нечто персиковое

wires — the neighbourhood

Иногда, кажется, что в нашем городе не бывает хорошей погоды. Почти все время пасмурно, хмуро, тучи укрывают небо своей пеленой. Так и выглядит улица в данный момент, разукрашенная в муссонные и стальные цвета. На голых ветках деревьев сидят воробьи и вороны, дует легкий ветер, завывая, из теплых домов никто и не думает вылазить, кроме меня. Неся на правом плече рюкзак, я иду к некому Джерарду, с которым я успел познакомиться несколько дней назад. Я до конца сомневался в нашей встрече, так как, может, он какой-то убийца и сегодня мой последний день. Чтож, если это так, то и пусть. Я не очень-то много значу для этого мира, поэтому не жалко. Я зашел на крыльцо обычного, на вид, неприметного американского домика и нажал на звонок. За дверью почувствовалась суматоха, были слышны какие-то шум и музыка. Через минуту мне двери открыл парень с такими же взъерошенными угольными волосами, в черной футболке с дырками и в черных джинсах. — Привет. Проходи, — он отошел немного, пропуская меня в дом, — чай будешь? — Привет. Нет, спасибо. — Хорошо. Можешь не разуваться. — А куда куртку? — Давай мне. — я вручил ему свою куртку — Ты куришь? — Нет, а что? — Тогда, сейчас научу. И как самокрутки делать покажу. — А если я не хочу? — Уже хочешь. Пойдем. Чувствуй себя как дома. Серьезно? Я не собираюсь курить. Я никогда не курил и сейчас не собираюсь. Меня воротит от сигарет, благодаря мамочке. Мне мои легкие еще нужны, поэтому пусть катится к черту. Его дом выглядел одновременно и пустым и заполненным. На стенах висели небольшие картины и рисунки, вокруг была разбросана бумага, одежда, стояли банки с красками и много другого хлама. Он даже не удосужился прибраться. Мы зашли на кухню. На маленьком деревянном столике, окрашенном в белый, стояла большая коробка с листьевым чаем. Рядом с ней была начатая бутылка ликера, два бокала и горящая сандаловая палочка. Кажется, она была с запахом жасмина. Я присел на кожаный диванчик перламутрового цвета, а хозяин дома начал рыться по шкафчикам. Наконец, он достал несколько чистых листов бумаги и зажигалку. Положив все это на столик, он покинул комнату. Через пару минут вернулся с камерой полароид в руках. — Ты когда-нибудь курил? — Нет, и не собираюсь. — Хм, ну, хорошо, хорошо, — он насмешливо ухмыльнулся и стал резать бумагу на широкие полоски ножницами, которые достал из заднего кармана джинс. — Что смешного? — спросил я. — Ничего. Ты похож на ребенка. Это мило. — Почему я похож на ребенка? — Не знаю, — он отложил ножницы и взглянул на меня, — у тебя глаза детские. Медовые, сверкающие, с янтарным отливом. Держи, — он мне протянул две полоски бумаги, — сейчас научу всему. Итак, смотри и запоминай. Кладем листочек и берем чай. Обязательно листьевой. Насыпаем в ширину листа, оставляя сверху и снизу по два сантиметра и по бокам по полсантиметра. — Так? — я показал ему, проделанную мною работу. — Да, молодец. Теперь аккуратно закручиваем, — я внимательно следил за его действиями и повторял за ним. С горем пополам, у меня получилось сделать, хоть и неаккуратную, но сигарету. — Умница! — воскликнул Джерард. — Ты точно никогда раньше не делал самокрутки? — Нет. — Тогда, для первого раза очень даже неплохо. Теперь проведи языком по краешку, чтобы склеить бумагу. — Я думал, что для этого нужна специальная бумага. — Верно. Но зачем тратить лишние деньги, если можно взять обычную бумагу? Эффект тот же. Правда обычная хуже склеивается, но это мелочи. — я взял сигарету в рот. — Все-таки, будешь курить. На, — он дал мне зажигалку и после того, как я поджег самокрутку, затянулся. — Только не затягивайся сильно, малыш. Чай очень крепкий. — я закашлялся. — Спасибо, что вовремя сказал. — начал сверлить его взглядом. — Что это за