. Этому были целых три причины. Во-первых, нужно было предупредить его о ночевке детей вне общежития. Во-вторых, его носатая физиономия мелькнула в ранних воспоминаниях Кука и даже не один раз! Теперь эти воспоминания, поднятые Тиром из глубин памяти, будет помнить и сам Фредерик. Значит, его неизбежно заинтересует Снейп, а также возникнет вопрос – кто такая тетушка Белла? В-третьих, Тир так и не понял того, что именно произошло с ребенком. Он видел лишь нечто, похожее на видимые проявления сильнейшего магического выброса, но не знал его причины. Как и того, чего именно хотели добиться люди проводившие ритуал. Более того, тот выброс просто не мог произвести маленький мальчик! А вот та самая тетушка Белла вероятно могла многое рассказать. И именно там было скрыто то, что привело ко всем дальнейшим последствиям. То, из-за чего Фредерик панически боялся взрослых людей. То, что мешало ему дать сдачи сверстникам. То, что изменило его. Но одну из причин, или скорее ее следствие, Тир все-таки понял. Дело было в том, что фактически Кук был младше, чем казался! Но вот насколько младше, Тир пока не знал. Дети Эльдар взрослели куда медленнее человеческих, да и детей Эрххаатон орс тоже. Одиннадцатилетний Эльдар соответствовал по развитию психики четырех или пятилетнему человечку. Вот только случай Кука был нетипичным. Здесь всему виной стала магия и незаконченные изменения. Тело-то росло, а вот разум? К кому ближе был ребенок по его показателям? К людям? К Эльдар? Нет, Кук не был умственно отсталым по меркам людей. Вот только даже гениальный ребенок не способен противостоять старшим. Его психика просто еще не готова для этого! Он может знать больше, но ударь его и что произойдет? До определенного возраста ребенок заплачет и побежит искать утешения у родителей. Чуть более старший попробует дать сдачи. Фредерику не к кому было бежать! Но Тир видел в его поведении множество черт присущих именно младшим детям. Даже то как он тянулся к Гарольду, несмотря на весь свой страх перед людьми, только подтверждало его выводы. Тир нахмурился и тихо рыкнул. Его злило такое отношение к детям как было распространено у людей. В мире Эрххаатон орс и Эльдар не было места подобной жестокости! Не было там и ненужных сирот! Усилием воли Тир погасил злость. Предстоял сложный разговор. Конечно, можно было бы силой вломиться в разум Снейпа, а потом просто убить его. Но он, похоже, был близок с погибшей семьей Кука. Значит мальчишка расправы над зельеваром не одобрит. А Кук был нужен Гарольду… Да и сам Тир его уже не бросил бы. Договор между Эльдар и Эрххаатон орс не был простой формальностью и Тир больше не ощущал Фредерика чужим. Теперь приходилось учитывать и его интересы. Значит причинять вред Снейпу было нельзя. Мысленно рыкнув, Тир продолжил путь. К кабинету декана Слизерина он подошел все таким же абсолютно спокойным с виду. *** Северус Снейп занимался проверкой эссе. На его большом письменном столе высились четыре стопки проверенных работ и своей очереди ждали еще две не просмотренных. Закончив проверку очередного эссе, он вздохнул, отложил перо и потер виски. Голова начинала болеть, значит пришло время опять пить укрепляющее зелье. Что он немедленно и проделал. Потом, откинувшись на спинку стула, профессор устало прикрыл глаза. Боже, как же он устал! Кто бы только знал как тяжело дались ему годы прошедшие с момента смерти Лили и семейства Малфоев. Кроме этих троих Северус больше не подпускал к себе никого. С самого детства он был самодостаточным одиночкой. Он уже и не помнил того, почему позволил себе привязаться к Лили. Подруга? Да, она была для него именно подругой и глупый Поттер зря ревновал. Северус никогда не позволил бы себе