***
— И что ты удумал делать? Заельапорро развернулся и зло сощурился. Из-за угла вышел Ичимару Гин. На его с виду безмятежном лице играла привычная до скрежета зубов улыбка. Руки расслабленно свисали вдоль туловища, и не было ни намёка на враждебность. Однако на его поясе висела катана. Его ли оружие или чужое, было неясно, потому как Айзен любил делать подделки разных мечей для разных целей. Гранц знал, что двое бывших готеевцев пришли безоружными, но это не значило, что они не представляли угрозы. — Ну-ну, что за взгляд? — усмехнулся Гин. — Я же просто проходил мимо, а тут — вы. — Он посмотрел на свёрток, который держал Аарониро на плече. — И госпожа Иноуэ. Хотел к ней в гости зайти, а меня опередили. — Волнуешься, что я её убью? — А я должен? — не переставая улыбаться, спросил Гин и склонил голову набок. У Заеля пошли мурашки по спине. — У меня нет причин её убивать. — Тогда зачем ты с Новено несёшь её бессознательное тело в свою лабораторию? Прекрасно зная, что л ю б о й неверный шаг — и армия из капитанов всего Готея-13 сюда примчится и перемелет в мягкий фарш каждого. Нетрудно догадаться, что они лишили нас занпакто и отправили «охранять» столь слабое создание с одной целью — они никому не доверяют и просто ждут момента, когда можно будет сюда заявиться. И вырезать весь Лас Ночес. — Ичимару, — зацедил Гранц, — вряд ли кто-то верит в то, что нас легко победить. Васто лорде не убить простому шинигами. С самым слабым из нас в лучшем случае сможет справиться либо капитан, либо несколько лейтенантов. Сам же нас инструктировал. Или уже тогда предал Айзена и пускал нам пыль в глаза? — Ни в коем случае. Вы действительно сильные, а шинигами Готея не знали о ваших способностях и особенностях ничего. До момента, пока Айзен не угодил в тюрьму, из которой даже ему не сбежать легко. Мы с Тоусеном живы лишь благодаря тому, что за нас вступилась госпожа Иноуэ, также информация о ваших силах. Так что подготовить под каждого оппонента стратегию сражения не составит сейчас для них большого труда. — Звучит как двойное предательство под соусом заботы, — пробулькал Аарониро. — Когда никогда не был по-настоящему верен, предательством это сложно назвать, — пожал плечами Гин. — Да и забочусь я исключительно о госпоже Иноуэ. Хрупкая человеческая женщина в лапах безумных арранкаров, которые не отдают себе отчёта в том, что и как они делают, это совершенно не то, что я хотел бы продолжать наблюдать. — Почему тогда ты сразу не прибежал на помощь к ней? Когда её затрахали до невменяемого состояния Квинта и его фрасьён? — Гранц победно усмехнулся. — Или зрелище было слишком приятным? Смог себе подроч… Гранц застыл, пришпиленный по всем конечностям каким-то кидо. Ичимару лишь пальцем пошевелил, даже не проговаривая заклинания. Пол окропила кровь арранкара, которая стала течь из нескольких ран в ногах и руках. Аарониро напрягся, но продолжил держать Орихиме на руках. В тиши коридора бульканье его аквариума практически оглушало его и Гранца. — Ей не причинили серьёзного физического вреда, к тому же она сама согласилась на подобное. По возвращении в её реальное тело, можно просто стереть память обо всём. Поэтому я не беспокоился. До этого момента. Заельапорро, Аарониро, — он по очереди посмотрел на каждого, — у меня ведь никогда не было к вам доверия. — Ни у кого нет и мысли её убивать! — возопил Заельапорро, с которого уже вытекло прилично крови. И пота. От страха. Он мог сколько угодно хорохориться. Перед кем угодно. Но Ичимару всегда вызывал в нём животный инстинктивный страх. Не такой, как перед Айзеном. С последним всё было предельно ясно — неописуемо сильный противник, на которого даже если все десять васто лорде пойдут на пике своих сил, то это будет равносильно борьбе жуков со слоном. Причём в арсенале у жуков будет по зубочистке максимум. Иллюзий насчёт уровня его сил ни у кого не было. Кроме того, он был крайне умным, и никто никогда не мог точно сказать, события шли строго по его планам или всё-таки было что-то самовольное в действиях его подчинённых, врагов и вообще окружающих? Его предсказуемость была в том, что ничему нельзя было верить ни на йоту. Ичимару же был вообще никому непонятен. Неведомы были его истинные мотивы, почему он увязался с Айзеном, в какие моменты он действовал ради него, в какие ради себя, прикрываясь выполнением приказов? Он всегда делал вид, что полностью поддерживает Айзена, а по итогу оказалось, что всё было притворством. И большой вопрос — знал ли Айзен про это хотя бы отчасти? К тому же Ичимару всегда отличался холодным расчётом в своих действиях, но в то же время был крайне непредсказуем. И всё равно очень силён. Неуловимо силён. В совокупности всё пугало