чай? — Черный. Чайные сигареты вдвое сильнее табачных, поэтому и опаснее для здоровья. — Ммм, круто. Все-таки, я умру сегодня, да? — Если будешь регулярно курить чай, то, возможно, через несколько лет, да. Посмотрим. Он забрал у меня зажигалку и поджег свою сигарету. Обхватив тонкими, потрескавшимися губами самокрутку, он глубоко вдохнул, затем выдохнул густой сизый дым. Готов признаться, это выглядело очень красиво. Особенно, когда он закатил глаза. Я приклеился своим взглядом к его виду, позабыв о своей сигарете. Он сел на столешницу и стал осматривать меня. — Кури, не переводи зря. — напомнил он. — Ты играешь на чем-нибудь? — На гитаре. Уже десять лет. А ты? — Пытался на гитаре, но это не мое. Мои руки не созданы для игры на инструментах. Я — художник. К моим пальцам привязаны карандаши и кисточки. — Это твои работы на стенах? — Не все, но большинство. Хочешь, могу что-то тебе подарить или нарисовать отдельно. Например, тебя. Только сыграешь мне что-нибудь в следующий раз. — Хорошо. А что ты хочешь, чтобы я сыграл? — Eyes on Fire группы Blue Foundation. — он достал камеру и очень быстро меня сфотографировал. — Эй, я не разрешал! — И что? Если бы я предупредил тебя, то выглядело бы наигранно и некрасиво. А так, получилось по-настоящему. Смотри. — он достал свежо-сделанную фотографию и вручил ее мне. Признаюсь, получилось хорошо. Я не люблю, когда меня фотографируют, но здесь я не мог быть против. Я отдал ему снимок. — Пошли. — Куда? — В мою комнату. Повесим куда-то фото. Я встал из-за стола и последовал за ним. После увиденного у меня отпала челюсть. Его комната не была похожа на остальные. К потолку были приклеены гирлянды тепло-белого цвета. Стены украшали рисунки, вырезки, фотографии и постеры знакомых мне групп. На двух настенных полках также были гирлянды. Их заполняли книги, разная канцелярия и просто какой-то хлам. По краям большого напольного зеркала также располагалась гирлянда. Кажется, он помешан на гирляндах. Вся комната была освещена благодаря ним. На полках, прицепленных к стенам, подоконникам и просто на полу стояло уйма разных комнатных растений, а около того зеркала росло огромное дерево авокадо, которое практически касалось потолка. На высоком комоде, который вмещал двенадцать больших шкафчиков, лежал матрас с простынью и одеялом. На самом матрасе было много мягких игрушек разных размеров. О комод опиралась лестница, а на полу около самого комода, также лежал широкий матрас со всем постельным бельем. Это место было похоже на какой-то рай. Так прекрасно здесь было. Где-то горели свечи, чувствовался запах апельсинов, слащавого дыма и над всем этим царствовала уютная, тихая, домашняя атмосфера, которая не позволяла покидать это место. Ничего прекраснее я никогда не видел. Джерард заметил мой взгляд, полон восхищения и удивления, и это заставило его улыбнуться. — Тебе нравится? — Очень. Это безумно красиво, Джерард. — еле-еле шепотом ответил я. — Спасибо. Я стараюсь поддерживать красоту своей комнаты. Она очень важна для меня. Это одно из четырех мест, где я могу скрыться от мира и чувствовать себя хорошо. — А что за другие три места? — Я покажу тебе, но в другой раз. Так, нам нужно повесить твое фото. — Зачем? — Ты мне нравишься. И фото тоже хорошее. — Он полез на высокий комод и махнул рукой, чтобы я тоже лез за ним. Сев в позу лотоса, он указал на место на стене около подушки. — Как думаешь, здесь будет хорошо? — я передвинул его руки со снимком на другую стену. — Если фото упадет, то на матрас, а если на ту стену, то за комод и уже будет не достать. — Хм, верно. — Джерард взял желтый скотч, и оторвав несколько кусочков, приклеил фотографию. Буду засыпать и смотреть на тебя. — он заправил небольшой локон моих темных волос за ухо, всматриваясь мне в глаза.