помешать ее счастью. Полюби она его, и он сделал бы для нее все. Впрочем, он и так был готов на это. Но не судьба. Малфои? Люциус вполз в его душу в Хогвартсе, с поистине змеиной грацией. Впрочем, много ли нужно изгою чтобы привязаться к тому кто протянет ему руку? Юный Снейп никогда не ощущал в Люциусе неискренности по отношению к себе. Это его и подкупало. Малфой не сторонился нищего полукровки. А Нарцисса всегда была яркой искоркой среди сумрачных аристократов. Ее чувства были искренни и открыты. Много раз Северус думал, что ей скорее подошли бы факультеты Гриффиндор или Хаффлпаф, чем Слизерин. Не было в ней ни чопорности, ни жажды власти, ни изворотливой хитрости. За это ее и полюбил Малфой, которому в семье нужны были покой и любовь, а не ежедневная борьба за власть. Северус тяжело вдохнул. С момента их смерти он так и оставался одиноким. Больше он не подпустил к себе никого. Более того, его буквально сжигала изнутри лютая ненависть, так и не утихшая с годами! Ненависть к Лорду и Альбусу Дамблдору. Ненависть к тем, кто отобрал у него всех кого Северус когда-либо любил. Лили. Люциус. Нарцисса. Драко. Он никогда не забывал эти четыре имени. Он и в школе-то стал преподавать только затем, чтобы ежедневно отравлять Дамблдору жизнь. Чтобы служить ему вечным напоминанием свершившейся подлости, в результате которой погибли Поттеры. И виновником их смерти был именно Альбус Дамблдор! Он знал о том, что Лорд собирается к Поттерам! Знал даже время! И не предпринял ничего… Более того, он не дал вмешаться и Снейпу, просто заточив его в темницу Хогвартса! И Лили погибла… А затем, при штурме манора погибли и Малфои, которые оставались единственными друзьями Северуса. И даже его маленький крестник Драко… И об этом Дамблдор знал! Именно на нем лежала вина… А он пришел с извинениями… Северус горько усмехнулся. Да, был у старого манипулятора такой изъян как совесть. Жаль только, что работала она очень уж избирательно. Дамблдор легко пережил смерть Поттеров, а вот после того как увидел их ребенка, начал пить. О да, старик искренне любил детей и не желал им зла! Что-то надломилось в великом маге именно в тот момент, когда он держал Гарри Поттера на руках. Об этом вскользь обмолвилась в разговоре с Флитвиком Минерва МакГонагалл, и Северус был склонен ей верить, хотя искренне презирал старую кошку. Узнав об этом изъяне Дамблдора, Северус иногда пользовался им, напоминая старику о погибших в ту войну детях. А ведь таких было немало. Драко Малфой, Эдвард Лестрейндж, Джейн Кэрроу, Габриель и Эмма Пьюси, Гидеон Пруэтт младший, и многие, многие другие… Вспомнив о крестнике, Снейп вновь тяжело вздохнул. Что ж, придет и его время. В теле Дамблдора давно и прочно обосновался ничем не обнаружимый и не выводимый сложносоставной многокомпонентный яд. В любой момент можно было добавить последний компонент… Но Снейп медлил. Причиной этому был Лорд. Точнее его постепенно чернеющая метка. Он возвращался! А потому Снейпу нельзя было умирать или попадать в Азкабан, а от случайностей и превратностей судьбы никто не застрахован. Да и Дамблдор еще мог пригодиться… От раздумий его оторвал настойчивый стук в дверь. Тяжело вздохнув, Северус снял запирающие чары. За дверью обнаружился профессор Коннор. - Нам нужно поговорить, - произнес он и шагнул внутрь, легко отодвинув Снейпа с пути! - Что вы себе позволяете? – немедленно взъелся Северус. А Коннор развернулся, мгновение всматривался в лицо Снейпа, а потом быстро повел перед собой правой рукой, словно отстраняя невидимую ткань. Глаза Северуса немедленно прикипели к возникшей иллюзии. На ней Люциус Малфой делал козу смеющемуся Драко. Мальчик лежал на коленях улыбающейся Нарциссы. Как