больше, чем Айзен. — Если ты похитил её не ради убийства или пыток, то зачем? — мягко спросил Гин, не обращая внимания на то, как перепугались эспадовцы и что Гранц уже потерял изрядное количество крови. Контролируя реяцу в лезвиях из рейши, которые проткнули Заельапорро, он сделал так, чтобы лезвия зарезонировали, и арранкар стал чувствовать сильнее боль. Тот сразу запыхтел, стараясь не застонать ненароком от «острых» в буквальном смысле ощущений — реяцу от этого кидо превращала его плоть и кости буквально в месиво. — Разве это честно, как с ней поступили шинигами? — зашипел Гранц. — Я понимаю, что с ней сделали, но не знаю в точности как. Это тело — ходячая «приманка» для Пустых уровня арранкара. Это необходимо исследовать и устранить. Мало того, что на неё каждый хочет взобраться, так ещё и она теряет сознательность. Разве это справедливо? Будь она в своём обычном состоянии, раздвинула бы она ноги перед огромной пантерой? — Перед кем? — выгнул бровь Ичимару. Камеры были везде в Лас Ночес, кроме покоев Орихиме. Это было единственное, что Гин сам пожелал ей «подарить» — некую уединенность, личное пространство. Он думал, что к ней никто не придет из Эспады без приглашения, о котором он, конечно же, сразу узнает благодаря настроенной на определенные слова и фразы аппаратуре в смотровой. — Её что, Гриммджо в… — Да, — тяжело выдохнул ответ Гранц. — Кажется, в отличие от тебя, я был умнее и установил камеры в единственной комнате, где их раньше никогда не было. На всякий случай. Гриммджо обернулся в ту форму, в которой встретился впервые с Айзеном. Он тогда ещё был гиллианом, как и многие из нас. Скакал по просторам Уэко в виде гигантской белой пантеры. Гин шевельнул пальцем, и светящиеся от реяцу лезвия кидо растворились. Заельапорро тяжело рухнул на колени. Из многочисленных отверстий, которые проделали лезвия, уже практически не лилась кровь. Помимо крови из него Ичимару высосал немало собственной реяцу, что намеренно затрудняло процессы регенерации. Арранкар мысленно проклинал всеми известными словами бывшего шинигами. Всё тело болело, как никогда раньше. Желание отомстить, выместить злобу взвилось в нём с ослепляющей силой. Разум заволакивала ненависть и похоть — внедренная модифицированная приманка в теле Орихиме начала на него влиять. И чем больше сил он терял, тем сильнее ощущалась потребность вырвать прямо здесь и сейчас её из рук Новено, кинуть на пол и начать трахать в каждую чёртову дырку прямо перед носом этого треклятого Ичимару! Заельапорро облизнулся, мысленно напоминая себе же, что эта тяга создана искусственно, и на самом деле, если он и хочет сделать что-то с её телом, так это провести ряд экспериментов, в числе которых было вскрытие тела, послушать её истошные вопли и мольбы о пощаде и на десерт посмотреть, как её живьём сначала до мяса затрахают подготовленные для этого сервиторы, а затем остатки сожрут тупоголовые нумеросы, которые не годны уже для выполнения каких-либо задач, кроме как для избавления от ненужных тел. — Дай угадаю: хочешь сначала изучить этот гигай, вывернуть на изнанку, без какой-либо анестезии, конечно же, а потом скормить своим безмозглым игрушкам? Гранц злобно сощурился, хотя куда уж больше? — Ой, — весьма неудачно сымитировал невинный тон арранкар, — ты словно мысли мои прочитал. Как неловко! — Избавь её от этого эффекта «приманки». Без боли. Без вскрытия. Без вреда телу, сознанию, психике. И только посмей сделать что-то не так. Как ты установил камеры в её комнате, так и я могу следить за всем, что ты творишь у себя. Вся армия Готея-13, которая придёт тогда по твою пустую душонку, покажется тебе приятной компанией. Я не стану тебя убивать. Защититься сам ты не сможешь, другие не вступятся, а даже меня одного против тебя хватит за глаза. Я отдам тебя на растерзание самому безумному садисту, которого только знает Общество Душ, и кого ты тоже знаешь. Обещаю. Гранц и Арруруэри с облегчением вздохнули, когда Гин развернулся и пошёл прочь. Последний — если бы мог вздыхать. — Forraje! — прокряхтел Гранц так громко, как мог. Через считанные секунды где-то рядом открылся лючок в стене, и оттуда выполз маленький нумерос с трёхзначным числом в районе восьмой сотни на спине. Эспадовец мгновенно сцапал его и сожрал. Это немного восстановило его силы. — Ну? — осторожно спросил Аарониро. Под этим «ну?» подразумевалось слишком много всего, но он не решался злить неуравновешенного собрата в такой момент. — Баранки, блять, гну! — устало выплюнул Гранц, что было в его-то состоянии практически светским утончённым выражением откуда-нибудь с королевских раутов. — Тащи её в лабораторию. Я этому выблядку покажу, как мной командовать… Чего встал?! — Иду-иду…***