завороженный Северус смотрел на эту призрачную картину давно утраченного семейного счастья. Давно потерянных друзей… Он даже не заметил того, что Тир Коннор обошел его и сам закрыл входную дверь, наложив на нее комплекс чар. В себя Северус пришел только тогда, когда видение исчезло. - Откуда? – выдавил он сквозь стиснутое спазмом горло. Коннор уселся в одно из кресел, что стояли у стены, кивнув Северусу на второе. Проигнорировав наглое предложение, Снейп требовательно уставился в лицо Коннора. Тот только легко пожал плечами и неспешно ответил. - Некоторое время назад я взял под опеку некоего Фредерика Кука, воспитанника приюта. Сегодня он попросил меня разобраться с причиной постоянно мучающего его страха. А в результате просмотра памяти я увидел вас. Теперь мне нужны ответы… - Не может быть! – Северус подошел и опустился в то самое кресло, на которое ранее и указывал Коннор. А затем с надеждой спросил. - Драко? - Когда-то его звали именно так, - согласился Тир. - Но ведь на Малфоев Кук совершенно не похож! – усомнился Снейп. – Разве что цветом волос. - Вот мне и нужно понять, что привело к этому изменению, - согласно кивнул Коннор. – Там кроется и причина нынешнего состояния мальчика. - Состояния? Что с ним? – в голосе зельевара прорезалось искреннее беспокойство. - А вы не видели, что он не выносит даже чужих прикосновений? Что ребенка снедает страх? Даже перед Гарольдом, к которому он тянется всей душой? - Я должен посмотреть его память сам, - начал Северус. - Нет, - негромко, но жестко отрезал Коннор. – Я не позволю причинить мальчику вред, а новое вторжение в память, в ближайшее время, его попросту убьет. - Но от легилименции не умирают! – вскинулся Снейп. - Не в его случае, - все также негромко отозвался Коннор. – Фредерик слишком многое пережил. Вторжение в его разум приводит к сильнейшим магическим выбросам. - Но… - Нет, - повторил Коннор. – А если вы попытаетесь проделать это самовольно, мне придется забрать детей из школы или же убить вас. Он сказал это так просто и буднично, что Северус поверил в реальность угрозы. Тем более, что он уже видел перстень. Да и разговор с Дамблдором слышал. Помнил он и тролля… Нахмурившись, он долго сверлил Коннора взглядом, впрочем, не добившись никакого эффекта. После продолжительного молчания Северус сказал: - Я практически ничего не знаю о том что происходило в маноре при гибели семьи Малфой. В то время я сидел в карцере этого милого замка, заточенный туда Дамблдором, видимо, чтобы не мешал. Сказав это, Снейп надолго прервался. Коннор не торопил и после продолжительной паузы Северус спросил. - Смогу я общаться с мальчиком? Все-таки он мой крестник… - Как он сам пожелает, - отозвался Коннор. – Препятствовать ему я не стану. Но и не отдам его никому. Затем Коннор неожиданно спросил. - Кто такая Белла? Услышав это имя, Северус вздрогнул. Он знал только одну Беллу. Неистовую Беллатрикс Лестрейндж! Женщину, которую опасался сам Темный Лорд Волдеморт, ни разу так и не посмевший попотчевать ее круциатусом, в отличие от всех остальных Упивающихся. Да во всей Англии, наверное, не нашлось бы мага который не боялся ее! Да и как было не бояться? Белла была, вероятно, сильнейшей ведьмой Англии, причем увлекалась боевой и темной гранями Искусства! Она не боялась схваток и крови. Смеялась в лицо Смерти. Ходили слухи, что такой ее сделала гибель сына, и Северус знал, что в этом была истина. Вот только далеко не вся. Гибель малыша при штурме аврорами гнезда Лестрейнджей лишь выпустила на свободу то, что всегда скрывалось под маской истинной леди. Жена Люциуса, Нарцисса, была младшей сестрой Беллы и говорила, что та была такой с самого детства. Смерть ребенка просто выпустила наружу то, что ранее тщательно скрывалось под маской аристократки. Ведь до гибели маленького Эдварда Белла не принимала участия в акциях Упивающихся… - Я знаю только одну Беллу, - вынырнув из воспоминаний, проговорил Снейп. - Это она? – перед Коннором возникла новая иллюзия. Такой неистовую и крайне жестокую Беллу Северус не видел никогда. Он смотрел, как она целовала светловолосого малыша Драко и грустно улыбалась ему. - Да, это Беллатрикс Лестрейндж. - Где ее найти? - В тюрьме Азкабан. - Где находится эта тюрьма? Северус нахмурился. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие, но все-таки он ответил. - На север от Англии. Остров в море. Вы собираетесь туда? - Возможно, - ответил о чем-то раздумывавший Коннор. - Вам не получить разрешения. Коннор промолчал, а затем произнес, после некоторой паузы. – Сегодня, а может быть и завтра, Гарольд и Фредерик ночуют в моих покоях. На вопросительный взгляд Северуса он пояснил. - Последствия магического выброса. За Фредериком пока нужен присмотр. А к Гарольду мальчик тянется сам. С ним ему будет спокойнее. - Может быть в больничное крыло? Коннор покачал головой. - При всем моем уважении к мадам Помфри, я поставлю его на ноги куда быстрее. - Вы имеете медицинское образование? - И его, в том числе, - чему-то усмехнулся Коннор. Закрыв за посетителем дверь, профессор Снейп уселся в любимое кресло и надолго задумался. То, что Драко жив и нашелся, его радовало. А вот все остальное напрягало. У мальчика были проблемы со здоровьем… Это плохо и проблему нужно изучить. Коннор… Северус чувствовал в нем какую-то странность. Тир Коннор был слишком уверен в себе… Хотя, это можно было объяснить и его уровнем сил и умений. Тогда возникал закономерный вопрос – что забыл в Хогвартсе человек по силам подобный Дамблдору? Пришел сюда ради сына? Возможно. Вот только в школе было много детей, а их родители отчего-то не стремились устраиваться в Хогвартс. Коннор был боевым магом – это подтверждал и Дамблдор, наводивший справки. Когда же он успел получить медицинское образование в свои сорок с хвостиком лет? В общем Коннор был весьма темной лошадкой и, по мнению Северуса, требовал присмотра. А ведь в его руках теперь был и Драко. Северус знал, что документы на мальчика Тир уже успел оформить в министерстве. Впрочем, кроме него сиротой тогда никто и не интересовался… *** Удостоверившись, что дети сладко спят, Тир покинул территорию школы и вскоре уже изучал защищенный магией остров, неспешно облетая его. Корабль разведчик сканировал остров и постройки на нем во всех возможных диапазонах. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее хмурился Тир. На этом островке явно присутствовал портал в Инферно! А это было плохо. Эрххаатон орс приходилось сражаться с демонами и даже неоднократно. Впрочем, это было довольно давно. Путешествующие по Вселенной с помощью порталов демоны, при их физической и магической силе, были бы весьма интересны с точки зрения охоты, но… О, сколько разочарования крылось в этом самом но. Увы, они были отвратительны на вкус! А их магия плохо подходила Эрххаатон орс. Впрочем, Эрххаатон орс тоже не привлекали демонов. Противниками для порождений Инферно они были слишком уж неудобными и опасными. Особенно после того как нашли и вторглись в их родной сектор Вселенной. А вот Эльдары демонов манили, как собаку мозговая косточка… Тогда, оказавшись на грани истребления, остроухие сделали финт этими самыми ушами и заключили договор с Эрххаатон орс, переселившись на их планеты. Тир мысленно ухмыльнулся, вспомнив об этом. С тех пор пролетели многие тысячи лет. Старые противники избегали друг друга, стараясь не нарушать границ подконтрольных территорий. А этот остров однозначно принадлежал Инферно. Тир помнил родной для демонов сектор пространства и негостеприимные планеты, где шла активная вулканическая деятельность, а атмосфера содержала куда меньше кислорода. Да, демоны жили в более молодых мирах, чем Эрххаатон орс. Демоны не имели космических кораблей, зато они могли открывать порталы на чужие планеты, определяя их координаты неведомым образом. Подобные порталы редко существовали долгое время. А вот тот, что был на острове, являлся долгоживущим. Сканеры корабля фиксировали измененный магический фон острова и инфернальные формы жизни на нем. Тир прикрыл глаза и принялся изучать информацию, передаваемую кораблем ему прямо в мозг. Таких тварей ему ранее встречать не доводилось. На глаза исследователей они тоже как-то не попадались. Нечто имитировало гуманоидную фигуру в драном балахоне. Причем этот балахон не был одеждой, а являлся частью твари. Неизвестные существа летали, держась в воздухе за счет магических сил. И этим они тоже отличались от привычных демонов. Те для полета использовали крылья. Еще раз изучив показания сканеров, Тир принял решение. Несмотря на то, что привычных демонов не было видно, остров несомненно являлся территорией подконтрольной Инферно. Значит ему самому нежелательно было появляться там. Это грозило началом новой войны, уже на этой планете. Что ж, пусть будет так. Тир ухмыльнулся. Действовать будут боевые дроиды. Они отличались от телохранителей намного большей массой, защитой, огромным запасом энергии и куда большим набором оружия. Им не было нужды скрывать свою суть, имитируя живую плоть… И, что самое главное, к Эрххаатон орс дроидов было сложно привязать. В войнах с демонами их никогда не использовали. Едва он принял решение как на рейдер отправилась соответствующая команда. Сам Тир вернулся в школу. Больше ему здесь делать было нечего. *** Где-то на темной стороне Луны, в чреве огромного корабля произвел активацию разум. К нему моментально потекли потоки данных от колоний наномашин, сообщество которых образовывало неорганическое, но подвижное и пластичное тело. Металлическая голова повернулась. Затем тяжелое тело выбралось из ниши. Этот дроид был огромен. При трех метрах роста он был целых полтора метра в плечах! Массивную грудь, где в толще неорганической плоти, прочностью и весом намного превосходившей любой известный людям металл, скрывались искин и реактор, дополнительно прикрывала толстенная кираса выполненная из лучшей брони. В отличие от рядовых бойцов у него имелось звание. Ха шшеоррх. На земные языки это можно было перевести как боевой координатор или генерал. Он способен был командовать сотнями тысяч собратьев и иных боевых механизмов. Но в данный момент этого не требовалось. Задача была куда как скромнее. Подчиняясь неслышной команде из открывшихся ниш появились пять десятков боевых дроидов в полных доспехах и принялись довооружаться. Этим же занимался и сам генерал. Вскоре, образовавшийся в наноплоти рейдера тоннель вывел их к кораблю разведчику, который стартовал уже через несколько секунд. *** Азкабан не спал никогда. Точнее не спали дементоры, стремившиеся вовремя осчастливить каждого заключенного своим лицезрением. Стоило в магоструктурах узника появиться хоть капле маны, как рядом немедленно возникал дементор и осушал бедолагу до дна. Особенно не везло новеньким, чьи магические ядра еще работали в полную силу. Рядом с их камерами дементоры дневали и ночевали, а от криков несчастных закладывало уши. Многие из них сходили с ума. Белла стояла у решетки камеры и наблюдала за родственником. Увы, Сириус относился именно к таким, несчастным. А может наоборот? Может, именно он и был счастлив? Белла тяжело вздохнула, наблюдая как Сириус Блэк пытался правой ногой почесать за ухом. Он изогнулся, сидя на полу и жутко перекосив рожу, а ступня так и мелькала в воздухе… Да уж. В этом была своеобразная ирония. Как поняла Беллатрикс из его криков в те самые первые дни, Сириус оставался единственным из Мародеров не имевшим звериной формы. Что-то не сочеталось в этом проявлении магии с предрасположенностью Блэков. Потомственные некроманты и демонологи просто не могли быть анимагами! Но видимо в этом заключалась его мечта. Вот дементоры и осуществили ее таким извращенным способом. Повредившись умом, бедолага вообразил себя собакой! Да, в этом точно был извращенный юмор, ведь и на гербе семьи был пес – предвестник Смерти Гримм. За годы заключения Сириус так вжился в роль, что иногда, закрывая глаза, Белла видела в соседней камере пса, а не человека. Этот пес облаивал авроров и дементоров, скулил, и выл на луну, которую иногда было видно через центральную шахту «замка». А разум к нему возвращался все реже и реже… Женщине тяжело было наблюдать за его угасанием. У нее самой были отличные ментальные щиты, и разуму ничего не грозило. Да и как могло быть иначе? Она скрывала свои истинные мысли и чувства всю свою жизнь! Внезапно ее думы были прерваны самым неожиданным образом! Что-то громыхнуло. Откуда-то сверху, раздался крик. Но этим в Азкабане сложно было кого-то удивить. Зато выметнувшаяся из недр тюрьмы туча дементоров могла удивить и впечатлить кого угодно! Женщина отшатнулась от решетки когда эта черная туча пронеслась мимо. Вот только этот кто-то, побеспокоивший тварей, похоже так и не впечатлился! Белла отчетливо слышала тяжелые гулкие шаги. Кто-то обладавший чудовищным весом, под которым похрустывал камень, спускался в темные недра Азкабана! Причем этот кто-то шел не один. Ее уши различили и более легкие, но тоже лязгающие металлом шаги. А потом из-за поворота коридора появился металлический голем… Он был похож на отлитую из металла статую, обряженную в странные доспехи и шлем. Протопав мимо и не обратив внимания на истошный лай Сириуса, он замер около провала центральной шахты, поводя стволом какого-то странного оружия. Оно имело рукоять как у магловских автоматов или пулеметов и нечто подобное ствольной коробке. А вот ствол был странным. Он состоял из длинных и тонких стержней с насаженными на них кольцами. Центральные отверстия всех колец располагались на одной оси и образовывали самый странный ствол из тех, что в жизни видела Белла. Однако нечто подобное сгустку плазмы или файерболу, моментально прожегшее дыру в неосторожном дементоре, внушало уважение. А между тем на сцене появились новые действующие лица. В окружении четырех големов, подобных первому, в ее поле зрения появилось настоящее стальное чудовище. Именно его гулкие шаги и слышала Белла. Это тоже был голем, но какой! При каждом его шаге вздрагивал пол, а зачарованные решетки камер жалобно звенели в своих гнездах. В ствол орудия, что он нес в одной из рук, она вероятно могла бы засунуть голову! Внезапно стальной монстр замер около ее камеры. Голова повернулась, обращая к ней нечеловеческое лицо, отлитое все из того же металла. Словно повинуясь неслышимой команде от группы отделилась пара големов и быстро порысила вниз, в самые недра ужасной тюрьмы. Из оставшейся пары сопровождающих, один направился к решетке ее камеры и начал со скрежетом гнуть и выламывать стальные прутья. Чары, предназначенные останавливать магов, не производили на него никакого впечатления и только расцвечивали темный коридор алыми всполохами срабатывающих чар. В камере напротив, подпрыгивая на четвереньках, бесновался Сириус, заливаясь лаем, впрочем, благоразумно не приближаясь к решетке. Белла отступила к самой дальней стене и угрюмо смотрела на големов. Меньший, закончив делать пролом в решетке, отступил. А вот стальное чудовище напротив приблизилось к самым прутьям и неспешно протянуло в сторону Беллы руку, ладонью вверх. Белла уставилась на эту ладонь. Там быстро сформировалась металлическая сфера, величиной с квоффл. А затем, эта сфера вдруг превратилась в фигурку женщины, держащей на руках маленького ребенка! Секунду спустя металл обрел цвета, и женщина потрясенно уставилась на свое собственное изображение! А статуэтка вдруг задвигалась! Губы женщины коснулись лица ребенка. Белла прекрасно помнила этот момент. Узнала она и черты маленького Драко. Фигурка женщины вдруг оплыла, а малыш начал расти и вскоре на нее смотрело красивое, но абсолютно незнакомое личико. Мальчик умоляюще смотрел на Беллу! - Ему нужна помощь, - гулкий металлический голос стального чудовища пугал не хуже дементоров. Даже в Хогвартсе не было говорящих и разумных статуй! Белла и не слышала о чем-либо подобном. Что это? Заточенный дух или демон? - Тебя ждут. - Где он? – спросила она. - В Хогвартсе, - громыхнул голем. Сказав это, он отступил, опуская руку. Его ладонь была пуста… И все-таки она пошла. Пошла по своей воле. Пошла, не веря самой себе! Вот только умоляющие серые глаза ребенка, накрепко запечатленные в памяти, влекли ее вперед, помогая двигаться ослабевшему телу. К нему. В неизвестность. *** Прибывшие авроры в растерянности ходили перед развороченными воротами. Дементоры не мешали, жуткими тенями рея в стороне. Этих тварей вполне устраивала заключенная когда-то договоренность. Они получили то что им было нужно: ману и души. Маги – уверенность в том, что твари Инферно не покинут остров, где для них была организована пополняемая кормушка. Кингсли Шеклбот осматривал тушку дементора прожженную насквозь, когда из недр тюрьмы появились авроры сопровождавшие Главу Отдела Правопорядка и штатного легиллимента аврората. Амелия Боунс была погружена в размышления. Легиллимент, худой мужичок пятидесяти лет, носивший фамилию Хаус и прозвище Доктор, хромал рядом. Их сопровождала пятерка мракоборцев. Едва эта пара появилась из ворот, как к ним направился глава аврората Руфус Скримджер. - Удалось что-то узнать, - поинтересовался он. - Странные големы, - заявил Хаус. – Таких мне видеть не доводилось. Покосившись на него, Амелия Боунс обратилась к главе аврората. - Руфус, собирай людей. Подключи мракоборцев и невыразимцев. Нужно немедленно изолировать и обыскать Хогвартс! Тот голем что забрал Беллу, сказал ей, что ОН в Хогвартсе! - А кто это, ОН? – поинтересовался Скримджер. - Руфус, не глупи! – взорвалась Амелия. – Кому могло понадобиться освобождать Беллу? - Тот-Кого-Нельзя-Называть! – ахнул Скримджер. – Значит, слухи о его возвращении правдивы! Вот же ж! Но почему он не забрал всех? - А на кой черт они ему сдались сейчас? Они в таком виде, что на восстановление с полгода уйдет. А у него пока и у самого проблем хватает! Тела то нет? Нет! Ты еще здесь? - Да ё ж мое! – пробормотал Руфус роясь в карманах. Наконец его лицо расплылось в улыбке. - Портус, - проговорил он и исчез. *** А Хогвартс жил своей жизнью. Никто в нем и не подозревал о том, какие силы пришли в движение. А между тем, вскоре были заблокированы все его камины, а сама школа изолирована огромным антиаппарационным куполом, накрывшим даже магический поселок Хогсмит, расположенный неподалеку от нее! В этом самом поселке в ударный кулак собирались мракоборцы, спешно прибывая из тренировочных лагерей. Многочисленные авроры перекрывали периметр. Невыразимцы в своих серых мантиях готовили какое-то оборудование. Силен был страх перед Тем-Кого-Нельзя-Называть! Силен…